KAI T-50 Golden Eagle
Поделись знанием:
KAI T-50 Golden EagleKAI T-50 Golden Eagle
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
(перенаправлено с «T/A-50»)
Не следует путать с перспективным авиационным комплексом фронтовой авиации (ПАК ФА), разработки ОКБ Сухого, имеющий условное обозначение Т-50.
| Т-50 Golden Eagle | |
|---|---|
 | |
| Тип | учебно-боевой самолёт |
| Разработчик |  KAI Lockheed Martin
|
| Производитель | KAI
|
| Первый полёт | 20 августа 2002 года |
| Начало эксплуатации | 22 февраля 2005 года[1] |
| Статус | эксплуатируется, производится |
| Основные эксплуатанты | Южная Корея |
| Годы производства | с 2003 |
| Стоимость программы разработки | $1,8 млрд[2] |
| Стоимость единицы | $25 млн (2011 год)[2] |
 Изображения на Викискладе
| |
Т-50 (англ. Golden Eagle (골든이글) — «Беркут») — двухместный сверхзвуковой учебно-боевой реактивный самолёт.
Разработан южно-корейской фирмой аэрокосмической промышленности (Korea Aerospace Industries — KAI) совместно с американской компанией Lockheed Martin (программа финансировалась на 17% фирмой KAI, на 13% Lockheed Martin, а 70% выделило правительство Южной Кореи). Завод окончательной сборки находится в г. Сачхон.
Содержание
История создания и производства
Проектирование началось в конце 1990-х годов. Название T-50 Golden Eagle официально присвоено в феврале 2000 года. Первый полет Т-50 совершил 20 августа 2002 года. Во многом он основан на самолете Samsung KTX-2, с большим привлечением опыта и технологии корпорации Lockheed Martin. Способен достигать скорости 1,4 Маха.
Вооружение самолёта включает ракеты «воздух-воздух» AIM-9 Sidewinder, AIM-120 AMRAAM, «воздух-земля» AGM-65 Maverick, бомбы со спутниковым наведением JDAM (Joint Direct Attack Munition) и кассетные боеприпасы с коррекцией ветрового сноса WCMD (Wind Corrected Munitions Dispenser)
ВВС Южной Кореи в настоящее время используют 50 самолетов T-50, 10 T-50B (специальной модификации для пилотажной группы Black Eagles) и 22 учебно-боевых TA-50.[3]
В мае 2011 года правительство Индонезии озвучило решение закупить 16 самолетов T-50 на сумму $400 млн. Самолеты должны поступить до конца 2013 года.[2]
Так же фирма Lockheed Martin ведет усиленную борьбу за победу в конкурсе T-X на поставку нового УТС для ВВС США.
Технические характеристики
Источник данных: сайты Korea Aerospace Industries и Lockheed Martin[4][5]
Технические характеристики- Экипаж: 2 человека
- Длина: 13,14 м
- Размах крыла: 9,45 м
- Высота: 4,94 м
- Масса пустого: 6350 кг
- Максимальная взлётная масса: 13 500 кг
- Масса топлива во внутренних баках: 2160 кг
- Силовая установка: 1 × ТРДД General Electric F404
- Тяга: 1 × 8045 кгс
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 1485 км/ч
- Практическая дальность: 1850 км
- Практический потолок: 14 630
- Тяговооружённость: 0,96
- Максимальная эксплуатационная перегрузка: +8/-3 g
</ul>
Вооружение
- Управляемые ракеты: ракеты «воздух-воздух» AIM-9 Sidewinder, AIM-120 AMRAAM, ракеты «воздух-земля» AGM-65 Maverick
- Неуправляемые ракеты: Hydra 70, LOGIR
- Бомбы: корректируемые и обычные бомбы
</ul>
Нереализованные контракты
На вооружении
- Республика Корея — 50 T-50, 10 T-50B и 22 TA-50, по состоянию на февраль 2012 года[3]
-
Индонезия — 15 T-50i, по состоянию на февраль 2014 года[6][7]. В мае 2011 года был заключен контракт на поставку 16 T-50i на сумму $400 млн[2][8]. -
Филиппины — 2 по состоянию на конец 2015 года. В марте 2014 года был заключен контракт на поставку 12 FA-50 на сумму $420 млн[9]. Самолеты будут поставлены в течение 38 месяцев. -
Ирак — в декабре 2013 года был заключен контракт на поставку 24 T-50IQ на сумму $1,1 млрд и соглашение на обслуживание самолётов и обучение экипажей в течение 20 лет в размере $1,0 млрд[10].
Катастрофы
- Индонезия Во время авиашоу 20 декабря 2015 года на острове Ява в районе города Джокьякарта потерпел катастрофу самолёт Т-50 ВВС Индонезии. Самолёт упал недалеко от взлётно-посадочной полосы. Оба лётчика погибли[11].
См. также
- Як-130
- Hawker Siddeley Hawk
- Hongdu L-15
- FMA IA 63 Pampa
- Aermacchi M-346
- Aero L-159 Alca
- Boeing T-45 Goshawk
- AIDC AT-3
Напишите отзыв о статье "KAI T-50 Golden Eagle"
Примечания
- ↑ [news.thomasnet.com/companystory/First-T-50-Golden-Eagles-Delivered-to-Korean-Air-Force-Only-Supersonic-Trainer-in-Production-Today-478296 First T-50 Golden Eagles Delivered to Korean Air Force; Only Supersonic Trainer in Production Today]
- ↑ 1 2 3 4 [www.armstrade.org/includes/periodics/news/2011/0526/12308314/detail.shtml Минобороны Индонезии заключило контракт на поставку 16 УТС T-50 «Голден Игл»]
- ↑ 1 2 [www.defenseindustrydaily.com/koreas-t-50-spreads-its-wings-04004/?utm_campaign=newsletter&utm_source=did&utm_medium=textlink&utm_term=Korea%E2%80%99s%20T-50%20Family%20Spreads%20Its%20Wings Korea’s T-50 Family Spreads Its Wings]
- ↑ [www.lockheedmartin.com/us/products/t50/t-50-specifications.html T-50 Multirole Trainer]
- ↑ [www.koreaaero.com/english/business/t50_03.asp T-50 на сайте Korea Aerospace Industries]
- ↑ [lenta.ru/news/2014/02/14/t50/ Корея завершила поставку Индонезии самолетов T-50]
- ↑ С учетом 1 Т-50 разбишегося в катастрофе 20.12.2015 г.
- ↑ [vpk.name/news/98767_vvs_indonezii_poluchili_ocherednuyu_paru_uts_t50i_golden_igl.html ВВС Индонезии получили очередную пару УТС T-50i «Голден игл»]
- ↑ [lenta.ru/news/2014/03/28/fa50/ Филиппины купили дюжину южнокорейских боевых самолетов]
- ↑ [www.vpk-news.ru/news/18538 Ирак зака]
- ↑ [tass.ru/proisshestviya/2543408 В Индонезии во время авиашоу разбился истребитель ВВС страны, два пилота погибли], ИТАР-ТАСС (20 декабря, 7:15). Проверено 20 декабря 2015.
Ссылки
- [www.globalchess.ru/cntrs/weapons/korea/T-50.php История создания южнокорейского Т-50]
Отрывок, характеризующий KAI T-50 Golden Eagle
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
