Swissôtel Hotels & Resorts
| |
| Компания | Swissôtel Hotels & Resorts |
|---|---|
| Основана | 1980 |
| Уровень | Международный |
| Расположение |  Цюрих, Швейцария
|
| Ключевые позиции | Лилиан Ротен, Вице-президент компании |
| Индустрия | Гостиничный бизнес |
| Продукт | Пятизвездочные отели |
| Сайт | swissotel.com |
Swissôtel Hotels & Resorts — сеть отелей, занимающая верхний сегмент международного гостиничного рынка. Цепочка включает в себя 28 отелей в 15 странах мира и контролирует фонд из 13 000 номеров в Сингапуре, Цюрихе, Пекине, Чикаго, Берлине и других крупных городах мира. Штаб-квартира сети расположена в Цюрихе, Швейцарии, и возглавляется Президентом, Майнхардом Хуком.
Сеть Swissôtel Hotels & Resorts была основана в 1980 году в Цюрихе швейцарскими компаниями Swissair и Nestlé. Первые отели сети открылись в Берне, Женеве, Нью-Йорке и Цюрихе. В 1990 году гостиничная цепочка перешла под полный контроль Swissair, а в 1996 году штаб-квартира сети переместилась из Цюриха в Нью-Йорк.
В 2001 году в связи с серьёзными финансовыми трудностями в Swissair, сеть Swissôtel была продана холдингу Raffles, владеющему знаменитым отелем Raffles в Сингапуре.
В июле 2005 частная инвестиционная компания Colony Capital приобрела Raffles International Limited, на тот момент владеющую брендами Raffles и Swissôtel.
В мае 2006 года к портфолио Colony Capital также добавилась гостиничная цепочка Fairmont Hotels & Resorts, приобретенная совместно с Kingdom Hotels International. В результате слияния международных портфолио Fairmont и Raffles появился новый крупный игрок на гостиничном рынке — Fairmont Raffles Hotels International со штаб-квартирой в Торонто, управляющий 120 отелями в 23 странах мира под брендами Fairmont, Raffles и Swissôtel. Штаб-квартира Swissôtel Hotels & Resorts вновь была перенесена в Цюрих.
В декабре 2015 года Accor Hotels объявил о покупке FRHI Holdings Ltd., и включении брендов Swissotel, Fairmont и Raffles в портфолио компании[1]. Закрытие сделки состоялось в июле 2016 года[2].
Содержание
Отели сети Swissôtel Hotels & Resorts
Отрывок, характеризующий Swissôtel Hotels & Resorts
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
