Syberia

Syberia
Разработчик	Microïds
Издатели	The Adventure Company, Typhoon Games, Typhoon Games, 1С, «Бука», Planeta DeAgostini
Локализатор	Логрус
Создатели Геймдизайнер Бенуа Сокаль
Дата выпуска	9 января 2002 года 13 июня 2002 года 11 сентября 2002 года 11 октября 2002 года
Жанр	Квест
Платформы	Windows, Mac, PlayStation 2, PlayStation 3, Xbox, Android, iOS, Nintendo DS
Игровой движок	Virtools 2.1
Носитель	2 CD-ROM'а (WIN) 1 DVD (PS2), (Xbox)
Системные требования	Pentium II 350 МГц, 64 Мб ОЗУ, 400 Мб на жёстком диске, видеокарта, поддерживающая режим 800x600 16 млн цветов, 4-х скоростной CD привод

«Syberia» (дословно — «Сибе́рия» или «Сиби́рия», в официальной русской локализации игра получила название «Сиби́рь») — приключенческая компьютерная игра, созданная французским автором Бенуа Сокалем и изданная компанией Microïds в 2002 году.

Игра получила высокую оценку критиков за графическую составляющую и сюжет. Успех игры подтолкнул авторов к созданию двух продолжений — Syberia II (2004) и Syberia III (2017).

Игровой процесс

Syberia представляет собой point-and-click квест. Геймплей заключается в перемещении между локациями, поиске активных точек на экране и решении головоломок. Управление осуществляется при помощи мыши. При наведении на активную точку курсор меняет форму в зависимости от того, что может сделать Кейт: перейти на другую локацию, взять предмет, поговорить с персонажем и др.

В игре присутствует инвентарь, разделённый на две части: в одной хранятся предметы, которые нужно использовать по сюжету, в другой — документы, из которых можно получить информацию или подсказки для решения головоломок. Также в инвентаре постоянно присутствует телефон Кейт, по которому с ней регулярно связываются её начальник, мама, подруга Оливия и жених Дэн. Некоторые головоломки связаны с использованием телефона.

Сюжет

Кейт Уолкер, молодая юристка из Нью-Йорка, прибывает в тихий альпийский городок Валадилена, чтобы подписать договор о покупке некогда знаменитой фабрики механических игрушек, которая издавна принадлежала семье Форальберг — старинному роду мастеров-механиков, но в XXI веке, из-за снижения спроса, связанного с распространением электронных игрушек, оказалась на грани банкротства. Однако, приехав во Валадилену, Кейт попадает прямо на похороны последней владелицы фабрики Анны Форальберг. Местный нотариус, мэтр Альфольтер, сообщает ей, что имеется наследник — младший брат Анны Ганс Форальберг, который, предположительно, погиб в горах ещё в 1930-х годах. Пытаясь понять, куда мог отправиться Ганс, Кейт выясняет, что он был не совсем обычным человеком. В далёком детстве он получил травму головного мозга, когда сорвался со скалы в пещере, пытаясь достать обнаруженную на уступе старинную фигурку мамонта с наездником.

Ганс выжил, но сильно отставал в умственном и физическом развитии. Однако, будучи чрезвычайно замкнутым, нелюдимым, потеряв способность к чтению, Ганс стал гениальным изобретателем. По сути, все игрушки, которые принесли фабрике мировую известность, были его изобретениями. Кроме техники, Ганса интересовала лишь одна тема — мамонты, — что в конечном итоге привело к ссоре с отцом, Рудольфом Форальбергом, который рассчитывал, что Ганс продолжит семейное дело. Ганс уехал из города, отправившись путешествовать по Европе на восток. Последнее письмо Ганса к Анне было отправлено откуда-то из Сибири. Среди документации фабрики Кейт находит проект механического пассажирского поезда, который Ганс прислал сестре примерно за год до описываемых событий. Этот самый поезд Кейт обнаруживает на вокзале, находящемся на территории фабрики. Поезд должен был доставить Анну Форальберг к Гансу, но Анна умерла, так и не успев воспользоваться им. По этой же причине Анна не успела закончить сборку Оскара — машиниста-автомата, также спроектированного Гансом Форальбергом, и сделать это приходится Кейт. Поскольку место пассажира поезда после смерти Анны вакантно, Кейт решает отправиться на нём на поиски Ганса, полагая, что поезд привезёт её к нему. Заведя при помощи особой установки пружины поезда и уладив необходимые формальности, Кейт отправляется по следам Ганса Форальберга. Спустя некоторое время завод пружин заканчивается, и поезд останавливается на станции университетского городка Баррокштадт, едва не дотянув до заводного устройства. Пытаясь решить возникшую проблему, Кейт узнаёт, что Ганс когда-то жил в Баррокштадском университете и посещал занятия по палеонтологии. Кейт также знакомится с Корнелиусом Понсом — престарелым профессором палеонтологии, хорошо запомнившим Ганса. Понс рассказывает ей легенду о том, что на Дальнем Востоке существует труднодоступный остров Сибирия, на котором всё ещё обитают мамонты. Ганс Форальберг безоговорочно верил в эту легенду. Когда Кейт показывает профессору ту самую фигурку мамонта, из-за которой Ганс когда-то получил травму, он, вдохновлённый открытием, экспромтом читает в главной аудитории университета лекцию о племени юколов — северном народе, чей быт был тесно связан с мамонтами. Наконец Кейт удаётся завести поезд, но, прежде чем покинуть Баррокштадт, ей приходится преодолеть массивную стену с воротами, также сооружёнными Гансом Форальбергом и ставшими его последней работой для университета.

Следующей остановкой оказывается шахтёрский городок Комсомольск, находящийся где-то на территории бывшего СССР. Некогда Комсомольск являлся одним из центров тяжёлой промышленности, однако ныне практически заброшен. Как выясняет Кейт из найденного звукового валика с посланием Анны, Ганс работал на Комсомольской фабрике в 1940—1980-х годах. Пока Кейт заводит поезд, сумасшедший директор заброшенной металлургической фабрики Сергей Бородин крадёт руки Оскара. Кейт пробирается на фабрику, находит директора и требует вернуть руки автомата, но Бородин отказывается. Выясняется, что директор помешан на любви к некогда знаменитой оперной певице Елене Романской, которая много лет назад приезжала на фабрику и давала концерт. После закрытия фабрики Бородин превратил трубы, по которым когда-то тёк расплавленный металл, в огромный орган. Орган механизирован — на нём играет автомат-органист (для которого Бородину и понадобились руки Оскара). Директор надеется, что когда-нибудь на фабрику вновь приедет Елена Романская и споёт под аккомпанемент этого органа. По совпадению, мать Кейт встречается с русским певцом Фрэнком Малковичем, который некогда знал Романскую. Кейт по телефону выясняет у Фрэнка, что Романская живёт в курортном городе Аралабад, после чего она договаривается с Бородиным, что привезёт на фабрику Романскую, а после её концерта тот вернёт руки Оскара. Бородин отправляет Кейт на монорельсе в заброшенный космодром, который охраняет бывший космонавт-испытатель, а ныне алкоголик, полковник Борис Шаров. Выясняется, что в своё время на космодроме проходили испытания сконструированной Гансом Форальбергом механической ракетной пусковой установки. Однако, узнав, что советское правительство хочет использовать его ракету как средство доставки ядерных боеголовок, Ганс бежал, не успев провести испытания ракеты. Космодром впоследствии был закрыт — практически всё оборудование было вывезено, а Шарова оставили сторожить остатки комплекса. Шаров рассказывает, что до Аралабада можно добраться на имеющемся на космодроме автоматизированном дирижабле, и соглашается объяснить Кейт, как его запустить, но при условии, что Кейт выполнит его мечту — отправит его в космос на установке Ганса Форальберга. Кейт удаётся активировать ракетную установку, и Шаров выполняет своё обещание.

Аралабад — курорт, некогда считавшийся престижным, но теперь находящийся в запустении, а местный, когда-то шикарный, дом отдыха превратился в заштатную гостиницу. Романская живёт в этой полупустой гостинице много лет, и Кейт довольно легко удаётся убедить её выступить с концертом в Комсомольске.

Но после концерта Романской выясняется, что Бородин не желает ни отпускать певицу обратно, ни отдавать Кейт руки Оскара. Девушка спасает Романскую, забирает руки Оскара, взрывает рельсовый кран, стоящий на пути, и уезжает на поезде в Аралабад. В Аралабаде выясняется, что во время их отсутствия в гостинице объявился Ганс Форальберг. Он подписывает договор о продаже, а заодно предлагает Кейт отправиться с ним на поезде дальше на поиски Сибирии. После некоторого колебания Кейт решает не возвращаться в Нью-Йорк, где ей предстоит работать на хамоватого и подлого начальника и выяснять отношения с занудным и бесхарактерным бойфрендом, который, к тому же, во время командировки Кейт уже успел изменить ей с её подругой. В финальном ролике Кейт на ходу успевает в последний момент заскочить в поезд, который затем скрывается за завесой падающего снега.

История создания

Игра была анонсирована 14 декабря 2001 года. В январе 2002 года появились первые подробности, в частности, завязка сюжета. В качестве даты релиза был указан май этого же года.

В начале апреля был запущен официальный сайт игры.

Рождение замысла

О работе над сценарием игры Бенуа Сокаль рассказывал следующее:

Практически всё, начиная от истории моей семьи и заканчивая новостями по телевизору и статьями из газет, которые я читал, служило источником вдохновения для меня. Например, я смотрел передачу по TV о мамонтах, и о том, как они исчезли тысячи лет назад, и начал изучать этот вопрос… На самом деле, я провёл некоторые исследования, которые длились около года, чтобы создать сюжет и придумать персонажей для Syberia…

Коллеги подтверждали историю разработки концепции дилогии:

Наблюдая на французском образовательном телеканале программу о мамонтах, Сокаль твёрдо решил построить свою историю вокруг них. После чего запустилась настоящая создательская машина! Идеи персонажей, ландшафтов, строений и машин ложились на бумагу. Новые книжки одна за другой появлялись на полке: о мамонтах, об автоматонах, о России и древних сибирских племенах...

Локализация и проблемы перевода

Игра была выпущена параллельно на английском и французском языках.

В России, на территории других стран СНГ и Балтии игра издавалась компанией 1С под названием «Сибирь». Это название является не вполне корректным переводом оригинального названия — «Syberia» — так как в названии игры имелся в виду не регион Сибирь, а мифический остров Сибирия, где живут мамонты (сам регион Сибирь носит в английском языке имя «Siberia»). Однако же издатели посчитали название «Сибирь» более благозвучным и подходящим для русского рынка.

Локализация игры выполнена студией «Логрус». В озвучивании приняли участие: Лада Мошарова (Кейт Уолкер), Надежда Подъяпольская (Момо), Александр Быков (Оскар), Дмитрий Назаров (хозяин гостиницы, капитан Малатесто, Борис Шаров...), Александр Котов (Марсон), Алексей Колган, Иван Литвинов, Наталья Литвинова, Нина Лунёва, Юрий Науменко.

Консольные версии (PlayStation 2 и Xbox) не имеют официальной локализации.

Существует несколько русификаций — как официальных, так и пиратских. Качество перевода каждой из них подвергалось обоснованной критике. Наиболее распространенные претензии сходились к критике игнорирования авторами переводов культурных аллюзий произведения, подхода к тексту Syberia как к ординарному игровому тексту, не требующему от переводчика особых познаний.

В данной статье имена собственные приведены в соответствии с официальной русификацией от компании «Логрус» (в скобках указан оригинал имени).

11 февраля 2015 года игра была издана для iOS компанией «Бука».

Отзывы и награды

Рецензии
Зарубежные издания Издание Оценка DS PC PS2 Xbox Allgame GameSpot 3,5 / 10 9,1 / 10 8,1 / 10 GameSpy IGN 4,4 / 10 7,1 / 10 6,1 / 10 Рейтинг на основании нескольких рецензий GameRankings 49,44 % (9 обзоров) 82,44 % (35 обзоров) 50,00 % (1 обзор) 73,29 % (17 обзоров) GameStats 5,2 / 10 8,2 / 10 7,4 / 10 Metacritic 52 / 100 (10 обзоров) 82 / 100 (27 обзоров) 72 / 100 (17 обзоров)

Рецензии
Иноязычные издания
Издание	Оценка
1UP.com	C-
Computer and Video Games	4,2 / 10
Eurogamer	5 / 10
Game Revolution	B
XboxAddict	79,3 %
Русские издания
Издание	Оценка
Absolute Games	99%
Домашний ПК
Игромания	9 / 10
Страна игр	7 / 10

Отзывы в зарубежной прессе

Обозреватель от сайта IGN Стейси Краузе (Staci Krause) поставила игре 7,1 балла из 10. Лучшим, что есть в игре, она назвала Оскара. Также к достоинствам были отнесены графика, музыка и звук, а к недостаткам — головоломки, «раздражающие» персонажи и «действительно плохая» концовка. Итог гласил:

Syberia — это обязательная покупка для тех, кого волнует внешняя привлекательность и не заботит глубина сюжета, но серьёзные поклонники приключенческих игр, ищущие в головоломках новых захватывающих ощущений, пройдут мимо.

Оригинальный текст (англ.)  

Syberia is a must-buy for anyone who loves eye candy and doesn't care about an immersive story, but for hard-core adventure gamers seeking the latest in puzzling thrills, this is a pass.

Отзывы в российской прессе

Игра победила в номинации «Лучший квест/adventure» (2002) журнала «Игромания», который назвал её не менее ярким явлением, чем Myst.

Публикации

Обзоры игры

• [www.computerra.ru/softerra/util/fun/21348/ Волков Н. Американка в стране автоматов] // «Компьютерра Online», 30 октября 2002.
• [www.3dnews.ru/games/syberia/ Иванов К. Syberia: Запад-Восток] // 3D-News, 25.07.2002.
• [www.ag.ru/reviews/syberia/ Nomad. Syberia] // «Absolute games», 03.07.2002.
• [itc.ua/node/10876/ Птица А. Syberia] // ITC.UA, 4 сентября 2002.
• [gameguru.ru/articles/179/view.html Синюхин Н. Syberia: Обзор] //GameGuru, 25 марта 2008.

Интервью

• [www.questzone.ru/articles/14.shtml Интервью Бенуа Сокаля c Робертом Фризом (JustAdventure), 2002 // Questzone.Ru]
• [www.7wolf.ru/index_view_interview_item_14711.zhtml Интервью с Бенуа Сокалем (Benoit Sokal) — лидером команды разработчиков // 7wolf.Ru]
• [www.questzone.ru/articles/19.shtml Syberia II: Интервью с командой разработчиков (Microïds, 2003) // Questzone.Ru]

См. также

• Syberia II
• Syberia III
• Amerzone
• Paradise

Ссылки

• [www.microids.com/EN/store/syberia,75 Страницы игры Syberia на сайте компании Microïds]
• [www.syberia.microids.com/EN/collection/syberia Страницы Syberia на сайте серии игр Syberia]
• [www.softclub.ru/games/13137-sibir Страницы игры «Сибирь» на сайте компании 1С]
• [www.buka.ru/cgi-bin/show.pl?id=763 Страница игры «Сибирь» на сайте компании «Бука»]
• [questzone.ru/enzi/game/66 Страница игры Syberia в энциклопедии «Всё о квестах»]

Отрывок, характеризующий Syberia

– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.