TV3 Eesti

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

TV3 Estonia
TV3 Eesti
Страна	Эстония Эстония
Зона вещания	Эстония Эстония Земля Земля (международное вещание)
Язык вещания	Эстонский, английский
Дата начала вещания	1996
Владелец	Modern Times Group
Сайт	[tv3.ee ]

К:Телеканалы, запущенные в 1996 году

TV3 Эстония (эст. TV3 Eesti) — эстонская версия телекомпании «TV3», принадлежащая Modern Times Group.

История

После выхода из СССР в Эстонии было лишь три эстоноязычных телеканала: ETV, Канал 2 и ТV1. Остальные телеканалы были русскоязычными. Однако через некоторое время ТВ1 обанкротился и был вынужден прекратить трансляцию. Через некоторое в Европе появился телеканал TV3. Благодаря местному MTG он появился и в Эстонии, в 1993 году телеканал появился и в других странах Балтии: в Латвии в 1995 г., а в Литве в 1998 г. В Литве он первоначально носил имя Теле-3. Итак, TV3 заменил TV1. А за ним уже появились все остальные телеканалы Эстонии. Позже от TV3 во всей Прибалтике был создан русскоязычный телеканал 3+. В Эстонии от TV3 был создан также эстоноязычный телеканал TV6. 16 декабря 2014 года канал получил предупреждение что в здании заложена бомба прямо во время выпуска новостей, диктор телеканала сообщил в эфире о бомбе. Съёмочная группа и ведущие должны были покинуть здание. Дело дошло до расследования.

О TV3

Частота аудио — 5,5 STEREO. Стандарт цвета — PAL. При иноязычных программах ТV3 использует как субтитры художественными фильмами, так и дублирование мультфильмами. Телеканал на другие языки не переводится.

Программы TV3

По Эстонскому TV3 транслируются абсолютно различные программы: от детских передач-до документальных программ. По результатам опроса лета 2011 г. TV3 занимает второе место по популярности среди эстоноязычной части населения.

Ссылки

• [www.tv3.ee Официальный сайт канала]

Отрывок, характеризующий TV3 Eesti

Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.