Коты быстрого реагирования

«Коты́ бы́строго реаги́рования» (англ. SWAT Kats: The Radical Squadron) — мультсериал студии «Hanna-Barbera», созданный Кристианом и Йоном Трембли, транслировавшийся в США с 1993 до его отмены в 1995 году. В общей сложности было выпущено 23 полных серии, не считая трёх незаконченных серий и спецвыпуска («Kat’s Eye News Special Report»).

Сюжет

Действие происходит в вымышленной столице Мегакэтсити (Megakat City), населяют которую главным образом антропоморфные животные из семейства кошачьих, известные как кэ́тсы (kats, искажённое англ. cats — коты).

Ченс Фёрлонг (англ. Chance Furlong) и Джейк Клоусон (англ. Jake Clawson) — члены военизированной группировки в Мегакэтсити, называемой Энфорсеры (англ. the Enforcers). Во время преследования Дарк Кэта (Dark Kat), их реактивный самолёт разбился, упав на штаб Энфорсеров. Из-за этого несчастного случая командующий Ферал (Feral) отстранил их от выполнения служебных обязанностей. Ченс и Джейк должны были работать на свалке военных отходов до возмещения причинённых ими убытков. Используя хлам со свалки, они построили реактивный истребитель Турбокэт («Turbokat») (напоминающий перекрашенный F-14 с тремя двигателями) и приступили к патрулированию Мегакэтсити уже в качестве Котов быстрого реагирования («SWAT Kats»).

Создатели

Авторами идеи мультсериала «Коты быстрого реагирования» являются два брата — Йон и Кристиан Трембли, которые оставили университет в Монреале, из-за неудовлетворённости имеющимися там художественными факультетами. Братья приступили к своему художественному самообразованию с изучения живописи по материалам, который был им доступен. Результатом стал мультсериал «Коты быстрого реагирования». Основой для индивидуальностей двух главных персонажей послужили сами братья.

В поисках работы Трембли использовали полученные в результате собственных исследований знания. На резюме откликнулся Фред Сейберт (Fred Seibert) из «Hanna-Barbera», который искал новые таланты и взял Йона и Кристиана Трембли под своё попечительство. Когда они представили ему «Котов быстрого реагирования», Сейберт поддержал идею, но со словами: «Вы придумали это, вы и беспокойтесь об этом», предоставив им полную свободу. На студию также привлекли независимого продюсера База Потамкина известного по «Беренстейновским Медведям» («Berenstain Bears»).

В 1996—1997-е сериал выходил на кассетах от «Екатеринбург-Арт Home Video».

Реакция критиков

Несмотря на превосходно проработанные сцены и качество звука, первая реакция у тех, кто увидел «Коты быстрого реагирования» была: «Но мы и раньше делали такое». По мнению критиков, студия «Hanna-Barbera» сняла нечто среднее, основанное на более ранних анимационных сериалах, не отрицая, что нечто подобное уже было ранее.

Сейберт обещал зрителям подборку музыки в стиле Брайана Мэя. В этом отношенни «Коты быстрого реагирования» оправдали все ожидания. В мультфильме присутствовал полноценный стереозвук, качество которого лишь немногим уступало уровню кинотеатра. Премьера «Котов быстрого реагирования» состоялась в тот же год что и премьеры мультфильмов: «Мыши-рокеры с Марса», «Кадилаки и Динозавры», «Майти Макс». Эти фильмы различных продюсеров, каждый имеющий собственную превосходную аудио систему, вместе вывели телевизионный звук из «жестяной» эры.

Герои

T-Bone

Ченс «Ти-Бон» Фёрлонг (англ. Chance «T-Bone» Furlong): коренастый и большой, к тому же маньяк в кресле пилота, Ченс — сорвиголова «сначала делает, а потом думает», который любит опасность и безрассудство. Чем более опасно приключение, тем больше оно ему нравится. Как пилот Турбокота, он заставляет самолёт совершать такие манёвры, которые Орвилл и Уилбер, не смогли бы себе даже представить. Всё это компенсируется естественной склонностью Джейка к осторожности.

Ченс — экстраверт на пределе. Он не заботится о крайних сроках: например, если автомобиль клиентов не готов, то обещает сделать завтра. Ченс всегда хочет больше энергии, больше движения, больше топлива для футуристических устройств Котов быстрого реагирования. Он тот кэтс, который способен установить реактивный двигатель со свалки в автомобиль клиента — малый пробег, но зато бо́льшая грузоподъёмность. Ченс и Джейк — одна команда, и невозможно говорить об одном, не упоминая другого. Они — Экстренная Бригада. Оба дружелюбны и отзывчивы, особенно их хобби автомеханика. Им обоим нравятся двигатели, и они не боятся испачкать маслом всю свою одежду и лица. Ченс и Джейк не заботятся о манерах, везде можно найти следы арахисового масла с палочками или оторванные уголки от шестигранных пакетов молока. Но как Коты быстрого реагирования Ченс и Джейк имеют общую цель. В кабине, они всегда одного мнения.

Происхождение: Выросший в Мегакэтсити Ченс с раннего возраста находился под влиянием комиксов, которые он читал, хотел быть одним из «хороших парней» в преступном мире. В конечном счёте Ченс воплотил свою мечту, став Энфорсером, пилотом в эскадре истребителей. К сожалению, служба совсем не оправдала его ожиданий. Везде надо было следовать инструкциям, составлять протоколы и соблюдать субординацию, что очень раздражало бунтарскую натуру Фёрлонга. Именно один такой инцидент, где он не исполнил приказ, закончился разрушением Штаба Энфорсеров и, как следствие, стал концом его карьеры. Ченс Фёрлонг значительно более «активен» чем Джейк, любит действовать в учтивой, почти скандальной манере. Часто считая себя главным, Ченс убежден, что есть небольшая частичка в его эго, которая делает его «старшим братом» Джейка. Как T-Bone он практически такой же, наверное, даже более экстремальный. Считает себя лучшим пилотом в Мегакэтсити, всё время он и не мог думать иначе. Его лётные навыки по управлению Турбокэтом — почти легенда; он всегда побеждает в сражении. Если T-Bone не летает, то он также превосходный боец, предпочитающий более прямой стиль, чем какое-либо сложное боевое искусство. Несмотря на то, что временами внешне он кажется весьма грубым, T-Bone внимателен ко всем, кто рядом, особенно к Razor’у. Защищать невинных — это один из его главных приоритетов, у T-Bone это хорошо получается, как обычно, легко и непринуждённо.

Razor

Джейк «Рейзор» Клоусон (англ. Jake «Razor» Clawson): второй пилот, навигатор и эксперт по оборудованию. Джейк меньше чем Ченс, более худощав, и будоражит вокруг себя симпатичных девчонок. Но, когда он вступает в схватку, то проворен как пантера. Он — генератор идей, проектирует большинство уникального вооружения, которым оснащён Турбокэт. Он может переделать, построить на скорую руку и приспособить устройства на месте, если возникает такая потребность. Ничто не остаётся без внимания Джейка, он более организованный и добросовестный, чем Ченс. Всякий раз, когда Ченс разыгрывает его, он невозмутим и подымает в знак ободрения большие пальцы вверх и широко улыбается. Но он всегда находит способ отомстить Ченсу. Даже притом, что Джейк косноязычен с девчонками, его подход «в омут с головой» часто срабатывает ему на пользу. Так или иначе, Джейк, как обычно, всегда получает пощёчины, что очень огорчает Ченса.

Происхождение: изначально он был стрелком в эскадре истребителей Энфорсеров, летал как стрелок-оператор пилота Ченса Фёрлонга. Оба действовали очень слаженно, что было очень ценным качеством, поэтому их двоих задействовали в чрезвычайно важной миссии по уничтожению Кота Тьмы, изменника, страдающего манией величия, который задумал разбомбить Штаб Энфорсеров. Эскадра истребителей приближалась, чтобы осуществить перехват, но Кот Тьмы оказался очень виртуозным пилотом и увернулся от основных сил эскадры. Только Фёрлонг и его стрелок Клоусон продолжали преследование. Клоусон поймал в прицел и навёл ракету на корабль злодея, повредив его системы вооружения. В тот момент, когда надо было нанести последний удар, резко вмешался командующий Улисс Ферал, также держащий на прицеле злодея. Клоусон замешкался, поскольку Фёрлонг и Ферал пререкались друг с другом. Ферал приказал Фёрлонгу немедленно отступить, чтобы не мешать прикончить злодея. Фёрлонг отказался, и их самолёты столкнулись в воздухе. Реактивный самолёт командующего получил небольшие повреждения, но стабилизаторы на реактивном самолёте Клоусона и Фёрлонга были разрушены, и они были вынуждены прыгать с парашютом. Выведенный из строя реактивный самолёт резко упал вниз и врезался в Штаб Энфорсеров, причинив большие разрушения. Воспользовавшись созданным хаосом, Кот Тьмы сумел убежать.

Джейк Клоусон: несмотря на неоднозначные события, через которые он прошёл, и которые заставили его вести двойную жизнь в качестве Кота быстрого реагирования, Джейк ведёт себя спокойно и не стремится показать себя (даже можно сказать застенчивый). Но всё меняется, когда он — Razor. Действуя под прикрытием этой маски, он не проявляет ни малейшей доли застенчивости или колебаний, делая очередной «пинок под хвост» злу. Будучи экспертом в боевых искусствах, а также в совершенстве владея компьютером и техническими навыками, он является ещё и опытным стрелком, часто разрабатывает тактику и обеспечивает слаженные действия команды.

Второстепенные персонажи

Келли Бригс (англ. Calico ‘Callie’ Briggs) — решительная, волевая женщина с командным голосом, помощник мэра Мэнкса. Её всегда посылают разобраться с проблемами и опасными ситуациями, таким образом, мэр получает информацию из первых уст, не рискуя своей шеей. Она также является посредником между Фералом и мэром, между которыми иногда возникают напряжённые отношения. Хотя она не знает кто есть Коты быстрого реагирования, у Келли есть экстренная связь, чтобы вызвать их, когда возникает опасность. Все, что она знает о Котах быстрого реагирования, это то, что эти сумасшедшие сорвиголовы не раз спасали Мегакетсити. Келли не стремится к власти. Она искренне заботится о Мегакетсити. Если возникает угроза, она всегда на переднем крае и ничто не остановит её.

Командующий Улисс Ферал (англ. Commander Ulysses Feral) — командир Энфосеров, бывший начальник Ченса и Джейка. Жесткий, действующий только по уставу, ветеран полицейских сил, ненавидящий, когда кто-либо лезет в его дела. С другой стороны — храбрый и ответственный офицер, который никогда не прячется за спины своих людей, считая повышенный риск платой за власть командира. В первом сезоне — заклятый враг Котов Быстрого Реагирования, мечтающий засадить их за решетку. К моменту начала второго сезона, его отношения к Котам немного улучшается, что впрочем не мешает ему агрессивно отзываться в их адрес в прессе и присваивать их заслуги.

Лейтенант Фелина Ферал (англ. Lieutenant Felina Feral) — племянница Командующего Ферала. Отважный и высококомпетентный офицер Энфосеров. Прекрасный пилот, лишь немного уступающий Ченсу. В отличие от своего дяди горячо приветствует помощь Котов Быстрого Реагирования, регулярно выступая в роли их партнёра.

Мэр Мэнкс (англ. Mayor Manx) — босс Келли, и ответственный за управление Мегакэтсити. Политический лидер (он служит свой 10-й срок), мэр Мэнкс достаточно здравомыслящий, чтобы понимать, несмотря на то, что Ферал публично обвиняет Котов быстрого реагирования, называя их сумасшедшими линчевателями, которые терроризируют невинных граждан, когда преследуют преступников, широкой общественности нравятся эти парни. Мэр Мэнкс видел последние опросы общественного мнения, и, как истинный политический деятель, он закрывает глаза на эту проблему. Учитывая его общественное положение, ленивому мэру Мэнксу нравится, что рядом есть Коты быстрого реагирования, который спасает его город. В отличие от командующего Ферала, у мэра нет причин ненавидеть Котов быстрого реагирования. Однако он хотел бы лично контролировать их. Мэр Мэнкс думает, что Келли оказывает весьма хорошую услугу мэру. Она делает всю грязную работу, иногда даже рискуя своей жизнью, в то время как трусливый мэр Мэнкс находится в безопасном месте под охраной в здании городской ратуши. Она выезжает на все вызовы в горячие точки, в то время как мэр Мэнкс играет в гольф или отъедает свою морду на почетных обедах. Но он всегда тут как тут, чтобы погреться в лучах славы, когда Коты быстрого реагирования в очередной раз спасает Мегакетсити от катастрофы.

Бурк и Мюррей (англ. Burke and Murray) — похоже, что эти два маргинала были взращены на кислом молоке. Они только и делают, что смеются (демонстрируя плохие зубы), во время разгрузки отходов, над двумя кэтсами, Ченсом и Джейком, которые опустились ещё ниже их уровня (как они считают). Эта парочка всегда носит футболки с оторванными рукавами и именами бейсболистов, смакуя каждую подвернувшуюся возможность, чтобы напомнить Ченсу и Джейку, кто тут командует на свалке.

Основные злодеи

Кот Тьмы (англ. Dark Kat) — это таинственное существо днем является судьей Мегакэтсити. Но ночью, он становится Дарк Кэтом в мантии, сумасшедший типа Ганнибала Лектора, который освобождает заключённых только, если они помогут ему творить зло. Кот Тьмы ненормальный, но гений, его острый разум делает его смертельным противником Котов быстрого реагирования. В своей пещере в виде зала суда глубоко под городом, украшенной статуей правосудия с перевернутыми весами, Кот Тьмы строит планы по захвату Мегакэтсити. Согласно его главному плану, надо объединить всех преступников и сделать одно большое нападение, захватив город и установив свою диктатуру. Однако он так и не смог никого объединить. Если он сможет когда-либо заставить всех их сотрудничать, власть будет его, что является одной из причин, по которой другие не хотят сотрудничать. Они знают, что, если Кот Тьмы получит власть, он будет управлять всеми ими. Не объединяться, в данном случае, означает оставаться свободными.

Времянщик (англ. Pastmaster) — мертвый часовщик из средневековья, которого снова оживили. Его единственное злое желание это уничтожить современную цивилизацию и вернуть назад средневековье — старые добрые дни. С помощью своих зловещих, волшебных часов он призывает монстров из прошлого, чтобы нанести ущерб Мегакэтсити. Пастмастер также имеет силу призывать мифологических существ, таких как гарпии и даже циклопа. Хотя у него есть сила послать современных обитателей назад в древние века, сам он неспособен вернуться в желанное средневековье. Он пойман в ловушку, и ненавидит это.

Коты-металлисты (англ. Metallikats) — эти бионические Бонни и Клайд имеют умственные способности с преступными наклонностями, но у них тела роботов. Когда они не готовят реванш против кэтсов, которые изгнали их, они замышляют построить машины, чтобы захватить власть и управлять Мегакэтсити. У металлистов есть все виды чудовищных машин, чтобы сражаться с Котами быстрого реагирования. Они были бы ещё более опасными, если бы они не становились жертвами своих собственных ссор между собой, которые обычно приводят к краху их планов.

Доктор Гадюка (англ. Dr. Viper) — гений, но безумен, биолог, который, в результате дерзкого эксперимента, видоизменил своё тело и повредил свой разум. Теперь он живёт в болоте, заполненном мертвыми, чахлыми, покрытыми слизью деревьями. Доктор Гадюка частично змея, и ниже его лабораторного халата тянется хвост, с помощью которого он может скользить через болото или обворачиваться вокруг жертвы. У него даже есть собственный яд, который может сжечь любого из Котов быстрого реагирования если зазеваются. Его укус может превратить несчастную жертву в кого-то такого же ужасного, как и сам доктор Гадюка. С его армией биологических мутантов, Гадюка стремится превратить Мегакэтсити в гигантское болото, где он сможет экспериментировать над несчастными жителями.

Твёрдый Диск (англ. Hard Drive; ошибка переводчиков, более правильный перевод — Жёсткий Диск) — хакер, проникающий в компьютерные системы с помощью электрического плаща (surge coat), который даёт ему возможность превращаться в сгусток электроэнергии и перемещаться по проводам. Без плаща Жёсткий Диск сразу теряет уверенность и, как правило, сдаётся без сопротивления.

Серии

Первый сезон — 13 серий

1. The Pastmaster Always Rings Twice
2. The Giant Bacteria
3. The Wrath of Dark Kat
4. Destructive Nature
5. The Metallikats
6. Bride of the Pastmaster
7. Night of the Dark Kat
8. Chaos in Crystal
9. The Ghost Pilot
10. Metal Urgency
11. The Ci-Kat-A
12. Enter the Madkat
13. Katastrophe

Второй сезон — 10 серий

1. Mutation City
2. A Bright and Shiny Future
3. When Strikes Mutilor
4. Razor’s Edge
5. Cry Turmoil / SWAT Kats Unplugged
6. The Deadly Pyramid
7. Caverns of Horror
8. Volcanus Erupts! / The Origin of Dr. Viper
9. The Dark Side of the SWAT Kats
10. Unlikely Alloys

Специальные выпуски — 1 серия

1. Kat’s Eye News Special Report (альтернативное название — The Best of SWAT Kats)

Незаконченные серии

• The Curse of Kataluna (также известна как Succubus)
• Turmoil II: The Revenge
• Doctors of Doom
• Cold War (unused premise)
• Blackout (unused premise)

Ссылки

• [www.bcdb.com/cartoons/Hanna-Barbera_Studios/S/Swat_Kats/ Big Cartoon DataBase: SWAT Kats]
• [www.geocities.com/mfiske41/homepage.html The Swat Kats Encyclopedia]
• [www.fyresight.com/skarchive/ The Swat Kats Fan Fiction Archive]
• [swatkats.land.ru/SKRUS.html SWAT Kats® по-русски by Ambidexter]

Отрывок, характеризующий Коты быстрого реагирования

– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.