Sepultura

<tr><th style="text-align:right; width=8em">Состав</th><td class="" style="background:#eff0f7;"> Пауло-мл.
Андреас Киссер
Деррик Грин
Элой Касагранде </td></tr><tr><th style="text-align:right; width=8em">Бывшие
участники</th><td class="" style="background:#eff0f7;"> Вагнер Ламуньер
Джайро Гуэдэс
Макс Кавалера
Игорь Кавалера
Джин Долабелла </td></tr><tr><th style="text-align:right; width=8em">Другие
проекты</th><td class="" style="background:#eff0f7;"> Soulfly
Nailbomb
Cavalera Conspiracy </td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:#b0c4de;">[www.sepultura.com.br/ ultura.com.br]</th></tr> </table>SepulturaSepulturaSepultura (МФА:[ˌse.puw.ˈtu.ɾɐ], «могила»  (порт.)) — бразильскаяанглоязычнаятрэш-метал-группа, образованная в 1984 году. За всю свою карьеру Sepultura выпустила тринадцать полноформатных альбомов и сменила много музыкальных жанров, среди которых дэт-метал, трэш-метал, грув-метал, и хардкор, на котором группа пока что остановилась. Sepultura сыграла важную роль в становлении бразильского метала и дэт-метала вообще; она является важнейшим исполнителем трэш-метала. На сегодняшний день во всём мире продано более одного миллиона копий альбома Arise (он сертифицирован RIAA как платиновый); а два альбома группы — Chaos A.D. и Roots — сертифицированы RIAA как «золотые»; это означает, что только в США продано более полумиллиона копий каждого. Продажи альбома Beneath the Remains по всему миру составляют 600 000 копий. Общие же продажи составляют более пятнадцати миллионов копий альбомов, что достаточно редко для групп, играющих в экстремальных направлениях, и свидетельствует о коммерческом успехе Sepultura. Название «Sepultura» в переводе с португальского значит «могила» и было дано группе Максом Кавалера после того, как он перевёл текст песни «Dancing on Your Grave» (с англ. — «Танцуя на твоей могиле») группы Motörhead. Произношение названия группы можно услышать в песне «Born Stubborn».

История группы

Ранний период

Группа Sepultura была образована в 1984 году в городе Белу-Оризонти, находящемся на юго-востоке Бразилии.

В первоначальный состав группы вошли братья Кавалера, Макс (вокал, гитара) и Игорь (ударные), Пауло Шисто Пинто младший (бас-гитара) и Джайро Гуэдэс (гитара). На создание группы братьев Кавалера подтолкнула смерть их отца Грациано из-за сердечного приступа. Потеряв кормильца (Грациано был дипломатом), семья Кавалера попала в затруднительное финансовое положение.

Поначалу братьям нравилась музыка групп Van Halen, Iron Maiden, Motörhead, AC/DC, Judas Priest и Ozzy Osbourne. Однако после прослушивания музыки прото-блэк-метал-группы Venom они перестали слушать «лёгкий метал». Игор Кавалера вспоминает:

Я помню, когда впервые услышал Venom, на кассете, которую взял у друга. Их музыка была похожа на Motörhead, но только звучала гораздо тяжелее. Я помню, кто-то сказал: «Это дьявольский Motörhead!» После знакомства с Venom мы перестали слушать Iron Maiden и остальные «лёгкие» группы.

Оригинальный текст (англ.)  

I remember the first time I listened to Venom, it was on a friend's borrowed tape. It was similar to Motörhead, only a lot heavier. I remember someone saying: it's the devil's Motörhead! After we got acquainted with Venom, we stopped listening to Iron Maiden and all that lighter stuff.

После этого Макс и Игор перешли на группы Kreator, Sodom, Metallica, Exodus и Exciter. Первыми музыкальными покупками Макса Кавалера в большом городе Сан-Паулу были записи Iron Maiden, Metallica и Slayer.

После нескольких смен составов участниками Sepultura на некоторое время стали: Макс Кавалера (гитара), Игор Кавалера (ударные), Вагнер Ламуньер (вокал) и Пауло младший (бас). В марте 1985 года Ламуньер после многочисленных споров со всей группой стал фронтменом Sarcófago — коллектива-первопроходца блэк-метала в Бразилии. После ухода Вагнера Ламуньера Макс возложил на себя обязанности вокалиста, а на место лидер-гитариста был приглашён Джайро Гуэдэс.

После нескольких месяцев игры Sepultura подписала контракт с Cogumelo Records. Их первой записью стал мини-альбом Bestial Devastation (с англ. — «Зверское опустошение»), который был выпущен в 1985 году в виде сплит-альбома вместе с записью Século XX группы Overdose. Композиции вроде «Bestial Devastation» и «Necromancer» определили направление раннего творчества коллектива. Лирика раскрывала мрачные темы, хотя участники группы ещё недостаточно хорошо владели английским языком.

Следующим релизом группы стал полноформатный альбом Morbid Visions (с англ. — «Болезненные видения»), вышедший в 1986 году в Америке на лейбле New Renaissance Records, который принадлежал Энн Болейн (англ. Ann Boleyn). Альбом был полон интересных гитарных риффов, которые впоследствии стали важнейшей отличительной чертой музыки Sepultura. Лейбл New Renaissance Records стали сильно критиковать в СМИ из-за контракта с Sepultura и поддержки этого коллектива. Но несмотря на это песня «Troops of Doom» попала в радиоэфир и стала хорошо узнаваемой в Бразилии, что дало участникам группы возможность организовать турне по родной стране. Эти два альбома коллектива рассматриваются современными критиками как основополагающие в становлении дэт-метала. Но вопреки всему гитарист Гуэдэс покидает Sepultura, чтобы попробовать себя в других метал-группах. На замену ему в группу приглашён Андреас Киссер, талантливый гитарист с академическим музыкальным образованием из Сан-Паулу. Sepultura перемещается в Сан-Паулу для продолжения карьеры.

Sepultura
Sepultura в 2015 году
Основная информация
Жанры	трэш-метал дэт-метал грув-метал
Годы	1984 — настоящее время
Страна	Бразилия Бразилия
Город	Белу-Оризонти, Минас-Жерайс
Язык песен	английский, португальский
Лейблы	Cogumelo Records</span>ruen SPV GmbH Roadrunner Records Nuclear Blast

Следующим, вторым по счёту, полноформатным альбомом Sepultura стал Schizophrenia (с англ. — «Шизофрения»). На альбоме была представлена семиминутная инструментальная композиция «Inquisition Symphony» (кавер-версию которой впоследствии сыграла на виолончелях группа Apocalyptica), а также «хит» «Escape to the Void» и об этой пластинке невероятно хорошо отзывались музыкальные критики. Об успехе релиза также говорит тот факт, что в Европе было продано 30 000 копий бутлегов Schizophrenia, хотя, к сожалению участников, от продажи бутлегов Sepultura ничего не заработала.

Период трэш-метала

После выпуска успешного альбома Schizophrenia группа (несмотря на затруднения в деловом общении на английском языке и свою локацию в Бразилии) подписала контракт с нидерландским лейблом Roadrunner Records. Первым альбомом на крупном лейбле стал Beneath the Remains (с англ. — «Под останками»), выпущенный в 1989 году. Продюсером был Скотт Бёрнс (ранее он продюсировал флоридские дэт-метал-группы Death, Morbid Angel и Obituary), который несмотря на скромный бюджет альбома был приглашён из США. Благодаря его опыту на новом альбоме в большей мере проявился профессионализм участников Sepultura. Бёрнс также микшировал запись и произвёл её мастеринг в США, что было доселе невиданным для бразильских групп. Всего на запись было выделено 8000 долларов США, но Скотт Бёрнс согласился оказывать свои услуги всего лишь за 2000 долларов, потому что Бразилия была «интересна для него». Как бы то ни было, к моменту окончания записи общая стоимость почти вдвое превысила исходную сумму. Sepultura записывала альбом вторую половину декабря 1988 года, работая с восьми вечера до пяти утра в студии Nas Nuvens Studio в Рио-де-Жанейро.

Альбом незамедлительно привёл группу к коммерческому успеху. Более того, на сингл «Inner Self» был снят первый видеоклип Sepultura. После выпуска пластинки группа отправилась в турне по Европе (играя «на разогреве» у Sodom), США. Путешествуя по разным странам, Sepultura не только продвигала свою музыку, но и делала родную страну всё известнее. В январе 1991 года турне завершилось рядом концертов в Бразилии, включая шоу Rock in Rio, которое посетили несколько сотен тысяч человек и смотрели по телевидению около 540 млн зрителей. Sepultura выступала вместе с такими культовыми группами как Guns N' Roses, Megadeth, Metallica и Motörhead.

Журнал Terrorizer^?! включил Beneath the Remains в список двадцати лучших альбомов трэш-метала — новый альбом был практически полностью исполнен в этом жанре. Это же издание поместило пластинку в «40 лучших дэт-метал альбомов всех времён» — некоторые элементы направления остались в музыке группы.

После смены менеджмента и переезда в Финикс, штат Аризона, Sepultura приступила к записи следующего альбома. Альбом Arise (с англ. — «Воскреснуть») был записан во Флориде, в знаменитой студии Morrisound в Тампе, продюсирован Скоттом Бёрнсом и вышел в 1991 году на прежнем лейбле Roadrunner Records. Продажи этого альбома составили более одного миллиона копий по всему миру и участники Sepultura впервые почувствовали себя настоящими звёздами: музыкальные журналы всего мира поместили четверых ребят на свои обложки. Первый сингл «Dead Embryonic Cells» произвёл настоящую сенсацию, а заглавная песня «Arise» стала ещё более известной из-за скандала, связанного с запретом MTV America клипа на неё, так как он «содержал апокалиптические религиозные образы». К этому времени Sepultura стала одной из наиболее уважаемых критиками метал-групп несмотря на малую распространённость среди рядовых слушателей. Sepultura отправилась в масштабное турне по таким странам как Израиль, Португалия, Италия, Великобритания, Австралия, Япония, Новая Зеландия, Испания и Греция. Группа отыграла четыре концерта в России, зрителями были 60 000 человек, два концерта в Индонезии — 70 000 человек, а также в Бразилии, где аудитория представляла собой 40 000 фанатов. В Голландии Sepultura впервые выступила на крупном концерте Dynamo Open Air. Во многом на получение Arise статуса «платинового» повлияло столь масштабное и успешное турне.

Во время концерта под открытым небом в Сан-Паулу, вход на который был свободным, толпа фанатов (40 000 человек) вышла из-под контроля и один поклонник группы был убит. Трагический инцидент создал фанатам Sepultura не очень хороший имидж, который сама группа считает неоправданным. В течение многих лет все их концерты в Бразилии проходили только после долгих чрезвычайно неприятных переговоров.

Chaos A.D.

Вскоре Макс Кавалера женился на Глории Буйновски, менеджере Sepultura, которая была старше его на 16 лет. Roadrunner Records добились совместного распространения следующего альбома Sepultura вместе с Epic Records. Этим альбомом стал Chaos A.D. (с англ. — «Хаос нашей эры»), выпущенный в 1993 году и продюсированный Энди Уоллесом. Если его предшественник, Arise, был логическим продолжением всего раннего творчества, то на новой пластинке чувствуется переход к новому стилю: грув-металу (его иногда называют пост-трэшем) с элементами хардкора и некоторых других направлений. Также в Chaos A.D. заметно больше влияния народных бразильских мотивов, которые в Arise были представлены лишь некоторыми переходами между композициями (ярким примером проявления этого влияния служит инструментальная композиция «Kaiowas»). Уоллес попросил Макса петь так, как он поет на концертах и вокал Макса на новом альбоме стал ещё более грубым, а гитары приобрели типичное для грув-метала пониженное звучание. Звуком, с которого начинается альбом Chaos A.D. и, соответственно, песня «Refuse/Resist», является сердцебиение ребёнка Макса и Глории, Циона, который родился в январе 1992 года.

Альбом повлиял на развитие (в то время молодой) сцены грув-метала; благодаря ему Sepultura получила признание и за пределами кругов любителей трэша. В лирике появился мотив социальных проблем и конфликтов, исчезли темы смерти и войны, присущие предыдущим альбомам. Sepultura использовала тему борьбы в Бразилии, как метафору, на самом деле говоря об упадке современного мира. Само название Chaos A.D. Макс Кавалера в интервью журналу Kerrang! объясняет следующим образом:

Мне всегда нравилось слово «хаос». В мире был хаос последние две тысячи лет, и, кажется, что с каждым днём всё становится только хуже. Из-за такой ситуации альбом и получил своё название».

Оригинальный текст (англ.)  

I always liked the word «chaos». There's been chaos over the last 2,000 years, and it seems to get worse every day. So, we named our album after that situation».

На первый сингл, «Territory», был снят видеоклип, причём съёмка производилась в Израиле, что стало огромным шагом вперёд для бразильских метал-групп. Впоследствии группа выиграла MTV Video Music Awards за «лучший видеоклип года» в Бразилии. «Refuse/Resist» и «Slave New World» также вышли как синглы/клипы, которые принесли огромную славу группе по всему миру. Все три клипа присутствуют на релизе группы Third World Chaos.

После выпуска Chaos A.D. последовало турне, которое продлилось целый год. Группа выступала на фестивале в Донингтоне и на The Hollywood Rock Festival. Sepultura попала на последний исключительно благодаря усилиям официального бразильского фан-клуба (SOBFC) — группа все ещё представлялась организаторам олицетворением зла из-за кошмарного инцидента в Сан-Паулу, и они изначально выступали против её участия.

В 1994 году Макс Кавалера вместе с Алексом Ньюпортом из группы Fudge Tunnel основал сайд-проект Nailbomb и записали альбом Point Blank, на который были приглашены в качестве сессионных музыкантов Андреас Киссер, Игор Кавалера и Дино Казарес из Fear Factory. В 1995 году Nailbomb выпустили концертный альбом Proud To Commit Commercial Suicide, записанный во время фестиваля DYNAMO Open Air, на который пришло 100 000 человек. Проект Nailbomb просуществовал недолго, но считается культовым среди фанатов Sepultura.

Roots. Уход Макса Кавалера

С выходом в 1996 году следующего альбома, Roots (с англ. — «Корни»), Sepultura поднялась на новый творческий уровень. На альбоме ощущается очень сильное влияние бразильских народных мотивов. Стилистику альбома можно окрестить как этно-треш. Сильнее всего на работу Sepultura повлияла совместная жизнь с бразильским племенем Шаванте в течение трёх дней. На их земле группа записала свою композицию «Itsari».

Песни «Roots Bloody Roots», «Attitude» и «Ratamahatta» были выпущены как синглы и видеоклипы. Первый был записан в городе Сальвадор, до 1763 года бывшем столицей Бразилии. Текст «Ratamahatta» написан на португальском языке, а на самой композиции играет бразильский перкуссионист Карлиньос Браун. Клип на эту песню выиграл награду «Лучший клип рока» на MTV Video Music Awards Brazil и является единственным клипом Sepultura, на котором вообще не запечатлено людей. Sepultura выпустила другое издание альбома, названное The Roots of Sepultura и состоящее из двух дисков: на первом содержится альбом Roots, а на втором — краткая музыкальная история группы.

В рамках турне в поддержку Roots Sepultura по плану должна была сыграть на нескольких крупных фестивалях. Но в день, когда группа играла в Донингтоне на Monsters of Rock, пришло трагическое известие: пасынок Макса, сын менеджера группы, близкий для всех её участников, Дана Уэллс погиб в автокатастрофе. Макс Кавалера отправился в США, и группе пришлось впервые выступать в составе трёх человек, причём на одном из самых важных концертов всей их карьеры. Sepultura помогли знакомые музыканты и с концертом группа справилась хорошо. Фанаты знали о тяжёлом положении участников и понимали, как им больно. Они проявили уважение к группе минутой абсолютного молчания.

Но тот факт, что группа Sepultura продолжила концертную деятельность спустя очень непродолжительное время после оплакивания Дана, сильно разочаровало Макса и его жену. Макс «Possessed» Кавалера решил покинуть группу. Оставшаяся часть турне была отменена, а будущее группы оставалось неясным.

Последний концерт Sepultura с Максом Кавалера в составе группы был записан и впоследствии выпущен как двойной концертный альбом Under A Pale Grey Sky (2002) вопреки желаниям оставшихся участников группы.

Оставшаяся часть группы стала перед выбором: покончить ли с делом всей их жизни? Ведь для некоторых фанатов Sepultura была больше, чем группой, а стала уже идеологией. Группа решила приступить к записи следующего альбома, на этот раз в составе трёх человек. Тем временем Макс Кавалера основал новую группу Soulfly.

Группа с новым вокалистом

Игор, Пауло и Андреас решили поэкспериментировать с музыкой. Бас-гитаре Пауло Шисто Пинто было уделено больше внимания, а обязанности вокалиста взял на себя лидер-гитарист Андреас Киссер. Но Киссер до этого не пел, и не мог исполнять вокальные партии при записи альбомов. Sepultura начала поиски нового вокалиста. Демозаписи певцов приходили в офис Roadrunner Records из всех уголков мира, и выбор был нелёгким. Лишь небольшое количество вокалистов пели подходящим образом, и каждый из них получил по кассете с несколькими незаконченными песнями. Им надо было доработать песни (кроме непосредственно пения, от выбранных людей требовалось написать текст песни) перед окончательным прослушиванием, которое прошло в Бразилии. С самого начала трио было больше всего впечатлено Дерриком Грином. Он неплохо себя чувствовал в Бразилии, был футбольным фанатом и, вообще, хорошо ладил с участниками Sepultura. Трио увидело в нём человека, который был нужен группе, и он быстро стал частью коллектива.

Когда в состав группы вошёл Деррик, большинство новых песен уже были написаны, оставалось только записать вокал. Новый альбом Sepultura, Against (с англ. — «Против») был выпущен в 1998 году.

Against — очень эмоциональный альбом, он отражает борьбу Sepultura за возвращение доверия поклонников и былой славы. На запись данной пластинки были приглашены многочисленные гостевые музыканты, в числе которых Джейсон Ньюстед (в то время игравший в Metallica) и многие другие. С Against были выпущены синглы «Tribus», «Against» и «Choke». Но объём продаж этого альбома был в два раза меньше, чем оный у первой записи Макса Кавалера с его новой группой Soulfly, что говорит о большей любви фанатов к бывшему фронтмену.

Настало время вживую встретиться с фанатами Sepultura и развеять все сомнения в активности группы и опровергнуть слухи о её распаде. Первым шоу стал благотворительный концерт в Бразилии под названием «Barulho contra fome» (с порт. — «Шум против голода»). Но так как Деррику не доводилось выступать перед столь многочисленной публикой, группе пришлось репетировать до «Barulho contra fome». Sepultura занялась этим, играя несколько концертов с маленькой аудиторией в Калифорнии, причём группа назвалась «Troops of Doom». Выступление на «Barulho contra fome» стало очень успешным. Вместе с Sepultura для 30 000 фанатов выступило несколько специальных гостей, делая шоу незабываемым: Джейсон Ньюстед приехал из США, Майк Паттон — из Италии, более того, несколько индейцев племени Ксаванте выбрались из своей деревни, чтобы появиться в Сан-Паулу. Турне в поддержку Against получилось успешным, охватив очень многие страны мира. Sepultura дала несколько концертов вместе с трэш-металлистами Slayer, опровергая необоснованные слухи о плохих взаимоотношениях между двумя коллективами. По приезде на родину четыре музыканта начали писать материал для следующего альбома. Им стал Nation (с англ. — «Нация») 2001 года выпуска — альбом, который продолжил концепцию Against и стал последней работой группы для Roadrunner. В конце 2001 года Sepultura подписала контракт с SPV/Steamhammer.

«Контракт с Roadrunner был подписан в 1989 году и длился вплоть до недавнего времени. На этом лейбле было выпущено большинство наших альбомов, мы многое пережили вместе — были и хорошие времена, были и плохие. В конце концов мы поняли, что эти отношения слишком уж затянулись, износились, и что в работе „Роудраннера“ нас действительно многое не устраивает. Если в начале нашей карьеры лейбл относился к делу раскрутки SEPULTURA по-настоящему ответственно, то потом, после смены состава и прихода Деррика, они на нас полностью забили, перестав заботиться о промоушне. Последний альбом не получил должного тур-саппорта, мы чувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Поэтому в один прекрасный день мы собрались, поговорили и пришли к решению расстаться. По контракту мы должны были записать для них ещё один альбом, но было решено этого не делать. Мы просто забили и разошлись… Roadrunner перестал верить в СЕПУЛЬТУРУ — и это была самая большая проблема наших отношений… наверное, нам стоило расстаться даже раньше. После того, как мы оттуда ушли, изменилась сама атмосфера, окружающая группу: мы почувствовали прилив энергии, энтузиазма и желания работать — что, безусловно, возымело своё позитивное действие и на творческий процесс сочинения песен для нового альбома.».

Следующий полноформатным альбомом Sepultura явился Dante XXI, выпущенный в 2006 году, — концептуальный альбом, основанный на «Божественной комедии» Данте Алигьери. Некоторыми фанатами и критиками этот альбом считается лучшим релизом группы с Дерриком Грином, тем более, что продажи по состоянию на начало 2008 года составляют 120 000 копий. Для песен альбома характерно некоторое влияние прежнего стиля — трэш-метала.

Следующий альбом группы под названием A-Lex вышел 23 января 2009 года. Он основан на литературном произведении «Заводной апельсин» (англ. Clockwork Orange) и стал первым альбомом Sepultura, записанным без братьев Кавалера в составе. После выхода альбома группа меняет лейбл. Новым партнером группы становится Nuclear Blast Records.

Мы счастливы быть на Nuclear Blast, особенно в тот год, когда мы отмечаем наш 25-й юбилей, и для нас большая честь объединить усилия с самым металлическим лейблом мира. Я уверен, что обе стороны останутся довольны, и мы уже работаем над новым материалом, не прекращая гастролей. Пусть наша история продлится ещё 25 лет!

К работе над новым альбомом Sepultura привлекли продюсера Роя Зета. В ходе студийной сессии было записано 13 треков, в том числе кавер-версии «Just One Fix» Ministry и «Firestarter» The Prodigy, которые должны появиться в качестве бонус-треков на различных особых изданиях. Альбом получил название Kairos. Кairos- это древнегреческое слово, обозначающее неуловимо короткий момент времени, в который происходит нечто необычное.. Альбом вышел, как и планировалось 24 июня 2011 года в Европе и 12 июля в Северной Америке на лейбле Nuclear Blast.

В начале мая 2013 года стало известно, что группа практически завершила работу над материалом для нового альбома, запись которого должна пройти в июне 2013 на том же лейбле Nuclear Blast. Продюсировать альбом будет Рос Робинсон.

В записи одной из композиций альбома принял участие Дэйв Ломбардо из группы Slayer.

Другой взгляд на причины ухода Макса

На самом деле, причина ухода Макса Кавалера из Sepultura может крыться глубже, чем в его протесте против недостаточно сочувственного отношения к утрате пасынка. Ещё до смерти Дана Уэллс, во время пребывания группы в Аргентине Андреас Киссер позвонил Максу и потребовал встречи участников, заметив, что это срочно. Участники группы пришли к Максу, и Киссер заявил, что они больше не желают работать с их менеджером Глорией, женой Макса Кавалера. Макс выставил Андреаса за дверь. Впоследствии Максу и Андреасу всё же удалось найти общий язык. Как причину такого поведения участников, Андреас назвал чрезмерное лидерство гитариста Кавалера. Макс «Possessed» вспоминает в интервью:

На самом деле все началось намного раньше, ещё в Аргентине, где мы были прошлым летом, как раз перед тем английским туром с Ozzy Osbourne. После одного из концертов в моём номере раздался телефонный звонок — звонил Андреас. «Нам нужно встретиться, — сказал он, это очень важно и не ждёт отлагательств. Мы идём к тебе». Через пару минут они вошли — очень серьёзные и хладнокровные. «Мы не желаем больше работать с Глорией, — сказал Андреас, — и прямо завтра начнём искать нового менеджера». Я просто обалдел и первое, что сделал — вышвырнул его за дверь. Это было настолько неожиданно для меня! Потом, уже в турне с Ozzy Osbourne, мы помирились с ним. Как-то ночью мы пили с Андреасом пиво, и я предложил ему поговорить начистоту, выяснить, что же всё-таки происходит. Он что-то начал говорить о моём чрезмерном лидерстве и тому подобное. Я до сих пор не могу понять этой логики! Я никогда никого не делил на главных и второстепенных. А то, что я чаще остальных появляюсь на обложках журналов… Это же полный бред! Возьмите, скажем «Kerrang!», который вечно помещает на своих обложках кого-нибудь одного из группы. Естественно, они выбирают меня — фронтмена Sepultura. Давайте протестовать, но тогда наше место займёт Фил Ансельмо из Pantera или ещё кто-нибудь другой! Так в каком случае Sepultura больше пострадает?

После одного из концертов, уже в раздевалке, Игор, Андреас и Пауло вручили Глории письмо, в котором без объяснений был объявлен конец её работы с Sepultura. Хоть Макс Кавалера и сохранял надежду на то, что группа может продолжить существование, он уже был готов к уходу, тем более, что в любой момент три участника Sepultura могли напасть и на него. Вот что вспоминает сам Макс по этому поводу:

Это было не так-то легко — заявить о своём уходе из группы, но у меня не было выбора. Она [Глориа] подошла ко мне после концерта со слезами на глазах и сказала, что больше не работает с группой, показав письмо, которое в раздевалке ей вручили Игорь, Андреас и Пауло. После семи лет такого плодотворного сотрудничества они выкинули её без всяких причин и объяснений. Они даже не сказали ни слова! У меня не было никакой гарантии, что следующим не буду я, но всё же я ещё долго не верил, что тот концерт в Лондоне действительно станет нашим последним; по крайней мере в мой адрес не было сказано ни слова. Я взял небольшой отпуск, надеясь, что всё ещё образуется. Если это на самом деле конец Sepultura, то это самый глупейший конец группы, который только может быть! Группа распадается, находясь в самой низшей точке своей карьеры, но никак не в её апогее! И думаю, что я без лишней скромности могу сказать, что Sepultura — великая группа и не достойна такого финала.

Как впоследствии выяснилось, инициатором таких резких перемен в группе был младший брат Макса — Игор Кавалера. В интервью он заявляет:

Первое слово действительно было за мной и именно потому, что Макс — мой брат, и я как никто другой знаю его и чувствую. Уже долгое время я не могу с ним общаться, мы потеряли какую-то внутреннюю связь. Дело в том, что Глориа для него — это все. Я не хочу сказать, что это плохо, но речь идёт не о семье, а о нашей группе. Я вижу, как сильно её влияние на разум Макса, слышу, как он говорит её словами — Макс только раскрывает рот, а говорит на самом-то деле Глориа! Не так давно мы виделись с Максом, и он сказал, что не хочет уходить из группы, что ждёт, когда мы снова будем работать все вместе. Но буквально на следующий день я услышал его с Глорией по радио — он говорил уже совершенно другое!"

Андреас Киссер поддерживал Игора:

Моя жена тоже имеет свою точку зрения относительно Sepultura. Время от времени она приходит на наши концерты, слушает наши пластинки, смотрит видео. Частенько она высказывает мне своё мнение, что-то предлагает, советует, но решает какие-либо вопросы группа и никто другой! Макс же с Глорией в этом плане зашли слишком далеко, их отношения настолько смешались, что они уже перестали понимать, где личная жизнь, а где работа. У каждого из нас есть семья, дом, но есть и работа, профессия, если хотите.

После принятия окончательного решения об уходе Макс Кавалера написал [deathmetal.ru/index.php?rasd=staty&vid=02&id=71 письмо], адресованное фанатам и опубликованное в прессе. В нём он уверил фанатов в том, что всеми силами пытался сохранить группу и что не являлся инициатором конфликта. Кроме того, он заявил, что музыка для него — всё, и что он не оставит любимое дело, пусть и за рамками Sepultura. Макс Кавалера публично напомнил Андреасу, Пауло и Игору о тех днях (период выхода Morbid Visions), когда «группа была известна только в Бразилии и когда участники приехали в США без денег, спали за сценой, а так как не смогли поселиться в гостинице, их приютила Глориа».

Однако Макс Кавалера неоднократно упоминал о своём желании воссоединиться с Sepultura. Остальные участники долгое время не могли прийти к единому мнению, то заявляя, что «двери Sepultura закрыты для Макса навсегда», то говоря, что рассматривают возвращение бывшего фронтмена как нечто реальное. На данный момент^{[уточнить]} считается вполне возможным воссоединение Sepultura с Максом Кавалера.

Sepularmy

Sepularmy — независимая от лейбла организация фанатов Sepultura, желающих помочь «раскрутке» группы. Она была основана в 2005 году самими поклонниками, что связано с недостаточными объёмами работ по продвижению группы со стороны бывшего лейбла Roadrunner Records.

Вступить в Sepularmy может каждый, причём при регистрации следует указать вид деятельности по продвижению группы. Это может быть распечатка флаеров, распространение баннеров в интернете, попытка заполучить для Sepultura эфирное время на местном радио и др.

Группа в популярной культуре

• Клип Sepultura «Arise» был замечен в фильме 1994 года «Реальность кусается».
• Песни Sepultura «Desperate Cry» и «Inner Self» включены в саундтрек к фильму «Talladega Nights: The Ballad of Ricky Bobby».
• Постер Sepultura «Roots» встречается в фильме 2000 года «Meet the Parents».
• Песня Sepultura «Dead Embryonic Cells» с альбома «Arise» звучит в фильме 2008 года «Вавилон Нашей Эры» (Babylon A.D.) во время боя на ринге (в клетке) Toorop*а (Vin Diesel) и Killa (Jérôme Le Banner).
• Песня Sepultura «Dead Embryonic Cells» так же включена в саундтрек к игре «Grand Theft Auto IV: The Lost and Damned». Её можно услышать на радиостанции LCHC. Кроме того, диджей на этой радиостанции — Макс Кавалера.

Состав

Текущий состав Sepultura.

Пауло Шисто Пинто—младший	Андреас Киссер	Деррик Грин	Элой Касагранде

Текущий состав

• Пауло Шисто Пинто младший (порт. Paulo Xisto Pinto Jr.) — бас-гитара (1984—наши дни)
• Андреас Киссер (порт. Andreas Kisser) — соло-гитара (1987—наши дни)
• Деррик Грин (англ. Derrick Green) — вокал, гитара (в студии) (1997—наши дни)
• Элой Касагранде (порт. Eloy Casagrande) — ударные (2011—наши дни)

Бывшие участники

• Вагнер Ламуньер (порт. Wagner «Antichrist» Lamounier) — вокал, гитара (1984—1985)
• Макс «Possessed» Кавалера (порт. Max «Possessed» Cavalera) — вокал, ритм-гитара (1984—1997)
• Игор «Skullcrusher» Кавалера (порт. Igor «Skullcrusher» Cavalera) — ударные (1984—2006)
• Джайро «Tormentor» Гуэдэс (порт. Jairo «Tormentor» Guedz) — гитара (1985—1987)
• Джин Долабелла (англ. Jean Dolabella) — ударные (2006—2011)

Временна́я шкала

<timeline> ImageSize = width:1000 height:auto barincrement:25 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:15 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1984 till:01/01/2017 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy Legend = orientation:horizontal position:bottom ScaleMajor = increment:2 start:1984 ScaleMinor = increment:2 start:1985

Colors =

 id:Vocals value:red        legend:Вокал
 id:Guitar value:green      legend:Гитара
 id:Bass   value:blue       legend:Бас
 id:Drums  value:orange     legend:Ударные
 id:Lines  value:black      legend:Студийный_альбом
 id:Lines2 value:gray(0.80) legend:EP

LineData =

 at:01/12/1985 color:Lines2 layer:back
 at:10/11/1986 color:black layer:back
 at:30/10/1987 color:black layer:back
 at:05/09/1989 color:black layer:back
 at:20/03/1991 color:black layer:back
 at:02/09/1993 color:black layer:back
 at:20/02/1996 color:black layer:back
 at:06/10/1998 color:black layer:back
 at:20/03/2001 color:black layer:back
 at:26/05/2003 color:black layer:back
 at:02/03/2006 color:black layer:back
 at:23/01/2009 color:black layer:back
 at:24/06/2011 color:black layer:back
 at:25/10/2013 color:black layer:back

BarData =

 bar:Wagner  text:"Вагнер Ламуньер"
 bar:Derrick text:"Деррик Грин"
 bar:Max     text:"Макс Кавалера"
 bar:Jairo   text:"Джайро Гуэдэс"
 bar:Andreas text:"Андреас Киссер"
 bar:Paulo   text:"Пауло-мл."
 bar:Igor    text:"Игор Кавалера"
 bar:Jean    text:"Джин Долабелла"
 bar:Eloy    text:"Элой Касагранде"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Wagner  from:01/01/1984 till:01/03/1985 color:Vocals
 bar:Derrick from:01/06/1997 till:end color:Vocals
 bar:Max     from:01/01/1984 till:16/12/1996 color:Guitar
 bar:Jairo   from:01/06/1985 till:01/01/1987 color:Guitar
 bar:Andreas from:01/01/1987 till:end color:Guitar
 bar:Paulo   from:01/01/1984 till:end color:Bass
 bar:Igor    from:01/01/1984 till:12/06/2006 color:Drums
 bar:Jean    from:12/06/2006 till:12/11/2011 color:Drums
 bar:Eloy    from:13/11/2011 till:end color:Drums
 width:3 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Max     from:01/03/1985 till:16/12/1996 color:Vocals
 bar:Andreas from:16/12/1996 till:01/06/1997 color:Vocals 

</timeline>

Дискография

• Morbid Visions (1986)
• Schizophrenia (1987)
• Beneath The Remains (1989)
• Arise (1991)
• Chaos A.D. (1993)
• Roots(1996)
• Against (1998)
• Nation (2001)
• Roorback (2003)
• Dante XXI (2006)
• A-Lex (2009)
• Kairos (2011)
• The Mediator Between Head and Hands Must Be the Heart (2013)

Литература

• Barcinski, André & Gomes, Silvio. Sepultura: Toda a História. — São Paulo: Ed. 34, 1999. ISBN 85-7326-156-0

Ссылки

• [facebook.com/Sepulturacombr Официальная страница Sepultura] в социальной сети Facebook
• [www.flickr.com/photos/sepulturacombr Sepultura на Flickr]
• [myspace.com/Sepultura Официальная страница Sepultura] (англ.) на сайте Myspace
• Sepultura в «Твиттере»
• [www.youtube.com/sepulturacombr Видеоканал Sepultura] на YouTube
• [www.sepultribe.com Официальный фан-сайт]
• [www.metal-archives.com/band.php?id=78 Sepultura] (англ.) на сайте Encyclopaedia Metallum
• [www.last.fm/ru/music/Sepultura Профиль Sepultura] на Last.fm
• [www.allmusicguide.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:fifoxqr5ldke~T1 Sepultura] на All Music Guide
• [www.musicianguide.com/biographies/1608001405/Sepultura.html Sepultura на Musician Guide]
• [thrashzone.ru/enc/view.php?id=16 Sepultura in Enciklopedy Thrash Zone]
• [www.allmusicguide.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:fifoxqr5ldke~T5 Чарты Sepultura на All Music Guide].
• [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php Поиск сертификаций] RIAA.

Отрывок, характеризующий Sepultura

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.