The Cure

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. The Cure (значения).
The Cure

The Cure в 2007 году.
Слева направо — Порл Томпсон, Джейсон Купер, Роберт Смит, Саймон Гэллап
Основная информация
Жанры

постпанк
готик-рок
альтернативный рок
новая волна

Годы

1976 — наши дни

Страна

Великобритания Великобритания

Откуда

Суссекс, Англия

Лейбл

Hansa Records Fiction Records (1978—2002)
Geffen Records (с 2002—2003 по настоящее)

Состав

Роберт Смит
Саймон Гэллап
Роджер О’Доннелл
Джейсон Купер
Ривз Гэбрелс

Бывшие
участники

Лол Толхерст
Майкл Демпси
Мэтью Хартли
Фил Торнелли
Энди Андерсон
Борис Уильямс
Порл Томпсон
Перри Бэмоунт

[www.thecure.com cure.com]
The CureThe Cure

The Cure — британская рок-группа, образованная в Кроули (англ. Crawley, Суссекс, Англия) в 1976 году. За время существования состав группы неоднократно менялся, её единственным постоянным участником остаётся фронтмен, вокалист, гитарист и автор песен Роберт Смит.

Группа возникла в конце 1970-х годов, во время бума постпанка и новой волны, пришедших в Великобритании на смену панк-року. Её дебютом стали сингл «Killing an Arab» и альбом Three Imaginary Boys (1979). В начале 1980-х годов The Cure записывали нигилистические, мрачные и наполненные трагизмом работы, которые сыграли важную роль в формировании готического рока. После выпуска Pornography (1982) дальнейшее существование группы было под вопросом, и Смит решил изменить её имидж. Начиная с сингла «Let’s Go to Bed» (1982) The Cure всё чаще стали записывать лёгкие, ориентированные на поп-сцену песни. B конце 1980-х годов благодаря серии удачных альбомов популярность The Cure росла, в том числе в США, где синглы «Lovesong», «Just Like Heaven» и «Friday I’m in Love» попали в Billboard Hot 100. К началу 1990-х годов The Cure стали одной из самых популярных групп в жанре альтернативного рока. По состоянию на 2004 год суммарные продажи всех альбомов составляли 27 миллионов копий[1]. За более чем тридцать лет The Cure выпустили 13 студийных альбомов и 39 синглов.





История

Образование группы и ранние годы (1973—1979)

Предшественником The Cure была группа The Obelisk, созданная учениками средней школы Нотр-Дам в английском городе Кроули (англ. Crawley, Западный Суссекс, Англия). Единственное её выступление состоялось в апреле 1973 года. Тогда группа состояла из Роберта Смита (пианино), Майкла Демпси (гитара), Лоуренса Толхерста (ударные), Марка Секкано (соло-гитара) и Алана Хилла (бас-гитара)[2]. В январе 1976 года Секкано основал группу Malice, в которую входили Смит, Демпси и ещё два одноклассника из католической школы Сент-Уилфрид. Секкано вскоре покинул Malice и основал команду Amulet, игравшую в стиле джаз-фьюжн. Вдохновлённые панк-роком, захватившим в то время Великобританию, оставшиеся музыканты Malice в январе 1977 года стали известны как Easy Cure. К этому времени в их состав влились барабанщик Лоуренс Толхерст и соло-гитарист Порл Томпсон[3]. После нескольких неудачных попыток найти достойного кандидата на роль вокалиста Смит в сентябре 1977 года сам стал фронтменом[4].

Примерно в эти же годы Easy Cure победили в конкурсе талантов немецкого лейбла Hansa Records и получили право заключить контракт со студией. Музыканты записали для лейбла несколько песен, но ни одна из них так и не была издана[5]. Из-за разногласий с руководством студии контракт был разорван в марте 1978 года. Годы спустя Смит заявил в интервью: «Мы были очень молоды. Боссы студии хотели сделать из нас поп-группу и просили записывать аранжировки на известные хиты, но нам это не было интересно»[5]. Томпсон ушёл из группы в мае, а оставшееся трио (Смит, Толхерст и Демпси) взяло название The Cure, которое предложил Роберт[6]. В том же месяце группа провела свои первые студийные сессии в качестве трио и разослала демозапись десяткам крупных звукозаписывающих лейблов[7]. Это принесло свои плоды: в сентябре 1978 года скаут (разведчик) рекорд-лейбла Polydor Records Крис Перри пригласил молодых артистов в новую студию Fiction Records, отпочковавшуюся от Polydor[8]. Однако Fiction не была полностью обустроена и готова к работе, поэтому The Cure в декабре 1978 года выпустили свой дебютный сингл «Killing an Arab» на маленьком лейбле Small Wonder Label. Ранее The Cure сыграли эту песню в эфире передачи влиятельного диджея Джона Пила[9]. Из-за провокационного названия «Killing an Arab» получил смешанные оценки. Группу обвиняли в расизме, но на самом деле песня была написана под вдохновением от повести французского писателя Альбера Камю «Посторонний»[10]. Во время издания сингла на Fiction в 1979 году группе пришлось поместить на обложку сингла надпись, отрицающую какие-либо расистские коннотации. Ранняя статья NME о группе называла The Cure «глотком свежего пригородного воздуха в атмосфере столичной копоти и грязи»[11].

The Cure выпустили в свет свой дебютный альбом Three Imaginary Boys в мае 1979 года. На него вошли песни, написанные Смитом за предыдущие два или три года. По воспоминаниям Смита, альбом был записан в лондонской Morgan Studios за три ночи на оборудовании, на котором днём записывались The Jam[12]. Ввиду малого опыта группы в студийной работе Перри и звукорежиссёр Майк Хеджес полностью контролировали ход записи[13]. Музыканты, особенно Смит, были не слишком довольны своим дебютом. В интервью 1987 года Роберт сказал: «Поверхностная работа — она мне не нравилась даже во время записи. Было много замечаний, что альбом звучит слишком примитивно, и я думаю, что они оказались оправданными. Даже когда мы закончили его, я всё ещё хотел внести определённые изменения»[14].

Второй сингл «Boys Don’t Cry» вышел в июне. После этого в качестве разогревающей группы The Cure отправились в турне с Siouxsie and the Banshees по случаю выхода у последних альбома Join Hands. Тур продолжался с августа по октябрь и охватил Англию, Северную Ирландию и Уэльс. В ходе тура Смиту приходилось каждый вечер выступать в составе сразу двух групп, так как гитарист The Banshees Джон Маккей покинул группу[15]. Этот опыт очень сильно повлиял на Роберта: «В первую ночь выступления с The Banshees я был потрясён тем, насколько хорошо я могу играть подобную музыку. Она так отличалась от музыки The Cure. До этого момента я хотел, чтобы мы играли что-то вроде Buzzcocks, Элвиса Костелло или припанкованных The Beatles. Будучи одним из Banshee, я полностью поменял свои взгляды»[16].

Третий по счёту сингл «Jumping Someone Else’s Train» вышел в свет в октябре 1979 года. Чуть позже Демпси был уволен из группы из-за неприятия материала, который Смит предоставил для записи нового альбома[17]. Демпси стал участником группы Associates, а к The Cure присоединились Саймон Гэллап (бас-гитара) и Мэтью Хартли (клавишные) из коллектива The Magspies. The Cure, The Passions и The Associates на разогреве — все три группы имели контракты с Fiction Records — в ноябре-декабре 1979 года провели Future Pastimes Tour по Англии. The Cure изменившимся составом исполняли и несколько песен с грядущего альбома[18]. Одновременно с этим Смит, Толхерст, Демпси, Гэллап, Хартли и Томпсон, их друзья и родственники на бэк-вокале и местный почтальон Фрэнки Белл в качестве основного вокалиста выпустили виниловый сингл «I’m a Cult Hero» под вымышленным именем Cult Hero[19].

Готический период в творчестве (1980—1982)

Поскольку при сведении первой пластинки группа не полностью контролировала процесс записи, Смит более внимательно подошёл к записи второго альбома Seventeen Seconds, который он продюсировал в тандеме с Майком Хеджесом[20]. Seventeen Seconds был выпущен в 1980 году и достиг 20-й позиции в официальном британском чарте[21]. Альбомный сингл «A Forest» стал первым хитом группы, заняв 31-ю позицию в национальном чарте[21]. На новой пластинке The Cure отошли от поп-настроения первого альбома: сюжеты песен пессимистичны либо совсем безысходны[22]. Хеджес назвал новую запись «мрачной, атмосферной и совсем отличной от Three Imaginary Boys»[23]. В рецензии на альбом журналист NME отметил: «Кажется невероятным, что такая молодая группа как The Cure преодолела такое расстояние за столь короткий промежуток времени»[24]. В то же время Смит болезненно воспринял созданную в прессе концепцию «анти-имиджа» группы[25]. Роберт публично заявлял, что уже сыт по горло намёками на «анти-имидж», который приписывали группе, считая, что она таким образом продуманно маскирует простоту своего творчества. По его словам, «мы должны были отторгнуть от себя этот анти-имидж, который мы никогда не создавали. Такое ощущение, что мы старались быть какими-то непонятными. Мы просто не любим штампы в рок-музыке. Но всё это вышло из-под контроля»[26]. В том же году Three Imaginary Boys был выпущен на американский рынок под названием Boys Don’t Cry. Альбом сменил обложку, и в него были добавлены вышедшие в 1979 году синглы. The Cure отправились в своё первое мировое турне в поддержку новых релизов. После тура Мэтью Хартли покинул группу. «Я пришел к выводу, что группа двигалась в сторону мрачной суицидной музыки, а это не совсем то, что меня интересует», — говорил он[27].

Группа вместе с Майком Хеджесом собралась для работы над своим третьим альбомом Faith (1981), который продолжал тему страданий, начатую Seventeen Seconds[28]. Альбом достиг 14-й позиции в британском чарте[21]. На кассетах также присутствовал инструментальный саундтрек к фильму Carnage Visors. Эта анимационная работа показывалась перед началом выступлений группы во время Picture Tour 1981 года[29]. В самом конце того же года был выпущен сингл «Charlotte Sometimes», не вошедший в альбом. В этот период настроение альбомов передавалось самим музыкантам: The Cure отказывались исполнять ранние песни, а иногда Смит, вошедший в образ, покидал сцену после концерта весь в слезах[30].

One Hundred Years
С альбома Pornography (1982)
Помощь по воспроизведению

В 1982 году The Cure записали и выпустили альбом Pornography, который закрепил за группой статус лидеров формировавшейся сцены готического рока[31]. Смит признался, что во время работы в студии он «переживал серьёзный эмоциональный стресс. Но это не имело никакого отношения к группе, просто я перешёл на новую ступень, я вырос, и изменились взгляды на жизнь. Думаю, я подошёл к записи, находясь на самом дне. Оглядываясь назад и выслушивая мнения людей, окружавших меня, я понимаю, что был скорее чудовищем в обличии человека»[14]. Гэллап так вспоминал об альбоме: «Нас захватил нигилизм […] Мы пели: „Совсем неважно, если мы все умрём“ — и ведь мы в самом деле так думали тогда»[32]. Крис Перри был обеспокоен тем, что на альбоме не было хита для радио, и попросил Смита и продюсера Фила Торнелли подготовить песню «The Hanging Garden» для выпуска в виде сингла[33]. Несмотря на совсем не мейнстримовое звучание пластинки Pornography, тем не менее, стал первой работой группы, попавшей в топ-10 британского чарта, достигнув восьмого номера[21]. В поддержку альбома стартовал тур Fourteen Explicit Moments, во время которого группа впервые начала выходить на сцену в своём классическом образе — с массивными прическами и обильным количеством размазанной губной помады на лице[34]. Во время турне произошло несколько инцидентов (в том числе драка с Робертом), которые подтолкнули Саймона Гэллапа к уходу из группы. Гэллап и Смит не разговаривали в течение восемнадцати месяцев после ссоры[35].

Нарастающий коммерческий успех (1983—1988)

Уход Гэллапа из группы и сотрудничество Смита с Siouxsie and the Banshees породили слухи о распаде The Cure. В декабре 1982 года Роберт заметил в интервью изданию Melody Maker: «Продолжит ли The Cure своё существование? Я постоянно задаю себе этот вопрос […] я не думаю, что смогу и дальше работать в том же формате. Что бы ни случилось, я, Лоуренс и Саймон никогда не будем вместе. Я в этом уверен»[36].

Перри был очень заинтересован в сохранении самой доходной группы своего лейбла. Он пришёл к выводу, что The Cure нужно сменить музыкальный стиль. Перри настойчиво доносил свою мысль до Смита и Толхерста; по его словам, «эти слова в основном предназначались Смиту, который хотел покончить с The Cure в любом случае»[37]. С Толхерстом, переквалифицировавшимся в клавишника, дуэт в конце 1982 года записал сингл «Let’s Go to Bed». Хотя Смит рассматривал сингл как проходную и «глупую» песню для прессы[38], сингл достиг определённого успеха и занял 44-ю позицию в чарте Великобритании[21]. Затем, уже в 1983 году, последовали два более успешных сингла: синтезаторный «The Walk» в духе New Order (12 место в чарте) и основанный на джазовых мелодиях «The Lovecats»[22]. Последний стал первым синглом, попавшим в десятку британского чарта, он поднялся на седьмую позицию[21]. К Рождеству эти синглы и би-сайды к ним были изданы как сборник Japanese Whispers, который планировался для продажи только в Японии, но рекорд-компания приняла решение выпустить его по всему миру. В этот же период Смит и басист The Banshees Стив Северин основали группу The Glove, с которой записали альбом Blue Sunshine. В это же время Толхерст продюсировал первые два сингла и дебютный альбом группы And Also the Trees.

В 1984 году The Cure издали альбом The Top, в котором чётко прослеживается влияние психоделического рока. По словам Смита, альбом записывался им под давлением контрактных обязательств перед лейблом, и на нём лидер The Cure подошёл ближе всего к тому, чтобы сделать сольный альбом[12]. Роберт сыграл на всех инструментах, кроме ударных, которые занял Энди Андерсон, и саксофона, на котором играл возвратившийся в группу Порл Томпсон. Альбом вошёл в десятку лучших в Великобритании[21] и стал первой работой The Cure, которая попала в национальный чарт США Billboard 200, достигнув 180-го места[39]. Melody Maker похвалил альбом, назвав его «психоделией, не имеющей возраста»[40]. The Cure в составе Смита, Томпсона, Андерсена и игравшего на бас-гитаре продюсера Фила Торнелли отправились в мировой тур Top Tour. По результатам этого тура был выпущен первый концертный альбом Concert: The Cure Live. Ещё до турне Энди Андерсен был уволен из группы за погром, устроенный им в комнате отеля. За ударную установку был приглашен Борис Уильямс[41]. Филипп Торнелли также покинул группу, но уже из-за усталости и постоянных переездов[42]. Место басиста недолго было вакантно, так как техник The Cure Гэри Биддлз смог помирить Смита и Гэллапа, который в то время играл в группе Fools Dance[43]. Роберт был в восторге от возвращения Саймона. В интервью Melody Maker он заявил: «Мы опять стали группой»[44].

В 1985 году в новом составе группа выпустила альбом The Head on the Door. На этой пластинке музыканты соединили мелодичные и пессимистичные мотивы, из которых во всех предыдущих работах преобладало что-то одно[45]. Альбом достиг седьмого номера в Великобритании и впервые для The Cure попал в топ-75 в США, заняв 59-ю позицию[21][39]. Международный успех сопутствовал и двум синглам с альбома: «In Between Days» и «Close to Me». В 1986 году, после мирового тура в поддержку альбома, The Cure издали сборник синглов Standing on a Beach в трёх форматах, каждый — с отличавшимся трек-листом. На сборнике были, в частности, переизданы «Boys Don’t Cry» (в новой версии), «Let’s Go to Bed» и «Charlotte Sometimes». Сборник попал в топ-50 в США[39]. Также был выпущен сборник Staring at the Sea, содержавший подборку видеоклипов на композиции с основной компиляции. Турне, которое прошло в поддержку сборника, стало основой для нового концертного альбома The Cure in Orange, записанного во Франции. В этот период The Cure стала очень популярной группой в Европе, в частности, в странах Бенилюкса, Франции и Германии, и заставила говорить о себе в США[46].

В 1987 году The Cure выпустили первый альбом из «большой тройки» Kiss Me, Kiss Me, Kiss Me, занявший шестое и тридцать пятое места в Великобритании и США соответственно[21][39][47]. Успех первого сингла «Why Can’t I Be You?» был закреплён третьим синглом «Just Like Heaven», который попал в Billboard Top 40[48] и стал одной из самых известных и значимых работ группы. После выхода альбома The Cure отправились в Kissing Tour, во время которого у Толхерста появились проблемы с алкоголем, и он вскоре понял, что не в состоянии полноценно выступать на концертах. На его место был приглашён Роджер О’Доннелл[49]. В 1988 году The Cure издали The Peel Sessions — запись выступления тогда ещё начинающей группы на радио у Джона Пила в декабре 1978 года[22].

Disintegration и мировой успех (1989—2002)

В 1989 году в свет вышел альбом Disintegration. Пластинка отдавала мрачной атмосферой готического саунда в традициях Faith и Pornography[50]. Три сингла с альбома попали в топ-30 в Великобритании и Германии («Lullaby», «Lovesong» и «Pictures of You»), а сам альбом дебютировал на третьей позиции в национальном чарте Великобритании и добрался до 12 позиции в Billboard 200[21][39][48]. «Fascination Street», первый сингл, выпущенный только на территории Америки, достиг первой позиции в чарте Hot Modern Rock Tracks, но этот успех довольно быстро затмило другое достижение — третий сингл «Lovesong» занял вторую позицию в Billboard Hot 100, став единственной песней The Cure, попадавшей в топ-10 синглов в США[48].

Во время записи Disintegration группа поставила Смиту ультиматум — либо уходит Толхерст, либо остальные музыканты[51]. В феврале 1989 года уход Толхерста из группы был официально подтверждён в СМИ[52]. Таким образом Роджер О’Доннелл стал полноправным членом The Cure, а Смит остался единственным музыкантом, который был в группе с момента основания. Смит утверждал, что Толхерст перестал прикладывать достаточно усилий и злоупотреблял алкоголем. Поскольку Лоуренс значился в составе группы во время записи Disintegration, то был упомянут в буклете к альбому как человек, игравший на «других инструментах», хотя доподлинно известно, что в создании пластинки он абсолютно никак не участвовал. The Cure также отправились в масштабное турне Prayer Tour, которое прошло с огромным успехом.

В мае 1990 года Роджер О’Доннелл покинул группу, и место клавишника занял Перри Бэмоунт. В ноябре The Cure выпустили сборник ремиксов Mixed Up. Альбом был прохладно встречен публикой и не достиг высоких позиций в чартах[53]. Единственная новая песня «Never Enough» вышла и в виде сингла. В 1991 году The Cure выиграли BRIT Award в номинации «Лучшая британская группа»[54]. В том же году Толхерст подал в суд на Смита и Fiction Records, заявляя, что он является совладельцем имени «The Cure» вместе со Смитом. В 1994 году суд принял решение в пользу Смита. В 2000 году старые друзья помирились и Толхерст даже посетил некоторые концерты The Cure[55]. Несмотря на продолжавшиеся судебные разбирательства группа приступила к записи нового альбома[56]. Альбом Wish занял первое место в Великобритании и второе в США. Синглы «High» and «Friday I’m in Love» стали международными хитами[21][39]. Роберт Кристгау назвал альбом лучшим в карьере группы[57]. The Cure в очередной раз отправились в мировое турне Wish Tour с группой Cranes и выпустили по его результатам два концертных альбома. Концерт, изданный как Show, состоялся и был записан в сентябре 1993 года в пригороде Детройта Оберн-Хиллс, а октябрьский концерт в Париже был издан как Paris. В 1993 был опубликован мини-альбом Lost Wishes, составленный из инструментальных записей 1991-го, причём каждый трек был написан отдельным автором (Робертом, Порлом, Саймоном и Пэрри).

В период между выпуском Wish и началом записи следующего альбома в группе вновь произошли изменения состава. Томпсон покинул группу, чтобы участвовать в концертах супергруппы Page and Plant, которая состояла из бывших участников группы Led Zeppelin Джимми Пейджа и Роберта Планта. Борис Уильямс также покинул группу, и на его место пришел Джейсон Купер. Студийная работа над альбомом началась в 1994 году, когда группа состояла лишь из Смита и Бэмоунта. Чуть позже к ним присоединились Гэллап, у которого были проблемы со здоровьем, и Роджер О’Доннелл, которого попросили вернуться в группу в конце года[58]. Хотя Смит в этот раз сочинял песни с прицелом на ротацию на радио, Wild Mood Swings, выпущенный в 1996 году, был прохладно встречен публикой и положил конец серии коммерчески успешных записей[12][59]. Смит объяснял неудачу тем, что альбом вышел после долгого перерыва и кроме того был затянутым и включал разные по стилю песни[12]. В начале года The Cure отыграли на нескольких фестивалях в Южной Америке, за которыми последовал мировой тур. В 1997 году в свет вышел второй по счёту после Standing on a Beach, сборник синглов Galore, в который вошли хиты группы в период с 1987 по 1997 год включительно и новый сингл «Wrong Number» с гитаристом Ривзом Гэбрелсом, многолетним сподвижником Дэвида Боуи. В 1998 году The Cure записали песню «More Than This» для саундтрека к фильму «Секретные материалы: Борьба за будущее» и кавер песни «World in My Eyes» группы Depeche Mode для трибьют-альбома For the Masses.

По контракту группа была обязана записать ещё один альбом. После коммерческих неудач Wild Mood Swings и Galore Смит считал, что дело идёт к распаду The Cure, и поэтому хотел сделать более серьёзный, глубокий альбом[60]. Работа над Bloodflowers велась с 1998 года, релиз состоялся в 2000 году[61]. По словам Смита, он стал последней частью импровизированной трилогии, в которой также значились Pornography и Disintegration[62]. Группа также провела девятимесячный Dream Tour, концерты которого в общей сложности посетил один миллион человек. В 2001 году The Cure покинули Fiction и выпустили сборник Greatest Hits и DVD с лучшими клипами. В 2002 году группа была хедлайнером на двенадцати крупных летних фестивалях и отыграла три продолжительных концерта (один в Брюсселе и два в Берлине), на которых были полностью последовательно исполнены альбомы Pornography, Disintegration и Bloodflowers. Два концерта в Берлине стали основой для DVD The Cure: Trilogy, выпущенного в 2003 году[62].

В настоящее время (с 2003 года)

В 2003 году The Cure подписали контракт с Geffen Records. В 2004 году вышел бокс-сет Join the Dots: B-Sides and Rarities, 1978–2001 (The Fiction Years), состоящий из четырёх дисков. Этот сборник включал семьдесят песен, в том числе ранее не изданных, и 76-страничный буклет с историей группы и цветными фотографиями. Альбом поднялся на 106-ю позицию в американском чарте[39]. В том же году группа издала на новом лейбле свой двенадцатый альбом, который назывался просто The Cure и был записан с новым продюсером Россом Робинсоном, ранее работавшим с Korn и Slipknot, что отразилось в утяжелённом звучании альбома[12]. Альбом попал в топ-10 чартов по обе стороны Атлантики[21][39]. В поддержку альбома группа отыграла хедлайнером на Coachella Valley Music and Arts Festival в мае. С 24 июля по 29 августа The Cure провели в США концертный тур Curiosa. На каждом концерте было оборудовано две сцены: на главной сцене играли The Cure, Interpol, The Rapture и Mogwai, а среди выступавших на второй сцене были Muse, Scarling, Мелисса Ауф дер Маур и Thursday. Curiosa стал одним из самых успешных летних фестивалей 2004 года в Америке[63]. В том же году группа получила почётную награду MTV Icon и выступила на телевидении. В мае 2005 года Роджер О’Доннелл и Пэрри Бэмоунт были уволены из группы. По словам О’Доннелла, Смит сказал ему, что намеревался урезать группу до трёх человек. Ранее О’Доннелл говорил, что узнал о датах тура только благодаря фан-сайту группы[64]. Оставшиеся члены группы — Смит, Гэллап и Купер — несколько раз выступали как трио, пока в июне того же года не было объявлено о возвращении в состав Порла Томпсона, который стал полноценным участником выступлений на летних фестивалях, в том числе на Live 8 в Париже 2 июля. Чуть позже группа записала кавер на композицию Джона Леннона «Love» для альбома Make Some Noise. 1 апреля 2006 года The Cure выступили в Альберт-холле на благотворительном концерте организации Teenage Cancer Trust. Это было последнее выступление группы в том году. В декабре вышел концертный DVD The Cure: Festival 2005, включающий тридцать песен из турне 2005 года.

The Cure приступили к записи материала для своего тринадцатого альбома в 2006 году. Сначала Смит планировал записать двойной альбом[65]. В августе, в самый последний момент, группа объявила, что в связи с работой над альбомом их осеннее североамериканское турне переносится с осени 2007 года на весну 2008 года[66]. Альбом 4:13 Dream был издан осенью 2008 года и получил смешанные отзывы как в прессе, так и среди фанатов[67]. Перед релизом пластинки The Cure выпускали по одному синглу каждое тринадцатое число с мая по август, а в сентябре издали EP Hypnagogic States, весь доход от которого перечислялся в фонд американского Красного Креста. 25 февраля 2009 года группа победила в номинации Godlike Genius («Богоподобный гений») и выступила на церемонии ShockWaves NME Awards 2009 года на O2 Арене в Лондоне.

5 сентября 2011 года The Cure стали хэдлайнерами фестиваля «Bestival» на острове Уайт, сыграв с вернувшимся в состав клавишником Роджером О’Доннелом. 5 декабря запись выступления была издана как двойной концертный альбом Bestival Live 2011 [68][69]. Пластинка состоит из 32 композиций и издана на независимом лейбле Sunday Best[70]. Bestival Live стал первым концертным альбомом группы с 1993 года. В 2012 году The Cure выступили хедлайнерами на ряде летних фестивалей в Европе, среди них Primavera Sound в Барселоне, Maxidrom в Москве (это первое выступление группы в России), фестиваль в Роскилле и фестивали Рединг и Лидс[71]. Вторым гитаристом в туре вместо Томпсона стал Ривз Гэбрелс. В 2013 году группа отыграла на нескольких крупных американских и азиатских рок-фестивалях.

Видеоклипы

Ранние клипы The Cure были низкого качества, что признавали и сами музыканты. Толхерст говорил: «Эти видео были абсолютной катастрофой; мы не были актёрами и не могли донести до зрителей свою индивидуальность»[72]. Ситуация изменилась после выхода «Let’s Go to Bed», первого клипа, снятого в сотрудничестве с режиссёром Тимом Поупом. Поуп добавил в клипы The Cure элемент игры. Как сказал Поуп в интервью Spin, он «всегда считал, что у них есть и такая сторона, просто её никогда не показывали»[14]. В 1980-х Поуп постоянно работал с группой, и его клипы сыграли свою роль в росте популярности The Cure. По словам Неда Рэггетта (Allmusic), его клипы стали синонимом The Cure[73]. Сам Поуп отзывался о The Cure так: «Роберт Смит действительно понимает камеру. Его песни очень киногеничны. Я имею в виду вот что: на первом уровне лежат все эти глупость и юмор, но под ними — психологические мании и клаустрофобия [Смита]»[74].

Стиль и влияние

The Cure считаются одними из создателей и наиболее значительных фигур постпанка и готик-рока[75][76]. При этом сам Смит возражал против того, чтобы его группу ассоциировали с готик-роком: «Печально, что на нас навешивают ярлык „готов“. Мы не классифицируемы. Наверное, вначале мы играли постпанк, но в целом это невозможно»[77]. Смит отзывался о готик-роке как о «невероятно скучной и монотонной музыке. Что-то заупокойное»[74]. При этом The Cure играли и позитивную поп-ориентированную музыку. Как отмечал автор Spin, «The Cure всегда были одним из двух: либо <…> Роберт Смит плавает в готической печали, либо своими подведёнными губной помадой пальцами наигрывает сладкий, похожий на сахарную вату поп»[78].

Отличительной чертой группы является узнаваемый вокал Смита. Смит не обладает широким вокальным диапазоном, но использование вибрато, нарочитое выделение ключевых слов, изменение скорости пения делают пение Смита эмоциональным и чувственным[79].

The Cure стали одной из первых альтернативных групп, кто смог войти в чарты и добиться коммерческого успеха, когда альтернативный рок ещё не стал частью мейнстрима. В 1992 году NME охарактеризовал The Cure как «готический конвейер по производству хитов (на данный момент — 19), международный феномен, и, однако же, самую успешную альтернативную группу, когда-либо скорбно странствовавшую по земле»[80]. В 1980-х годах The Cure были более успешны, чем такие их современники, как The Smiths и Happy Mondays, хотя в 1990-х годах популярность группы пошла на убыль[81].

Среди групп, на которые повлияли The Cure, - The Rapture, Interpol, Bloc Party и Hot Hot Heat[81][82]. Лидер Interpol Пол Бэнкс говорил: «The Cure — это группа, которая повлияла на нас всех в Interpol. В молодости я много их слушал. Карлос [басист Карлос Денглер] тоже. По правде говоря, его манера игры на гитаре и клавишных сложилась именно под их влиянием. Что касается меня, то Роберт Смит был одним из примеров: ты не можешь быть Робертом Смитом, если ты не Роберт Смит. Это одна из групп, которая повлияла на Interpol больше всего, потому что мы все их любим. Они легенды»[83].

Творчество The Cure оказало большое влияние на русский рок в целом и на многих его ведущих представителей[84][85]. Так, многие критики отмечали влияние The Cure в музыке «Кино»[86][87]. «Агата Кристи» заимствовала у The Cure и музыкальную составляющую, и сценический имидж[88][89]. Константин Кинчев увлекался творчеством The Cure и позаимствовал мотив песни «Kyoto song», ставшей в исполнении группы Алиса песней «Театр теней»[90]. Среди других русских рок-музыкантов, признававшихся во влиянии The Cure, Сергей Бобунец[91] и Олег Нестеров[85][92]. По замечанию Бориса Барабанова, «русская рок-музыка, от „Кино“ и „Алисы“ до „Агаты Кристи“ и „Смысловых галлюцинаций“, процентов на восемьдесят вдохновлена The Cure»[84].

Песни The Cure использовались в нескольких десятках кинофильмов[93]. Специально для фильма «Ворон» (1994) музыканты записали песню «Burn», для сериала «Секретные материалы» был записан трек «More Than This», для фильма «Судья Дредд» (1995) — заглавная тема «Dredd Song». Эти песни не выходили на альбомах и были впервые изданы на сборнике Join the Dots: B-Sides & Rarities в 2004 году. Песня «Boys Don’t Cry» дала названию фильму «Парни не плачут», а «Just Like Heaven» — фильму «Между небом и землёй». В последнем фильме заглавную песню перепела Кэти Мелуа[94]. В 1990 году бывший вокалист Nosferatu Гэри Кларк основал кавер-группу The Cureheads.

Дискография

Основная статья: Дискография The Cure
Студийные альбомы
Год Альбом
1979 Three Imaginary Boys
1980 Seventeen Seconds
1981 Faith
1982 Pornography
1983 Japanese Whispers
1984 The Top
1985 The Head on the Door
1987 Kiss Me, Kiss Me, Kiss Me
1989 Disintegration
1992 Wish
1996 Wild Mood Swings
2000 Bloodflowers
2004 The Cure
2008 4:13 Dream

Состав

Состав The Cure постоянно менялся, и единственным бессменным участником группы является Роберт Смит. Также постоянными участниками The Cure можно считать Саймона Гэллапа (в группе с 1979 года, небольшой перерыв: 1982—1985) и Роджера О’Доннелла (с 1987 года, перерывы: 1990—1995 и 2005—2011). С 1995 года по настоящее время в состав коллектива входит Джейсон Купер. Последнее изменение состава произошло в 2012 году.

Текущий состав

Бывшие участники

  • Порл Томпсон — гитара, клавишные (1976—1978, 1984—1992, 2005—2010)
  • Майкл Демпси — бас-гитара (1976—1979)
  • Лол Толхерст — ударные (1976—1982, 2011), клавишные (1981—1988, 2011)
  • Мэтью Хартли — клавишные (1979—1980)
  • Энди Андерсон — ударные (1984)
  • Фил Торнелли — бас-гитара (1983—1985)
  • Борис Уильямс — ударные (1984—1994, 2001)
  • Перри Бэмоунт — клавишные, гитара (1990—1994), гитара (1995—2005)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:950 height:350 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:50 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:18/12/1976 till:01/01/2017 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors = 

id:Vocals        value:red        legend:Вокал/Гитара
id:Guitars       value:green   legend:Гитара
id:Bass          value:blue      legend:Бас-гитара
id:Keyboards     value:purple  legend:Клавишные
id:Drums         value:orange    legend:Ударные
id:Lines         value:black      legend:Студийный альбом

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:2 start:1977

LineData = 

at:11/05/1979 color:black layer:back
at:18/04/1980 color:black layer:back
at:11/04/1981 color:black layer:back
at:03/05/1982 color:black layer:back
at:30/04/1984 color:black layer:back
at:26/08/1985 color:black layer:back
at:25/05/1987 color:black layer:back
at:12/05/1989 color:black layer:back
at:20/04/1992 color:black layer:back
at:06/05/1996 color:black layer:back
at:14/02/2000 color:black layer:back
at:28/06/2004 color:black layer:back
at:28/10/2008 color:black layer:back

BarData = 

bar:Smith text:"Роберт Смит"
bar:Dempsey text:"Майкл Демпси"
bar:Gallup text:"Саймон Гэллап"
bar:Thornalley text:"Фил Торналли"
bar:Hartley text:"Мэтью Хартли"
bar:O'Donnell text:"Роджер О’Доннэлл"
bar:Thompson text:"Порл Томпсон"
bar:Bamonte text:"Пэрри Бэмоунт"
bar:Gabrels text:"Ривз Гэбрелс"
bar:Tolhurst text:"Лол Толхерст"
bar:Anderson text:"Энди Андерсон"
bar:Williams text:"Борис Уиллиамс"
bar:Cooper text:"Джэйсон Купер"

PlotData= 

width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
bar:Smith from:start till:end color:Vocals
bar:Smith from:05/10/1980 till:05/07/1982 color:Keyboards width:3
bar:Thompson from:start till:15/05/1978 color:Guitars
bar:Thompson from:20/01/1984 till:03/12/1992 color:Guitars
bar:Thompson from:20/01/1984 till:03/12/1992 color:Keyboards width:3
bar:Thompson from:15/06/2005 till:01/01/2010 color:Guitars
bar:Dempsey from:start till:23/10/1979 color:Bass
bar:Tolhurst from:start till:31/08/1982 color:Drums
bar:Tolhurst from:26/11/1981 till:31/08/1982 color:Keyboards width:3
bar:Tolhurst from:01/09/1982 till:31/12/1988 color:Keyboards
bar:Tolhurst from:31/05/2011 till:01/06/2011 color:Drums
bar:Tolhurst from:31/05/2011 till:01/06/2011 color:Keyboards width:3
bar:Tolhurst from:15/11/2011 till:27/11/2011 color:Drums
bar:Tolhurst from:15/11/2011 till:27/11/2011 color:Keyboards width:3
bar:Gallup from:23/10/1979 till:05/07/1982 color:Bass
bar:Gallup from:05/10/1980 till:05/07/1982 color:Keyboards width:3
bar:Gallup from:10/02/1985 till:end color:Bass
bar:Hartley from:23/10/1979 till:05/09/1980 color:Keyboards
bar:Anderson from:11/03/1983 till:22/10/1984 color:Drums
bar:Thornalley from:23/07/1983 till:10/02/1985 color:Bass
bar:Williams from:07/11/1984 till:10/10/1994 color:Drums
bar:O'Donnell from:24/06/1987 till:15/05/1990 color:Keyboards
bar:O'Donnell from:10/01/1995 till:15/04/2005 color:Keyboards
bar:O'Donnell from:31/05/2011 till:end color:Keyboards
bar:Bamonte from:01/06/1990 till:31/12/1994 color:Keyboards
bar:Bamonte from:01/06/1990 till:31/12/1994 color:Guitars width:3
bar:Bamonte from:01/01/1995 till:15/04/2005 color:Guitars
bar:Bamonte from:01/01/1995 till:15/04/2005 color:Keyboards width:3
bar:Cooper from:10/01/1995 till:end color:Drums
bar:Gabrels from:01/01/2012 till:end color:Guitars

</timeline>

Напишите отзыв о статье "The Cure"

Примечания

  1. ↑ Lee, Steve. [www.manchestereveningnews.co.uk/entertainment/music/s/123/123396_move_day_2_the_cure_interview.html Move Day 2: The Cure interview]. ManchesterEveningNews.co.uk (8 июля 2004). Проверено 31 марта 2007. [www.webcitation.org/64yoSPDns Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  2. ↑ Apter, 2006, p. 26.
  3. ↑ Apter, 2006, p. 38.
  4. ↑ Apter, 2006, p. 46.
  5. ↑ 1 2 Frost, Deborah. Taking The Cure With Robert // Creem Magazine. — 1987. — October 1.
  6. ↑ Apter, 2006, p. 56—57.
  7. ↑ Apter, 2006, p. 62.
  8. ↑ Apter, 2006, p. 68.
  9. ↑ Blashill, Pat [books.google.ru/books?id=AxnVty3fkhMC&printsec=frontcover&hl=ru Just Like Hell] // Spin. — март 2000. — Т. 16, вып. 3. — С. 100-106. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0886-3032&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0886-3032].
  10. ↑ Hull, Robot A. The Cure: …Happily Ever After // Creem. — 1982. — January.
  11. ↑ Thrills, Adrian. Ain’t No Blues for the Summertime Cure // NME. — 1978. — December 16.
  12. ↑ 1 2 3 4 5 Crandall, B. [www.rollingstone.com/music/news/the-cure-album-by-album-20040618 The Cure: Album by Album]. Rolling Stone (18 июня 2004). Проверено 21 октября 2013. [www.webcitation.org/6PibGX47Q Архивировано из первоисточника 20 мая 2014].
  13. ↑ Apter, 2006, p. 84.
  14. ↑ 1 2 3 Sweeting, Adam. «The Cure — Curiouser and Curiouser». Spin. July 1987.
  15. ↑ Apter, 2006, p. 105.
  16. ↑ [Interview of Robert Smith made by Alexis Petridis in 2003, Mark Paytress, ‘the Siouxsie & The Banshees official biography’, Sanctuary 2003, page 96]
  17. ↑ Apter, 2006, p. 106.
  18. ↑ Apter, 2006, p. 112.
  19. ↑ Apter, 2006, p. 100—101.
  20. ↑ Apter, 2006, p. 114.
  21. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Roberts, David (ed.). British Hit Singles & Albums. Nineteenth edition. HIT Entertainment, date=2006. Pg. 130. ISBN 1-904994-10-5
  22. ↑ 1 2 3 Steven Grant; Ira Robbins, Brad Reno. [www.trouserpress.com/entry.php?a=cure Cure]. Trouser Press. Проверено 7 июля 2011. [www.webcitation.org/64yoTYFTg Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  23. ↑ Apter, 2006, p. 117.
  24. ↑ Kent, Nick. Seventeen Seconds review // NME. 1980. — April 26.
  25. ↑ Gosse, Van. The Cure Play It Pure // Village Voice. — 1980. — April 21.
  26. ↑ Morley, Paul. Days of Wine and Poses // NME. — 1980. — July 12.
  27. ↑ Apter, 2006, p. 126.
  28. ↑ Apter, 2006, p. 132.
  29. ↑ Apter, 2006, p. 136.
  30. ↑ Apter, 2006, p. 141.
  31. ↑ Reynolds, Simon. Rip It Up and Start Again: Postpunk 1978—1984. — Penguin, 2005. — P. 358. — ISBN 0-14-303672-6.
  32. ↑ Apter, 2006, p. 161.
  33. ↑ Apter, 2006, p. 158—159.
  34. ↑ Apter, 2006, p. 166—167.
  35. ↑ Apter, 2006, p. 171.
  36. ↑ Sutherland, Steve. The Incurables // Melody Maker. — 1982. — December 18.
  37. ↑ Apter, 2006, p. 174.
  38. ↑ Apter, 2006, p. 176.
  39. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.billboard.com/#/artist/the-cure/chart-history/4388?f=305&g=Albums Artist Chart History – The Cure: Albums]. Billboard.com. Проверено 30 апреля 2011. [www.webcitation.org/5w563Hk2c Архивировано из первоисточника 28 января 2011].
  40. ↑ Kent, Nick. The Top review // Melody Maker. — 1984. — May 5.
  41. ↑ Apter, 2006, p. 205.
  42. ↑ Apter, 2006, p. 207.
  43. ↑ Apter, 2006, p. 208.
  44. ↑ Sutherland, Steve. A Suitable Case for Treatment // Melody Maker. — 1985. — August 17.
  45. ↑ Apter, 2006, p. 209—210.
  46. ↑ Apter, 2006, p. xii—xiii..
  47. ↑ [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?table=SEARCH Gold & Platinum: Searchable Database]. Recording Industry Association of America. Проверено 19 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w4tHgCvJ Архивировано из первоисточника 28 января 2011]. Note: User needs to enter «The Cure» as a search term for the Artist.
  48. ↑ 1 2 3 [www.billboard.com/#/artist/the-cure/chart-history/4388?f=379&g=Singles Artist Chart History – The Cure: Singles]. Billboard. Проверено 19 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w563Hk2c Архивировано из первоисточника 28 января 2011].
  49. ↑ Apter, 2006, p. 229.
  50. ↑ Witter, Simon. The Cure: The Art of Falling Apart // Sky. — 1989. — June.
  51. ↑ Apter, 2006, p. 238.
  52. ↑ Apter, 2006, p. 240.
  53. ↑ Apter, 2006, p. 252.
  54. ↑ [www.brits.co.uk/history/shows/1991 Brit Awards > 1991]. Brit Awards Ltd.. Проверено 19 сентября 2008. [www.webcitation.org/64yoU4mz1 Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  55. ↑ Mitchell, Daniel. [www.ink19.com/issues/november2003/interviews/laurenceTolhurst.html Интервью Лоуренса Толхерста]. Ink19 (2003). Проверено 30 апреля 2011. [www.webcitation.org/64yoVYm52 Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  56. ↑ Apter, 2006, p. 255.
  57. ↑ Christgau, Robert. [www.robertchristgau.com/get_artist.php?name=cure The Cure]. Проверено 7 июля 2011. [www.webcitation.org/64yoW3HUC Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  58. ↑ Apter, 2006, p. 270.
  59. ↑ Apter, 2006, p. 275.
  60. ↑ Apter, 2006, p. 281, 284.
  61. ↑ Apter, 2006, p. 284.
  62. ↑ 1 2 Hodgkinson, W. [www.guardian.co.uk/music/2003/may/30/homeentertainment.features Timeless tunesmith]. The Guardian (30 мая 2003). Проверено 30 апреля 2011. [www.webcitation.org/64yoWVlad Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  63. ↑ Apter, 2006, p. 295.
  64. ↑ MacNeil, Jason. [www.billboard.com/bbcom/news/article_display.jsp?vnu_content_id=1000938147 Update: Two Members Exit The Cure]. Billboard.com (27 мая 2005). Проверено 11 января 2009. [www.webcitation.org/64yoXTCuV Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  65. ↑ Cohen, Jonathan. [news.yahoo.com/s/nm/20070710/music_nm/cure_dc_1;_ylt=Ai7hNs7hQ5iedw6qKyqk2fwE1vAI The Cure seeing double on 13th studio album]. Yahoo.com (9 июля 2007). Проверено 12 июля 2007. [www.webcitation.org/64yoYDZ4k Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  66. ↑ [www.thecure.com/news/ North American Fall 2007 Cure shows re-scheduled for Spring](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20060507005723/www.thecure.com/news/ Архивировано из первоисточника 7 мая 2006].
  67. ↑ [www.thecure.com/news/Default.asp?assetid=1637961&count=5&artistid=491&title=4%3A13+DREAM+WILL+LOOK+SOMETHING+LIKE+THIS%2E%2E%2E Top of the Morning to You Sir Suretone Press Release](недоступная ссылка — история). thecure.com (8 сентября 2008). Проверено 17 сентября 2008.
  68. ↑ [www.lenta.ru/news/2011/11/02/cure/ Lenta.ru: Музыка: The Cure выпустят благотворительный концертный альбом]
  69. ↑ [www.rollingstone.ru/articles/music/review/10269.html The Cure – «Bestival Live 2011»]. rollingstone.ru (31 января 2012). Проверено 29 февраля 2012. [www.webcitation.org/662kBvtDa Архивировано из первоисточника 9 марта 2012].
  70. ↑ [news.mail.ru/culture/7232463/ Выступление The Cure на фестивале Bestival 2011 будет издано в виде двойного концертного альбома. — Новости Культуры. Новости@Mail.ru]
  71. ↑ [www.thecure.com/blog/default.aspx?nid=37683 2012 summer festivals]. The Cure official homepage. Проверено 16 июня 2012. [www.webcitation.org/68UYZ8mAq Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
  72. ↑ Apter, 2006, p. 177—178.
  73. ↑ Raggett, Ned. [www.allmusic.com/album/staring-at-the-sea-the-images-r85826/review Staring at the Sea: The Images]. Allmusic. Проверено 23 июня 2011. [www.webcitation.org/64yoehoPa Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  74. ↑ 1 2 Sandall, R. Caught In The Act // Q. — Май 1989.
  75. ↑ David Punter, Glennis Byron. The Gothic. — Wiley-Blackwell, 2004. — P. 59. — 315 p. — ISBN 9780631220633.
  76. ↑ Erlewine, Stephen Thomas. [www.allmusic.com/artist/the-cure-p4004/biography The Cure]. Allmusic. Проверено 28 апреля 2011. [www.webcitation.org/64yofvHPO Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  77. ↑ [uk.news.launch.yahoo.com/dyna/article.html?a=/06122006/325/smith-seeks-cure-writers-block.html&e=l_news_dm Smith seeks cure for writers’ block]. Yahoo! (6 декабря 2006). Проверено 28 апреля 2011. [www.webcitation.org/64yoghDKU Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  78. ↑ Greenwald, Andy The Cure - The Head on the Door // Spin. — 2005. — Т. 21, вып. 12.
  79. ↑ Charles Allen Mueller. The Music of the Goth Subculture: Postmodernism and Aesthetics. — ProQuest, 2008. — P. 70. — 245 p. — ISBN 9781109045741.
  80. ↑ Collins, Andrew. The Mansion Family // NME. — 18 апреля 1992.
  81. ↑ 1 2 Willmott, Ben. [www.guardian.co.uk/music/musicblog/2007/aug/14/thecure?INTCMP=SRCH Have you goth an opinion on the Cure’s comeback?]. The Guardian (14 августа 2007). Проверено 28 июня 2011. [www.webcitation.org/64yohowfS Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  82. ↑ Empire, Kitty. [www.guardian.co.uk/music/2004/jun/27/popandrock?INTCMP=SRCH The nihilist loses his edge]. The Observer (27 июня 2004). Проверено 28 июня 2011. [www.webcitation.org/64yojLzoc Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  83. ↑ Paul Banks (Interpol) on The Cure // Blitz. — октябрь 2010.
  84. ↑ 1 2 Барабанов, Б. [www.kommersant.ru/doc/1957100 Слет проигравших]. Коммерсантъ (13 июня 2012). Проверено 13 июня 2012. [www.webcitation.org/68UYZrBxy Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
  85. ↑ 1 2 Горбачев, А.; Пророков, Г., Галенко Е. [www.afisha.ru/article/the_cure_vs_russian_rock/ Как The Cure повлияли на русский рок Кинчев, Самойлов, Федоров, Лагутенко и другие о своих взаимоотношениях с Робертом Смитом]. Афиша (30 мая 2012). Проверено 13 июня 2012. [www.webcitation.org/68UYcwRUE Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
  86. ↑ Бебенин, Д. [www.zvuki.ru/R/P/14973/ 17 мгновений The Cure]. zvuki.ru. Проверено 28 апреля 2011. [www.webcitation.org/64yokV57l Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  87. ↑ Sabrina Jaszi; Steve Huey. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:w9fqxqw5ld0e~T1 Kino]. Allmusic. Проверено 28 апреля 2011. [www.webcitation.org/617c8IyQp Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
  88. ↑ Беляев, А. [www.newizv.ru/culture/2006-01-16/38400-marsh-po-uralski.html Марш по-уральски]. Новые известия (16 января 2006). Проверено 9 июля 2011. [www.webcitation.org/64yot0obG Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  89. ↑ Певчев, А.; Шипилова, Е. [www.gzt.ru/Gazeta/kuljtura-v-gazete/271857.html «Агате Кристи» осталось совсем немного до истории](недоступная ссылка — история). Газета.Ru (16 ноября 2009). Проверено 9 июля 2011.
  90. ↑ [ytime.com.ua/ru/50/1634 группа Алиса — «Театр Теней»]
  91. ↑ [echo.msk.ru/programs/features/42433/ Какого черта]. Эхо Москвы (19 марта 2006). Проверено 9 июля 2011. [www.webcitation.org/64yp6QGTm Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  92. ↑ Коломенцев, А. [www.dp.ru/a/2010/06/11/Mister_Trololo_vdohnovil Мистер Трололо вдохновил Олега Нестерова]. Деловой Петербург (11 июня 2010). Проверено 9 июля 2011. [www.webcitation.org/64ypCpRkU Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  93. ↑ [www.imdb.com/name/nm1872712/ The Cure]. IMDb. Проверено 14 июля 2011. [www.webcitation.org/64ypWjUZq Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  94. ↑ Whitmire, M. The Sound of 'Heaven' // Billboard. — 2005. — Т. 117, вып. 39. — С. 66. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0006-2510&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0006-2510].

Литература

  • Apter, Jeff. Never Enough: The Story of the Cure  (англ.). — Omnibus Press, 2006. — ISBN 1-84449-827-1..
  • Barbarian, Steve Sutherland L; Smith, Robert. Ten Imaginary Years  (англ.). — Zomba Books, 1988. — ISBN 0-946391-87-4..
  • Bétrisey, Jean-Christophe; Fargier, David,. One Hundred Songs The Dark Side Of The Mood  (фр.) (англ.). — Editions du Tricorne, 2007.
  • Carman, Richard. Robert Smith: “The Cure” and Wishful Thinking  (англ.). — Independent Music Press (UK), 2005. — ISBN 978-0-954-97041-3.
  • Jeremy Wulc : My dream comes true : Carnet de route avec The Cure  (фр.). — Camion Blanc, 2009.
  • Hopkins, S.; Smith, Robert; Foo, T. The Cure: A Visual Documentary  (англ.). — Omnibus Press, 1988. — ISBN 0-7119-1387-0..
  • Thompson, Dave. In Between Days: An Armchair Guide To The Cure  (англ.). — Helter Skelter Publishing, 2005. — ISBN 1-905139-00-4..
  • Thompson, Dave; Greene, Jo-Ann. The Cure: A Visual Documentary  (англ.). — Omnibus Press, 1988. — ISBN 0-7119-1387-0..

Ссылки

  • [www.thecure.com Официальный сайт] (англ.)
  • [myspace.com/thecure Официальная страница The Cure] (англ.) на сайте Myspace

Отрывок, характеризующий The Cure

– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=The_Cure&oldid=81415273»