STS-121

<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Эмблема</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
</td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Фотография экипажа</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
слева-направо: Райтер, Фоссум, Селлерс, Линдсей, Келли, Уилсон, Новак </td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">

STS-121
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля	«Дискавери»
Полёт шаттла №	115
Полёт «Дискавери» №	32
Стартовая площадка	мыс Канаверал LC-39B
Запуск	4 июля 2006 18:37:55 UTC
Стыковка	6 июля 2006 14:52 UTC
Расстыковка	15 июля 2006 10:08 UTC
Посадка	16 июля 2006 12:52 UTC
Длительность полёта	12 суток 18 ч 36 мин
Количество витков	203
Пройденное расстояние	8,85 млн км
Высота орбиты	225 км (122 мили)
Апогей	354,8 км
Перигей	352,8 км
Наклонение	51,6°
Период обращения	91,6 мин
Масса	при старте: 121092 кг
NSSDC ID	[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=2006-028A 2006-028A]
SCN	[www.n2yo.com/satellite/?s=29251 29251]
Полётные данные экипажа
Членов экипажа	7

Предыдущая	Следующая
STS-114	STS-115

</td></tr>

STS-121 — космический полёт MTKK «Дискавери» по программе «Спейс Шаттл», второй испытательный полёт по программе «Возвращение к полётам» (англ. Return To Flight, RTF).

После катастрофы «Колумбии» в феврале 2003 года, для проверки проведённых усовершенствований и испытания новых процедур, призванных повысить безопасность полётов, специалисты НАСА решили провести два испытательных полёта по программе «Возвращение к полётам».

Первоначально STS-121 должен был стать полётом по обслуживанию телескопа «Хаббл», для выполнения которого предполагалось использовать шаттл «Колумбия». Поскольку после катастрофы этот полёт был отменён, а номера с STS-115 до STS-120 в расписании НАСА были заняты, для второго старта по программе «Возвращение к полётам» был выбран ближайший свободный номер — STS-121.

Первоначально предполагалось выполнить два испытательных полёта: первый — STS-114 с шаттлом «Атлантис», второй — STS-121 c «Дискавери» (предварительно намеченный на сентябрь 2005 года). Однако, когда во время подготовки к STS-114 обнаружились проблемы с шасси «Атлантиса», последовательность полётов шаттлов изменили. Первым в рамках программы «Возвращение к полётам» полетел «Дискавери» с 26 июля по 9 августа 2005 года. Затем была ещё одна перестановка: теперь «Атлантис» был назначен в STS-115, а шаттл «Дискавери» — в STS-121, как это и планировалось вначале.

Как уже говорилось, старт STS-121 был намечен на осень 2005 года. Однако во время первого полёта по программе «Возвращение к полётам» («Дискавери» STS-114) выяснилось, что проблемы с отслаивающейся термоизоляцией топливного бака полностью устранены не были. Для их решения специалистам НАСА потребовалось дополнительное время, поэтому новый полёт был перенесён на 2006 год. По предварительному решению, старт должен был состояться не ранее 1 июля 2006 года.

В случае повреждения «Дискавери» при старте и невозможности его безопасного возвращения на Землю, астронавты должны были остаться на МКС и дожидаться спасательной экспедиции «Атлантиса» STS-300, которая могла бы стартовать в августе 2006 года. Такая мера предосторожности была рекомендована комиссией, расследовавшей катастрофу «Колумбии».

Экипаж

• Стивен Линдсей (англ. Steven Lindsey) (4-й космический полёт), командир экспедиции.
• Марк Келли (англ. Mark Kelly) (2), пилот.
• Майкл Фоссум (англ. Michael E. Fossum) (1), специалист по программе полёта 1.
• Лиза Новак (англ. Lisa Nowak) (1), специалист по программе полёта 2.
• Стефани Уилсон (англ. Stephanie Wilson) (1), специалист по программе полёта 3.
• Пирс Селлерс (англ. Piers Sellers) (2), специалист по программе полёта 4.
• Томас Райтер (нем. Thomas Arthur Reiter) (2) (Германия), специалист по программе полёта 5, бортинженер-2 МКС-13, астронавт Европейского космического агентства.

Командир экипажа Стивен Линдсей, пилот Марк Келли и специалисты полёта Карлос Норьега и Майкл Фоссум были включены в состав экипажа 2 декабря 2003 года. Астронавт Пирс Селлерс заменил Карлоса Норьегу, ранее включенного в состав экипажа, но отстраненного от полёта по медицинским показаниям 15 июля 2004 года. Женщины-астронавты Лиза Новак и Стефани Уилсон были включены в состав экипажа 18 ноября 2004 года.

Стартовав с STS-121, Томас Райтер присоединился к экипажу долговременной экспедиции МКС-13 и на семь месяцев остался на борту МКС. Он вернулся на Землю 22 декабря 2006 года с астронавтами экипажа «Дискавери» STS-116. Таким образом, в долговременной экспедиции на МКС вновь после трёхлетнего перерыва вновь стали работать три космонавта. Последняя долговременная экспедиция (МКС-6), состоящая из трёх человек, вернулась на Землю 4 мая 2003 года. Без возобновления полётов шаттлов было бы невозможным обеспечить постоянное присутствие трёх космонавтов на борту МКС.

В экипаже «Дискавери» — трое ранее не летавших астронавтов: Майкл Фоссум, Лиза Новак и Стефани Уилсон.

Выходы в открытый космос

• Выход 1 — Селлерс и Фоссум
• Цель: ремонт мобильного транспортёра МКС и испытание удлинителя робота-манипулятора.
• Начало: 8 июля 2006 — 13:17 UTC
• Окончание: 8 июля — 20:49 UTC
• Продолжительность: 7 часов 32 минуты

66-й выход в космос связанный с МКС, 38-й выход непосредственно из МКС и 20-й выход из американского модуля «Квест» в американских скафандрах, 4-й выход в космос Пирса Селлерса и 1-й — Майкла Фоссума.

• Выход 2 — Селлерс и Фоссум
• Цель: установка насоса системы термоконтроля на внешней поверхности шлюзового модуля «Квест» и работы на мобильном транспортере.
• Начало: 10 июля 2006 — 12:14 UTC
• Окончание: 10 июля — 19:01 UTC
• Продолжительность: 6 часов 47 минут

67-й выход в космос связанный с МКС, 39-й выход непосредственно из МКС, 21-й выход из американского модуля «Квест» в американских скафандрах, 5-й выход в космос Пирса Селлерса и 2-й выход Майкла Фоссума.

• Выход 3 — Селлерс и Фоссум
• Цель: испытание техники обследования и ремонта стыков углерод-углеродного теплозащитного покрытия, которое закрывает носовую часть и передние кромки крыльев шаттлов.
• Начало: 12 июля 2006 — 11:20 UTC
• Окончание: 12 июля — 18:31 UTC
• Продолжительность: 7 часов 11 минут

68-й выход в космос связанный с МКС, 40-й выход непосредственно из МКС, 22-й выход из американского модуля «Квест» в американских скафандрах, 6-й выход в космос Пирса Селлерса и 3-й выход Майкла Фоссума.

Подготовка к полёту

1 марта в Космический центр Кеннеди, на мысе Канаверал, доставлен внешний топливный бак (ET-119) для «Дискавери». Топливный бак был модернизирован на предприятии «Michoud Assembly Facility», компании «Lockheed Martin», в Новом Орлеане. Доставка топливного бака осуществлялась морем с 25 февраля по 1 марта. Прибывший топливный бак был перевезён в здание вертикальной сборки шаттла, где был испытан в аэродинамическом туннеле, и затем к нему были подвешены два твердотопливных ускорителя.

14 марта 2006 года НАСА объявило о переносе старта миссии «Дискавери» STS-121. Новое окно для старта: 1 — 19 июля 2006 года. Решение о переносе связано с проблемой в функционировании датчиков, которые контролируют уровень топлива во внешнем топливном боке.

12 мая шаттл «Дискавери» перевезён из ангара, где он хранился, в здание вертикальной сборки. Здесь он будет соединен с внешним топливным баком и двумя твердотопливными ускорителями. 16 мая в грузовой отсек шаттла будет вложен транспортный модуль «Леонардо». На 19 мая намечена перевозка шаттла на стартовую площадку. 19 мая шаттл «Дискавери», соединённый с внешним топливным баком и двумя твердотопливными ускорителями, был перевезён из здания вертикальной сборки на стартовую площадку. С этого момента началась непосредственная подготовка к миссии STS-121, благоприятное окно для старта которой начиналось с 1 июля и заканчивалось 19 июля. Транспортировка шаттла началась в 16:45 (UTC). Расстояние от здания вертикальной сборки до стартовой площадки — 4,2 мили, максимальная скорость транспортировки — 1 миля в час.

Запуск «Дискавери» STS-121 был назначен на 1 июля 15:48 EDT (19:48 UTC, 23:48 московское время)

Незадолго перед назначенным временем старта 1 июля (23 часа 48 минут, московского времени) старт «Дискавери» STS-121 был отменён. Причина отмены — неблагоприятные погодные условия. Следующая попытка была возможна в воскресенье, 2 июля в 23 часа 26 минут, однако старт вновь перенесён по той же причине — неблагоприятные погодные условия. Руководством НАСА было решено, что следующая попытка будет предпринята 4 июля в 18:38 UTC, в День независимости США.

Описание полёта

После двух отменённых попыток старта, 4 июля 2006 года, в 18:38 UTC шаттл «Дискавери» STS-121 стартовал с космодрома на мысе Канаверал. В 19:23 UTC «Дискавери» вышел на стабильную орбиту с апогеем — 229 км и перигеем — 156 км.

5 июля. В первые сутки на орбите астронавты готовились к стыковке с МКС, которая была назначена на 6 июля 14:51 UTC. 5 июля астронавты с помощью камер, установленных на манипуляторе шаттла, осмотрели доступные области внешней поверхности шаттла, на предмет поиска возможных повреждений в теплозащитном покрытии шаттла, и не обнаружили их. 6 июля, при подлёте «Дискавери» к МКС, космонавты 13-й долговременной экспедиции МКС Павел Виноградов и Джеффри Уильямс, через иллюминаторы МКС, фотографировали внешнюю поверхность шаттла, с целю обнаружения возможных повреждений. Фотографии сделанные экипажем МКС были переданы на Землю, для изучения специалистами. В 14:52 UTC шаттл «Дискавери» состыковался с Международной космической станцией. Переходный люк между «Дискавери» и МКС был открыт в 16:30 UTC. На орбите встретились экипаж МКС: командир 13-й экспедиции Павел Виноградов, бортинженер Джеффри Уильямс и экипаж «Дискавери»: Стивен Линдсей, Марк Келли, Майкл Фоссум, Лиза Новак, Стефании Уильсон, Пирс Селлерс и Томас Райтер.

7 июля астронавты с помощью робота-манипулятора МКС «Канадарм-2» достали многофункциональный грузовой модуль «Леонардо» из грузового отсека шаттла и пристыковали его к МКС. В модуле «Леонардо» находилось более 3,5 тонн полезного груза, необходимого для продолжения работы МКС и его экипажа. Астронавты готовились к намеченному на следующий день в 13:13 UTC, первому выходу в открытый космос, готовили шлюзовой модуль «Квест» и инструменты, которые будут использованы астронавтами Фоссумом и Селлерсом во время выхода в космос.

8 июля астронавты Пирс Селлерс и Майкл Фоссум совершили выход в открытый космос. Выход начался в 13:17 UTC и закончился в 20:49, продолжительность выхода составила 7 часов 32 минуты. Во время выхода астронавты ремонтировали мобильный транспортёр МКС и испытывали удлинитель робота-манипулятора. НАСА приняло решение продлить полёт «Дискавери» на одни сутки и выполнить ещё один выход в космос. Было решено, что астронавты Селлерс и Фоссум выйдут второй раз в космос в понедельник (10 июля) и третий раз в среду (12 июля), и что во время третьего выхода астронавты будут обследовать теплозащитное покрытие шаттла.

9 июля астронавты продолжили разгрузку грузового модуля «Леонардо» и подготовку к второму выходу в открытый космос. Кроме этого экипаж провёл пресс-конференцию, которая транслировалась телевидением НАСА.

10 июля астронавты Пирс Селлерс и Майкл Фоссум выполнили второй выход в открытый космос. Выход начался в 12:14 UTC и закончился в 19:01, продолжительность выхода составила 6 часов 47 минут. Во время выхода астронавты установили насос системы терморегулирования на внешней поверхности шлюзового модуля «Квест» и проводили работы на мобильном транспортёре. Координацию выхода осуществлял пилот «Дискавери» Марк Келли. Манипулятором управляли Лиза Новак и Стефани Уилсон. В это же время экипаж МКС загружал в модуль «Леонардо» результаты проведённых экспериментов и отработанные материалы и оборудование, для возвращения их на Землю.

11 июля экипажи «Дискавери» и МКС продолжили разгрузку грузового модуля «Леонардо» и подготовку к третьему выходу в открытый космос, который состоится 12 июля.

12 июля астронавты Пирс Селлерс и Майкл Фоссум выполнили третий выход в открытый космос. Выход начался в 11:20 UTC и закончился в 18:31, продолжительность выхода составила 7 часов 11 минут. Во время выхода астронавты проводили испытания техники ремонта теплозащитного покрытия шаттла. Эти испытания проводились в грузовом отсеке шаттла, где были установлены образцы теплозащитного покрытия. Астронавты также проверяли инфракрасную камеру, которая фиксирует градиент температуры на теплозащитных плитках. Координацию выхода осуществлял пилот «Дискавери» Марк Келли. Роботом-манипулятором управляли Лиза Новак и Стефани Уилсон.

13 июля. После выполнения трёх выходов в космос, разгрузки и загрузки модуля «Леонардо», астронавты «Дискавери» имели день отдыха. В этот же день состоялась пресс-конференция экипажей «Дискавери» и МКС. Джеффри Уильямс проводил последние операции, для подготовки модуля «Леонардо» к отстыковке от МКС.

14 июля многофункциональный грузовой модуль «Леонардо» был отстыкован от МКС и помещён в грузовой отсек «Дискавери». Роботом-манипулятором МКС управляли Лиза Новак и Стефани Уилсон. Модуль «Леонардо» был отсоединён от МКС в 13:25 UTC и помещён в грузовой отсек шаттла в 15:00 UTC. В модуле было доставлено на МКС около 3,5 тонн (7000 фунтов) полезных грузов. На Землю отправлено около 1,8 тонн (4000 фунтов) ненужных на станции материалов и оборудования, а также результаты научных экспериментов. Командир шаттла Линдсей ещё раз осмотрел кромки крыльев «Дискавери» в поисках возможных повреждений. Отсоединение «Дискавери» от МКС было назначено на 15 июля в 10:08 UTC.

15 июля в 10:08 UTC шаттл «Дискавери» отстыковался от МКС, это произошло над Тихим океаном севернее Новой Зеландии. Люк между «Дискавери» и орбитальным комплексом был закрыт в 08:00. Через 10 минут, после отхода «Дискавери» от станции, расстояние между ними было 40 метров. В 10:30 на расстоянии 120 метров от МКС были включены двигатели системы орбитального маневрирования (OMS) и шаттл совершил облёт МКС сверху. «Дискавери» должен приземлиться 17 июля на мысе Канаверал.

16 июля центр управления полётом, после изучения всех данных полученных с «Дискавери», объявил, что для посадки шаттла нет препятствий. Экипаж проводит подготовку к возвращению на Землю, проверяет двигатели и системы шаттла. Посадка назначена на 13:14 UTC 17 июля. Включение двигателей на торможение и схода с орбиты назначено на 12:07 UTC. Вторая возможность посадки в понедельник (17 июля) — включение двигателей в 13:43 UTC и посадка в 14:50 UTC. Прогноз погоды — благоприятный для посадки. На понедельник не планируется возможность посадки в Калифорнии, на военно-воздушной базе Ванденберг.

17 июля шаттл «Дискавери» с шестью астронавтами на борту совершил мягкую посадку на мысе Канаверал (штат Флорида). Успешно завершён второй полёт шаттла по программе «Возвращение к полётам». Этот успех позволяет возобновить регулярные полёты шаттлов и продолжить работы по строительству Международной космической станции. «Дискавери» с экипажем на борту приземлился в 13:14 UTC, время пребывания в космосе составило 12 суток 18 часов 36 минут. Шаттл прошёл расстояние в 8,85 миллионов километров (5,5 миллионов миль). «Дискавери» доставил на борт МКС Томаса Райтера, третьего члена 13-й долговременной экспедиции. Впервые с мая 2003 года, на МКС вновь экипаж из трёх астронавтов. На МКС были доставлены материалы и приборы для поддержания её функционирования, общим весом более чем 12 тонн (28000 фунтов). Во время пребывания на орбите было совершено три выхода в открытый космос, во время одного из них проводились ремонтные работы на мобильном транспортёре МКС, во время двух выходов отрабатывалась техника обследования и ремонта на орбите теплозащитного покрытия шаттла. Во время выходов в космос астронавты Селлерс и Фоссум испытали удлинитель робота-манипулятора, заменили кабель, который служит для передачи электропитания, команд, данных и для передачи видео изображения к мобильному транспортёру МКС. Мобильный транспортёр служит для передвижения платформы, на которой закреплён робот-манипулятор станции.

Двигатель торможения шаттла был включён в 12:07 UTC, когда шаттл находился на Индийским океаном. Двигатель проработал 3 минуты, шаттл сошёл с орбиты и устремился к Земле. При спуске шаттл пролетел над Гватемалой, Мексикой, Мексиканским заливом и над юго-западным побережьем Флориды.

Итоги

Сразу после приземления астронавты Стивен Линдсей, Марк Келли, Майкл Фоссум, Пирс Селлерс, Лиза Новак и Стефани Уилсон прошли короткое медицинское обследование. После обследования астронавты осмотрели свой космический корабль — «Дискавери». Командир экипажа Стив Линдсей сказал: «Это был мой четвёртый космический полёт и я четыре раза обошёл вокруг шаттла, корабль выглядит так чисто, как никакой до него, у нас было очень мало проблем». Линдсей поблагодарил свой экипаж: «Я хотел бы сказать спасибо экипажу — во время полёта, все были великолепны. Для меня было честью работать с таким экипажем».

Полёт STS-121 был наиболее фотографируемым из всех ранее состоявшихся. Во время старта съёмку «Дискавери» выполняли более 100 цифровых и видео камер с высоким разрешением.

По завершении полёта американское космическое агентство объявило, что следующим стартом шаттла должна стать миссия «Атлантиса» STS-115. Окно для запуска: — с 28 августа по 13 сентября. Практически, «Атлантис» должен был стартовать до 7 сентября, чтобы не встретится на орбите с российским космическим кораблём «Союз ТМА-9», старт которого был назначен на 14 сентября. Основной задачей «Союза» должна была стать доставка на МКС 14-го долговременного экипажа: Майкла Лопес-Алегрия (США) и Михаила Тюрина (Россия).

См. также

• Дискавери (шаттл)
• Спейс Шаттл
• Хронология пилотируемых космических полётов

Ссылки

• [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/sts121_overview.html STS-121: Return to Flight Testing Continues]
• [spaceflight.nasa.gov/shuttle/archives/sts-121/index.html STS-121 mission overview]
• [www.nasa.gov/returntoflight/launch/sts121-ceit.html Additional NASA STS-121 mission info]
• [www.nasa.gov/home/hqnews/2004/nov/HQ_04378_sts121crew.html Crew Members Added to Second Shuttle Return To Flight Mission]

Примечания

Серия КА «Шаттл»
Предыдущий полёт: Дискавери STS-114	STS-121	Следующий полёт: Атлантис STS-115

Отрывок, характеризующий STS-121

Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.