Sex & Drugs & Rock & Roll

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Sex & Drugs & Rock & Roll»
Сингл Иэна Дьюри
Сторона «Б»

«Razzle In My Pocket»

Выпущен

26 августа 1977

Формат

7’’

Записан

Лондон, 1976

Жанр

новая волна

Длительность

3:14

Продюсер

Иэн Дьюри

Композитор

Иэн Дьюри
Чез Джанкел[en]

Лейбл

Stiff Records

Хронология синглов Иэна Дьюри
«Crippled With Nerves»
(1974)
«Sex & Drugs & Rock & Roll»
(1977)
«Sweet Gene Vincent»
(1977)

«Sex & Drugs & Rock & Roll» — песня британского рок-исполнителя Иэна Дьюри и его дебютный сингл, выпущенный (с «Razzle In My Pocket» на обороте) лейблом Stiff Records 26 августа 1977 года. Группа Ian Dury and the Blockheads к этому времени уже существовала, но только двое её участников, соавтор Чез Джанкел[en] и саксофонист Дэйви Пэйн, приняли участие в записи; сингл был кредитован как релиз Иэна Дьюри.





История создания

«Sex & Drugs & Rock & Roll» не вошел в чарты: он разошелся незначительным, 19-тысячным тиражом. Причиной такой неудачи во многом явилась политика лейбла Stiff Record, который не допечатывал тираж, а вскоре снимал сингл, не оправдавший ожиданий, с продажи — предполагалось, что такой упор на «ранний» успех должен как раз содействовать продвижению в чартах. Сингл «Sex & Drugs & Rock & Roll» был снят с продажи через два месяца после выпуска. Однако уже год спустя песня стала переиздаваться, стремительно обретая статус своего рода «гимна» новой волны[1], а последствии даже — всего ушедшего века[2]

Текст

Песня, выпущенная в год расцвета панк-рока, многими была интерпретирована как прославление гедонизма, — как выяснилось, ошибочно. Песня была запрещена на BBC, но Энн Найтингейл и Джон Пил, игнорируя запрет, включали её в свой плей-лист. Сам Дьюри утверждал, что в песне всего лишь пытался сказать, что в жизни есть нечто большее, чем работа с девяти до пяти[3], хотя по сей день многие отмечают туманность некоторых фраз текста, словно бы намекающих на некий, прямо не упоминаемый, вид «тайной деятельности».

Переиздания

В течение почти года «Sex & Drugs & Rock & Roll» считался едва ли не раритетом. Дьюри не включал синглы в альбомы; 12"-версия сингла вышла в ноябре 1977 года во Франции, где на оборотную сторону были помещены две песни следующего британского сингла, «Sweet Gene Vincent» и «You’re More Than Fair» (заменившие «Razzle In My Pocket»).

В декабре тысяча копий британской версии сингла, специально для этой цели допрессованные, были распространены бесплатно на рождественской вечеринке NME. На этот раз место «Razzle In My Pocket» на обороте заняли «England’s Glory» и «Two Stiff Steep Hills», два трека, записанных ещё Ian Dury & The Kilburns, в последние месяцы существования группы Kilburn & The Highroads.

После этого песня вышла на сборнике Juke Box Dury, выпущенном в 1981 году Stiff Records, после чего стала включаться в каждую компиляцию Дьюри.

Концертные версии

Первая концертная версия «Sex & Drugs & Rock & Roll» появилась на сборнике Stiffs Live Stiffs LP, куда вошли записи тура организованного лейблом Ника Лоу, Элвиса Костелло и других участников мероприятия. Сначала предполагалось, что хэдлайнером тура станет Костелло, к этому времени добившийся успехов в чартах, затем было решено, что хэдлайнеры будут постоянно меняться. Когда стало ясно, что звёздами тура становятся Ian Dury & The Blockheads «Sex And Drugs And Rock And Roll» стала исполняться в качестве прощального номера концертной программы всеми её участниками. На концертном альбоме такая коллективная версия, записанная при участии квартета барабанщиков, четырёх клавишников и пяти вокалистов, была озаглавлена «Sex & Drugs & Rock & Roll & Chaos», а подписана — Dury and Stiff Stars.

Другая концертная версия вошла в сборник Ian Dury & The Blockheads Straight From The Desk, хотя там большая часть этого номера отведена под представление музыкантов.

Когда лейбл Edsel Records перевыпустил альбом New Boots and Panties!! в рамках массового переиздания материала Дьюри, записанного в лондонской Alvic Studios, песня вошла в бонус-диск. Участие в записи новой версии приняли барабанщики Норман Уотт-Рой и Чарли Чарльз.

Влияние на массовую культуру

Название песни нередко цитируется в СМИ и литературе в качестве ёмкого описания жизненных идеалов типичного представителя субкультуры с точки зрения говорящего. Примеры цитат и отсылок к названию альбома:

  • Книга «Sex, Drugs, Einstein & Elves», автор — Клифф Пикуовер.
  • Книга «Sex, Drugs, and Cocoa Puffs»: A Low Culture Manifesto", автор — Чак Клостерман.
  • Фильм «Sex, Drugs, Rock & Roll» с участием Эрика Богосяна.
  • Первые строки песни воспроизводятся в начале песни «Ain’t No Right» группы Jane's Addiction.

Издания

  • Do It Yourself (1979, Japan Bonus Disc, 4:51 JVC)
  • Jukebox Dury (1981, 3:15 JVC)
  • Sex & Drugs & Rock 'n' Roll: The Best of Ian Dury and the Blockheads (1992, 3:05 Rhino)
  • The Best of Sex & Drugs & Rock & Roll (1992, 3:08 The Great American)
  • Sounds of the Seventies: Punk and New Wave (1993, 3:12 Time/Life Music)
  • Best Punk Album in the World…Ever (1995, Virgin Records)
  • Best of New Wave (1997, EMI Music Distribution)
  • Heroes (2004, Sony Music)
  • Straight from the Desk (2004, 12:27 Vivid)
  • New Wave Heroes (2006, BMG)
  • I Love Rock! (2007, 3:05 Wagram Records)
  • The Stiff Singles, Peel Session and Promo Videos (2008, 8CD/DVD, 3:07 Edsel Records)


Напишите отзыв о статье "Sex & Drugs & Rock & Roll"

Примечания

  1. Stephen Thomas Erlewine. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:k9fixqy5ldhe~T1 Ian Dury]. www.allmusic.com. Проверено 14 декабря 2009. [www.webcitation.org/65jM3NcKq Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
  2. [www.amazon.com/Sex-Drugs-Rock-Roll-Blockheads/dp/B0000032DA Sex & Drugs & Rock 'n' Roll: The Best of Ian Dury and the Blockheads] (англ.). — www.amazon.com. Проверено 23 декабря 2009. [www.webcitation.org/66tWcSO3t Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
  3. Комментарий к релизу Repertoire Record Reasons To Be Cheerful: The Best Of Ian Dury & The Blockheads

Литература

  • Sex And Drugs And Rock And Roll: The Life Of Ian Dury. Richard Balls, 2000, Omnibus Press
  • Ian Dury & The Blockheads: Song By Song. Jim Drury, 2003, Sanctuary Publishing.

Отрывок, характеризующий Sex & Drugs & Rock & Roll

«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.