The Chordettes
| The Chordettes | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанры | |
| Годы |
1946—1961 |
| Страна | |
| Город |
Шибоиган, Висконсин |
| Язык песен |
английский |
| Лейблы | |
The Chordettes — американский женский квартет, исполнявший а капелла и специализировавшийся на традиционной популярной музыке. Работали в период с 1946 по 1961 годы; первый крупный хит — песня «Mr. Sandman», исполненная в 1954 году, второй успех пришёл с песней «Lollipop» в 1958 году.
Группа имела фан-клуб со значительным числом участников, возглавляемый Джоди Дестефано (Jody Destefano).
Содержание
Карьера
Группа была создана в Шебойгане, штат Висконсин, в 1946 году. Первоначально в состав группы входили Джанет Эртел (21 сентября 1913 — 4 ноября 1988), Кэрол Башмэнн, Дороти Шварц (18 февраля 1927 — 4 апреля 2016) и Джинни Осборн (25 апреля 1927 — 19 мая 2003). В 1952 году Линн Эванс заменила Дороти Шварц, а в 1953 году Марджи Нидхэм заменила Джинни Осборн, которая, впрочем, вернулась в состав группы позже. Нэнси Овертон (6 февраля 1926 — 5 апреля 2009) также присутствовала в группе, но никогда не принимала участие в звукозаписи. Изначально они играли фолк-музыку как The Weavers, но затем сменили стиль. Возможно, часть изменений была проведена под влиянием отца Осборн.
Дискография
Синглы
| Год | Сингл | Позиции в чартах | |||
|---|---|---|---|---|---|
| U.S. | U.S. R&B |
U.S. AC |
UK | ||
| 1954 | "Mr. Sandman" | 1 | 11 | ||
| 1956 | "The Wedding" | 91 | |||
| "Eddie My Love" | 14 | ||||
| "Born To Be With You" | 5 | 8 | |||
| "Lay Down Your Arms" | 16 | ||||
| "Teen Age Goodnight" | 45 | ||||
| 1957 | "Just Between You and Me" | 8 | |||
| "Soft Sands" | 73 | ||||
| 1958 | "Lollipop" | 2 | 3 | 6 | |
| "Zorro" | 17 | ||||
| 1959 | "No Other Arms No Other Lips" | 27 | |||
| "A Girl's Work Is Never Done" | 89 | ||||
| 1960 | "A Broken Vow" | 102 | |||
| 1961 | "Never On Sunday" | 13 | 4 | ||
| "Faraway Star" | 90 | ||||
Альбомы
- The Chordettes Sing Your Requests (1954)
Напишите отзыв о статье "The Chordettes"
Ссылки
- [cirkul.info/article/istoriya-odnoi-pesni-lollipop История песни Lollipop]
Отрывок, характеризующий The Chordettes
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
