Стратосфера Лас-Вегас

Стратосфера Лас-Вегас Stratosphere Las Vegas
Местонахождение	Лас-Вегас, Невада, США
Строительство	1995—1996
Использование	Отель, казино
Высота
Антенна / Шпиль	350,2 м
Технические параметры
Архитектор	Bob Stupak

«Стратосфера Лас-Вегас» (англ. Stratosphere Las Vegas) — отель-казино, расположенный на бульваре Лас-Вегас-Стрип, в Лас-Вегасе, штат Невада, США. Принадлежит компании American Casino & Entertainment Properties, подразделению American Real Estate Partners. В гостинице — 2444 номера и казино площадью 7000 м².

Башня отеля-казино «Стратосферы» — высочайшая обзорная башня в США. Кроме того в верхней части башни задействовано несколько высотных аттракционов, например такой, как выносная за пределы верхнего яруса карусель.

«Стратосфера» — самое северное из крупных казино на бульваре Стрип, и, как все другие, принадлежит северному Стрипу.

После своего открытия в 1996 году, первое время «Стратосфера» из-за своего расположения вдалеке от самых популярных отелей-казино Лас-Вегаса было гораздо менее популярным, чем планировалось изначально, однако в конечном итоге низкие цены на номера и уникальные предложения гарантировали его успех.

Хотя многие туристы считают расположение «Стратосферы» неудобным, другие (расположенные к перемене мест либо любящие менять казино в течение дня или ночи) расценивают местоположение казино как дополнительное достоинство. Во-первых, Stratosphere находится примерно посредине между крупнейшими отелями-казино, расположенными южнее на бульваре Лас-Вегас-Стрип в пригороде Парадайз, и находящимся к северу историческим центром Лас-Вегаса, основные отели-казино которого расположены вдоль Фримонт-стрит в даунтауне. А во-вторых, между отелями-казино даунтауна и Стрипа круглосуточное сообщение, включая прекрасный панорамный двухпалубный автобус The Deuce, который следует мимо и останавливается у «Стратосферы».

История

Казино было задумано Бобом Ступаком, владельцем игорных заведений в Лас-Вегасе, как замена его же казино Vegas World. В 1995 в уже реализуемый частный проект в качестве партнёра вошла компания Grand Casinos, а чуть позже была образована Stratosphere Corporation, уже публичная компания, чьи акции были доступны для покупки любым желающим.

Отель-казино был торжественно открыто 30 апреля 1996 года, а вскоре после этого Stratosphere Corporation обанкротилась, что стало причиной остановки строительства второго гостиничного корпуса, несколько этажей которого были уже частично завершены. Это же банкротство привело и к смене собственника: через скупку выпущенных облигаций контроль над «Стратосферой» получил Карл Айкан, миллиардер и владелец холдинга Icahn Enterprises L.P. (до 2007 года известный под именем American Real Estate Partners).

В июне 2001 года казино существенно расширилось: было завершено строительство второго гостиничного корпуса на 1000 номеров. Стоимость проекта составила $65 миллионов.

Аттракционы

Главной достопримечательностью отеля-казино является его обзорная башня высотой 350 метров — это не только высочайшее сооружение в Лас-Вегасе, но и второе по высоте свободно стоящее сооружение в США к западу от Миссисипи после дымовой трубы Кеннекотт в штате Юта.

На вершине башни находятся обзорная площадка, вращающийся ресторан и следующие аттракционы:

• The Big Shot (находится на высоте 329 м, высочайший аттракцион в мире; представляет собой кресла, установленные по кругу на квадратную раму, которая с резкими ускорениями и торможениями «прыгает», а фактически скользит вдоль вертикального шпиля башни);
• Insanity the Ride (открыт в 2005, находится на высоте 274 м; представляет собой «выносную карусель», имеющую форму расположенных звездой клешней с креслами внизу этих клешней, крепящихся вверху к поворотной консоли, которая после посадки и фиксации туристов в креслах разворачивается и выносит карусель за пределы башни, где и начинается вращение по кругу со скоростью примерно 40 миль в час с плавным отводом кресел назад к горизонтали — катающиеся могут наблюдать перед собой землю с высоты порядка 280м …);
• XSCREAM (находится на высоте 264 м);
• The High Roller (находился на высоте 277 м, являлся высочайшими «американскими горками» в мире, был закрыт 30 декабря 2005, чтобы освободить место для нового аттракциона). Сейчас — по состоянию на январь 2010 — здесь установлен новый аттракцион — съезжающий по направляющим в сторону от башни раскачивающийся и резко тормозящий открытый вагон.

Казино

Казино, находящиеся в менее популярных районах Лас-Вегаса, в целях привлечения туристов обычно предлагают посетителям лучшие ставки, чем более выгодно расположенные игорные заведения. «Стратосфера» — не исключение. Например, минимальная ставка в блэкджек здесь составляет $5, в то время как типичный минимум в отелях-казино на бульваре Стрип — $10.

См. также

• Список самых высоких телевизионных башен

Ссылки

• [www.stratospherehotel.com/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Стратосфера Лас-Вегас

– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.