Sheer Heart Attack (песня)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Sheer Heart Attack
Исполнитель

Queen

Альбом

News of the World

Дата выпуска

28 октября 1977

Дата записи

19741977

Жанр

хард-рок
спид-метал

Длительность

03:27 (альбомная версия) 03:11 (версия Queen Rocks — The Video)

Лейбл

EMI Records

Автор

Роджер Тэйлор

Продюсер

Queen и Майк Стоун

Трек-лист альбома «News of the World»
We Are the Champions
(1)
Sheer Heart Attack
(2)
All Dead, All Dead
(3)

«Sheer Heart Attack» (в переводе с англ. — «Обширный инфаркт») — песня британской рок-группы Queen с альбома News of the World. Название песни перекликается с названием третьего студийного альбома группы, во время работы над которым эта песня была написана[1].

Роджер Тэйлор в этой песне играет не только на ударных, но и на бас- и ритм-гитарах[2] и исполняет вокальные партии вместе с Фредди Меркьюри. Достаточно сложно определить, кто исполняет какую часть, так как Меркьюри пел в очень «панковой» манере, и его голос здесь сложно различить с голосом Тейлора. По этому поводу среди поклонников Queen возник определенный раскол — кто-то считал песню целиком спетой Тейлором, кто-то — Меркьюри. Брайан Мей в 2003 году так пояснил ситуацию с вокалом в этой песне:

Роджер сделал демозапись, а нашей обычной практикой было использование демозаписи как «подстилки» для окончательного варианта. Роджер спел всю песню, но было решено дать Фредди поработать над записью. Роджер уверял, что Фредди спел её гораздо лучше по сравнению с демозаписью, удерживая атмосферу песни. Для Фредди это было не так легко, так как это было не в его естественном стиле[3].

Брайан Мэй играет лишь в нескольких местах «сверлящую» партию электрогитары, Джон Дикон не участвовал в записи этой песни.

Песня представляет собой обращение к 17-летнему подростку, который «всё, что хочет сделать — это исчезнуть» (англ. Well, you're just 17 all you wanna do is disappear).

На песню оказал влияние панк-рок, которым Тэйлор интересовался в середине 1970-х, однако счёл, что настоящих талантов среди исполнителей панк-рока мало. Это одна из самых скоростных и тяжёлых песен Queen.

«Sheer Heart Attack» вышла на сборнике песен Queen Rocks и на одноимённом музыкальном видео, на последнем из середины песни были вырезаны 16 секунд с гитарными партиями Мэя.

На концертах песня исполнялась с 1977 по 1983 годы в конце выступлений перед песнями «We Will Rock You» и «We Are the Champions». Меркьюри несколько изменил текст для живых выступлений, в частности, вместо слов The way that you touch don’t feel you nothing исполнялась бессловесная импровизация, а припев пелся один, а не три раза из-за сложности исполнения: слова sheer и real тянулись по 5 секунд. В 1970-х исполнение песни сопровождалось крушением динамиков, стоя на которых, Меркьюри допевал песню.

Первая и третья строки в тексте песни позаимствованы из песни The Beatles «I Saw Her Standing There»: «Well you’re just 17 <…> You know what I mean» (В оригинале «she was just 17»).

Кавер-версии на эту песню сделали немецкая метал-группа Helloween и голландский певец Valensia.

Напишите отзыв о статье "Sheer Heart Attack (песня)"



Примечания

  1. [www.queenvault.com/notw.html News of the World на QueenVault.com] (англ.). Проверено 18 декабря 2009. [www.webcitation.org/66smuY3Ip Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
  2. [www.ultimatequeen.co.uk/Songs/newsof.htm News of the World на UltimateQueen.co.uk] (англ.). Проверено 18 декабря 2009. [www.webcitation.org/66smv3vE2 Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
  3. [www.brianmay.com/brian/letters/lettersapr03.html Письма Брайану Мэю]

Отрывок, характеризующий Sheer Heart Attack (песня)

– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…