Терафлопс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «TFLOPS»)
Перейти к: навигация, поиск

Терафлопс (TFLOPS) — величина, используемая для измерения производительности компьютеров, показывающая, сколько операций с плавающей запятой в секунду выполняет данная вычислительная система. 1 терафлопс = 1 триллион операций в секунду = 1000 миллиардов операций в секунду. Обычно имеются в виду операции над вещественными числами разрядностью 64 бита в формате IEEE 754.

TFLOPS = 1012 FLOPS (= 103 GFLOPS)

При измерении производительности кластеров и суперкомпьютеров часто используется 2 варианта: пиковая производительность — теоретический предел производительности (выражаемый через операции с плавающий запятой) для данных процессоров и максимальная производительность, которую данный кластер или компьютер достигает при решении практических задач. В качестве эталонной задачи часто выступает задача решения системы СЛАУ методом LU-разложения. Для измерений на кластерах используется реализация HPL — High performance linpack.

Чтобы найти пиковую производительность ЭВМ R, терафлопс, нужно тактовую частоту F, МГц, умножить на число процессоров (процессорных ядер) n, домножить на количество инструкций с плавающей запятой на такт (4 для процессоров Core2 — 2 операции Float Multiple Add; 8 для процессоров Intel с AVX) и поделить на 1000000:

F × n × 4·10−6 = R

Например, суперкомпьютер американской корпорации IBM, [www.top500.org/system/8968 eServer Blue Gene Solution] (на май 2008 года был самым производительным на планете), который работает в [www.llnl.gov/ Ливерморской национальной лаборатории], штат Калифорния, США, обладает теоретической пиковой производительностью 596,4 терафлопс. Максимальная производительность, достигнутая в тесте LINPACK (HPL) — 478,2 терафлопс — составила 80 % от пиковой.

Эта суперЭВМ собрана на базе 212992 процессоров PowerPC 440, тактовая частота каждого из которых 700 МГц. Его производительность:

700 МГц × 212992 процессоров × 4·10−6 = 596,4 трлн операций в секунду = 596,4 терафлопс.

В общем случае, соотношение максимальной и пиковой производительности [www.top500.org/list/2007/11/100 варьируется от 60 % до 83 %], поэтому по указанной формуле можно вычислять лишь пиковую производительность суперЭВМ. Так, например, пиковая производительность компьютера на базе четырехъядерного процессора AMD Phenom 9500 sAM2+ с тактовой частотой 2,2 ГГц равна:

2200 МГц × 4 ядра × 4·10−6 = 35,2 млрд операций в секунду = 0,0352 терафлопс.

Для четырехъядерного процессора Core 2 Quad Q6600:

2400 МГц × 4 ядра × 4·10−6 = 38,4 млрд операций в секунду = 0,0384 терафлопс.

Кроме того, AMD представила вычислительную систему FireStream 9250, занимающую один разъем PCI, общая производительность которой превосходит терафлопс, но только на 32-х разрядных данных, тогда как для суперкомпьютеров принято считать производительность на 64-х разрядных данных.

В 2012 году суммарная мощность компьютеров Гидрометцентра составляла 27 терафлопс, а в конце того же года в Гидрометцентре начал работать компьютер мощностью ещё 30 терафлопс[1].

На июнь 2013 самый мощный суперкомпьютер Tianhe-2. Теперь он занимает первую строчку в рейтинге суперкомпьютеров, его максимальная производительность составляет 33862,7 терафлопс, что почти в 2 раза больше, чем у занимающего второе место суперкомпьютера Titan. Теоретическая пиковая производительность может достигать 54902 терафлопс.[2].

1000 терафлопс = 1 петафлопс.

Напишите отзыв о статье "Терафлопс"



Примечания

  1. [lenta.ru/news/2014/01/13/supercomputers/ Гидрометцентр исчерпал компьютерные ресурсы]. lenta.ru (13 января 2014). Проверено 13 января 2014. [web.archive.org/web/20140113210757/lenta.ru/news/2014/01/13/supercomputers/ Архивировано из первоисточника 13 января 2014].
  2. [itc.ua/news/tianhe-2-samyiy-byistryiy-superkompyuter-v-mire-sozdan-v-kitae/ Tianhe-2 – самый быстрый суперкомпьютер в мире создан в Китае | ITC.ua]

См.также

Отрывок, характеризующий Терафлопс

– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.