Strange Kind of Woman

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Strange Kind of Woman»
Сингл Deep Purple
с альбома Fireball
Сторона «Б»

I’m alone

Выпущен

февраль 1971

Формат

7"

Записан

Лондон, осень 1970

Жанр

хард-рок

Длительность

3 мин. 49 с

Продюсер

Deep Purple

Композитор

Иэн Гиллан
Ричи Блэкмор
Роджер Гловер
Джон Лорд
Иэн Пэйс

Лейбл

Harvest Records (U.K.)
Warner Bros. Records (US)

Профессиональные рецензии
  • Allmusic: [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=33:0bfoxcy0ldte Dave Thompson review]
Места в чартах
Хронология синглов Deep Purple
«Black Night»
(1970)
«Strange Kind of Woman»
(1971)
«Fireball»
(1971)

Strange Kind of Woman — сингл британской хард-рок-группы Deep Purple, записанный осенью 1970 года и выпущенный (вслед за «Black Night») в феврале 1971. Сингл поднялся до #8 в UK Singles Chart[1].

В Великобритании песня «Strange Kind of Woman» не вошла в оригинальную версию альбома Fireball (1971), но была включена в CD-версию 1996 года, вместе с би-сайдом, «I’m Alone». В США песня вошла в первую версию альбома, заменив там «Demon’s Eye»[2]. Первоначально песня называлась «Prostitute»[3].





Содержание

Героиня песни — проститутка по имени Нэнси, которая по утрам в среду принимает влюбленного в неё молодого человека. Последний пытается спасти её от наркотиков, но она отвечает: разрыв (с ними) для неё невозможен. Юноша понимает, что не может удовлетворить её, но постепенно она отвечает ему взаимностью и в качестве «подарка» переводит на субботний вечер. Наконец они женятся — и сразу же героиня песни умирает[3].

Комментарии Иэна Гиллана

Автор текста вокалист Иэн Гиллан, объявляя этот номер на концерте (см. альбом Deep Purple in Concert) говорил: «Песня — о нашем друге, который связался с очень порочной женщиной. Это печальная история. В конечном итоге они поженились, а через несколько дней после свадьбы эта женщина умерла». Однако в комментарии к песне на страницe Wordography Гиллан представил несколько иную версию происхождения текста:

Я любил её странной любовью, характерной для переходного возраста… Впрочем, любили её и многие другие, и она любила их: щедро отвечала взаимностью за их деньги. Я пытался отвратить её от привычки и был посрамлен. Она сказала: «Это не привычка, это моя жизнь, и что ты вообще можешь знать обо всем этом?..» Меня действительно — ну, вроде как, перевели: с утра по средам на субботние вечера . Собственно, песня не о женщине. Она — о наборе наслаждений и разочарований; наборе, которому другого имени, кроме Нэнси, и быть не может.[3]

— Иэн Гиллан

Участники записи

Напишите отзыв о статье "Strange Kind of Woman"

Ссылки

  • [www.deep-purple.net/review-files/68-76/68-76mk2a.htm O сингле Strange Kind of Woman на сайте www.deep-purple.net]

Примечания

  1. [www.chartstats.com/artistinfo.php?id=680 Deep Purple UK Hits]. www.chartstats.com. Проверено 14 февраля 2010. [www.webcitation.org/617rq3qlU Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
  2. [www.thehighwaystar.com/rosas/jouni/discos/discovin.html Strange Kind of Woman]. www.thehighwaystar.com. Проверено 14 февраля 2010. [www.webcitation.org/68HWLb8yl Архивировано из первоисточника 9 июня 2012].
  3. 1 2 3 [www.gillan.com/wordography-29.html Strange Kind of Woman]. www.gillan.com/wordography. Проверено 14 февраля 2010. [www.webcitation.org/68HWOeFe0 Архивировано из первоисточника 9 июня 2012].

Отрывок, характеризующий Strange Kind of Woman

Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.