Sam & Max Beyond Time and Space
Поделись знанием:
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
| Sam & Max Beyond Time and Space | |
|---|---|
|
| |
| Разработчик | |
| Издатель | |
| Часть серии | |
| Даты выпуска | |
| Жанр | |
| Возрастные рейтинги |
ESRB: T — Teens
|
| Платформы | |
| Игровой движок | |
| Режим игры | |
| Носитель | |
| Управление | |
«Sam & Max Beyond Time and Space» или «Sam & Max: Season Two» — продолжение эпизодической серии квестов о приключениях внештатных полицейских «Sam & Max» от компании Telltale Games. Этот сезон является прямым продолжением первого — «Sam & Max: Season One», вышедшего 8 ноября 2007 года.
Второй сезон включает в себя более динамичных неигровых персонажей, улучшенный движок, систему подсказок, поддержку для широкоформатных мониторов, более реалистичную анимацию и большее количество мини-игр.
Повторные персонажи
- См. также: Повторные персонажи «Sam & Max: Season One»
Во втором сезоне добавляются новые персонажи:
- Флинт Пэйпер: частный детектив, чей офис находится по соседству с офисом Сэма и Макса. Как и в комиксах, проводит свои дни, избивая подозреваемых и соблазняя клиенток. Во втором сезоне Пэйпер работает над новым делом — следит за Боско по заказу его матери. Устраивает вечеринку у Боско в честь свадьбы Линкольна.
- Мистер Спатула: золотая рыбка Макса, живает в баке кулера в офисе. В первом сезоне Макс назначил Мистера Спатулу вице-президентом США, но тот вскоре пожелал больше власти и, по словам Макса, стал «чистым злом». В шестом эпизоде первого сезона подался в Призматологию. Во втором эпизоде становится духовным лидером морских мартышек. Появляется в аду, где из него сделали пирог.
- Меймтрон-9000: гигантский робот, построенный по указу президента Макса и разрушающий пол-района в первом эпизоде. Утверждает, что имеет лишь одну функцию — убивать и уничтожать, но постоянно отвечает на вопросы куплетами из популярных песен 1980-х и 1990-х годов. После того как Сэм его дезактивировал, Джимми Два Зуба превращает корпус Калечитрона в крысиное казино. В последнем эпизоде Сэм и Макс реактивируют Калечитрон-9000 с помощью портативного ИИ, приобретённого в предыдущем эпизоде.
- Санта-Клаус: один из основных персонажей первого эпизода. Прячется в своей комнате на сейфе, обведённом кругом из посыпанной соли. После битвы с Волочащим Корпоративным Присутствием, Санта съел желе, в которое превратился ВКП. Содовые Кнопочки затем послали Санту в ад. В пятом эпизоде герои узнают, что Санта очутился в персональном аду: он должен постоянно отзывать небезопасные игрушки, пока его отвлекают демоны-младенцы. Санта рассказывает по секрету, что он не терпит детей, поэтому он нанялся на работу, где ему никогда не приходится напрямую иметь с ними дела.
- Эльф — немного жутковатый помощник Санта-Клауса. Работал на Северном Полюсе, но когда появилось ВКП упал в обморок (возможно умер от страха). Попал вместе с Сантой в Ад, где производил опасные игрушки. Как только Санта был освобождён, освободился и эльф. Присутствовал на свадьбе Сибил.
- Юрген: немецкий вампир-гот. Является основным злодеем третьего эпизода. В пятом эпизоде выполняет роль секретаря в аду.
- Педро: певец мариачи, который внезапно появляется и поёт всякий раз, когда у кого-то День рождения. У старого Педро есть собственный корабль, который проводит души в ад. Также у Педро есть два молодых клона.
- Волочащее Корпоративное Присутствие: адский демон и главный злодей первого эпизода. Появляется в пятом эпизоде как офисный работник в аду и в мини-игре в первом сезоне.
- Стинки: молодая девушка, владелец заведения «Столовая Вонючки» напротив магазина Боско. Унаследовала столовую и своё имя у старого Вонючки, который, по её утверждению, является её дедом. Вонючка патологическая лгунья. Сэм и Макс повстречались со старым Вонючкой в четвёртом эпизоде, вернувшись обратно во времени в 1980-е годы. Старый Вонючка утверждал, что у него не было детей. В пятом эпизоде старый Вонючка поведал что он погиб, занимаясь альпинизмом, и что молодая Вонючка — его ученица. В действительности молодая Вонючка является созданным старым Вонючкой «Тортом Проклятых», который обрёл жизнь, когда в рецепт было добавлено ребро.
- Тимми Два Зуба: сын Джимми Два Зуба. Представлен в первом эпизоде вместе с его матерью Мэри. Тимми страдает от смертельной разновидностьи синдрома Туретта и постоянно ругается. В результате игрок слышит писк вместо большей части его речи. Несмотря на своё состояние, Тимми является довольно жизнерадостной крысой. Умирает в пятом эпизоде и попадает в ад из-за вмешательства Сэма и Макса (в отличие от своего отца, Тимми жил безгрешной жизнью, но наши герои заменили его файл на файл Джимми за минуту до его смерти). Благодаря действиям Сэма и Макса, душа Тимми вернулась на Землю и Тимми ожил. Хвастается, что знает лучше все сериал Три Шипучки.
- Чудовище — существо франкенштейноподобного типа. Его создал Юрген, но оно оказалось не таким злобным (и с приятным голосом). Доделав его (вложив мозг, сердце и руку) Сэм и Макс надеялись сделать его новым партнёром Сибил (она бросила Эйба во втором эпизоде), но она поняла что любит Эйба и ушла к нему. Позже с помощью шара душ они уничтожили Юргена (пересилили души в тело монстра). Появляется в последнем эпизоде как помощник Сибил и свидетель со стороны невесты.
- Головы Моаи — древние боги с Острова Пасхи. Повелевают ветром, грозой и землетрясениями. Появляются во втором эпизоде, где рассказывают Сэму и Максу о пророчестве (одной головой заинтересовался Эйб, из-за чего от него ушла Сибил); и в «Колиснице Псов» где они являются частью душепереносящего механизма. Одна из голов появляется на свадьбе.
Эпизоды
| № | Название | Выпуск (GameTap) |
Международный выпуск | Обзор |
|---|---|---|---|---|
| 1 | «Полярная станция Санта» | 8 ноября 2007 | 9 ноября 2007 | Древнее и толстое языческое божество посылает кровожадного робота уничтожить Сэма и Макса. |
| 2 | «Блюз о лучших моаях» | 10 января 2008 | 11 января 2008 | Сэм и Макс путешествуют в тропики чтобы остановить извержение вулкана. |
| 3 | «Ночь рейвующих мертвецов» | 12 февраля 2008 | 13 февраля 2008 | Сэм и Макс вламываются на вечеринку европейского эмо-вампира чтобы остановить вторжение зомби. |
| 4 | «Колесницы псов» | 13 марта 2008 | 14 марта 2008 | Сэм и Макс работают с Флинтом Пэйпер чтобы найти пропавшего Боско. |
| 5 | «Что новенького, Вельзевул?» | 10 апреля 2008 | 11 апреля 2008 | Сэм и Макс путешествуют в ад чтобы забрать у Сатаны душу Боско. |
Напишите отзыв о статье "Sam & Max Beyond Time and Space"
Ссылки
- [www.telltalegames.com/samandmax Официальный сайт серии]
- [www.myspace.com/sam_and_max Sam & Max] на MySpace
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Sam & Max Beyond Time and Space
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
