STS-101

<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Эмблема</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
</td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Фотография экипажа</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
впереди слева Скотт Хоровитц, Джеймс Халселл, сзади слева Мари Уэбер, Джеффри Уильямс, Юрий Усачев, Джеймс Восс, Сьюзан Хелмс </td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">

STS-101
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля	«Атлантис»
Полёт шаттла №	98
Полёт «Атлантис» №	21
Стартовая площадка	мыс Канаверал LS-39А
Запуск	19 мая 2000 10:11 UTC
Стыковка	20 мая 2000 04:31 UTC
Расстыковка	26 мая 2000 23:03 UTC
Посадка	29 мая 2000 06:20 UTC
Длительность полёта	9 суток 20 ч 09 мин 7 секунд
Количество витков	155
Пройденное расстояние	6,6 млн км
Апогей	320 км
Перигей	180 км
Наклонение	51,6°
NSSDC ID	[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=2000-027A 2000-027A]
SCN	[www.n2yo.com/satellite/?s=26368 26368]
Полётные данные экипажа
Членов экипажа	7

Предыдущая	Следующая
STS-99	STS-106

</td></tr>

«Атлантис» STS-101 — третий полёт шаттла по программе Международной космической станции. Основной задачей миссии была доставка на орбиту расходуемых материалов и оборудования и ремонт электро оборудования модуля «Заря». Материалы и оборудование, доставляемое на станцию, было размещено в двойном транспортном модуле «Спейсхэб», который располагался в грузовом отсеке шаттла.

Проблемы с российской ракетой-носителем «Протон» не позволили вовремя вывести на орбиту служебный модуль «Звезда». Модуль «Заря», который с ноября 1998 года находился в космосе, имел ресурс автономного полёта до марта 2000 года. В это время станция состояла из модуля «Заря» и модуля «Юнити». В это время самой ранней датой запуска модуля «Звезда» считался июнь, но более реальной датой запуска были июль или август. Полёт STS-101 планировался из расчета, что модуль «Звезда» был бы уже в космосе и экипаж должен был бы провести обслуживание модуля «Заря» и привести в рабочее состояние модуль «Звезда». Когда в ноябре 1998 года на орбиту был выведен модуль «Заря», все были уверены, что до марта 2000 года (гарантированный срок функционирования аккумуляторных батарей модуля «Заря») модуль «Звезда» будет на орбите в любом случае. Но проблемы с финансированием и авария ракеты-носителя «Протон» привели к непредвиденным задержкам. Так как запуск модуля «Звезда» задерживался, НАСА приняло решение вместо одного полета выполнить два полета «Атлантис» STS-101 и «Атлантис» STS-106. Во время полета STS-101 выполнить обслуживание модуля «Заря», а во время полета STS-106 продолжить работы с модулями «Заря» и «Звезда».

К этому времени в модуле «Заря» в рабочем состоянии находились четыре из шести аккумуляторных батарей. Экипаж шаттла «Атлантис» STS-101 должен был заменить вышедшие из строя аккумуляторные батареи модуля «Заря», а также установить оборудование для перезарядки батарей, установить датчики задымления, газоанализаторы и системы связи. Во время выхода в открытый космос, астронавты должны были переместить кран «Стрела» с модуля «Заря» и временно закрепить его на модуле «Юнити», так как существовала опасность, что кран мог стать помехой при стыковке модуля «Звезда» с модулем «Заря».

Экипаж

• Джеймс Холселл (James D. Halsell, 5-й космический полёт), командир экипажа
• Скотт Хоровитц (Scott J. Horowitz, 3-й космический полёт), пилот
• Мэри Уэбер (Mary Ellen Weber, 2), специалист полёта 1
• Джеффри Уильямс (Jeffry N. Williams, 1), специалист полёта 2
• Джеймс Восс (James S. Voss, 4), специалист полёта 3
• Сьюзан Хелмс (Susan J. Helms, 4), специалист полёта 4
• Юрий Усачёв (Россия, 3), специалист полёта 5

Экипаж состоит из опытных астронавтов, только один новичок космических полётов — Джеффри Уильямс.

Выходы в открытый космос

• Выход 1 — Восс и Уильямс
• Цель: установка крана «Стрела», установка поручней, замена антенны
• Начало: 22 мая 2000 — 01:48 UTC
• Окончание: 22 мая — 08:32 UTC
• Продолжительность: 6 часов 44 минуты

Это 5-й выход в космос связанный с МКС, 5-й выход по американской программе связанный с МКС. Это 2-й выход в космос Джеймса Восса и 1-й выход Джеффри Уильямса.

Подготовка к полёту

29 октября 1999 года руководство НАСА объявило, что шаттл «Атлантис» STS-101 отправится в космос не ранее 16 марта 2000 года.

27 января 2000 года старт шаттла «Атлантис» STS-101 был перенесен на 13 апреля 2000 года.

18 февраля 2000 года был утвержден окончательный состав экипажа шаттла: Джеймс Халселл (командир), Скотт Хоровиц (пилот), Мари Уэбер, Джеффри Уильямс, Джеймс Восс, Сьюзан Хелмс и Юрий Усачев. Ранее входившие в экипаж Эдвард Лу, Юрий Маленченко и Борис Моруков были переведены в экипаж шаттла «Атлантис» STS-106.

13 марта 2000 года старт шаттла «Атлантис» STS-101 был перенесен на 17 апреля 2000 года.

23 марта 2000 года старт шаттла «Атлантис» STS-101 был перенесен на 18 апреля 2000 года.

25 март 2000 года шаттл «Атлантис» был вывезен из здания вертикальной сборки на стартовую площадку 39А.

29 марта 2000 года старт шаттла «Атлантис» STS-101 был назначен на 20 часов 15 минут 24 апреля 2000 года. Стыковка с МКС 26 апреля. Возвращение на Землю 4 мая.

21 апреля экипаж шаттла прибыл на космодром на мысе Канаверал.

24 апреля в 18 часов 4 минуты астронавты заняли свои места в кабине шаттла, и люк за ними был закрыт. В 20 часов 7 минут, за 8 минут до пуска, старт был отменен из-за ветра, скорость которого превысила допустимую норму. Старт был перенесён на сутки и назначен на 19 часов 52 минуты 25 апреля.

25 апреля в 18 часов 18 минут (приблизительно за полтора часа до назначенного времени старта) старт вновь из-за сильного ветра был отменен и перенесён на 19 часов 29 минут 26 апреля.

26 апреля за девять минут до назначенного времени (19 часов 29 минут) третья попытка старта шаттла была отменена. Причиной отмены стали плохие погодные условия в Европе, в районе аэродромов аварийной посадки в Сарагосе (Испания), в Мороне (Испания) и Бен Гурире (Марокко). Старт «Атлантиса» состоится не раньше 11 мая.

5 мая старт шаттла «Атлантис» был назначен на 18 мая в 10 часов 38 минут.

15 мая экипаж шаттла прибыл на космодром.

16 мая старт шаттла «Атлантис» STS-101 был перенесён с 18 мая на 19 мая в 10 часов 11 минут.

19 мая 2000 года в 10 часов 11 минут шаттл «Атлантис» STS-101 успешно стартовал.

Полёт

19 мая (Старт и первый день полёта)

После нескольких задержек, 19 мая в 10 часов 11 минут по Гринвичу шаттл «Атлантис» STS-101 успешно стартовал с космодрома мыса Канаверал. Шаттл направляется с Международной космической станции, которая в то это время была ещё необитаемой, и которая в момент старта «Атлантиса» находилась над Украиной. Этот 21-й космический полёт шаттла «Атлантис» был его первым полётом после капитальной плановой модернизации, которая с 1997 года продолжалась почти три года.

После первой коррекции параметры орбиты шаттла составляли 320×200 км (201×124 мили), наклонение 51,6°. После выхода на орбиту был открыт грузовой отсек шаттла. Через пять часов после старта, в 15 часов 11 минут, экипаж отправился ко сну, чтобы пробудиться в 23 часа 11 минут и начать первый полный день в космосе.

20 мая (второй день полёта)

Подъём ото сна в 23 часа 11 минут 19 мая.

Астронавты занимались проверкой систем шаттла, подготовкой к стыковке с МКС, на и подготовкой к выходу в открытый космос, который состоится в ночь с 20 на 21 мая. Выходящие астронавты — Уильямс и Восс. Астронавты Халселл и Уэбер проверяли работоспособность робота-манипулятора шаттла.

В 24 часа параметры орбиты шаттла составляли 320×160 км (199 × 98 мили). «Атлантис» находился на расстоянии 4350 км (2700 мили) позади МКС и приближался к станции на 880 км (546 миль) за каждый оборот вокруг Земли (~ 90 минут).

Отход экипажа ко сну в 13 часов 11 минут 20 мая.

21 мая (третий день полёта)

С 21 часа 11 минут 20 мая до 13 часов 11 минут 21 мая.

21 мая в 4 часа 31 минуту шаттл «Атлантис» пристыковался к Международной космической станции. Люк между шаттлом и МКС будет открыт через сутки — 22 мая. До открытия люка в станцию, состоится выход в открытый космос.

К выходу в открытый космос готовились астронавты Восс и Уильямс. Давление в кабине шаттла было снижено с 1 атм (14,7 фунтов на квадратный дюйм) (нормальное атмосферное давление) до 0,7 атм (10,2 фунтов на квадратный дюйм), которое соответствует давлению на высоте около 3000 метров над уровнем океана (10000 футов). Это делается для того, чтобы помочь астронавтам готовящемся к выходу в открытый космос привыкнуть к пониженному давлению и избежать кессонной болезни. При выходе в открытый космос внутри скафандра создается атмосфера из чистого кислорода, давление внутри скафандра составляет 0,3 атм (4,2 фунтов на квадратный дюйм).

Выход должен начаться в 3 часа 31 минуту (22 мая) и закончиться в 9 часов 01 минуту.

Параметры орбиты МКС и шаттла составляли 340×330 км (209×203 мили), период обращения — 91 минута.

22 мая (четвертый день полёта)

С 21 часа 11 минут 21 мая по 13 часов 22 мая. Астронавты Джеймс Восс и Джеффри Уильямс работали в открытом космосе. Выход начался в 1 час 48 минут (22 мая) раньше, чем планировалось. Астронавты закрепили на внешней поверхности станции американский кран, завершили установку российского крана «Стрела», заменили, вышедшую из строя, антенну системы коммуникации и установили на внешней поверхности станции несколько поручней. Эти поручни будут использоваться астронавтами для перемещения по внешней поверхности станции, при последующих выходах в открытый космос.

Выход в космос продолжался 6 часов 44 минуты и закончился в 8 часов 32 минуты. Астронавтам, находящимся вне корабля, ассистировал Скотт Хоровиц, роботом-манипулятором шаттла управляла Мари Уэбер.

Этот выход был 85-м в истории американской космонавтики, 49-й выход из Спейс шаттла и 5-м выходом, связанным с МКС.

Экипаж готовился к открытию люка и перехода в МКС.

23 мая (пятый день полёта)

С 20 часов 56 минут 22 мая до 12 часов 41 минуту 23 мая.

Астронавты начали открывать люки в МКС. Им предстояло открыть пять люков. Весь процесс продолжается около часа. Первым открывался люк между шаттлом и стыковочным адаптером 2, затем между стыковочным адаптером 2 и модулем «Юнити», между модулем «Юнити» и стыковочным адаптером 1, между стыковочным адаптером 1 и модулем «Заря», люк в кормовом отсеке модуле «Заря».

Первыми в станцию входили Юрий Усачев и Сьюзан Хелм. Им была предоставлена возможность первым осмотреть место их будущей многомесячной работы. Юрий Усачев, Сьюзан Хелмс и Джеймс Восс составят второй долговременный экипаж МКС.

В 0 часов 3 минуты (23 мая) был открыт первый люк. Через полчаса был открыт второй люк, и астронавты Хелмс и Усачев вошли в модуль «Юнити». К ним присоединился Джеймс Восс. В 0 часов 53 минуты Хелмс и Усачев вошли в модуль «Заря». Последний люк был открыт в 0 58 минут. Астронавты контролировали состав воздуха в станции, концентрацию углекислого газа и системы вентиляции. Все параметры были в норме.

После входа в станцию, астронавты приступили к работе. Усачев и Хелмс заменили две, вышедшие из строя, аккумуляторные батарей и связанные с ними электронные системы управления в модуле «Заря». Ещё две батареи будут заменены в последующие дни. Астронавты заменили три старых огнетушителя тремя свежими. Астронавты также занимались ремонтом систем коммуникации в модуле «Юнити».

Астронавты начали переносить из шаттла доставленные на станцию материалы и оборудование.

24 мая (шестой день полёта)

С 20 часов 41 минута 23 мая до 12 часов ?? минут 24 мая.

Астронавты продолжили переноску материалов и оборудования в станцию. В общей сложности им предстояло переместить более 1,5 тон (3381 фунтов) грузов. Была заменена ещё одна аккумуляторная батарея в модуле «Заря». После зарядки, все батареи нормально функционировали. Астронавты также установили детекторы дыма и воздушные фильтры.

Командир «Атлантиса» Джеймс Халселл и пилот Скотт Хоровитц 27 раз в течение часа включали двигатели шаттла и подняли орбиту всего комплекса почти на 16 км (10 миль). В последующие дни орбита станции будет поднята ещё дважды. После этих операций орбита станции поднимется до 370 км (233 мили).

В 3 часа 21 минуту астронавты проводили пресс-конференцию для радио и телевизионных станций США.

Параметры орбиты МКС и шаттла составляли 350×340 км (219×212 мили), период обращения — 91 минута.

25 мая (седьмой день полёта)

С 20 часов 41 минута 24 мая до 12 часов 11 минут 25 мая.

Астронавты продолжили переноску материалов и оборудования в станцию. Была заменена четвёртая и последняя из намеченных к замене аккумуляторная батарея в модуле «Заря».

Астронавты установили в станции велотренажер.

Командир «Атлантиса» Джеймс Халселл и пилот Скотт Хоровитц провели вторую коррекцию орбиты комплекса. Орбита была поднята ещё на 15 км (9 миль).

26 мая (восьмой день полёта)

С 20 часов 11 минут 25 мая до 26 мая

Астронавты закончили переноску грузов из шаттла в Станцию. Была проведена третья коррекция орбиты комплекса. Экипаж начал подготовку к закрытию люков станции и расстыковке, которая запланирована на 23 часа 7 минут 26 мая.

В 5 часов 23 минуты астронавты Хелмс и Усачев начали закрывать люки станции. Последний люк был закрыт в 8 часов 4 минуты. В это время комплекс находился на высоте 376 км (234 мили) над Красным морем.

В общей сложности астронавты шаттла провели в станции 3 суток 8 часов и 1 минуту, в течение которых были открыты люки в станцию. В 23 часа 3 минуты шаттл отстыковался от МКС. Шаттл и станция находились в состыкованном состоянии 5 суток 18 часов 32 минуты. Шаттл сделал пол-оборота вокруг станции.

После отхода шаттла, орбита станции имела следующие параметры: 383×370 км (238×230 миль), период обращения 92 минуты.

В 23 часа 41 минуту были включены двигатели шаттла и он покинул станцию.

27 мая (девятый день полёта)

С 20 часов 41 минута 26 мая до 12 часов 11 минут 27 мая

Астронавты готовились к возвращению на Землю. В 3 часа 41 минуту была проведена пресс-конференция экипажа с журналистами, которые собрались в американском и российском центрах управления полётом.

Шаттл удалялся от станции на 11 км (7 миль) за каждый виток вокруг Земли. Посадка назначена на 5 часов 20 минут 29 мая.

Шаттл имел две возможности приземления на космодроме во Флориде 29 мая. Первая возможность в 6 часов 20 минут (включение тормозного двигателя в 5 часов 16 минут), вторая возможность в 7 часов 56 минут (включение тормозного двигателя в 6 часов 53 минуты).

28 мая (десятый день полёта)

С 20 часов 11 минут 27 мая до 12 часов 11 минут 28 мая Астронавты готовились к возвращению на Землю. Проверяли системы шаттла, укладывали вещи и инструменты.

29 мая (одиннадцатый день полёта)

С 20 часов 11 минут 28 мая до 6 часов 20 минут 29 мая.

Шаттл «Атлантис» успешно вернулся на Землю 29 мая 2000 года.

В 1 час 13 минут началась подготовка к торможению и спуску с орбиты. В 2 часа 33 минуты был закрыт грузовой отсек шаттла. В 3 часа 49 минут астронавты надели свои скафандры и в 4 часа 13 минут заняли свои места в креслах.

В 4 часа 49 минут экипаж получил разрешение на приземление. Тормозной двигатель был включен в 5 часов 12 минут. Тормозной двигатель отработал 3 минуты и 5 секунд. В 6 часов 20 минут шаттл «Атлантис» приземлился на посадочную полосу 15 в космическом центре им. Кеннеди во Флориде. Продолжительность полёта составила 9 суток 20 часов 9 минут 7 секунд.

Ссылки

• [science.ksc.nasa.gov/shuttle/missions/sts-101/mission-sts-101.html STS-101 (98)]

Серия КА «Шаттл»
Предыдущий полёт: Индевор STS-99	STS-101	Следующий полёт: Атлантис STS-106

Отрывок, характеризующий STS-101

На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.