STS-128

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Эмблема</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
</td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Фотография экипажа</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
Сзади слева направо: Хосе Эрнандес, Джон Оливас, Кристер Фуглесанг, Патрик Форрестер
Впереди слева направо: Кевин Форд, Николь Стотт, Фредерик Стеркоу </td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">
STS-128
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля STS-128
Орбитальный модуль «Дискавери»
Полёт шаттла № 128
Полёт «Дискавери» № 37
Стартовая площадка LC-39A (КЦ Кеннеди)
Запуск 29 августа 2009, 03:59:37 UTC
Стыковка 31 августа 2009, 00:54 UTC
Место стыковки МКС (герметичный адаптер PMA-2)
Расстыковка 8 сентября 2009, 19:27 UTC
Посадка 12 сентября 2009, 00:53 UTC
Длительность полёта 13 суток 20 часов 53 минуты 45 секунд
Количество витков 219
Пройденное расстояние 9,26 млн км (5 755 275 миль)
Высота орбиты 225 км (122 мили)
Наклонение 51,6°
Период обращения 91,6 мин
NSSDC ID [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=2009-045A 2009-045A]
SCN [www.n2yo.com/satellite/?s=35811 35811]
Полётные данные экипажа
Членов экипажа 7
Предыдущая Следующая

Индевор STS-127

Атлантис STS-129

</td></tr>


STS-128 — космический полёт MTKK «Дискавери» по программе «Спейс Шаттл». Доставка научного оборудования, материалов и запасных частей для продолжения жизнедеятельности Международной космической станции. Замена одного члена долговременного экипажа МКС. 30-й полёт шаттла к МКС.





Экипаж

Экипаж МКС-20 (старт)

Экипаж МКС-20 (посадка)

В экипаже «Дискавери» — три новичка космических полётов: Кевин Форд, Джо Эрнандес и Николь Стотт.

Выходы в открытый космос

В ходе полёта было совершено три выхода в открытый космос.

  • Выход 1 — Оливас и Стотт
  • Цель: демонтаж старого бака аммония на сегменте Р1, снятие с внешней поверхности модуля «Коламбус» экспериментальных образцов размещение их в грузовом отсеке шаттла для возвращения на Землю.
  • Начало: 1 сентября 2009 — 21:49 UTC
  • Окончание: 2 сентября — 04:24 UTC
  • Продолжительность: 6 часов 35 минут.

Это 131-й выход в космос связанный с МКС.

Это 3-й выход в космос для Оливаса и 1-й выход для Стотт.

  • Выход 2 — Оливас и Фуглесанг
  • Цель: монтаж нового бака аммония.
  • Начало: 3 сентября 2009 — 22:12 UTC
  • Окончание: 4 сентября — 04:51 UTC
  • Продолжительность: 6 часов 39 минут.

Это 132-й выход в космос связанный с МКС.

Это 4-й выход в космос для Оливаса и 4-й выход для Фуглесанга.

  • Выход 3 — Оливас и Фуглесанг
  • Цель: раскрытие негерметичной платформы, замена электронных модулей, установка антенн GPS, прокладка кабелей.
  • Начало: 5 сентября 2009 — 20:49 UTC
  • Окончание: 6 сентября — 03:40 UTC
  • Продолжительность: 7 часов 1 минута.

Это 133-й выход в космос связанный с МКС.

Это 5-й выход в космос для Оливаса и 5-й выход для Фуглесанга.

Цель

Доставка научного оборудования в транспортном модуле «Леонардо». Модуль «Леонардо» совершил шестой полёт к МКС. Во время выходов в открытый космос совершена замена экспериментальных образцов, которые экспонировались на внешней поверхности европейского исследовательского модуля «Коламбус».

Во время выходов в открытый космос астронавты заменили бак с аммонием, который расположен на сегменте Р1 ферменной конструкции МКС. Аммоний используется на станции в качестве охлаждающей жидкости. Масса бака аммония составляет около 800 кг (1800 фунтов).

В модуле «Леонардо» расположены две стойки с научными приборами. В одной стойке размещены приборы, предназначенные для изучения физики жидкостей. В модуле «Леонардо» размещены также: холодильник, предназначенный для хранения экспериментальных материалов, и спальное место для экипажа МКС.

До этого времени на станции имелось четыре спальных места: два в российском модуле «Звезда» и два в американском модуле «Гармония». Спальное место, доставленное на «Дискавери», временно размещено в японском модуле «Кибо».

На шаттле доставлено более 700 кг (1600 фунтов) полезных грузов для обеспечения жизнедеятельности экипажа МКС. Кроме того, на станцию доставят около 2,8 тонн (6190 фунтов) запасных частей и оборудования, а также 2,7 тонн (6050 фунтов) расходуемых материалов.

На станцию доставлены запасные части для системы регенерации воздуха в американском модуле «Дестини».

На станцию будет доставлен тренажёр (бегущая дорожка) «КОЛБЕРТ» (Combined Operational Load Bearing External Resistance Treadmill, COLBERT). Этот тренажёр назван по имени известного американского телеведущего и шоумена Стивена Колберта (Stephen Colbert). В начале 2009 года НАСА проводила в Интернете опрос с целью определения имени модуля «Нод 3» (Node 3). Стивен Колберт организовал флешмоб в Интернете, в результате наибольшее число голосов для названия модуля «Нод 3» было отдано имени «Колберт». Однако, в условиях проведения опроса было обговорено, что окончательное решение примет НАСА. Поэтому модуль «Нод 3» получил имя «Транквилити». В утешение для Стивена Колберта, НАСА адаптировало название тренажёра «бегущая дорожка» под имя «КОЛБЕРТ».

Николь Стотт заменила на станции Тимоти Копра, который вернётся на землю вместо неё. Николь Стотт должна будет вернуться на Землю в ноябре 2009 года на шаттле «Атлантис» STS-129. Николь Стотт вошла в состав 20-й экспедиции МКС в качестве бортинженера. Она подготовлена для управления роботом-манипулятором станции, был применён для захвата и пристыковки японского грузового корабля HTV к, направленному на Землю, стыковочному узлу модуля «Гармония». Старт японского грузовика назначен на 11 сентября, а его стыковка со станцией на 17 сентября.

Подготовка к полёту

17 июля 2008 года НАСА назначило экипаж для миссии STS-128: командир Фредерик (Рик) Стеркоу, пилот Кевин Форд, специалисты полёта Джон Оливас, Патрик Форрестер, Хосе Эрнандес, Кристер Фуглесанг. Член экипажа МКС Николь Стотт была названа раньше. Николь Стотт сменит на станции Тимоти Копру, который вернётся на Землю на «Дискавери».

23 июля 2009 года. Старт «Дискавери» (запланированный на 18 августа 2009 года) решено отложить на несколько дней. Специалистам НАСА потребовалось дополнительное время для изучения проблемы связанной с отрывом многочисленных кусков изоляции от внешнего топливного бака во время старта шаттла «Индевор» STS-127 15 июля. Чтобы разобраться с механизмом возникновения множества отрывов изоляции, было проведено 26 экспериментов с изоляцией внешнего топливного бака, который предназначен для миссии «Дискавери» STS-128. Запланировано проведение ещё 125 подобных тестов. Предположительной датой старта «Дискавери» указывались 21, 25 или 26 августа.

25 июля инженеры НАСА закончили проведение испытаний теплоизоляции внешнего топливного бака. Никаких проблем не возникло, поэтому было принято решение о перевозке «Дискавери» в здание вертикальной сборки.

26 июля шаттл «Дискавери» перевезён из ангара в здание вертикальной сборки. Перевозка началась в 11 часов 45 минут по Гринвичу (7 часов 45 минут летнего времени восточного побережья США). В 12 часов 22 минуты перевозка закончилась. На 5 августа назначена перевозка связки шаттла с внешним топливным баком и твердотопливными ускорителями на стартовую площадку 39А. В связи с задержкой вызванной дополнительными испытаниями изоляции внешнего топливного бака, старт «Дискавери» перенесён с 18 на 25 августа в 5 часов 35 минут по Гринвичу (1 час 35 минут летнего времени восточного побережья США).

4 августа в 6 часов по Гринвичу (2 часа ночи на мысе Канаверал) началась перевозка шаттла «Дискавери» из здания вертикальной сборки на стартовую площадку 39А. Накануне весь вечер над космодромом лил дождь. Дорога, по которой двигался кравлер с водруженным на нём шаттлом, была пропитана влагой, и кравлет постоянно вяз в грязи, и был вынужден делать остановки для очистки гусениц. Продвижение продолжалось в очень медленном темпе. При нормальных условиях, кравлер движется со скоростью около 1,3 км/ч (0,8 мили в час). Сегодня скорость кравлера составляла 0,4 — 0,5 км/ч (0,25 — 0,3 мили в час). Переезд завершился в 17 часов 50 минут. Обычно путь от здания вертикальной сборки до стартовой площадки занимает не более шести часов. На этот раз переезд потребовал почти 12 часов.

13 августа НАСА переназначило время и дату старта «Дискавери» STS-128 на 24 августа в 5 часов 58 минут по Гринвичу (1 час 58 минут ночи местного времени).

18 августа после всестороннего обсуждения проблем с отслаивающейся изоляцией внешнего топливного бака, специалисты НАСА дали добро на запуск шаттла «Дискавери» 25 августа, время старта — 5 часов 36 минут (1 час 36 минут летнего времени восточного побережья США). Официальное подтверждение даты и времени старта последует на следующий день — среда, 19 августа.

19 августа было официально объявлено, что шаттла «Дискавери» стартует 25 августа в 5 часов 36 минут. 25 августа. По предварительным прогнозам, погода в районе космодрома на мысе Канаверал оценивалась на 80 % как благоприятная для старта шаттла. После того как был полностью заправлен внешний топливный бак и экипаж занял свои места в кабине «Дискавери», погода начала резко ухудшаться. За 2 часа до старта вероятность благоприятной погоды оценивалась в 40 %. Грозовой фронт приближался к стартовой площадке. Были зафиксированы удары молний на расстоянии 6,5 км (4 мили) от шаттла. Около 4 часов по Гринвичу (24 часа местного времени, 24 августа), приблизительно за полтора часа до старта, все погодные параметры перешли допустимые для старта параметры: плотная облачность, дождь на рассчитанной траектории полёта, молнии в непосредственной близости. В 4 часа 43 минуты (за 53 минут до назначенного времени старта) ливневый дождь обрушился непосредственно на стартовую площадку, где находился шаттл «Дискавери». В 5 часов 25 минут (за 11 минут до старта) запуск шаттла «Дискавери» из-за неблагоприятных погодных условий отменён. Следующая попытка старта будет предпринята через сутки: 26 августа в 5 часов 10 минут (1 час 10 минут летнего времени восточного побережья США). В соответствии с прогнозом, вероятность благоприятной на старта погоды на это время составляет 70 %.

25 августа. Старт «Дискавери» вновь отложен. Во время заполнения внешнего топливного бака жидким водородом (приблизительно в 21 час), вышел из строя один из вентилей в подводящем к двигателям шаттла топливопроводе. Заправка была остановлена. В 21 час 52 минут (17 часов 52 минут местного времени) было объявлено, что сегодня старт не состоится.

Если неисправность вентиля удастся быстро устранить, то следующая попытка старта «Дискавери» состоится (не ранее) в пятницу (28 августа) в 4 часа 22 минуты. Следующая возможность старта — 29 августа в 3 часа 59 минут. Решение о старте в пятницу будет принято 27 августа.

Самое позднее, «Дискавери» должен стартовать 30 августа. Так как на 11 сентября назначен старт к МКС японского грузового корабля, а на 30 сентября — старт российского корабля «Союз» ТМА-16 с очередным экипажем МКС. Если «Дискавери» не стартует до 30 августа, то его запуск будет перенесён на (не ранее) 17 октября.

26 августа, после того как из внешнего топливного бака были слиты жидкий кислород и жидкий водород, был протестирован вентиль в топливопроводе шаттла, отказавший во время подготовки к старту 25 августа. Тестирование не выявило каких-либо неисправностей. Не была также выяснена причина сбоя во время подготовки к старту.

Специалистам потребовалось больше времени, чтобы разобраться с проблемой. Старт шаттла сдвинут ещё на одни сутки. Следующая попытка старта назначена на 29 августа 3 часа 59 минут по Гринвичу (28 августа 23 часа 59 минут местного времени).

28 августа. В день старта последним препятствием для старта «Дискавери» оставалась неблагоприятная погода, в районе космодрома: облачно, дождь и гроза. Однако к вечеру погода улучшилась. К 20 часам вечера (по местному времени) все погодные условия пришли в состояние благоприятное для старта, но оставались неустойчивыми.

29 августа в 3 часа 59 минут по Гринвичу (28 августа в 23 часа 59 минут летнего времени восточного побережья США) шаттл «Дискавери» успешно стартовал к Международной космической станции.

Описание полёта

Старт и первый день полёта

03:59 29 августа — 10:29 29 августа

В 0 часов 20 минут (29 августа) по Гринвичу экипаж шаттла прибыл на стартовую площадку. В 1 час 13 минут все члены экипажа заняли свои места в кабине шаттла. В 1 час 55 минут был закрыт входной люк шаттла. В 2 часа погодные условия были следующими: отдельные облака на высоте 900 м (3000 футов), рассеянная облачность на высоте 3 км (10000 футов), видимость 11 км (7 миль), ветер южный от 2,5 до 5 м/с (5 — 10 узлов), температура 26 °C (79 °F).

В 3 часа 59 минут 47 секунд шаттл «Дискавери» стартовал к Международной космической станции. В 4 часа 3 минуты шаттл прошел точку возврата на космодром, в случае отказа одного из трёх главных двигателей. С этого момента, в случае неполадок на борту, шаттл будет экстра приземляться на запасном аэродроме во Франции или в Испании. В 4 часа 7 минут «Дискавери» вышел на орбиту.

В 5 часов 47 минут был открыт грузовой отсек шаттла.

Был приведен в рабочее состояние робот-манипулятор шаттла, с помощью которого будет проводиться стандартная процедура обследования теплозащитного покрытия. Астронавты сняли свои скафандры.

Капком Эри Бое сообщил, что после предварительного просмотра видеозаписи старта, не обнаружено отрывов изоляции внешнего топливного бака, могущих нанести повреждение теплозащитного покрытия шаттла.

Во время старт «Дискавери» МКС находилась над Индийским океаном, юго-западнее острова Тасмания.

Второй день полёта

18:29 29 августа — 09:29 30 августа

Астронавты проводили обследование теплозащитного покрытия шаттла. Обследование проводили Кевин Форд, Пэт Форрестер и Хосе Эрнандес. Обследование началось в 23 часа 23 минут и продолжалось до 4 часов 24 минут, 30 августа.

Астронавты Джон Оливас, Кристер Фуглесанг и Николь Стотт проверяли скафандры для предстоящих выходов в открытый космос и подготавливали системы шаттла для предстоящей стыковки с МКС.

После выхода шаттла на орбиту, была обнаружена утечка в одном из прецизионных двигателей ориентации в носовой части шаттла. Чтобы устранить эту проблему были закрыты сопла обеих носовых прецизионных двигателей. В дальнейшем полёте эти двигатели нельзя использовать во время манёвров на орбите и во время стыковки со станцией. На шаттле установлены 14 первичных двигателей ориентации в носовой части и по 12 первичных двигателей ориентации с каждой стороны в кормовой части. Кроме того, в носовой части установлены два прецизионных двигателя ориентации и по два прецизионных двигателя ориентации с каждой стороны в кормовой части шаттла. Тяга каждого первичного двигателя составляет 390 кг (870 фунтов), а прецизионного — 11 кг (24 фунта). Во время стыковок всегда использовались прецизионные двигатели, так как они позволяют осуществлять более тонкие манёвры на орбите. Во время подготовки к полёту астронавты тренируют процесс стыковки как с применением прецизионных двигателей, так и без них.

В течение дня было проведено несколько корректировок орбиты шаттла.

Третий день полёта

17:29 30 августа — 09:29 31 августа

Шаттл «Дискавери» отмечает в полёте двадцатипятилетие со дня его первого космического старта, который состоялся 30 августа 1984 года. Это была миссия STS-41D.

В 21 час 10 минут «Дискавери» находился на расстоянии 72 км (45 миль) от МКС.

«Дискавери» приближался к МКС. Заключительная фаза сближения и стыкови началась в 22 часа 26 минут (30 августа), когда командир корабля Фредерик Стеркоу и пилот Кевин Форд включили двигатели шаттла для заключительной коррекции орбиты. В это время шаттл находился на расстоянии 15 км (9,2 мили) от станции.

В 23 часа 9 минут была установлена прямая радиосвязь между шаттлом и МКС. В 23 часа 22 минуты расстояние между «Дискавери» и МКС составляло 3,2 км (2 мили). В 23 часа 37 минут расстояние между станцией и шаттлом составляло 1,2 км (4000 футов). Шаттл приближался к станции со скоростью 1,8 м/с (6 футов/с). В полночь с воскресенья (30 августа) на понедельник шаттл подошёл к станции на расстояние 180 м (600 футов), прямо под станцией. В этом положении шаттл выполнил переворот, во время которого члены экипажа МКС Геннадий Падалка и Майкл Барратт с помощью длиннофокусных камер вели съёмку теплозащитного покрытия шаттла. Переворот закончился, когда шаттл и МКС пролетали над Новой Зеландией.

После переворота, командир шаттла Стеркоу направил корабль по дуге вперёд, и шаттл переместился в точку, находящейся на расстоянии 120 м (400 футов), прямо по курсу движения станции (время 0 часов 26 минут, 31 августа). Нос «Дискавери» был направлен в космос, «Дискавери» летел дном вперёд, а его грузовой отсек, в котором установлен стыковочный узел, был раскрыт навстречу станции. От этой точки шаттл, под ручным управлением Стеркоу, начал непосредственное сближение со станцией.

  • В 0 часов 36 минут расстояние между шаттлом и МКС — 52 м (170 футов).
  • В 0 часов 39 минут расстояние между шаттлом и МКС — 38 м (125 фута).
  • В 0 часов 43 минуты расстояние между шаттлом и МКС — 21 м (69 футов).
  • В 0 часов 48 минут расстояние между шаттлом и МКС — 9 м (30 футов).
  • В 0 часов 52 минут расстояние между шаттлом и МКС — 2,4 м (8 футов).

Стыковка состоялась над северо-восточной Атлантикой в 0 часов 54 минуты (31 августа), что на 10 минут раньше, чем планировалось.

Шаттл «Дискавери» пристыковался к станции с использованием только основных двигателей для коррекции орбиты. Ранее стыковки осуществлялись с использованием как основных, так и вторичных, прецизионных, двигателей. Так как два прецизионных двигателя, расположенные на носу шаттла, вышли из строя после старта.

После проверки герметичности стыка, в 2 часа 33 минуты был открыт люк между шаттлом и станцией.

Первым через люк на станцию вплыл командир шаттла Фредерик Стеркоу. Стеркоу стал первым астронавтом, который прибыл на станцию в четвёртый раз. До этого он посещал МКС во время миссий: «Индевор» STS-88 в 1998 году, в «Дискавери» STS-105 2001 году и «Атлантис» STS-117 в 2007 году.

После стыковки, с помощью двигателей российского модуля «Звезда» комплекс МКС — шаттл (общий вес комплекса 430 тонн, 945.000 фунтов) был развернут на 180° так, что модуль «Звезда» переместился вперёд по курсу движения, а шаттл находится сзади. Такое положение комплекса выбирается для того, чтобы уменьшить вероятность повреждения теплозащитного покрытия шаттла микрометеоритами. Обычно манёвр разворота станции и шаттла выполнялся с помощью прецизионных двигателей ориентации шаттла. Однако из-за обнаружения утечки в одном из прецизионных двигателей, в этот раз это стало невозможным.

В 3 часа 49 минут ложемент Николь Стотт был установлен в «Союзе» ТМА-14, с этого момента Николь Стотт становится бортинженером 20-й экспедиции МКС, Тимоти Копра переходит в экипаж «Дискавери», на котором он, после 57 суток пребывания в космосе, отправится на Землю.

В этот же день астронавты приступили к переноске оборудования, инструментов, скафандров из шаттла в станцию. С помощью робота-манипулятора станции из грузового отсека шаттла был поднят удлинитель манипулятора. Это было сделано для того, чтобы освободить пространство в грузовом отсеке перед предстоящим на следующий день подъёмом транспортного модуля «Леонардо».

Четвёртый день полёта

17:29 31 августа — 09:29 1 сентября

В этот день из грузового отсека «Дискавери» был поднят транспортный модуль «Леонардо», в котором находятся две стойки с научным оборудованием, холодильник, предназначенный для хранения экспериментальных материалов, новая система для удаления диоксида углерода из атмосферы станции, новое спальное место для астронавтов МКС и тренажёр «Колберт». Общий вес груза находящегося в модуле «Леонардо» составляет 7,5 тонн. Вес модуля «Леонардо» вместе с грузом составляет 13,5 тонн.

В 20 часов 8 минут Кевин Форд и Майкл Барратт с помощью робота-манипулятора станции захватили транспортный модуль «Леонардо», находящийся в грузовом отсеке «Дискавери». В 20 часов 45 минут модуль «Леонардо» был поднят из грузового отсека шаттла. В 21 час 30 минут модуль «Леонардо» был подведён к направленному на Землю стыковочному порту (надир порт) модуля «Гармония». В 21 час 56 минут модуль «Леонардо», с помощью стыковочного механизма, был притянут и, с помощью шестнадцати стяжек, плотно закреплён на модуле «Гармония».

После проверки герметичности стыка и выравнивания давления в модуль «Леонардо» был открыт 2 сентября в 3 часа 54 минуты. Астронавты начали переносить оборудование из «Леонардо» в станцию. После разгрузки, в модуль «Леонардо» будут помещены для отправки на Землю ненужные более на станции материалы и оборудование.

Джон Оливас и Николь Стотт проверяли свои скафандры и подготавливали инструменты для назначенного на следующий день первого выхода в открытый космос.

После анализа снимков днища шаттла, было объявлено, что теплозащитное покрытие шаттла не имеет повреждений, после завершения миссии, шаттл может безопасно приземляться. Не требуется более тщательного обследование каких-либо участков теплозащитного покрытия шаттла.

Пятый день полёта

16:59 1 сентября — 08:29 2 сентября

День первого выхода в открытый космос. Выходили в космос Джон Оливас и Николь Стотт. Командир экипажа Фредерик Стеркоу и Патрик Форрестер ассистировали астронавтам, находящимся в открытом космосе. Роботом-манипулятором управляли Кевин Форд и Роберт Тирск. Выход начался в 21 час 49 минут. Астронавты перебрались на сегмент Р1 ферменной конструкции станции, где расположен бак для аммония (вес бака 580 кг, 1300 фунтов). Этот бак, который входит систему охлаждения станции, должекн был быть размонтирован, снят с ферменной конструкции и временно подвешен на роботе-манипуляторе станции. После того как на место снятого бака, во время второго выхода в открытый космос, будет установлен новый бак для аммония, снятый бак будет помещен в грузовой отсек шаттла и отправится на Землю, где он будет отремонтирован и вновь, в следующем году, будет отправлен на МКС. Оливас и Стотт отсоединили коммуникации от бака аммония. В 23 часа 9 минут бак был захвачен роботом-манипулятором станции.

Во время работы в открытом космосе в течение 33 минут была потеряна связь с Землёй, которая осуществлялась через промежуточный коммуникационный центр на острове Гуам, над которым в это время разразился шторм.

После этого Оливас и Стотт направились к европейскому исследовательскому модулю «Колумбус». Оливас отсоединил расположенные на внешней стороне модуля «Колумбус» две упаковки с экспериментальными образцами, которые экспонировались в открытом космосе с октября 2007 года, и передавал их Стотт. Стотт была закреплена на роботе-манипуляторе, на котором она переместилась от модуля «Колумбус» в грузовой отсек шаттла. Оливас также перешел в грузовой отсек, где он вместе с Стотт закрепили снятые упаковки. Эта работа была выполнена к 2 часам 15 минутам. Астронавты вернулись к модулю «Колумбус» и сняли с его внешней поверхности два контейнера с американскими экспериментальными образцами. Эти контейнеры, которые находились в космосе с марта 2008 года, также были закреплены в грузовом отсеке шаттла для отправки на Землю.

Астронавты выполнили все запланированные работы за более короткое время чем предусматривалось.

Во время выхода в космос астронавт Джон Оливас обратил внимание на необычно большое количество следов от ударов микрометеоритов или обломков космического мусора на внешней поверхности модуля «Квест» и на сумке с инструментами. Оливас сделал несколько снимков этих следов.

В 3 часа 54 минуты астронавты вернулись в шлюзовой модуль. Выход закончился в 4 часа 24 минуты 2 сентября. Продолжительность выхода составила 6 часов 35 минут.

Это был 131 выход в космос связанный с МКС с 1998 года.

Астронавты внутри станции переносили доставленные на станцию грузы из модуля «Леонардо». Тренажер «Колберт» был перенесен в модуль «Гармония», спальное место для экипажа МКС было временно установлено в модуле «Кибо», система для очистки воздуха перенесена в модуль «Дестини».

Шестой день полёта

16:29 2 сентября — 08:29 3 сентября Астронавты установили доставленные на шаттле две стойки с оборудованием в модуле «Дестини». Одна стойка — с приборами, предназначенными для исследований в области физики жидкостей, во второй стойке помещен холодильник, предназначенный для хранения экспериментальный образцов.

Майкл Барратт устанавливал доставленной на шаттле новое спальное место для экипажа МКС. Первым воспользуется этим новым местом канадский член экипажа МКС — Роберт Тирск.

Астронавты продолжали переноску доставленных материалов и продуктов, необходимых для продолжения жизнедеятельности экипажа МКС.

Джон Оливас и Хосе Эрнандес общались с испаноязычными телевизионными каналами: CNN Espanol и телевидение Мексики.

Джон Оливас и Кристер Фуглесанг подготавливали свои скафандры и инструменты для предстоящего завтра второго выхода в открытый космос.

Седьмой день полёта

16:29 3 сентября — 07:59 4 сентября

День второго выхода в открытый космос. Выходили в космос Джон Оливас и Кристер Фуглесанг. Во время подготовки к выходу, обнаружилась небольшая проблема с закреплением переговорного устройства в шлеме скафандра Оливаса. Выход начался с небольшим запозданием, в 22 часа 12 минут 3 сентября. Оливас и Фуглесанг направились в грузовой отсек шаттла, где сняли транспортные крепления с нового бака аммония. В 23 часа 15 минут бак был освобожден от креплений. Фуглесанг был закреплен на роботе-манипуляторе станции, и вместе с баком аммония, который он держал в руках, в 0 часов 3 минуты был подведен к месту установки бака на сегменте Р1. Манипулятором управляли Кевин Форд и Николь Стотт. Когда к месту установки бака перебрался и Оливас, астронавты закрепили бак и подсоединили к нему кабели и подводящие к нему аммиачные трубопроводы. В 1 час 5 минут новый бак был установлен.

Затем Оливас оцепил старый аммиачный бак от манипулятора, на котором он висел со времени первого выхода в космос, и в 1 час 38 минут передал его Фуглесангу. Фуглесанг, подвешенный на манипуляторе станции был перемещён назад в грузовой отсек шаттла, где бак был закреплен для отправки на Землю.

Основную запланированную работу, установку нового бака аммония, астронавты закончили раньше срока почти на час (к 2 часам 55 минутам), поэтому они выполнили ещё некоторые работы. Они установили защитные экраны вокруг видеокамеры манипулятора станции. Эта дополнительная защита, предохранит камеры от возможного загрязнения выхлопными газами во время предстоящей пристыковки японского грузового корабля. Для пристыковки этого корабля будет использоваться робот-манипулятор станции. Оливас и Фуглесанг также установили ещё один держатель для ног на сегменте S1 ферменной конструкции станции. Этот держатель будет использоваться астронавтами во время следующих миссий шаттлов, когда на сегменте S1 будет также заменяться старый бак аммония.

В добавление, Оливас должен был переконфигурировать кабель нагревателя на стыковочном адаптере № 3, но эта работа была отложена до следующего выхода в космос.

Из центра управления полётом поступило сообщение, что вновь установленный бак аммония успешно протестирован.

В 4 часа 45 минут астронавты вернулись в шлюзовой модуль. Выход закончился в 4 часа 51 минуту 4 сентября. Продолжительность выхода составила 6 часов 39 минут.

Это был 132 выход в космос связанный с МКС с 1998 года.

Астронавты, которые не были связаны с выходом в открытый космос, продолжали переноску грузов из модуля «Леонардо».

Восьмой день полёта

16:29 4 сентября — 08:29 5 сентября

В этот день астронавты имели время для отдыха. Астронавты участвовали в пресс-конференции, которая продолжалась 40 минут. Астронавты отвечали на вопросы корреспондентов из Америки, Канады и Европы.

Астронавты переносили материалы и оборудование в разгруженный транспортный модуль «Леонардо».

Было выполнено 60 % всех операций по разгрузке и загрузке модуля «Леонардо».

Николь Стотт, Робеот Триск и Франк Де Винне изучали процедуру стыковки японского грузового корабля, старт которого назначен на 10 сентября.

Джон Оливас и Кристер Фуглесанг готовились к третьему, заключительному, выходу в открытый космос.

Девятый день полёта

15:59 5 сентября — 07:29 6 сентября

День третьего выхода в открытый космос. Выходили в космос Джон Оливас и Кристер Фуглесанг. Выход начался в 20 часов 49 минут 5 сентября. Астронавты направились к сегменту S3 на правой ветви ферменной конструкции станции. Им предстояло раскрыть внешнюю негерметичную платформу, которую не удалось раскрыть астронавтам во время полёта шаттла «Индевор» STS-127 в июле 2009 года. В 22 часа 7 минут Оливас и Фуглезанг успешно справились с первым заданием выхода в космос. Негерметическая платформа раскрыта и готова к приему грузов, которые будут доставлены на станцию во время следующей миссии шаттла — «Атлантис» STS-129. В 22 часа 15 минут астронавты направились к шлюзовому модулю, чтобы забрать инструменты необходимые для выполнения следующего задания. После этого астронавты направились к сегменту S0, где они заменили вышедший из строя датчик контроля изменения скорости движения по трём направлениям. Эта работа была закончена к 23 часам.

Далее Кристер Фуглезанг должен был заменить модуль управления в системе энергоснабжения (remote power control module, RPCM). С этой работой он справился к 23 часам 30 минутам.

В это же время Джон Оливас начал установку первой навигационной антенны системы GPS. Затем к нему присоединился Фуглезанг и они уже вдвоём установили вторую навигационную антенну. Эта работа была выполнена к 24 часам. Следующим заданием было — прокладка двух силовых кабелей предназначенных для модуля «Транквилити», который будет пристыкован к станции во время полёта STS- в 2010 году. Кабели проложены от распределительного щита на ферменной конструкции к левому стыковочному порту модуля «Юнити». Каждый кабель имеет длину около 20 метров (60 футов) и его диаметр 4 — 5 см (1,5 — 2 дюйма). В 0 часов 30 минут (6 сентября) астронавты начали раскручивать уложенные в бухты кабели и в ходе раскрутки привязывали кабели к поручням. Один конец кабеля был закреплен на сегменте Z1. Семь из восьми разъёмов кабелей были подсоединены к соответствующим гнёздам. Один из разъёмов кабеля не удалось подключить, так как разъём на кабеле не подходил к ответной части. Этот разъём был изолирован и оставлен в таком состоянии. С этой проблемой придётся разбираться во время следующих экспедиций шаттлов.

В 2 часа 50 минут вышла из строя видеокамера на шлеме скафандра Фуглезанга. Оторвался кабель на шлеме, по которому передавался сигнал на видеокамеру. Оливас снял этот кабель вместе с камерой, чтобы забрать с собой и разобраться с поломкой внутри станции. Возможно, отсоединение кабеля произошло во время работы с силовыми кабелями. В 3 часа Фуглесанг направился к шлюзовому модулю.

В 3 часа 34 минуты астронавты вернулись в шлюзовой модуль. Выход закончился в 3 часа 40 минут 6 сентября. Продолжительность выхода составила 7 часов 1 минута.

Это был 133 выход в космос связанный с МКС с 1998 года.

Тимоти Копра и Роберт Тирск заменили один из шестнадцати захватов стыковочного узла модуля «Гармония», к которому пристыкован модуль «Леонардо». Майкл Барратт и Франк Де Вине заменили фильтр в системе регенерации воздуха.

Десятый день полёта

15:29 6 сентября — 07:29 7 сентября День посвящён завершению загрузки модуля «Леонардо». По состоянию на начало дня, было перенесено около 85 % всех грузов из модуля «Леонардо» и обратно.

После разгрузки модуль «Леонардо» был загружен материалами и оборудованием, с общим весом около 1 тонны (2412 фунтов).

В 18 часов астронавты Тимоти Копра и Джон Оливас общались с журналистами различных американских телевизионных компаний.

Во второй половине дня астронавты имели время для отдыха.

В конце дня европейские астронавты Франк Де Винне и Кристер Фуглезанг, находясь в европейском исследовательском модуле «Колумбус», общались с представителями правительства Швеции, с представителями ЕКА и с журналистами.

Одиннадцатый день полёта

15:30 7 сентября — 07:29 8 сентября

В 17 часов 34 минуты был закрыт люк между станцией и транспортным модулем «Леонардо». В 23 часа был разгерметизирован вестибюль между «Леонардо» и модулем «Гармония». В 24 часа модуль «Леонардо», который был захвачен роботом-манипулятором станции, был отстыкован от станции. Кевин Форд и Хосе Эрнандес с помощью манипулятора уложили модуль «Леонардо» (1 час, 8 сентября) в грузовой отсек шаттла для отправки на Землю.

Кроме грузов в модуле «Леонардо», в грузовом отсеке шаттла также вернутся на Землю 900 кг (1950 фунтов) оборудования снятого с внешней поверхности станции во время выходов в космос, а также 390 кг (861 фунтов) в кабине шаттла.

В 2 часа 30 минут члены экипажей «Дискавери» и МКС собрались в модуле «Гармония» и начали прощаться друг с другом. В 3 часа 11 минут был закрыт люк между шаттлом и станцией. Отход шаттла от станции намечен на следующий день.

Двенадцатый день полёта

14:59 8 сентября — 06:59 9 сентября

В 17 часов 30 минут были включены двигатели шаттла, чтобы развернуть комплекс на 180° так, чтобы шаттл оказался впереди по курсу движения. Этот маневр продолжался 55 минут.

В 19 часов 26 минут шаттл «Дискавери» отстыковался от МКС. Продолжительность совместного полёта составила 8 суток 19 часов 32 минуты. Расстыковка произошла над районом западного Китая, где проходит граница между Китаем и Монголией.

В 19 часов 41 минуту шаттл был на расстоянии 60 м (200 фута) от станции. В 19 часов 53 минуты, на расстоянии 150 м (500 футов) от станции, шаттл начал облёт МКС. В начале облёта, шаттл находился впереди станции, затем он оказался над станцией (20 часов), удаление от станции — 180 м (600 футов), затем — позади (20 часов 15 минут), далее — снизу (20 часов 28 минут) и вновь перед станцией (20 часов 38 минут). В 20 часов 39 минут на короткое время был включен двигатель шаттла, после чего шаттл начал медленно удаляться от станции. В 21 час 9 минут двигатели шаттла были вновь включены, и он окончательно ушёл от станции.

Облёт станции выполнялся только с использованием первичных двигателей ориентации, так как прецизионные двигатели ориентации вышли из строя при старте.

В этот день астронавты шаттла провели заключительную перед приземлением инспекцию теплозащитного покрытия «Дискавери». Инспекция началась в 22 часа 50 минут и закончилась в 3 часа (9 сентября).

Робот-манипулятор и удлинитель были опущены в грузовой отсек и закреплены перед предстоящим приземлением.

Тринадцатый день полёта

14:59 9 сентября — 06:59 10 сентября

Астронавты занимаются упаковкой приборов, оборудования и инструментов перед приземлением. Командир и пилот перепроверяли системы шаттла, которые будут задействованы во время схода с орбиты и приземления.

Астронавты (с 21 часа) отвечали на вопросы корреспондентов американских телевизионных каналов: CBS News, ABC News и CNN.

Первые две возможности для приземления «Дискавери» в космическом центре Кеннеди: 10 сентября в 23 часа 5 минут на 202 витке; 11 сентября в 0 часов 42 минута на 203 витке.

Все системы шаттла работают нормально, нет никаких технических проблем перед приземлением. Однако, прогноз погоды на четверг (10 сентября) и пятницу (11 сентября) — не благоприятен. Во Флориде ожидается неустойчивая погода: облачность, дожди и возможно грозы. В Калифорнии, где расположена военно-воздушная база Эдвардс, и где в случае неблагоприятных условий во Флориде, может приземлиться «Дискавери», погодные условия остаются приемлемыми для приземления.

НАСА намерено приземлить «Дискавери», самое позднее, в субботу (или во Флориде, или в Калифорнии), хотя ресурсов шаттла достаточно для продолжения полёта до воскресенья (13 сентября).

После изучения последних снимков теплозащитного покрытия шаттла, полученных после отстыковки от станции, официально объявлено, что повреждений нет и «Дискавери» может безопасно приземляться.

Четырнадцатый день полёта

14:59 10 сентября — 05:29 11 сентября

Около 16 часов была проведена коррекция орбиты «Дискавери». Эта внеплановая коррекция, была проведена, чтобы избежать столкновения с неожиданно обнаруженным обломком космического мусора.

Первая возможность для приземления была на 202 витке. Двигатели должны были быть включены на торможение в 21 час 59 минут, приземление в 23 часа 5 минут.

Вторая возможность приземления в 24 часа 42 минуты, 11 сентября.

Астронавты начали непосредственную подготовку к приземлению. В 19 часов 45 минут был закрыт грузовой отсек шаттла.

В 20 часов погода над мысом Канаверал оставалась неблагоприятной для приземления (скорость ветра 20 узлов, облачность и дождь внутри 50 километровой (30 миль) зоны вокруг посадочной полосы).

В 20 часов 46 минут астронавты получили указание приступить к выполнению, так называемому, «жидкостному протоколу» («fluid loading» protocol). Перед приземлением, чтобы легче переносить переход от невесомости к земной тяжести, астронавты пьют в больших количествах воду, апельсиновый сок и напитки из лимона и тропических фруктов, а также принимают специальные солевые таблетки.

К 21 часу погода ещё более ухудшилась.

В 21 час 22 минуты принято решение об отмене первой попытки приземления.

«Дискавери» должен 203 раз облететь Землю. Торможениес для схода с орбиты на следующем витке должно начаться в 23 часа 35 минут.

Решение о пропуске второй возможности для приземления на 203 витке было принято в 23 часа 27 минут (за 10 минут) до планируемого тормозного импульса, который должен был направить «Дискавери» к Земле.

После отмены приземления (в 23 часа 42 минуты) был вновь открыт грузовой отсек шаттла. Астронавты сняли свои скафандры.

Не устойчивые, быстро меняющиеся и трудно предсказуемые условия погоды вынудили пропустить две имевшиеся возможности для приземления в ночь с 9 на 10 сентября и перенести приземление на вечер 10 сентября.

Следующая попытка приземления будет предпринята вечером 11 сентября.

В этот день имеется четыре возможности — две на мысе Канаверал и две в Калифорнии на военно-воздушной базе Эдвардс:

  • виток 217 — тормозной импульс в 20 часов 45 минут — приземление в 21 час 48 минут — мыс Канаверал
  • виток 218 — тормозной импульс в 22 часа 21 минут — приземление в 23 часов 23 минут — мыс Канаверал
  • виток 219 — тормозной импульс в 23 часа 50 минут — приземление в 00 часов 53 минуты, 12 сентября — база Эдвардс
  • виток 220 — тормозной импульс в 1 час 26 минут, 12 сентября — приземление в 2 часа 28 минут, 12 сентября — база Эдвардс

Пятнадцатый день полёта

13:32 11 сентября — 23:48 11 сентября

«Дискавери» должен приземлиться либо во Флориде, либо в Калифорнии. Погода во Флориде остаётся неблагоприятной для приземления. В Калифорнии — идеальная погода для приземления. Уже в 17 часов 53 минуты была отменена первая сегодняшняя попытка приземления, которая должна была бы состояться в 21 час 48 минут. Над космическим центром Кеннеди густые облака и дождь. Согласно прогнозу, улучшения погоды не ожидается.

В 19 часов 34 минуты принято решение об отказе приземления «Дискавери» на мысе Канаверал и о переносе приземления на военно-воздушную базу Эдвардс в Калифорнии. Приземление должно состояться в 0 часов 53 минуты 12 сентября по Гринвичу (17 часов 53 минуты летнего времени тихоокеанского побережья США).

В 20 часов 31 минуты закрыт грузовой отсек шаттла. В 22 часа астронавты «Дискавери» начали надевать свои скафандры.

В 23 часа 10 минут «Дискавери» получил разрешение на приземление на военно-воздушной базе Эдвардс. В 23 часа 47 минут были включены двигатели шаттла на торможение. Двигатели отработали 2 минуты 35 секунд, «Дискавери» перешёл на траекторию снижения.

В 0 часов 22 минуты «Дискавери», пролетая над южной частью Тихого океана, вошёл в верхние слои атмосферы. В это время скорость шаттла достигала М25 и он находился на высоте около 120 км (400000 футов). В 0 часов 30 минут «Дискавери» находился на расстоянии 4,5 тыс. км (2800 миль) от посадочной полосы, высота полёта составляла 72 км (45 миль). 0 часов 38 минут (15 минут до приземления) — расстояние до полосы 1600 км (1000 миль), высота — 58 км (36 миль), скорость около М14. 0 часов 45 минут — расстояние до полосы 230 км (143 мили), высота — 34 км (21 миля). «Дискавери» подлетает к Калифорнии. 0 часов 49 минут — расстояние до полосы 105 км (65 миль), высота — 18 км (11 миль).

В 0 часов 53 минуты (12 сентября по Гринвичу) шаттл «Дискавери» благополучно приземлился на взлётно-посадочной полосе № 22 военно-воздушной базы Эдвардс. Это была 54-е приземление шаттла на базе Эдвардс. Продолжительность полёта составила 13 суток 20 часов 53 минуты 45 секунд. Проёденное расстояние 9,26 млн км (5.755.275 миль).

В 1 час 25 минут был открыт люк шаттла и члены экипажа вышли из корабля.

Потребуется от семи до десяти суток, чтобы подготовить «Дискавери» к перелёту во Флориду на спине специально оборудованного Боинга. После перелёта в космический центр Кеннеди «Дискавери» начнёт подготовку к своему следующему полёту в космос, к МКС — «Дискавери» STS-131, старт назначен на февраль 2010 года.

После полёта

20 сентября шаттл «Дискавери» закрепленный на спине специально оборудованного Боинга 747 начал перелёт из Калифорнии с военно-воздушной базы Эдвардс во Флориду в Космический центр Кеннеди. Боинг с шаттлом на спине стартовал в 13 часов 20 минут по Гринвичу (6 часов 20 минут утра летнего времени тихоокеанского побережья США). Первую промежуточную посадку для дозаправки Боинг совершил в 18 часов 23 минуты в международном аэропорте имени Рика Хасбанда города Амарилло (штат Техас). После дозаправки в 18 часов 23 минуты Боинг вылетел из Амарилло. Следующая посадка для дозаправки — в 19 часов 18 минут в Форт Уорт (штат Техас) на базе морской авиации (Naval Air Station Joint Reserve Base). В 20 часов 10 минут Боинг с шаттлом «Дискавери» вновь взлетел. Следующая посадка для ночевки произошла в 22 часа 46 минут на военно-воздушной базе Барксдейл (штат Луизиана). Четвёртый (заключительный) отрезок перелёта начался на следующий день в 13 часов 40 минут, когда Боинг с шаттлом на спине взлетел с аэродрома базы Барксдейл. В 16 часов 5 минут Боинг 747 с шаттлом приземлился на взлётно-посадочной полосе № 33 в космическом центре Кеннеди.

21 сентября шаттл «Дискавери» после завершения успешной миссии STS-128 и перелёта из Калифорнии во Флориду вернулся в исходную точку, откуда он стартовал в космос 29 августа.

Итоги

Все поставленные задачи были выполнены. Доставлено более 7 тонн оборудования для продолжения работы на МКС. Произведена замена одного члена экипажа МКС: Николь Стотт осталась на станции, Тимоти Копра вернулся на Землю после почти 58 суток проведенных в космосе.

См. также

Напишите отзыв о статье "STS-128"

Ссылки

  • [www.nasa.gov/mission_pages/station/structure/iss_manifest.html NASA Consolidated Launch Manifest]
  • [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/main/index.html Latest Space Shuttle News]
  • [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/main/rss_feed_above_snip_collection_archive_1.html Space Shuttle Mission: STS-128]
  • [www.nasa.gov/rss/128_update.xml STS 128 Mission Updates]
  • [www.spaceflightnow.com/shuttle/sts128/status.html Mission Status Center]
  • [spaceflightnow.com/shuttle/sts128/ STS-128 Mission Coverage]
  • [www.nasa.gov/pdf/376254main_STS128%20Fact%20Sheet.pdf Mission Summery]
  • [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/main/rss_feed_above_snip_collection_archive_1.html STS-128]
  • [www.cbsnews.com/network/news/space/current.html CBS NEWS Coverage of STS-128]
Серия КА «Шаттл»
Предыдущий полёт:
Индевор STS-127
STS-128 Следующий полёт:
Атлантис STS-129

Отрывок, характеризующий STS-128

– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.