SCO

The SCO Group — американская компания, разрабатывающая системное и прикладное программное обеспечение. Ранее была известна как Caldera Systems и занималась разработкой и внедрением своего дистрибутива GNU/Linux.

В 2000 компания купила у Santa Cruz Operation</span>^ru_en права на операционные системы UnixWare и OpenServer. Новое название компания получила в 2002 и на данный момент, несмотря на совпадающие аббревиатуры, не имеет никакого отношения к Santa Cruz Operation.

Компания стала известной из‑за нескольких исков против корпораций, поддерживающих свободную операционную систему GNU/Linux, в незаконном использовании кода системы UNIX. Наиболее громким из них был процесс против IBM в 2003. SCO обвинила IBM в том, что она незаконно внесла в ядро Linux часть кода, принадлежащего SCO. 2007-08-11 стало известно, по постановлению суда Novell обладает правами (copyright) на UNIX и UnixWare, и претензии со стороны SCO безосновательны.

Сайт Groklaw (англ.) представляет собой своеобразный центр противостояния SCO. Хотя ресурс существует уже давно, только в феврале 2007 года компания SCO попыталась вызвать его создателя в суд.

1 сентября 2007 было объявлено, что Сбербанк России выбрал продукцию этой компании в качестве обновления для своих серверов.

Судебные иски против Linux

Серия правовых и общественных споров между компанией-производителем программного обеспечения SCO Group (SCO), и пользователями и корпорациями, поддерживающих свободную операционную систему GNU/Linux. SCO Group утверждает, что лицензионное соглашение с IBM означает, что исходный код, который был написан IBM и включен в состав Linux, нарушает право SCO, установленное этим договором. Участники сообщества Linux не согласны с притязаниями SCO, а компании IBM, Novell и Red Hat подали встречные иски.

В 2003 году SCO заключила выгодные сделки с Microsoft — основным конкурентом разработчиков GNU/Linux.

10 августа 2007 года федеральный окружной судья в противостоянии SCO против Novell вынес определение, что компания Novell, а не SCO Group, является полноправным владельцем прав (copyright), относящихся к операционной системе Unix. Суд также постановил, что «SCO, по требованию Novell, обязана отказаться от претензий к IBM и Sequent». После вынесения вердикта компания Novell объявила, что не заинтересована в судебных тяжбах на почве Unix, и подчеркнула «Мы не считаем, что внутри Linux есть Unix» (We don’t believe there is Unix in Linux).

Предпосылки

В начале 2003 года, компания SCO заявила, что имело место «ошибочное включение кода её системы UNIX System V в Linux». Однако, компания отказалась указать конкретные участки кода, заявив, что доказательства будут представлены только суду. Было сказано, что такой код может быть найден в модулях SMP, RCU и некоторых других частях ядра Linux.

Позднее компания объявила о подаче иска к компании IBM на 1 млрд долларов, утверждая, что компания IBM включила элементы, составляющие коммерческую тайну SCO, в Linux. Затем сумма претензий увеличилась до 3 млрд долларов, а затем и до 5 миллиардов.

Эксперты замечают, что дело USL v. BSDi показало, что право (copyright) на Unix размытое, и не может служить основанием для возбуждения иска. На июль 2007 торговая марка UNIX не принадлежала SCO. Таким образом, претензии сводились только к нарушению коммерческой тайны, а после некоторого противостояния, такое дело тяжело было развить дальше установления факта нарушения контракта компанией IBM, и, следовательно, в ответчиках оставалась только компания IBM. Компания SCO разыскивала более весомый повод для претензий к сообществу Linux, и явным образом исключила все претензии по поводу коммерческой тайны из иска.

Банкротство по Chapter 11

15 сентября 2007 года SCO объявили себя временным банкротом в целях защиты от кредиторов.

14 февраля 2008 года SCO подала заявление на финансирование в размере 100 миллионов долларов США от Stephen Norris Capital Partners, чтобы выйти из банкротства и стать частной компанией. SNCP разработала для SCO новый бизнес‐план, предполагающий выпуск новых продуктов, и затрагивающий её судебное разбирательство. По вступлении в силу плана реорганизации должен был уволиться CEO Дарл МакБрайд.

• 9 марта 2009 года SCO Group направила апелляцию на решение суда, отклонившего все претензии SCO выдвинутые против компании Novell, связанные с интеллектуальными правами на Unix. Первые слушания по рассмотрению апелляции были намечены на 6 мая 2009 года.

• 24 августа 2009 года апелляционный суд аннулировал решение, согласно которому права на Unix и UnixWare принадлежат компании Novell. Как отметили судьи, то решение было ошибочным, и поэтому необходимо провести дополнительное расследование с целью установления истинного владельца прав на спорный программный код.

• 30 марта 2010 года окружной суд штата Юта вынес вердикт: Novell владеет авторскими правами на Unix.

Активы SCO были выставлены на аукцион, который состоялся 25 октября 2010 года.

Ссылки

• [www.ru.sco.com/ sco.com]  (рус.)
• [www.groklaw.net/ Groklaw]  (англ.)

• Pamela Jones. [www.groklaw.net/article.php?story=20071127151556531 Novell's Motion to Lift Stay Granted! - Updated: Novell files notice in Utah] (англ.). Groklaw (27 November 2007). Проверено 28 ноября 2007.
• Pamela Jones. [www.groklaw.net/article.php?story=20070310204302343 Transcript of the March 7 Hearing in SCO v IBM] (англ.). Groklaw (15 March 2007).
• Михаил Рамендик. [citcity.ru/17229/ Тайны Linux-скандала: суды, кражи и самоубийства] (рус.). CitCity (23 октября 2007). [www.webcitation.org/616bDZNc2 Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].

Отрывок, характеризующий SCO

– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.