STS-61A
Поделись знанием:
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
| STS-61A | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Название корабля | Челленджер |
| Стартовая площадка | КЦ Кеннеди, стартовая площадка 39A |
| Запуск | 30 октября 1985, 17:00:00 UTC |
| Посадка | 6 ноября 1985, 17:44:51 UTC |
| Место посадки | Авиабаза Эдвардс |
| Длительность полёта | 7д/00:44:51 |
| Количество витков | 112 |
| Высота орбиты | 383 км (207 морских миль) |
| Наклонение | 57° |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1985-104A 1985-104A] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=16230 16230] |
| Полётные данные экипажа | |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
STS-51J  |
STS-61B  |
</td></tr>
STS-61A — девятый и последний успешный космический полёт МТКК «Челленджер»; двадцать второй космический полёт «Спейс шаттла». Целью полёта было проведение научных исследований в немецком лабораторном модуле «Спейслэб D1» установленном в грузовом отсеке шаттла и вывод на орбиту экспериментального спутника GLOMR (Global Low Orbiting Message Relay Satellite). Это была первая миссия «Спейс шаттла» финансирование и управление которой осуществлялось другой страной — Германией. Миссия стартовала 30 октября 1985 года из Космического центра Кеннеди в штате Флорида. Единственный восьмиместный полёт в истории пилотируемой космонавтики (не считая ещё одного сводного экипажа миссии STS-71, когда на "Атлантисе" стартовали семеро, двое остались на станции Мир, а улетели трое, то есть при посадке на борту было 8 человек).
Экипаж
-
(НАСА): Генри Хартсфилд (Henry Hartsfield) (3-й и последний космический полёт) - командир; - (НАСА): Стивен Нейджел (Steven R. Nagel) (2) - пилот;
- (НАСА): Бонни Данбар (Bonnie J. Dunbar) (1) - специалист полёта 1;
- (НАСА): Джеймс Бакли (James Buchli) (2) - специалист полёта 2;
- (НАСА): Гайон Блуфорд (Guion Bluford) (2) - специалист полёта 3;
-
(ЕКА): Райнхард Фуррер (Reinhard Furrer) (единственный) - специалист по полезной нагрузке 1; - (ЕКА): Эрнст Мессершмид (Ernst Messerschmid) (единственный) - специалист по полезной нагрузке 2;
-
(ЕКА): Вюббо Оккелс (Wubbo Ockels) (единственный) - специалист по полезной нагрузке 3.
Расположение экипажа
| Место[1] | Запуск | Посадка |  Места 1–4 находятся на летной палубе. Места 5–7 находятся на средней палубе. Место 8 расположено впереди места 5.[1] |
|---|---|---|---|
| S1 | Хартсфилд | Хартсфилд | |
| S2 | Нейджел | Нейджел | |
| S3 | Данбар | Блуфорд | |
| S4 | Бакли | Бакли | |
| S5 | Блуфорд | Данбар | |
| S6 | Фуррер | Фуррер | |
| S7 | Мессершмид | Мессершмид | |
| S8 | Оккелс | Оккелс |
Параметры миссии
- Масса:
- Стартовая при запуске: 110,568 кг
- Полезной нагрузки: 14,451 кг
- Перигей: 319 км
- Апогей: 331 км
- Угол наклона: 57,0°
- Период вращения: 91.0 мин
Напишите отзыв о статье "STS-61A"
Примечания
| Серия КА «Шаттл» | ||
| Предыдущий полёт: STS-51J |
STS-61A | Следующий полёт: STS-61B |
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий STS-61A
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
