The Balmoral

The Balmoral, также Balmoral Hotel (Отель Балморал) — пятизвёздочный отель и одна из достопримечательностей Эдинбурга (Шотландия, Великобритания). Отель расположен в центре города на пересечении Принсес-стрит и Северного моста, под которым расположен вокзал Эдинбург-Уэверли. До конца 1980-х годов отель носил название North British Hotel.

История

В 1895 году был проведен конкурс на лучший проект, который выиграл Уильям Битти. Отель был построен в качестве отеля для богатых путников, приезжающих или уезжающих с вокзала Уэверли. Этим обусловлено его удобное расположение в южной части Нового города на пересечении главной торговой улицы Принсес-стрит и Северного моста, под которым раскинулся вокзал. Первое название North British Hotel или просто N.B. отелю было дано по названию железнодорожного оператора North British Railway. Новое название The Balmoral было дано отелю после модернизации в конце 1980-х годов по названию одноименного замка.

Расположенный близ главного вокзала Эдинбурга, отель Balmoral по-прежнему пользуется спросом у путешественников. Чтобы они приходили вовремя к отправлению поезда, часы на башне отеля, заметные и с большого расстояния, традиционно спешат на две минуты. Высота башни составляет 58 м. Здание отеля выполнено в викторианском стиле с вкраплениями шотландского баронского стиля. Во время модернизации с фасада здания были убраны практически все декоративные балкончики.

Традиционно главным конкурентом Балморала является Caledonian Hotel на другом конце Принсес-стрит. Он был построен для путников станции Princes Street Station оператора Caledonian Railway, которая была закрыта в 1965 году.

Сейчас отель Balmoral принадлежит компании The Rocco Forte Collection, состоящей из 13 отелей класса люкс по всей Европе.

Ссылки

• [www.thebalmoralhotel.com/ The Balmoral Edinburgh]  (англ.)

Отрывок, характеризующий The Balmoral

– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.