The Darkness (игра)

The Darkness
Разработчик	Starbreeze Studios
Издатель	2K Games
Даты выпуска	25 июня 2007 PlayStation 3 20 июля 2007 Xbox 360 29 июня 2007
Жанр	Шутер от первого лица
Возрастные рейтинги	BBFC: 18 CERO: Z ESRB: M — Mature OFLC (A): MA15+ — Mature 15+ PEGI: 18+ USK: 18
Носители	Blu-ray Disc, DVD
Платформы	PlayStation 3, Xbox 360
Игровой движок	Bigworld
Режимы игры	Синглплеер Мультиплеер
Управление	Sixaxis, DualShock 3, Геймпад Xbox 360,клавиатура,мышь

The Darkness — видеоигра в жанре шутера от первого лица. Была разработана студией Starbreeze Studios и издана 25 июня 2007 года компанией 2K Games в Северной Америке и 20 июля 2007 года в Европе для игровых приставок 7-го поколения PlayStation 3 и Xbox 360. Сюжет игры основан на одноимённом комиксе. Игра разворачивается в наши дни на улицах Нью-Йорка. Игрок управляет персонажем по имени Джеки Эстакадо, наёмным убийцей, одержимым силами Тьмы, которая дает главному герою особые способности.

Геймплей

The Darkness — шутер от первого лица с элементами ролевых игр. Игрок управляет главным персонажем по имени Джеки Эстакадо, наёмным убийцей, племянником главы мафиозного клана. Игроку предоставляется как стандартный набор огнестрельного оружия, так и особые способности, которые даруются Тьмой. Сверхъестественные способности игрока заблокированы в начале игры и становятся доступными постепенно. Всего игроку предоставляется четыре вида способностей, благодаря которым главный герой может ползать по стенам и потолкам, сбивать врага с ног «хвостом», хватать и швырять предметы, стрелять, используя Тьму как боеприпасы, засасывать врагов в черные дыры. Любая из этих способностей при активации выполняет также миссию защиты игрока от пуль врагов. Чтобы усиливать свои способности, Джеки должен вырывать и поглощать сердца убитых врагов. Также игроку на помощь приходят четыре миньона-дарклинга, которые вылезают из тёмных врат и могут убивать врагов отбойным молотком, из пулемёта, молнией или бомбой, привязанной за спиной. Все сверхъестественные способности могут быть использованы только когда Джеки находится в тени или в темноте. Свет разрушает силу Тьмы и превращает миньонов в пыль.

В игре отсутствуют аптечки и дискретный индикатор здоровья. Поскольку Джеки одержим силами Тьмы, при серьёзном ранении ему достаточно некоторое время спокойно постоять вне досягаемости пуль врагов и его здоровье восстанавливается.

Большая часть игры происходит ночью, при свете луны, за исключением стычки с людьми Франчетти на острове, где находится маяк. Туда Джеки прибывает днем, но через какое-то время начинается солнечное затмение и все погружается во тьму.

Игра предполагает три уровня сложности — лёгкий (англ. Easy), Средний (англ. Medium), Сложный (англ. Hard), все уровни отличаются усилением мощи противника.

В виде бонусов разработчики предоставили игроку возможность разблокировать дополнительные материалы по игре (зарисовки персонажей и местностей, трансформация персонажей, оригинальный комикс). Для этого игроку необходимо звонить по номерам телефонов, полученных различными способами, и отправлять в Нью-Йорке письма солдат, найденных в Ином мире.

Сюжет

Сюжет игры основан на одноимённом комиксе компании Top Cow. Главный персонаж игры — Джеки Эстакадо (англ. Jackie Estacado), профессиональный киллер, племянник главы влиятельного мафиозного клана, Поли Франчетти (англ.  Paulie Franchetti ). После смерти своих родителей Джеки попал в приют, откуда его взял в «семью» дядя Поли, чтобы сделать из Джеки профессионального киллера. В день своего 21-летия Джеки становится объектом преследования своего дяди, который решил, что Джеки стал претендовать на роль главы «семьи», поэтому Франчетти подстраивает ему ловушку, из которой Джеки удается выбраться. В этот же день Джеки обнаруживает, что стал одержим неким существом — Тьмой, которое одарило Джеки сверхъестественными способностями, но взамен стало поглощать его душу.

Люди дяди Поли следуют за Джеки по пятам, что не мешает ему в отместку за преследование постоянно нарушать планы своего дяди. В итоге Франчетти убивает на глазах Джеки его подругу Дженни (англ. Jenny Romano). Джеки совершает самоубийство и попадает в странный мир, населённый духами солдат, которые по-прежнему ведут схватку на полях Первой мировой войны. Здесь Джеки встречает дух своего прапрадеда Энтони Эстакадо (англ. Anthony Ectacado), который признается Джеки, что он первым «впустил» Тьму в их семью — заключил с ней договор. По этому договору, мужчина из рода Эстакадо в 21 год получает сверхъестественные способности, которые ему дарует Тьма — некое существо, поселяющееся в теле «хозяина», но взамен поглощающее его душу. Когда в роде Эстакадо появляется новый отпрыск мужского пола силы Тьмы покидают тело предыдущего «хозяина» и переселяются в новорожденного, где ждут его 21-летия. Но Джеки покончил с собой, не оставив наследника, поэтому Тьма вернула его к жизни. Энтони призывает Джеки бороться с Тьмой и рассказывает Джеки, как взять контроль над Тьмой и не дать ей поглотить свою душу.

Вернувшись в реальный мир Джеки проникает в логово капитана Шрота, продажного полицейского, подручного Поли Франчетти и похищает кейс с нелегальным товаром. Шрот требует, чтобы Джеки вернул кейс. Они договариваются о встрече в Церкви Святой Троицы, куда Джеки приносит кейс, начинённый взрывчаткой. Здесь, после перестрелки люди капитана Шрота захватывают Джеки. Убив Шрота и его людей, Джеки вновь перемещается в Иной мир, где ему удается проникнуть в замок Тьмы. Получив контроль над Тьмой Джеки теперь по своему желанию может перемещаться в реальный мир и обратно.

Когда Джеки вновь оказывается в Нью-Йорке, он узнает от Бутчера, что словосочетание «Mother of God», о котором случайно проболтался один из людей капитана Шрота, является названием судна, на котором чикагская мафия переправляет наркотики. Это судно она доверила Поли Франчетти. Джеки пробирается на судно, уничтожает команду и её капитана. Франчетти, опасаясь мести чикагской группировки, прячется в особняке на острове, где находится маяк. Воспользовавшись солнечным затмением, Джеки проникает на остров и утоляет наконец свою месть.

Персонажи

Главные

Джеки Эстакадо (англ. Jackie Estacado) — протагонист игры, 21 год. Племянник главы мафиозного клана. После смерти своих родителей был помещен в сиротский приют Святой Марии, откуда его взял на воспитание дядя.

Поли Франчетти (англ. Paulie Franchetti) — один из главных антагонистов игры, дядя Джеки. Глава мафиозной группировки. Настоящий отморозок, по словам Джеки. Взял Джеки из приюта, чтобы сделать из него профессионального наёмного убийцу. Это ему удалось настолько хорошо, что в итоге Франчетти стал бояться, что Джеки захочет сам занять место главы «семьи».

Дженни Романо (англ. Jenny Romano) — любимая девушка Джеки. Вместе с Джеки воспитывалась в сиротском приюте и была для него единственной причиной, чтобы жить.

Тетя Сара (англ. Aunt Sarah) — много лет назад была красивой южанкой, по несчастью влюбившейся в Джимми Франчетти (англ. Jimmy Franchetti), первого главу мафиозного клана Франчетти. Она была честной и прямодушной, и как могла, притворялась, что её муж занимается легальным бизнесом. Джимми умер больше 30 лет назад и все забыли её. Все, кроме пары стариков и Джеки, который очень любит и уважает её.

Мясник Джойс (англ. Butcher Joyce) — больше 30 лет работает на мафию, не принимая ничьей стороны, он занимается тем, что очищает место очередных мафиозных разборок — собирает и увозит трупы. Помогает советами Джеки.

Капитан Эдвард «Эдди» Шрот (англ. Capt. Edward 'Eddie' Shrote) — продажный полицейский, подручный Поли Франчетти.

Второстепенные

Энтони Эстакадо (англ. Anthony Estacado) — прапрадед Джеки.

Джордж Хедил (англ. George Hadel) — музыкант, который поет и играет в метро. Просит Джеки приструнить человека, который не дает ему выступать в метро.

Ингрид Палански (англ. Ingrid Pulanski) — пожилая женщина в метро, уронившая браслет, подаренный ей мужем, на пути. Джеки помогает ей.

Шарлин Варбартон (англ. Charlene Warburton) — пожилая туристка, которая заключает с проходящими пари — она бросает монетки на пути перед поездом и заключивший с ней пари должен успеть подобрать их.

Винни Мортарелло (англ. Vinny Moratarello) просит Джеки уничтожить часть мафиозной группировки

Теренс Уиллис (англ. Terence Willis) просит Джеки уничтожить уличную банду вблизи входа в бассейн The Whitefish.

Митч Дивал (англ. Mitch Deval) просит Джеки разузнать о его брате, который находится на закрытой станции Сити Холл.

Дана Катрон (англ. Dana Cutrone) просит Джеки вернуть ей ключи от её квартиры, которую занял её бывший дружок.

Джимми Грейп (англ. Jimmy the Grape) просит Джеки, чтобы тот заставил замолчать навсегда парня, которого захватили копы.

Чарли Хазелгров (англ. Charlie Hazelgrove) — дух британского солдата, которого Джеки встречает в ином мире. Он просит Джеки передать его жене браслет в реальном мире, в Нью-Йорке.

Фрэнк Ротенберг (англ. Frank Rottenburg) — бомж, живущий в общественном туалете рядом с Церковью Троицы. После перестрелки Джеки с полицейскими капитана Шрота в Церкви Святой троицы, вход на кладбище был закрыт. Фрэнк просит Джеки достать инсулин, который остался в закрытом общественном туалете.

Локации

Поскольку Джеки несколько раз посещает некоторые локации, они указаны в порядке первого появления.

Кладбище возле церкви Святой Троицы (англ. Trinity Cemetery) — место, где Джеки вступает в бой с людьми Поли Франчетти, которых ему помогают одолеть Силы Тьмы, чью одержимость он ощущает здесь впервые.

Канал стрит, Фултон стрит (англ. Canal Street Station, Fulton Street Station) — станции метро Нью-Йорка.

Чайнатаун (англ. Chinatown) — район Нью-Йорка, где находится квартира Дженни, девушки Джеки

Нижний Ист-сайд (англ. Lower East Side) — район Нью-Йорка, где находится ресторан «The Green Olive Grove» (англ. the Green Olive Grove restaurant). Здесь по игре Джеки впервые встречается с Мясником Джойсом (англ. Butcher Joice), который на протяжении всей игры помогает Джеки советами.

Аллея Хантерспоинт (англ. Hunterspoint Alley) — улица, где находится ресторан «The Green Olive Grove»

Скотобойня на Гриндер-Лейн (англ. Grinder's Lane Abattoir) — место, где базируется группировка Поли Франчетти.

Сиротский приют Святой Марии (англ. St. Mary's Orphanage) — приют, где выросли Джеки и Дженни.

Окопы (англ. World War 1 Trenches) — «Иной мир», окопы времен Первой мировой войны

Деревня (англ. The Village) — разрушенная деревня с духами солдат британской армии, где Джеки встречается с духом своего прапрадеда Энтони Эстакадо.

Холмы (англ. The Hills) — холмы, где Джеки находит распятого, у которого забирает Древнее оружие (англ. Ancient Weapons).

Канализация (англ. The Sewers) — канализация, ведущая к большой пушке.

Немецкий бункер (англ. German Bunker) — немецкий бункер, где Джеки находит боеприпасы для пушки.

Пирс 19 (англ. Pier 19) — пирс, где пришвартовано судно «Богоматерь» (англ. Mother of God) чикагской группировки.

Ган Хилл (англ. Gun Hill) — улица, где находится квартира капитана Шрота.

Сити Холл (англ. City Hall) — закрытая станция метро, откуда Джеки может попасть в Турецкие бани

Турецкие бани (англ. Turkish Baths) — старые турецкие бани, место дислокации группировки капитана Шрота

Церковь Святой Троицы (англ. Trinity Church) — место, куда Джеки идет на встречу с капитаном Шротом с кейсом со взрывчаткой

Замок тьмы (англ. The Castle of Darkness) — место, где Джеки получает контроль над силами Тьмы.

Маяк (англ. Lighthouse) — особняк на острове, где находится маяк. Сюда сбегает Поли Франчетти, опасаясь мести чикагской мафии.

Противники

Гангстеры — члены мафиозной группировки Поли Франчетти и чикагской группировки.

Полицейские отделения капитана Шрота

Немецкие солдаты-зомби — встречаются на локациях «Иной мир». Являются очень слабыми противниками, умеют возрождаться, пока у них не вырвут сердце.

Сумасшедшие бомжи — встречаются в подземных туннелях, нападают с ножами на игрока.

Бойцы спецподразделения SWAT — хорошо вооружены, защищены и используют пуленепробиваемые щиты.

Танки — встречаются на локации Иной мир. Уничтожаются лобовым столкновением танка, управляемого Джеки или пулеметами.

Аэропланы — встречаются на локации Иной мир, уничтожаются пулеметами танка Джеки.

Шлогг — босс уровня Иной мир.

Оружие

Силы Тьмы

• Темная форма (англ. Darkness Mode) — при активации любой из сил Тьмы, Джеки получает сверхъестественные способности, функцию защиты от пуль врагов и возможность видеть то, что не может видеть в своей человеческой сущности.

• Щит Тьмы (англ. Darkness Shield) — любая из четырёх сил Тьмы несёт дополнительно функцию защиты, поглощая пули врагов. Но каждое попадание уменьшает силы Тьмы.

• Поглощение темных сил (англ. Drain Darkness) — при использовании Сил запас Тьмы истощается, змеи начинают всасывать струйки тьмы из темноты.

• Ползущая Тьма (англ. Creeping Dark) — Джеки может трансформировать одну из змеиных голов в огромную змею и контролировать её. Змея может обыскивать близлежащие объекты, ползать по стенам, потолку и проникнуть в помещение, куда Джеки не может попасть в своей человеческой сущности, открыть замок с другой стороны двери, убить врага. Одна из змей вырывает у убитого врага сердце и заглатывает его, добавляя, таким образом, темной силы. Если враги заметят Ползущую Тьму, они могут отстреливать её.

• Рука Демона (англ. Demon Arm) — представляет собой хвост, которым можно проткнуть или отодвинуть предметы. Ударом хвоста можно убить врага, разбить источники света.

• Древнее Оружие (англ. Ancient Weapons/Darkness Guns) — оружие, созданное для контроля Тьмы. Тьма используется как патроны. При активном использовании силы Тьмы быстро истощаются.

• Чёрная Дыра (англ. Black Hole) — Джеки может открыть чёрную дыру, которая будет засасывать в себя врагов, убивать их и выбрасывать трупы. Также может засасывать предметы и открывать решетки. Очень эффективное оружие Тьмы, появляется у Джеки последним. Быстро истощает силы Тьмы, поэтому после разового использования деактивируется.

Миньоны-дарклинги

Джеки может вызывать к себе на помощь четырёх бесов, которые появляются из тёмных врат в виде пентаграмм с щупальцами. Когда он набирает достаточно тёмной энергии, где-то рядом с ним открывается один или несколько порталов — врат силы Тьмы, из которых можно вызвать одного из четырёх бесов. Из одних врат может одновременно использоваться лишь один дарклинг. Все бесы активны в темноте или в тени. На свету быстро распадаются в пыль.

• Берсеркер (англ. Berserker) — с помощью подручных предметов может пилить пилой, разбивать молотком головы врагов. Зависит от облачений, которые вы нашли по ходу игры. Обычно эффективен в гуще врагов.

• Пулемётчик (англ. Gunner) — использует пулемёт, чтобы поливать врагов смертоносным ливнем пуль.

• Камикадзе (англ. Kamikaze) — бес с бомбой на спине, рождённый только для одной цели: забежать в толпу врагов и там взорваться.

• Убийца света (англ. Light killer) — самый мощный из всех миньонов, использует в виде оружия молнии. Может уничтожить молнией источники света, врагов. Или наоборот запитать энергией нужное Джеки устройство. Убийцей света он назван, потому что обладает маниакальной ненавистью к различным источникам света и сразу же начинает их уничтожать.

Огнестрельное

Пистолеты/револьверы (англ. Dual wielded handguns) — пистолеты, револьверы разных конструкций. В самом начале два пистолета с рукоятками, черненными серебром, Джеки получает в виде подарка на свой день рождения.

Дробовик (англ. Combat Shotgun)

Пистолеты-пулемёты (англ. Dual wielded Sub-machine Guns) — два скорострельных пистолета-пулемёта. Являются эффективным оружием, но обладают малым запасом патронов.

Винтовка времен Первой мировой войны (англ. World War I Rifle) — появляется у игрока после перемещения в Иной мир, отличается чрезвычайно медленной перезарядкой

М1А1 (англ. Automatic Rifle) — пистолет-пулемёт Томсона, который прославился как оружие чикагской мафии («Чикагское пианино») во времена сухого закона в США.

АК-47 (англ. Tactical Rifle) — автомат Калашникова.

Усиленный дробовик (англ. Riot Shotgun) — оружие, которое появляется у игрока в конце игры, обладает большей мощью, чем обычный дробовик.

Технологии

Игра построена на сильно модифицированном игровом движке, который использовался компанией Starbreeze Studios для создания игры «The Chronicles of Riddick: Escape from Butcher Bay». По словам разработчиков, они использовали ту же систему анимации, что и в «Chronicles of Riddick». А также технологию, схожую с Light Field Mapping («мягкие» тени), которая использовалась для создания игры Half-life 2. Эта комбинация динамического освещения и «мягких» теней позволила сделать текстуры более объемными и реалистичными, чем в «Chronicles of Riddick», где использовалась технология только динамического освещения, что давало очень резкие тени. Движок является очень ресурсоемким, что наложило определенные ограничения на реализацию сложной архитектуры и не позволило насытить изображение мелкими объектами.

Отзывы в прессе

Рецензии
Рейтинг на основании нескольких рецензий
Агрегатор	Оценка
GameRankings	Xbox 360 — 83,5 % (80 обзоров) PS3 — 80,52 % (42 обзора)
Metacritic	Xbox 360 — 82 % (63 обзора) PS3 — 80 % (35 обзоров)
MobyRank	Xbox 360 — 83/100 PS3 — 82/100
Иноязычные издания
Издание	Оценка
1UP.com	9/10
EGM	8/10
Eurogamer	8/10
Game Informer	8,75/10
GamePro	3,75/5
Game Revolution	B-
GameSpot	8,5/10
GameSpy	4/5
GameTrailers	8,2/10
IGN	7,8/10
OXM	8/10
Play Magazine	9/10
TeamXbox	8,4/10
GameZone	8,5/10
Planet Xbox 360	9/10

• GameTech — проект портала iXBT, отметил из плюсов игры интересную историю, оригинальную игровую механику, отход от концепции линейного коридорного шутера. Заметив, что прогулки по городу туда-сюда могут все-таки надоесть, огнестрельное оружие слабо сбалансированы, мультиплеер оставляет желать лучшего.

• Игровой проект портала Cnews «Боевой народ» в своем обзоре поставил игре оценку 8,5 из 10. Сделав заключение, что игра «сочетает в себе все лучшее из Silent Hill, Max Payne, Fahrenheit и Condemned: Criminal Origins. В отличие от последней, проект не надоедает через пару часов, а держит на крючке до самого финала.». Также отметив из плюсов игры увлекательный сюжет и отличную графику.

• Журнал «Мир фантастики» поставил игре оценку 8 баллов из 10, в том числе 9 из 10 за сюжет, 8 из 10 за графику и 9 из 10 за звук. Сделав вывод, что «из существующих проектов для консолей нового поколения The Darkness выделяется неглупым сюжетом и массой интересных решений в области игрового процесса.»

Интересные факты

• Чтобы разнообразить оформление уровней, компания пригласила летом 2006-го года шведских уличных художников граффити для создания рисунков, которые впоследствии использовались в игре.

• В игре используются видеозаписи из художественных и анимационных фильмов 30-70 годов XX века. В частности: «Убить пересмешника» (To Kill a Mockingbird, 1962), анимационный сериал о моряке Попае («A Haul on One», «Floor Flusher», «Insect to Injury», «Parlez Vous Woo»), фильмы из серии «Уличный боец» 70-х годов XX века («The Street Fighter», «Return of the Street Fighter», «Sister Street Fighter»), «Flash Gordon: Space Soldiers» (1936). Часть из них можно увидеть по черно-белым телевизорам, которые стоят в помещении. На телевизорах можно переключать каналы.

Саундтрек

Голос Тьмы озвучивал Майк Паттон, вокалист группы Faith No More. В игре была использована в первую очередь музыка шведских музыкантов, играющих в стиле хэви-металл или индипоп.

• «Try» (The 21st Impact)
• «7 Days» (Acid House Kings)
• «Say Yes If You Love Me» (Acid House Kings)
• «Once Bitten, Twice Shy» (Blinded Colony)
• «Riverbank» (Pelle Carlberg)
• «Open Casket (edit)» (Closer)
• «Grind & Rewind» (Defleshed)
• «Black and White» (Down and Away)
• «Shoot It In» (The Duskfall)
• «Zon» (dyF1.6)
• «A nice day» (El Caco)
• «Substitute» (El Caco)
• «Die Toten Core» (F.K.Ü.)
• «Forever Train» (Frame)
• «I, Deviant» (Insense)
• «Pure and White» (Joy Serene)
• «Lucky Star» (The Legends)
• «Last Injection» (M.A.N.)
• «The Hunt» (man.machine.industry)
• «To Hell and Back» (man.machine.industry)
• «Cruci-Fiction in Space» (Marilyn Manson)
• «Later That Night» (Path of no Return)
• «Empty Threats» (Searing I)
• «Die 5 Times Times 5» (South Ambulance)
• «Going Down» (Sparzanza)
• «It Won’t Stop Bleeding» (Stained Red)
• «Captain Midnight» (Tomahawk) — песня, играющая в титрах
• «Rendered In Vain» (Zonaria)
• «Summer’s End (To Kill A Mockingbird)» (Elmer Bernstein)

Продолжение

Игра получила в 2012 году своё прямое продолжение — The Darkness 2. В сюжетном плане и по геймплею она развивает идеи предыдущей части, однако в качестве нововведений был добавлен и мультиплеер. Кроме того, разработкой игры занималась другая студия.

Ссылки

• [www.2kgames.com/thedarkness Официальный сайт игры]
• [www.starbreeze.com/darkness.jsp Официальный сайт разработчиков]
• [www.2kgames.com/index.php?p=games&title=darkness Официальный сайт издателя]

Отрывок, характеризующий The Darkness (игра)

– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.