The Battle of Evermore
Поделись знанием:
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
| The Battle of Evermore | ||||
 | ||||
| Исполнитель | ||||
|---|---|---|---|---|
| Альбом | ||||
| Дата выпуска | ||||
| Дата записи | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
05:52 | |||
| Лейбл | ||||
| Автор | ||||
| Продюсер | ||||
| Трек-лист альбома «Led Zeppelin IV» | ||||
| ||||
The Battle of Evermore — третья песня из альбома Led Zeppelin IV английской рок-группы Led Zeppelin. Инструментальная часть композиции выполнена Джимми Пейджем (мандолина) и Джоном Полом Джонсом (акустическая гитара), вокальная — Робертом Плантом и Сэнди Денни, вокалисткой британской фолк-рок-группы Fairport Convention, с которой Led Zeppelin в 1970 году выступали на одной сцене.
Содержание
История создания
Мелодию песни сочинил в Хэдли Грэйнж Джимми Пейдж, причём, наигрывая на мандолине Джона Пола Джонса[2][3]. «Battle of Evermore мы с Робертом Плантом написали почти мгновенно. Я просто взял мандолину Джона Пола Джонса, инструмент, на котором никогда прежде не играл, и написал всё за один присест», — говорил гитарист в интервью Trouser Press 1977 года.[4].
Участие Сэнди Денни
Роберт Плант говорил о Сэнди Денни:
|
С самого начала мы с ней ощущали взаимное притяжение. Помню, как потряс меня уже сам по себе снимок на 5-й странице Daily Mirror, где мы стоим, обнявшись — после того, как (в Melody Maker) получили «Лучший вокал» — каждый в своей категории… Я с самого начала был большим их поклонником — собственно, внутренняя связь между Led Zeppelin и Fairport Convention была несомненной… Так что, когда мы с Джимми начали работу над The Battle of Evermore, и стало ясно, что тут нужен вокальный дуэт — когда один голос словно бы откликается на воинственный призыв другого, — выбор был очевиден. И когда она на мою первую фразу — A queen of Light took her bow…. Ответила своим: Oh, dance in the dark of night… — мы с Джимми (а он находился в кабинке) переглянулись через стекло, обменялись кивками… Это неизъяснимое счастье: когда ты выразил мысль, а другой — не просто мысль эту понял, но и поднял её на новую высоту![5] Роберт Плант. Sandy Denny documentary
|
|
В благодарность за участие в записи Сэнди Денни удостоилась на обложке альбома персонального символа (в виде трёх пирамид).[6]
Текст песни
Поклонники творчества Толкина рассматривают текст песни как описание Битвы на Пеленнорских Полях из книги «Властелин колец»[~ 1]. Упоминание Авалона («I’m waiting for the angels of Avalon, waiting for the eastern glow…») может рассматриваться и как отсылка к кельтскому фольклору, и как намеренное искажение названия Валинор.
Исполнение на концертах
На концертах группы песня дебютировала лишь в 1977 году. Второй лидер-вокал обеспечивали то Джон Пол Джонс, то Джон Бонэм, ударник Led Zeppelin.
Кавер-версии
В 2012 году голландский певец и композитор Арьен Лукассен записал кавер-версию песни для своего сольного альбома Lost in the New Real, партии второго вокала были исполнены бельгийской фолк-певицей[7] Лисбет Дульсимер.
Музыканты
- Robert Plant — вокал
- Jimmy Page — мандолина
- John Paul Jones — акустическая гитара
- Sandy Denny — вокал
Напишите отзыв о статье "The Battle of Evermore"
Примечания
- Комментарии
- ↑ Увлечение Планта книгами Толкина проявилось также в текстах песен «Ramble On» и «Misty Mountain Hop»
- Источники
- ↑
- Carruthers Bob. Led Zepplin – Uncensored on the Record. — Coda Books Ltd, 2011. — ISBN 978-1-9085-3846-8.
- Clarke Donald. Led Zepplin – Uncensored on the Record. — Penguin Books, 1998. — P. 737. — ISBN 978-0-1405-1370-7.
- Erlewine, Stephen Thomas [www.allmusic.com/album/led-zeppelin-iv-mw0000190736 Led Zeppelin – Led Zeppelin IV]. Allmusic. All Media Network. Проверено 13 марта 2014.
- ↑ Dave Lewis (1994), The Complete Guide to the Music of Led ZeppelinOmnibus Press, ISBN 0-7119-3528-9.
- ↑ Steven Rosen, [www.modernguitars.com/archives/003340.html 1977 Jimmy Page Interview], Modern Guitars, May 25, 2007 (originally published in the July 1977, Guitar Player)
- ↑ Dave Schulps. [www.iem.ac.ru/zeppelin/docs/interviews/page_77.trp Interview with Jimmy Page]. www.iem.ac.ru (October 1977). Проверено 1 апреля 2010. [www.webcitation.org/61GoJ7OdH Архивировано из первоисточника 28 августа 2011].
- ↑ [web.archive.org/web/20080423014003/www.bbc.co.uk/radio2/musicclub/doc_sandydenny.shtml BBC Radio 2. Sandy Denny Documentary]
- ↑ Дэйв Льюис (1994), The Complete Guide to the Music of Led Zeppelin, Omnibus Press, ISBN 0-7119-3528-9
- ↑ [www.metal-archives.com/artists/Elvya_Dulcimer/419713 Elvya_Dulcimer]. www.metal-archives.com. Проверено 1 марта 2012. [www.webcitation.org/6DS1wURhI Архивировано из первоисточника 5 января 2013].
Отрывок, характеризующий The Battle of Evermore
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
