SS France (1912)
«Франция» (фр. France) — французский трансатлантический лайнер, построенный для компании Компани Женераль Трансатлантик (Френч Лайн). В начале ХХ века британские и немецкие лайнеры преобладали на североатлантическом маршруте. Вскоре после появления роскошных океанских лайнеров Кунард Лайн «Лузитании» и «Мавритании», директора Френч Лайн решили вступить в гонку на Северной Атлантике.
Содержание
Строительство
Киль «Франции» был заложен в феврале 1909 года. Новый лайнер должен был быть чудом французского судостроения. Мало того, что он был вдвое больше любого другого французского судна, он так же был первый четырехвинтовой французский лайнер, а также первый (и последний) четырёхтрубный лайнер Франции. Так же «Франция» был первым французским лайнером, приводимым в движение паровыми турбинами Парсона. Менее громоздкие и более мощные, чем паровые машины турбины могли развивать мощность до 45,000 л. с. И вести судно на скорости до 25 узлов (46 км/ч).
«Франция» был спущен на воду 10 сентября 1910 года на Реке Луара. В следующие месяцы судно оборудовали двигателями и отделали внутренние помещения.
Первый рейс. Карьера
20 апреля 1912 года «Франция» отправился в свой первый рейс до Нью-Йорка, всего через 5 дней после трагической гибели «Титаника». Во время рейса судно показало новый уровень роскоши, комфорта, скорости, обслуживания и кухни на борту. Лайнер быстро заработал репутацию популярного судна.
Корабль «Франция» тоннажем в 23 769 тонн был вдвое меньше своих британских конкурентов. Небольшой размер судна компенсировался роскошью убранства: декорированная в стиле Людовика XIV «Франция» была похожа на дворец короля в Версале.
Но у судна были и недостатки: лайнер страдал от вибрации на высоких скоростях и имел тенденцию крениться даже в спокойных водах. Судно сняли с линии и отправили на верфь Харланд энд Вольф в Ирландию для устранения этих недостатков. На верфи судну поставили более широкие килевые пластины, чтобы лайнер меньше кренился, и заменили винты, благодаря которым «Франция» стал быстрее. Имея крейсерскую скорость в 23,5 узла он стал самым быстрым лайнером в мире после «Лузитании» и «Мавритании».
Первая мировая война
С началом Первой мировой войны в 1914 году французское правительство немедленно реквизировало «Францию» для использования в качестве вооруженного коммерческого крейсера и дало имя «Франция IV». В качестве крейсера «Франция» долго не пробыл: судно было слишком большим и потребляло слишком много угля. Его переоборудовали в транспортное судно.
Позже, в 1916 году «Франция» был переоборудован в госпитальное судно и работал в тандеме с новым лайнером Уайт Стар Лайн «Британником» и «Аквитанией» Кунард Лайн.
Когда 21 ноября 1916 года затонул «Британник», потребность в госпитальных судах возросла и «Франция» продолжил военную службу в Средиземноморье, пока США не вступили в войну в 1917 году. Лайнер снова стал военным транспортом и начал перевозить солдат из Америки в Европу. В 1918 году его военная служба была прекращена из-за взрыва в машинном отделении, в результате которого погибли 9 человек. Судну требовался серьёзный ремонт.
Послевоенный период
В марте 1919 года «Францию» вернули Френч Лайн и сразу же переименовали опять во «Францию». Но все же судно транспортировало американских солдат назад в Америку до осени 1919 года.
В 1920 году лайнер отослали на верфь для ремонта и модернизации. В 1921 «Франция» передал статус флагмана новому лайнеру «Париж», но все же остался очень популярным среди мировой богемы.
Его пассажирские нагрузки побудили переоборудовать «Францию» в лайнер только для первого класса, не считая 150 мест третьего класса. В течение преобразования его котлы были модернизированы для работы на жидком топливе, что позволило сильно сократить команду машинного отделения. Лайнер спокойно служил Френч Лайн летом и отправлялся в зимние круизы до 1927 года. С появлением «Иль де Франс» управление Френч Лайн решили переоборудовать «Францию» в круизный лайнер.
Великая Депрессия
Великая Депрессия ознаменовала конец карьеры лайнера. Большинство его богатых пассажиров были разорены и не могли себе позволить трансатлантическое путешествие. Так же общий спад в бизнесе серьёзно отразился и на трансатлантических перевозках.
«Франция» все чаще пустовала, пока в 1932 году его не сняли с линии и не поставили на прикол в Гавре. До 1933 года он стоял в порту без присмотра, пока в том же году сторож не заметил на судне пожар.
Хотя огонь быстро погасили, он все же смог вызвать незначительные повреждения. Но к настоящему времени его уже превосходили более новые компаньоны и новый флагман Френч Лайн «Нормандия». Тогда компания решила продать 21-летнее судно на слом. 15 апреля 1935 года «Франция» в последний раз покинул Гавр и отправился на слом в Дюнкерк.
См. также
Источники
- [www.greatships.net/france2.html The SS France of 1912]
- [www.maritimequest.com/liners/france_of_1912.htm France at MaritimeQuest]
Напишите отзыв о статье "SS France (1912)"
Отрывок, характеризующий SS France (1912)
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
