Slash’EM

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Slash'EM
Тип

Roguelike

Разработчик

The Slash'EM development team

Операционная система

Кроссплатформенное ПО

Последняя версия

0.0.7E7F3 (30.12.2006)

Лицензия

MIT License
NetHack General Public License

Сайт

[www.slashem.org shem.org]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Slash’EM (англ. Super Lotsa Added Stuff Hack - Extended Magic) является вариантом компьютерной rogue-подобной игры NetHack, в которую включены дополнительные функции, монстры и предметы. Некоторые из её новых функций, таких как класс Monk, «conducts» (добровольные проблемы), а также Sokoban-уровни, были преобразованы из NetHack.





Особенности

Главное подземелье Slash’EM гораздо больше, чем в NetHack. Оно включает специальные уровни, такие как Sunless Sea, где лежит волшебная лампа, и Гильдию Недовольных Авантюристов, населенную «игроками-монстрами» (археологи, варвары и т. п.).

По сравнению с NetHack, Геенна включает в себя меньше уровней, хотя и содержит специальные параметры для каждого лорда демонов и принца, в том числе тех, кто только является по вызову в NetHack. Эти изменения служат для того, чтобы не было скучно игроку, уставшему от экскурсии по похожим уровням лабиринта.

История создания

Разработка Slash’EM началась в 1997 году Уорреном Чангом (Warren Cheung), основываясь на варианте NetHack, Slash.[1]

Напишите отзыв о статье "Slash’EM"

Примечания

  1. Howard Wen. [www.linuxdevcenter.com/pub/a/linux/2003/06/12/slashem.html Slash'EM: The Sum of All NetHacks]. linuxdevcenter.com. O'Reilly (June 12, 2003). [www.webcitation.org/67HIYu3JS Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].

Ссылки

  • [www.slashem.org/ Slash’EM homepage]
  • [linux.oreillynet.com/lpt/a/3892 O’Reilly interview with the Slash’EM development team]
  • [linuxdevcenter.com/pub/a/linux/2003/06/12/slashem.html Slash’EM: The Sum of All NetHacks]
  • [www.bbc.co.uk/dna/h2g2/A2089235 History and Genealogy of Roguelike Games]

Отрывок, характеризующий Slash’EM

Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.