Speech Synthesis Markup Language

Speech Synthesis Markup Language (SSML) (Язык Разметки Синтеза Речи) - представляет собой основанный на XML язык разметки для приложений синтеза речи. Он был рекомендован рабочей группой W3C. SSML часто встраивается в сценарии VoiceXML для интерактивных систем телефонии. Однако, это также может быть использовано независимо от телефонии, например для создания аудио книг.

SSML основан на языке разметки Java Synthesis Markup Language (JSML), разработанном Sun Microsystems, хотя нынешние рекомендации были разработаны главным образом производителями синтезаторов речи. Он охватывает практически все аспекты синтеза речи, хотя в некоторых областях остались неопределенные аспекты, поэтому каждый производитель принимает иной вариант языка. Кроме того, в отсутствие разметки, синтезатор, как ожидается, должен выполнить своё собственное толкование этого текста. Так SSML не является таким жестким в плане синтаксиса, как язык C, или даже HTML.

Пример

Вот пример документа SSML:

<?xml version="1.0"?>
<speak xmlns="www.w3.org/2001/10/synthesis"
       xmlns:dc="purl.org/dc/elements/1.1/"
       version="1.0">
  <metadata>
    <dc:title xml:lang="en">Telephone Menu: Level 1</dc:title>
  </metadata>

  <p>
    <s xml:lang="en-US">
      <voice name="David" gender="male" age="25">
        For English, press <emphasis>one</emphasis>.
      </voice>
    </s>
    <s xml:lang="es-MX">
      <voice name="Miguel" gender="male" age="25">
        Para español, oprima el <emphasis>dos</emphasis>.
      </voice>
    </s>
  </p>

</speak>

Отрывок, характеризующий Speech Synthesis Markup Language

– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.