Steeleye Span
| Steeleye Span | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанры | |
| Годы |
1970 - настоящее время |
| Страна | |
| Город | |
| Лейблы |
Park Records, |
| Состав |
Peter Knight |
| Бывшие участники |
Bob Johnson |
Steeleye Span — британская фолк-рок-группа, образованная в 1970 году в Винчестере, Гемпшир, участником Fairport Convention Эшли Хатчинсом и продолжившая (начатые последними) эксперименты в жанре electric folk. В отличие от Fairport Convention и других участников движения British folk revival, Steeleye Span имели коммерческий успех: три их альбома входили в Top 40, а хит-синглы Gaudete (# 11, 1974) и All Around My Hat (#5, 1975)[1] стали «золотыми»[2]. Как отмечает рецензент Allmusic, между Fairport Convention и Steeleye Span можно провести несколько параллелей: «обе воссоздавали народные песен в рок-аранжировках, имели превосходных вокалисток (с одной стороны — Сэнди Денни, с другой — Мэдди Прайор), использовали многослойные гармонические структуры. Если в ранние годы больше новаторских идей было у Fairport Convention, после 1970 года творчество Steeleye Span выглядит интереснее… Отличало две группы то, что если Fairport пришли к фолку из рока, то Steeleye проделали обратный путь»[2].
Содержание
История группы
Эшли «Тайгер» Хатчинс, «крестный отец британского фолк-рока»[3], образовал Steeleye Span вскоре после выпуска альбома Liege and Lief Fairport Convention, когда понял, что остальные участники группы с некоторым сомнением относятся к новому выбранному им направлению развития. В это же самое время супружеская пара Гей и Терри Вудс из группы Sweeny’s Men подыскивали музыкантов для своего нового состава. Хатчинс, одно время рассматривавший возможность вступления в их свой коллектив, предложил им союз и пригласил к сотрудничеству другой дуэт — Мэдди Прайор и Тима Харта, с которыми познакомился на фолк-фестивале в Киле в 1969 году. Квинтет начал репетиции в конце 1969 года и в марте 1970 записал дебютный альбом Hark! The Village Wait. Общий знакомый Мартин Карти предложил название: Steeley Span — так звали персонажа линкольнширской народной песни «Horkstow Grange», повествовавшей о ссоре двух вымышленных персонажей, одного из которых звали John 'Steeleye' Span[3].
Вскоре после того, как Гей и Терри Вудс покинули группу (а об этом решении они объявили ещё до выхода дебютного альбома), Карти принял приглашение Харта и стал участником Steeleye Span. После нескольких репетиций участники квартета решили, что без ещё одного инструменталиста им не обойтись: так в группу пришёл молодой скрипач с классическим образованием Питер Найт, в то время работавший в музыкальной торговле[4].
Летом 1970 года группа в новом составе впервые выступила перед аудиторией — это произошло на Кембриджском фолк-фестивале — а в октябре того же года вышла в своё первое британское турне, параллельно работая над вторым альбомом. Please To See The King был выпущен лейблом B & C Records в марте 1971 года и поднялся в британских чартах до 7 места[1]. В это время группа уже выступала разогревщиками в британском турне Jethro Tull. В сентябре 1971 года Steeley Span выпустили третий альбом Ten Man Mop, за которым последовали британские гастроли. После них Эшли Хатчинс решил покинуть состав: ему не нравилось, что группа делает акцент на ирландский фольклор в ущерб английскому. Он ушёл в декабре 1971 года незадолго до выхода сингла «Rave On»[4]. За ним последовал и Мартин Карти. К удивлению поклонников группы заменили их двое музыкантов из рок-лагеря: гитарист Боб Джонсон и басист Рик Кемп. Ход оказался удачным: именно в этом составе Steeleye достигли пика коммерческой популярности. Группа привлекла к сотрудничеству менеджера Джо Ластига; одновременни и звучание её стало более коммерческим. Ластиг подписал для Steeleye Span большой контракт с Chrysalis Records на выпуск десяти студийных альбомов[5].
В 1972 году Steeleye Span провели своё первое американское турне — в первом отделении Procol Harum — и выпустили альбом Below The Salt, за которым последовал Parcel Of Rogues. Было решено, что группе требуется постоянный барабанщик, чтобы басисту Кемпу не приходилось постоянно приноравливаться к очередному «гостю». Так в состав пришёл Найджел Пеграм (до этого записывавшийся с Gnidrolog, The Small Faces и Uriah Heep), — помимо всего прочего, прекрасный флейтист. Найденная комбинация оказалась идеальной[6].
Выпущенный с запозданием сингл «Gaudete» из альбома Below the Salt стал рождественским хит-синглом, поднявшись в чартах до 14 места[1]: благодаря ему группа впервые выступила в телепрограмме Top of the Pops. Свой шестой альбом (и первый в качестве секстета) группа назвала Now We Are Six, а продюсером в студию пригласила Иэна Андерсона из Jethro Tull. Отчасти под влиянием последнего был создан эпический трек «Thomas the Rhymer», с тех постоянно исполнявшийся на концертах. Альбом имел успех, но вызвал недоумение старых фэнов — прежде всего «шутками», вроде детских песенок в исполнении выдуманного The St. Eeleye School Choir и кавера «To Know Him Is to Love Him», где на саксофоне сыграл Дэвид Боуи. Аналогичные попытки рассмешить слушателя продолжились в следующем альбоме Commoner's Crown (1975), где появился Питер Селлерс с испанской гитарой в заключительном треке «New York Girls». Необычными многим показались здесь также эпическая баллада «Long Lankin» и шутливая инструментальная пьеса «Bach Goes To Limerick»[6].
К работе над восьмым альбомом All Around My Hat группа привлекла продюсера Майка Бэтта[~ 1] и добилась величайшего за свою историю коммерческого успеха, во много благодаря заглавному треку, выпущенному синглом и поднявшемуся до 5 места в UK Charts в конце 1975 года[1]. Широко известны стали также два других трека: «Black Jack Davey»[~ 2] и «Hard Times of Old England». Следующий альбом Rocket Cottage (1976), также записанный Бэттом, оказался более экспериментальным («Fighting for Strangers»), но коммерчески несостоятельным. Сингл «London», написанный Риком Кемпом по заказу лейбла и по образцу «All Around My Hat», вообще не попал в чарты. Пришествие панк-рока окончательно вытеснило фолк-рок из мейнстрима. Участники группы ещё раз появились в Top of the Pops вместе с The Wombles, но исключительно благодаря протекции продюсера Майка Бэтта[6].
Принято считать, что Питер Найт и Боб Джонсон в этот момент покинули состав, чтобы заняться проектом The King of Elfland’s Daughter (и одноимённым альбомом). В действительно ситуация была сложнее: Chrysalis согласились отпустить дуэт, но — взамен на обещание не уходить из Steeleye Span. Однако, отказав в поддержке «королевскому» проекту, Chrysalis поставили крест и на собственных надеждах: Найт и Джонсон ушли из группы окончательно.
К моменту начала работы над Storm Force Ten в состав (в качестве гитариста) вернулся Мартин Карти. Несколько лет назад он уже пытался уговорить участников группы пригласить Джона Киркпатрика, но тогда выбор был сдела в пользу Рика Найта. Теперь предложение Карти было принято и аккордеон Киркпатрика заменил скрипку, что значительно изменило звучание группы. Кроме того, пританцовывания Киркпатрика в стиле morris dance стали популярной частью концертных шоу. Вскоре выяснилось, однако, что Карти и Киркпатрик пришли в группу лишь на несколько месяцев и не заинтересованы в долгом сотрудничестве.
В 1980 году, чтобы выполнить контрактные обязательства перед Chrysalis и записать свой последний альбом, группа вернула Найта и Джонса и выпустила Sails of Silver, альбом, в котором основную часть составлял авторский материал, написанный по историческим и народным сюжетам. Успеха альбом не имел — лейбл отказал ему в решительной поддержке, да и не все фэны восприняли должным образом смену направления. Харт настолько расстроился этим обстоятельством, что решил совершенно бросить музыку.
С этого момента Steeleye Span собирались вместе в разных составах эпизодически. Бо́льшую часть 1980-х годов музыканты группы провели, занимаясь сторонними проектами. Джонсон открыл собственный ресторан и отправился изучать психологию в Хартфордширский университет. Пеграм основал собственную записывающую студию. Прайор и Кемп посвятили себя группе The Maddy Prior Band, записавшей 4 альбома. За десять лет Steeleye Span выпустили лишь два студийных альбома и один концертный.
После продолжительного молчания группа (впервые без Харта) выпустила свой 12-й студийный альбом Back in Line (1986) на лейбле Flutterby Records. Скандал вызвало её исполнение «Blackleg Miner» в Ноттингеме. Песня о штрейкбрехерах, появившаяся в Нортумберленде в начале XX века, была возрождена группой к моменту всеобщей забастовки шахтеров 1984-85 годов, которая ноттингемскими шахтами не поддерживалась.
В 1989 году группу покинул Рик Кемп (которому требовалось восстановление после травмы плеча, которая не заживала, пока он на сцене играл на басу). Его заменил Тим Хэррис (англ. Tim Harries), знакомый Пеграма: он имел за плечами классическое образование (по классу фортепиано и контрабаса), но бас-гитару освоил самостоятельно. С ним группа выпустила альбом Tempted and Tried (1989), материал которого оформил основу их концертного репертуара на все последующие годы.
Вскоре после выпуска альбома Найджел Пеграм переехал в Австралию и был заменен эксцентричным барабанщиком Лиэмом Геноки (англ. Liam Genockey), участником Moire Music, группы во главе с Тревором Уоттсом, исполнявшей джаз свободных форм. В отличие от Пеграма, игравшего в традиционном рок-ключе, Генокки находился под влиянием африканской и ирландской традиций: он «обыгрывал» каждый элемент со всей установки со всех сторон, создавая разнообразное и необычное звучание. Вдохновлённая экспериментами Хэрриса и Генокки, участники группы взялись за переработку своего старого материала и поиск новых форм в фолк-классике (экспериментальная аранжировка Джонсона в «Tam Lin»). Результатом этой работы явился Tonight’s the Night…Live, альбом 1992 года.
В 1995 году почти все прежние участники (за исключением Терри Вудса) воссоединились для концерта, посвящённый 25-летию со дня образования группы (позже он был выпущен под названием The Journey). Гай Вудс в результате стала не только вновь постоянной участницей коллектива, но и его основной вокалисткой — после того, как у Прайор возникли проблемы с голосовыми связками. Главенствующая роль ей принадлежит и в Time (1996), студийном альбоме, выпущенном после семилетней паузы. В 1996 году Steeleye Span провели соместные гастроли со Status Quo, которые (совместно с Прайор) записали свою версию «All Around My Hat» (# 47 в Британии).
«Steeleye Span — как автобус. Он идет по своему маршруту, люди входит и выходят. Иногда маршрут совпадает с вами, и тогда вы внутри. Иногда автобус поворачивает не в ту сторону — вы просто выходите»[7], — как-то раз заметила Мэдди Прайор. Её черёд выйти из группы настал в 1997 году. Год спустя её примеру последовал Генокки, чьё место Дэйв Маттакс. В новом составе Steeleye Span выпустили альбомы Horkstow Grange (1998) и Bedlam Born (2000), первый из которых показался некоторым фанатам слишком фолковым, второй (другой части) — ро́ковым. Внутри группы возникли разногласия — в частности, относительно концертного репертуара: Вудс ратовала за старый материал («All Around My Hat», «Alison Gross»), Джонсон считал, что нужно исполнять новые песни. Некоторое время только Питер Найт и Тим Хэррис фактически оставались постоянными участниками ансамбля.
В 2002 году Steeleye Span воссоединились в классическом составе. Найт провел опрос на веб-сайте группы и сформировал репертуар по заявкам: в результате группа выпустила Present: The Very Best of Steeleye Span (2002), двойной диск старых песен в новой обработке. Заболевшего Джонсона на гастролях заменил Кен Никол из The Albion Band: с ним группа в начале 2004 года записала новый альбом They Called Her Babylon, за которым последовал рождественский релиз Winter.
В 2005 году Steeleye Span стали лауреатами BBC Radio 2 Folk Awards (в номинации «Good Tradition Award»). Следующие два года группа провела в гастролях, выступив на нескольких фолк-фестивалях, а в ноябре 2006 года выпустила студийный альбом Bloody Men, записанный в составе: Прайор (вокал), Никол (гитара, вокал), Кемп (бас, вокал), Найт (скрипка, пиано, вокал) и Генокки (ударные). В декабре 2009 года скончался Тим Харт, один из основателей Steeleye Span[8].
Дискография
Студийные альбомы
Концертные альбомы
|
Синглы
DVD
|
Напишите отзыв о статье "Steeleye Span"
Примечания
- Комментарии
- ↑ Позже Бэтт работал также с The Wombles и Кэти Мелуа)
- ↑ Отсюда Goldie Lookin Chain много лет спустя заимствовали фрагмент для семпла.
- Источники
- ↑ 1 2 3 4 [www.chartstats.com/artistinfo.php?id=2440 Steeleye Span UK hits]. www.chartstats.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668ftF70Q Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- ↑ 1 2 Richie Unterberger. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:wifrxqq5ldhe~T1 Steeleye Span biography]. www.allmusic.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668fu1yND Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- ↑ 1 2 [steeleye.freeservers.com/mark1.htm Steeleye Span. Mark 1]. steeleye.freeservers.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668fupyjq Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- ↑ 1 2 [steeleye.freeservers.com/mark2.htm Steeleye Span. Mark 2]. steeleye.freeservers.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668fvWs91 Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- ↑ [steeleye.freeservers.com/mark3.htm Steeleye Span. Mark 3]. steeleye.freeservers.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668fw8Qb0 Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 [steeleye.freeservers.com/mark4.htm Steeleye Span. Mark 4]. steeleye.freeservers.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668fwjALt Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- ↑ [www.independent.co.uk/news/obituaries/tim-hart-foundermember-of-steeleye-span-1855422.html Tim Hart: Founder-member of Steeleye Span]. www.independent.co.uk. Проверено 3 мая 2010.
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/entertainment/8435839.stm Tim Hart, of folk group Steeleye Span, dies aged 61]. news.bbc.co.uk. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/668fzq3H9 Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
Ссылки
- [www.collectable-records.ru/pisigin/vol3/4.htm В. Писигин. Очерки об англо-американской музыке 50-х и 60-х гг. ХХ века. — М.: 2005. — Т. 3, гл.4]
- [www.maddyprior.co.uk/mpbiog.htm Сайт Мэдди Прайор]
- [www.parkrecords.com/ Steeleye Span. Park Records]
- [steeleye.freeservers.com/ Фэн сайт]
- [www.peterknight.net/ Сайт скрипача Питера Найта]
- [www.folkicons.co.uk/ashley.htm Сайт Эшли Хатчинса, основателя Steeleye Span]
- [www.informatik.uni-hamburg.de/~zierke/steeleye.span/ Фэн-сайт Рейнхардта Цирке]
- [alum.hampshire.edu/~jcr00/span/ss.html Lyrics Archive]
- [www.kentwell.co.uk/spanfest Spanfest, 2007]
Отрывок, характеризующий Steeleye Span
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
