Summoning

Summoning
Основная информация
Жанры	Блэк-метал; Мелодичный блэк-метал (1993—1995); Эпик блэк-метал; Атмосферик блэк-метал; Дарк-эмбиент; Эмбиент
Годы	1993 — настоящее время
Страна	Австрия Австрия
Город	Вена
Язык песен	английский; чёрное наречие; квенья
Лейбл	Napalm Records
Состав	Михаэль «Силениус» Грегор, Рихард «Протектор» Ледерер
Бывшие участники	Александр «Трификсион» Трондл (до 1995 года)
Другие проекты	Die Verbannten Kinder Evas, Ice Ages, Kreuzweg Ost
[www.summoning.info moning.info]

SummoningSummoning

Summoning (МФА: [ˈsʌmənɪŋ]; рус. «Призывание») — австрийская метал-группа, образованная в 1993 году. Ранние демозаписи группы и дебютный альбом выдержаны в стилистике традиционного блэк-метала с элементами мелодичного блэка, а основное творчество относится к таким стилям, как эпик-блэк-метал, атмосферик-блэк-метал, дарк-эмбиент и эмбиент. Группа выпустила семь студийных альбомов, три миньона и одну компиляцию. Тексты группы основаны на произведениях писателя Джона Толкина в жанре фэнтези.

Предыстория

Группа была основана в 1993 году Михаэлем Грегором, Рихардом Ледерером и Александром Трондлем, которые взяли псевдонимы Силениус, Протектор и Трификсион соответственно. Рихард Ледерер прежде играл на барабанах в ныне неизвестной и давно распавшейсе метал-группе «Marlignom». Кроме того, Протектор четыре года учился в музыкальной школе на ударника. Музыкальный опыт Силениуса ограничивался участием в малоизвестной дум-метал-группе «Shadow Vale» и несколькими годами учёбы в музыкальной школе по классу фортепиано. До создания «Summoning», Михаэль Грегор также играл вместе с Раймондом «Пазузу» Уэлсом в группе «Cromm», а Trifixion играл в блэк-метал-группе «Pervertum». Однажды встретившись в венском баре, Силениус, Протектор и Трификсион решили основать новую группу, которая сейчас известна как «Summoning».

Начало. «Upon the Viking Stallion», «Anno Mortui Domini», «Creation of a Dark Age» и «The Urilia Text»

Группа записала два демо-альбома (Upon the Viking’s Stallion и Anno Mortiri Domini), а также два сплита («Creation of a Dark Age» и «The Urilia Text») вместе с «Pazuzu» — проектом в жанре «дарк-вэйв» австрийского музыканта Раймонда «Пазузу» Уэлса. Демозаписи были изданы символическим тиражом в 50 экземпляров. Композиции «Tales from Northern Forests» и «Upon the Viking’s Stallion» с демо-альбома «Anno Mortui Domini» были использованы для песен «Where Winters Forever Cry» и «Flight of the Nazgul» на дебютном студийном альбоме «Lugburz».

«Lugburz» и «Minas Morgul»

В 1995 году «Summoning» подписали контракт с «Napalm Records», который выпустил первый альбом группы, «Lugburz». Диск был назван в честь Лугбурза — крепости Саурона из произведения Толкиена «Властелин Колец». Тексты песен также были посвящены «Властелину Колец» и представляли собой абстрактные описания смерти, мрака и тьмы в Средиземье. Обложка альбома была выполнена в классических для блэк-метала чёрно-белых тонах и содержала надпись в готическом шрифте. Музыка была написана преимущественно в стилистике традиционного блэк-метала (с быстрыми гитарными партиями, характерным абразивным звучанием жужжащих гитар и истерично-пронзительным скримингом), однако в инструментальном интро «Grey Havens» и композициях «Flight of the Nazgul» и «Dragons of Time» достаточно широко в рамках жанра использовались клавишные. Именно эти вкрапления были зачатками будущего уникального звучания группы. Тем не менее, «Lugburz» стал самым мрачным и тяжёлым в музыкальном плане альбомом группы в дискографии.

Уже следующий альбом группы, «Minas Morgul», вышедший в том же 1995 году носил радикально иной музыкальный характер. Клавишные партии стали доминирующим элементом звукового полотна, а звук гитары был «отодвинут» на задний план. Сами партии гитар максимально упростились, стали схематичными, играя роль звукового «довеска» к пассажам клавишных. Последние же характеризовались невероятной атмосферностью и неповторимым звучанием. Группа отказалась от услуг ударника Трификсиона, и начиная с Minas Morgul все ударные инструменты изображались синтезатором.

«Dol Guldur» и «Let Mortal Heroes Sing Your Fame»

Следующий альбом Summoning Dol Guldur продолжил развитие и углубление стилистики группы. Музыка обогатилась элементами неоклассики, фолка и даже эмбиент-индастриэла («Over old hills»). Альбом Stronghold (1999) явил новые грани творчества дуэта. Гитарные партии стали более заметными и манера игры несколько изменилась: не очень внятный саунд стандартного блэкового «чёса» заменили отрывистые, четкие и более тяжелые риффы. Вкупе с фирменными синтезаторными ходами это принесло настоящий прорыв. Многими Stronghold считается вершиной творчества дуэта.

В 2001 году вышел альбом Let Mortal Heroes Sing Your Fame. По словам музыкантов, его название снова имеет отношение к Толкину.

Silenius: Это очередной, не лишённый иронии, «поклон» Толкиену. «Герои» — это мы, воспевающие его славу. Однако если она, его слава, с годами только возрастёт, то наша, скромная, напротив, остаётся столь же незначительной и однажды, возможно, поблёкнет навсегда (речь идёт о возможном распаде команды). Таким образом, в отличие от Толкиена, мы не более, чем «смертные герои»".

«Lost Tales» и «Oath Bound»

После выхода альбома Силениус и Протектор занялись своими сайд-проектами. . В 2003 году группа выпустила мини-диск под названием Lost Tales, который содержал неопубликованные треки, записанные к альбому Dol Guldur. В 2006 году вышел очередной студийный альбом под названием Oath Bound. Столь долгий перерыв между альбомами участники объяснили проблемами в личной жизни и отсутствием свежих идей.

Возвращение. «Old Mornings Dawn»

В феврале 2012-го группа рассказала о том, что интенсивно работает над новым альбомом и планирует закончить его к концу года. В декабре было объявлено название предстоящего альбома — «Old Mornings Dawn», однако работа затянулась и диск вышел только в июне 2013 года на лейбле Napalm Records. Лирика альбома как и прежде базируется на творчестве Толкиена, в частности на истории Эарендиля Морехода, который доплыл до «города настоящей печали, и города мечты» Валинор.

Сайд-проекты участников

Протектор и Силениус также приняли участие в сайд-проекте Die Verbannten Kinder Evas. Силениус в 1998 году основал проект Kreuzweg Ost, с которым записал два альбома в стиле индастриал. C 1998 Силениус так же является вокалистом одной из старейших австрийских блэк-метал групп Amestigon. Ричард Ледерер (Протектор) выпускает музыку в стиле дарквэйв в рамках проекта Ice Ages.

Любопытный факт

По мнению «Музыкального журнала» самым продуктивным годом музыкальной деятельности Протектора с Силениусом стал 1995-й, в течение которого они приняли участие в создании следующих альбомов Summoning: Lugburz, Minas Morgul; Pazuzu ..And All Was Silent; Grabesmond — demo; Die Verbannten Kinder Evas Die Verbannten Kinder Evas; Abigor Orkblut; Abigor Nachthymnen; Ice Ages Strike The Ground; Welten Brand Das Nachtvolk; Sanguis Et Cinis Schicksal.

Дискография

Альбомы

• Lugburz (1995)
• Minas Morgul (1995)
• Dol Guldur (1996)
• Stronghold (1999)
• Let Mortal Heroes Sing Your Fame (2001)
• Oath Bound (2006)
• Old Mornings Dawn (2013)

Мини-альбомы, демо

• Upon the Viking’s Stallion (1993)
• Anno Mortiri Domini (1993)
• Nightshade Forests (1997)
• Lost Tales (2003)
• Of Pale White Morns and Darkened Eves (2014)

Ссылки

• [www.summoning.info moning.info] — официальный сайт Summoning
• [rockfaces.ru/s/summoning.htm История группы]
• [www.musicmight.com/artist/austria/vienna/summoning Summoning Biography] (англ.). MusicMight. Проверено 6 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CJ8pPOEY Архивировано из первоисточника 20 ноября 2012].

Отрывок, характеризующий Summoning

Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…