Syberia II
| Syberia II | |||||
|---|---|---|---|---|---|
|
| |||||
| Разработчик | |||||
| Издатель | |||||
| Локализатор | |||||
| |||||
| Дата выпуска | |||||
| Жанр | |||||
| Возрастные рейтинги |
|||||
| Платформы | |||||
| Игровой движок |
Virtools Engine
| ||||
| Режимы игры | |||||
| Носитель |
2 CD-ROM
| ||||
«Syberia II» (Сиби́рия II, в официальной русификации — Сибирь II) — приключенческая компьютерная игра. Является второй частью приключенческой трилогии Syberia, созданной в стиле стимпанк французским автором Бенуа Сокалем.
Содержание
Издание
Игра вышла на PC, PlayStation 2 и Xbox. Также можно запустить игру на Xbox 360 и Playstation 3 (на моделях с поддержкой игр Playstation 2). Позже была адаптирована для игры на DVD и iOS, хотя в процессе была сильно упрощена графика.
Локализация
- В России и на территории стран СНГ и Балтии игра была издана компанией 1С под названием «Сибирь 2» для PC и PlayStation 2. Это название является не вполне корректным переводом оригинального названия, так как в названии игры имелся в виду не регион Сибирь, а мифический остров Сибирия, где живут мамонты. Однако же издатели посчитали, что название «Сибирь» более благозвучно.
- Русская версия была локализована студией «Логрус». В озвучивании приняли участие: Лариса Гребенщикова (Кейт Уолкер), Александр Быков (Оскар), Сергей Жирнов (Емельянов), Александр Котов, Алексей Колган и Дмитрий Назаров.
- В локализированной версии игры «Сибирь 2» содержатся некоторые ошибки и неточности. Например, в газете, которую можно найти на базе Ивана и Игоря указана дата «2004 год», хотя в оригинале указан «2002 год». Также, в той же газете переводчики изменили хоккейный счет между Россией и Канадой с «5:6» на «5:0».
- Версия для Xbox не имеет официальной локализации.
- 9 декабря 2015 года игра была издана для iOS компанией «Бука».
Сюжет
Действие начинается через некоторое время после финала предыдущей части. Поезд, на котором едут Кейт Уолкер, Ганс Форальберг и машинист-автомат Оскар, приезжает в далёкий северный город Романовск — «последний форпост цивилизации», как говорят сами жители этого города[1]. Здесь Кейт приходится много походить, потому что помимо завода локомотиву ещё нужен уголь для отопления при здешней температуре. Но после того, как Кейт удаётся-таки засыпать в тендер локомотива уголь, сильно заболевает Ганс. Кейт приходится доставить его в расположенный неподалеку монастырь, где она находит тщательно скрываемый дневник недавно умершего столетнего монаха — брата Алексея Туканова (Алексия Тукьянова), в прежние годы — знакомого Ганса. Дневник повествует о давних путешествиях брата Алексея на крайнем Севере, и, в частности, о живущем в подлёдных пещерах арктическом племени юко́лов[2]. В конце дневника пересказывается легенда о том, что на дальних северных островах всё ещё можно встретить живых мамонтов. С помощью описанного в дневнике лекарства юколов Кейт удаётся вылечить Ганса.
Но даже сумев выбраться из монастыря (его главный настоятель не хотел выпускать их), Кейт сталкивается с новой проблемой: Иван Бургов и его полоумный брат Игорь угоняют поезд с Гансом и Оскаром. Кейт удаётся догнать их на дрезине с запряженным в неё юки (youki) (помесью медведя и тюленя) и тогда Иван резко жмёт на тормоза — поскольку в этот момент поезд проезжает по большому мосту через реку, то от создавшегося трения последний разрушается, отрезав Кейт от похитителей. Блуждая по заснеженному лесу в поисках возможности перебраться на другую сторону, Кейт встречает старого друга — пьяного космонавта Бориса Шарова из Комсомольска. Он, используя катапульту в его самолёте, помогает ей добраться до поезда, где она обнаруживает, что Бурговы уехали вперёд на снегоходах, прихватив с собой Ганса. Кейт восстанавливает Оскара и они едут дальше, но перед этим им приходится отцепить застрявший на краю обрыва моста вагон. Их путь заканчивается в той точке, где одновременно заканчиваются и завод, и рельсы. Игорь Бургов, успев сказать Кейт, что Ганса куда-то унесли те самые юколы, бросает своего брата, уезжая на снегоходе обратно в Романовск, а Иван угрожает Кейт мамонтовой костью, когда под ними проламывается лёд.
Кейт приходит в себя в юкольской деревне выясняет, что Ганс тяжело болен, и, чтобы помочь ему, Кейт должна отправиться в Коридор Снов — Валадилену 30-х годов ХХ века. Она находит там Ганса (фактически, его сон - это воспоминание о том тяжёлом периоде реабилитации после травмы, когда Ганс упал в пещере), который просит её помочь ему открыть сердце Оскара. Когда Кейт слово в слово передаёт это Оскару, тот благодарит её за их совместное путешествие и жертвует собой, чтобы стать системой жизнеобеспечения для своего создателя. После этого Кейт и Ганс на загадочном ковчеге, описанном ещё в дневнике Туканова, отправляются на поиски Сибирии (согласно дневнику, ковчег сам доплывёт туда). Через некоторое время Ковчег причаливает ко льдине, на которой живут пингвины, потому что кто-то сбросил туда якорь. Этим кто-то оказывается тайком пробравшийся на ковчег Иван и Кейт сбрасывает его с ковчега, подняв парус. Иван, пытаясь кинуть пингвиньим яйцом в путников, становится жертвой птиц. Наконец, Кейт и Ганс достигают долгожданного острова Сибирия, где Кейт, решив последние головоломки, призывает мамонтов и, сыграв для них музыку, исполняет мечту Форальберга. Ганс, достигнув своей мечты, уезжает верхом на мамонте навстречу не страшной теперь для него смерти, а Кейт с печальной улыбкой, плача, машет ему рукой.
Факты
- В самом начале вступительного ролика мелькают координаты 60°53′09″ с. ш. 101°53′40″ в. д. / 60.88583° с. ш. 101.89444° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.88583&mlon=101.89444&zoom=14 (O)] (Я). Это — координаты места взрыва Тунгусского метеорита по Фасту[3].
- В местной газете, найденной Кейт в Романовске, содержится заметка о кончине певицы Елены Романской — героини первой части «Сибири».
- На льдине, куда причаливает ковчег, во множестве водятся пингвины, которые в реальности обитают в южном, а не в северном полушарии.
- При создании персонажа Емелина-Гупачева был взят за основу сам Емельян Пугачёв, также имя и фамилия являются анаграммой. Кроме того, здесь обыгран известный исторический факт: в оригинале полковника зовут «Емелиов Гупачев», что намекает на «Емелиов Пугачев», искаженную транскрипцию имени Пугачёва в английских газетах 1770-х годов.
- В комнате полковника Гупачева по стенам развешены советские плакаты 1920-х годов: «Неграмотный — тот же слепой», «Вимагайте пиво Харчотресту» (укр.) и другие.
- В заведении Цукермана играют «Очи чёрные». Этот же романс исполняла певица Елена Романская в первой части «Сибири».
См. также
- Syberia
- Syberia III
- Amerzone — компьютерная игра в жанре квест, вышедшая 1999 году. В Syberia и Syberia II есть отсылки к Amerzone.
- Paradise
Напишите отзыв о статье "Syberia II"
Примечания
- ↑ Прообразом, вероятно, послужил Мурманск, чьё дореволюционное название — Романов-на-Мурмане, а также поставляющий газ в Западную Европу заполярный поселок Ямбург. Оригинальное название города — Romansburg — также отсылает к Екатеринбургу. Однако какая-либо визуальная связь между городами отсутствует: Романовск — совсем маленький захолустный городок
- ↑ Наименование племени, скорее всего, произведено от упоминаемого в романе Владимира Обручева «Земля Санникова» слова «ю́кола» — сибирского названия вяленой рыбы
- ↑ Тунгусский метеорит
Ссылки
- [www.microids.com/EN/store/syberia-2,105 Страницы игры Syberia II на сайте компании Microïds]
- [www.syberia.microids.com/EN/collection/syberia-2 СтраницыSyberia II на сайте серии игр Syberia]
- [www.softclub.ru/games/pc/20201-sibir-2 Страница игры «Сибирь 2» на сайте компании 1С]
- [questzone.ru/enzi/game/120 Страница игры Syberia II в энциклопедии «Всё о квестах»]
Отрывок, характеризующий Syberia II
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
