Sonic Team

Sonic Team
Тип	Дочернее предприятие Sega
Основание	1990 (как Sega AM8) 1991 (как Sonic Team) 2000 (как Sonic Team. Ltd) 2006 (Sonic Team Corporation)
Основатели	Наото Осима Юдзи Нака Хирокадзу Ясухара Манабу Кусуноки
Расположение	Ота, Токио
Ключевые фигуры	Такаси Иидзука (геймдизайнер и продюсер, глава компании) Кадзуюки Хосино (художник) Юдзи Уэкава (дизайн персонажей) Дзюн Сэноуэ (композитор) Тэцу Катано (программист)
Отрасль	Индустрия компьютерных игр
Продукция	Серии игр Sonic the Hedgehog, ChuChu Rocket!, Phantasy Star Online Игровой движок Hedgehog Engine
Число сотрудников	70
Материнская компания	Sega
Сайт	[www.sonicteam.com Официальный сайт]

К:Компании, основанные в 1990 году

Sonic Team (яп. ソニックチーム Соникку Ти:му), также известна как Global Entertainment и Sega AM8 — компания, которая специализируется на разработке компьютерных игр. Наиболее известна как разработчик серии игр Sonic the Hedgehog. Считается первым по значимости разработчиком в Sega.

История компании

До 2000 года

В 1990 году, компания Sega поручила Sega AM8 создать игру-платформер, которая бы принесла компании успех и конкурировала с серией игр Mario. После успеха разработанной игры Sonic the Hedgehog компания стала называться Sonic Team.

Юдзи Нака, директор и продюсер Sonic Team, был недоволен политикой Sega на рынке игровых консолей, поэтому с частью разработчиков переехал в США, в Sega Technical Institute. Именно в этой компании, вместе с американскими разработчиками, были разработаны и выпущены Sonic the Hedgehog 2 (1992) и Sonic 3 & Knuckles (1994).

В это же время в Японии под руководством Наото Осимы была разработана игра Sonic the Hedgehog CD для Sega Mega-CD, и после выхода получила высокие оценки от критиков и завоевала несколько наград. В Японии под лейблом Sonic Team были созданы Knuckles’ Chaotix и Ristar.

После выпуска игры Sonic & Knuckles, Юдзи Нака вновь возвращается в Японию, в то время Хирокадзу Ясухара решился остаться в США. Sonic Team выпустила несколько игр для Sega Saturn, включая Nights into Dreams… и Burning Rangers. Студия сотрудничала с британской Traveller’s Tales для создания Sonic 3D и Sonic R, в разработке которых принимал участие Ясухара. Для него эти проекты стали одними из последними во время работы в Sega; позднее он перейдёт в компанию Naughty Dog. На новой консоли от Sega Dreamcast, компания разработала Sonic Adventure, который быстро стал бестселлером. Однако после её выхода из команды ушёл создатель Соника Наото Осима, чтобы основать свою собственную компанию Artoon. Для Dreamcast до 2000 года ChuChu Rocket!, Samba de Amigo и Phantasy Star Online, причём в последней активно использовалось онлайн-соединение и впервые в истории компьютерных игр здесь появился загружаемый контент.

Команда разработчиков Sonic Adventure, во главе с Такаси Иидзукой, после работы в Sega Technical Institute, основали в 1999 году в Сан-Франциско новую компанию — Sonic Team USA, которая издавала игры для Европы и Америки. Компания разработала Sonic Adventure 2, Sonic Heroes, Shadow the Hedgehog и Nights: Journey of Dreams.

2000—2008 годы

С 2000 года внутренние студии Sega, в том числе и Sonic Team, выступают в качестве полунезависимых разработчиков. В 2001 году, к 10-летию серии Sonic the Hedgehog, была разработана Sonic Adventure 2. Несмотря на высокие оценки от критиков, проект не смог повлиять на решение Sega уйти из рынка игровых консолей. Последняя игра от Sonic Team, разработанная для Dreamcast, стала Phantasy Star Online Ver. 2. В 2002 году компании передаются права на серию игр Puyo Puyo после банкротства компании-правообладателя Compile.

После создания холдинга с Sammy, Sonic Team USA, переименованная в Sega Studio USA, выпустила сольную о еже Шэдоу одноимённую игру. В отличие от других игр серии, разработчики решили создать нелинейный сюжет, а главный герой игры использовал оружие и транспортные средства. А японское отделение компании продолжало разработку юбилейной игры Sonic the Hedgehog, под руководством Сюна Накамуры, который был ответственен за разработку Billy Hatcher and the Giant Egg. 8 мая 2006 года Юдзи Нака покинул команду с десятью другими разработчиками, чтобы основать свою собственную компанию Prope. Sonic the Hedgehog вышла зимой 2006 года и была негативно была принята прессой.

Американское отделение компании сотрудничало с Backbone Entertainment для разработки игры Sonic Rivals и последующего её сиквела. Сама Sega Studio USA выпустила последнюю игру компании Nights: Journey of Dreams. В 2008 году руководитель игры Такаси Иидзука стал новым главой компании объединённой Sonic Team.

2008 год — настоящее время

После провала игры Sonic the Hedgehog 2006 года, Sonic Team пересмотрела концепцию новой игры про Соника под кодовым названием Sonic World Adventure: теперь одна часть геймплея идентична Sonic Rush, а другая похожа на серию игр God of War; в качестве играбельного персонажа разработчики решили оставить одного лишь Соника. Для проекта был специально создан новый движок Hedgehog Engine, созданный под руководством программиста Ёсихиса Хасимоты. После этого игру переименовывают в Unleashed, но в Японии остаётся оригинальное название — Sonic World Adventure. Игра была выпущена в конце 2008 года и получила разносторонние оценки от критиков, однако в качестве сильной стороны отмечалась новая схема дневного геймплея. Через несколько месяцев после выхода Sonic Unleashed, её руководитель, Ёсихиса Хасимото, покинул Sonic Team и перешёл в Square Enix.

В 2010 году студия вместе с коллегами из Dimps создали первый эпизод Sonic the Hedgehog 4, которому сопутствовал коммерческий успех и получил через два года продолжение. Другая часть разработчиков, несмотря на прохладные отзывы Unleashed от критиков, решили продолжить использовать игровую механика за обычного Соника в новых проектах Sonic Colors и Sonic Generations, причём последний был посвящён 20-летию ежа Соника.

После выхода Sonic Generations, глава компании Такаси Иидзука хотел применить иной подход к созданию новой игры, которая позже получила название Lost World, например, отказ от скоростного геймплея в пользу традиционного платформера, упрощённый дизайн уровней, «обучение» Соника паркуру, и появление локаций в виде скрученной трубы. Однако после выхода игры эта концепция смешанные отзывы от критиков из-за большой схожести с Super Mario Galaxy.

На данный момент последней вышедшей игрой про Соника является Sonic Runners, изданный в 2015 году для мобильных устройств. Помимо Sonic the Hedgehog, Sonic Team создаёт игры по сериям Phantasy Star и Puyo Puyo.

United Game Artists

В 2000 году Sega AM9 (первоначальное название команды) была переименована в United Game Artists (или сокращённо UGA). Но после ухода главы Тэцуи Мидзугути она была объединена с Sonic Team. UGA выпустила две игры серии Space Channel 5, и Rez.

Известные сотрудники

• Тэцуя Мидзугути — Sega Rally Championship, Space Channel 5 и Rez.
• Такаси «Томас» Юда (известен как создатель Ехидны Наклза) — Sonic Riders и Sonic Riders: Zero Gravity'.

Sega Technical Institute

Sega Technical Institute (или STI), в отличие от других подразделений компании Sega, находилось в США. Компания разработала такие игры, как Kid Chameleon, Comix Zone, The Ooze и Die Hard Arcade (совместно с АМ1). Многие её сотрудники принимали участие в создании Sonic the Hedgehog 2, Sonic the Hedgehog Spinball и Sonic the Hedgehog 3 и Sonic & Knuckles.

Подразделение было расформирована после отмены игры Sonic X-treme. Некоторые сотрудники в настоящее время работают в Microsoft и Luxoflux.

Игры, разработанные Sonic Team и её филиалами

Компания за всю историю существования разработала более 100 игр для различных платформ. Половина из них — игры серии Sonic the Hedgehog. Sonic Team сотрудничает с такими компаниями, как Dimps, Nintendo, Backbone Entertainment и т. д.

Ссылки

• [www.sonicteam.com Официальный сайт Sonic Team] (яп.)
• [www.mobygames.com/company/united-game-artists United Game Artists] на MobyGames
• [www.segaretro.org/Sonic_Team Sonic Team] (англ.) на сайте Sega Retro

Отрывок, характеризующий Sonic Team

Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.