Штёйдель, Эрнст Готлиб
Эрнст Готлиб фон Штёйдель | |
нем. Ernst Gottlieb (Theophil) von Steudel | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Страна: | |
Научная сфера: | |
Альма-матер: | |
Известен как: |
описатель всех обнаруженных к его времени видов флоры Германии и Швейцарии |
Систематик живой природы | |
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Steud.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Steud.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10122-1 Персональная страница] на сайте IPNI |
Эрнст Го́тлиб (Теофи́л) фон Штёйдель (1783—1856) — немецкий врач и ботаник первой половины XIX века.
Содержание
Жизненный путь
Штёйдель изучал медицину и естествознание в Тюбингенском университете с 1801 по 1805 год. Продолжал совершенствоваться в Швейцарии, затем в Вене и Галле. В 1806 году вернулся домой в Эслинген, где стал практиковать. Вскоре он получил место ветеринара, а с 1828 года официально стал врачом этого города.
Своё свободное время он посвящал ботанике и опубликовал ряд работ. Между 1821 и 1824 годами написал работу «Nomenclator botanicus» (лат.), в котором названия и синонимы видов и родов растений расположил в алфавитном порядке. Во втором издании этого труда, вышедшем двадцать лет спустя, было перечислено 6 722 рода и 78 005 видов.
В другой работе «Synopsis plantarum glumacearum» (лат.) (в 1855 году вышли два тома из одиннадцати запланированных) Штёйдель обработал семейства Злаки, Осоковые, Ситниковые и нижние таксоны.
Вместе с эслингерским пастором Кристианом Фердинандом Хохштеттером (нем. Christian Ferdinand Hochstetter) Штёйдель издал в 1826 году работу «Enumeratio plantarum germaniae helvetiaeque indigenarum seu Prodromus, quem synopsin plantarum germaniae helvetiaeque edituri botanophilisque adjuvandam commendantes» (лат.), в которой описаны все обнаруженные к тому времени виды флоры Германии и Швейцарии.
Кроме ботанических, он писал также и труды по медицине.
Вместе с тем же Хохштеттером он основал Вюртембергский клуб естественно-научных путешествий (нем. Württembergischen naturhistorischen Reiseverein). С 1822 года он был членом-корреспондентом Зенкенбергского общества естествоиспытателей (нем. Senckenbergischen Naturforschenden Gesellschaft).
В его честь и память назван род растений Стеуделелла (Steudelella Honda) семейства Злаки (Poaceae)[1].
Напишите отзыв о статье "Штёйдель, Эрнст Готлиб"
Примечания
Литература
- Johann Gottlob Kurr: Vorträge. In: Verein Vaterländische Naturkunde Württemberg (Hrsg.), Jahresheft Nr.13, S. 17-24, Stuttgart 1857. (нем.)
- Christian Gottfried Daniel Nees von Esenbeck: Dr. Ernst Gottlieb von Steudel. In: Bonplandia, Band 4, Seite 176, 1856 (нем.)
Ссылки
- [stabikat.de/MAT=/NOMAT=T/MAT=/NOMAT=T/CLK?IKT=1004&TRM=Steudel,Ernst+Gottlieb Каталог изданных трудов и литературы о нём в Staatsbibliothek в Берлине]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Штёйдель, Эрнст Готлиб
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.