The Division Bell

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
</td></tr> </td></tr>
The Division Bell
Студийный альбом Pink Floyd
Дата выпуска

28 марта 1994
4 апреля 1994

Записан

Astoria, Brittania Row, Abbey Road, Metropolis, The Creek
1993—1994

Жанры

Прогрессивный рок

Длительность

66:32

Продюсеры

Боб Эзрин
Дэвид Гилмор

Страна

Великобритания Великобритания

Язык песен

Английский

Лейбл
EMI
Columbia

EMD 1055
C 64200

Хронология Pink Floyd
A Momentary Lapse of Reason
(1987)		The Division Bell
(1994)		The Endless River
(2014)
Синглы из The Division Bell
  1. «Take It Back»
    Выпущен: 10 мая 1994
  2. «High Hopes»
    Выпущен: 31 октября 1994
К:Альбомы 1994 года

The Division Bell (рус. Колокол разделения[⇨]) — четырнадцатый студийный альбом английской прогрессив-рок-группы Pink Floyd. На территории Великобритании диск вышел 28 марта 1994 года на лейбле EMI, в США релиз состоялся 4 апреля того же года на Columbia Records.

Музыка по большей части написана Дэвидом Гилмором и Ричардом Райтом, тексты песен посвящены преимущественно теме общения. Запись альбома проходила в нескольких местах, в числе которых принадлежащая Pink Floyd студия Britannia Row Studios[en] и Astoria, принадлежащий Гилмору хаусбот, в котором оборудована студия звукозаписи. Наряду с самой Pink Floyd, в работе над альбомом принимали участие продюсер Боб Эзрин, инженер Энди Джексон[en] и саксофонист Дик Пэрри[en]. Соавтором многих текстов песен стала Полли Самсон[en], последняя жена Дэвида Гилмора. На The Division Bell Ричард Райт впервые с 1973 года, когда группа выпустила The Dark Side of the Moon, исполнил партию ведущего вокала.

The Division Bell достиг верхней строчки хит-парадов Великобритании и Соединённых Штатов, однако критики отнеслись к нему прохладно. Пластинка вышла сразу после турне Pink Floyd по США и Европе. В июне 1994 года диск удостоился в США статуса золотого, платинового и дважды платинового, а в январе 1999 года стал трижды платиновым.





Название и концепция

Название The Division Bell («Колокол разделения») было взято из текста завершающей альбом композиции «High Hopes» («the ringing of the division bell had began…» — последняя строчка первого куплета песни). Данное название связано с колоколом[en], который висел в Палате общин Британского парламента и своим звоном предупреждал о предстоящем голосовании[1]. В настоящее время колокол заменён на электрический звонок. Слово «division» означает голосование, то есть, буквально, «разногласие», в данном случае разделение членов парламента на голосующих «за» или «против». Название, вероятнее всего, имеет прямое отношение к концепции альбома — является метафорой разрыва связи, потери понимания, противоречий между людьми[2][3]. Помог выбрать название для альбома писатель Дуглас Адамс[4].

Большая часть альбома посвящена теме общения, идее о том, что разговор может помочь людям в решении многих проблем[5]. Хотя Гилмор и отрицал то, что альбом является аллегорией на раскол в группе, такие песни как «Poles Apart», «Lost for Words» и в особенности отсылка к «The day the wall came down» в композиции «A Great Day for Freedom» иногда интерпретировались как указание на давний разрыв Pink Floyd с бывшим участником группы Роджером Уотерсом. В 1994 году Гилмор сказал: «Люди могут что-то придумывать и относиться к песне по-своему, но для нас теперь уже несколько поздно воскрешать в памяти Роджера».

Развивая тему названия альбома, ударник Ник Мейсон сказал, что «у него [словосочетания] есть несколько значений. Оно о совершении людьми выбора — либо да, либо нет». Отвечая на вопрос о поэзии и концепции альбома в интервью журналу «Q» Дэвид Гилмор заявил «Кто знает? Я хотел бы, чтобы стихи песен говорили за себя»[2].

Весомый вклад в разработку поэтического содержания альбома был вложен журналисткой The Sunday Times Полли Сэмсон (ставшей позднее женой Дэвида Гилмора). Начиная писать лирику к той или иной песне, Дэвид Гилмор спрашивал её мнение, советовался с ней. Постепенно Сэмсон стала сама предлагать свои идеи, принимая непосредственное участие в написании текстов песен. Всего дуэт Гилмора и Сэмсон написал слова к 7 из 9 треков альбома (всего в альбом вошло 11 композиций, 2 из которых инструментальные). Слова к ещё двум песням были написаны Энтони Муром («Wearing the Inside Out») и Гилмором («Coming Back to Life»)[6].

«В том, чтобы взять идею из рекламы, чувствуется неполиткорректность, однако это казалось очень уместным».

— Ник Мэйсон в 1994 году, говоря об использовании голоса Стивена Хокинга в песне «Keep Talking»

Созданная лишь несколько лет спустя после краха Восточного блока, песня «A Great Day for Freedom» сочетает эйфорию от падения Берлинской Стены с последовавшими войнами и этническими чистками, в особенности затронувшими Югославию[7]. Песня «Keep Talking» содержит семплы речи профессора Стивена Хокинга. Дэвид Гилмор впервые услышал его слова в телевизионной рекламе и был настолько взволнован чувствами Хокинга, что связался с компанией, сделавшей тот ролик, для получения разрешения на использование записи речи в альбоме[8]. Менеджер Pink Floyd Стив О'Рурк[en] умолял Гилмора позволить ему принять участие в работе над альбомом, и в конце альбома можно услышать, как во время телефонного разговора с ним пасынок Гилмора Чарли бросает трубку. Этот момент подчёркивает основную тему альбома — разрыва, утраты связи или непонимания[1].

Запись

Работая в январе 1993 года в реконструированной British Row Studios, Гилмор, Мэйсон и Райт начали импровизировать с новым материалом. Несмотря на то, что члены группы поначалу испытывали тревогу по поводу совместной записи, уже после первого дня они стали более уверены в себе и вскоре к сотрудничеству был приглашён басист Гай Пратт[9]. По словам Мэйсона «проявился интересный феномен в том, что игра Пратта, как правило, меняла настроение той музыки, которую мы создали»[10]. Не испытывая тех правовых проблем, с которыми была сопряжена работа над A Momentary Lapse of Reason, альбомом Pink Floyd 1987 года, Гилмор чувствовал себя легко[11][12]. Однажды он тайно записал, как Райт играет на клавишах, получив тем самым материал, в дальнейшем лёгший в основу трёх отрывков[10].

Записанные импровизации способствовали плодотворной работе, и спустя примерно две недели у группы имелось уже около 65 набросков. Когда к команде присоединились инженер Энди Джэксон и сопродюсер Боб Эзрин, работа над альбомом переместилась в хаусбот Гилмора. Группа слушала и голосовала за каждый трек, в результате от исходного материала осталось 27 отрывков. Отбрасывая одни треки и объединяя другие, группа в итоге оставила пятнадцать наиболее сильных, прежде чем отсечь ещё четыре и получить треклист из одиннадцати композиций. Для выбора песен применялась система баллов, в соответствии с которой каждый из трёх музыкантов оценивал кандидата по десятибалльной шкале; система была перекошена тем, что Райт решил присвоить своим песням по 10 очков, не дав другим песням ничего[10]. Согласно контракту Райт не был полноправным участником коллектива, что явно расстраивало его; позже он размышлял: «Я был близок к точке, когда я не собирался делать альбом, потому что не чувствовал, что наше соглашение было справедливым»[11]. Несмотря на это он остался и впервые с Wish You Were Here, альбома Pink Floyd 1975 года, был указан в списке авторов[11].

«High Hopes»
Песня о периоде жизни Гилмора в Кембридже.
Помощь по воспроизведению

В списке авторов песен также значилась и новая жена Гилмора Полли Самсон. Поначалу её роль сводилась лишь к поддержке мужа, однако впоследствии она помогла ему в написании «High Hopes», песни о детстве Гилмора и раннем этапе его жизни в Кембридже. Её участие распространилось ещё на шесть песен, которые не устраивали Эзрина. В интервью журналу Mojo, Гилмор признался, что участие Самсон «раздражало руководство». Эзрин, однако, позднее отметил, что её присутствие вдохновляло Гилмора, и что она «объединила весь альбом»[11]. Кроме того Полли помогла Гилмору, пристрастившемуся после развода к кокаину[5].

Перед началом записи к группе присоединились Гэри Уоллис и Джон Кэрин[en]. Также было приглашено пятеро вокалистов, в том числе певицы Сэм Браун и Дурга Макбрум[en], принимавшая участие в туре Momentary Lapse. Группа перебралась в Olympia Studios, где за неделю записала большую часть «выигрышных» треков. После летнего перерыва коллектив вернулся в хаусбот Astoria для записи дополнительных треков. Эзрин работал над разнообразными звуками ударных, а композитор Майкл Кэймен был занят написанием струнных аранжировок[10]. В песне «Wearing the Inside Out» впервые за почти 20 лет Дик Пэрри сыграл для Pink Floyd на саксофоне[11]. Для финального сведения был нанят Крис Томас[11]. Запись и сведение проходили с сентября по декабрь в Metropolis Studios в Чизике и лондонской Creek Recording Studios. В сентябре группа выступила на благотворительном концерте в Cowdray House[13]. Мастерингом альбома занимались Дуг Сакс и Джэймс Гатри[en] в Mastering Lab в Лос-Анджелесе.

Инструменты

С помощью Фила Тэйлора, гитарного техника Гилмора, Кэрин смог установить точное место на складе, где хранились старые клавишные инструменты группы, в том числе орган Farfisa[en]. Некоторые из звуков, полученных с помощью этих инструментов, использованы в песнях «Take it Back» и «Marooned»[11]. На роль клавишника Эзрин позвал Джона Кэрина, дополнительный вокал записали Дурга Макбрум, Сэм Браун, Кэрол Кенян, Джеки Шериден и Ребекка Лей-Уайт[14].

Гилмор применил в альбоме несколько стилей: в «What Do You Want from Me» прослеживается сильное влияние чикагского блюза, в «Poles Apart» чувствуется народный настрой. В гитарных соло из композиции «Marooned» Гилмор использовал педаль DigiTech Whammy, чтобы изменять высоту тона на всей октаве. В «Take It Back» он применял EBow[en] — электронное устройство для имитации звука смычка[15].

Оформление и упаковка

«Альбом создаёт ощущение сделанного в домашних условиях, как если бы вся группа играла в одном месте. Думаю, что по сравнению с Momentary Lapse в этот раз Рик чувствовал себя значительно более вовлёченным в процесс. Хорошо, что он вернулся».

— Ник Мэйсон в 2005 году[10]

В отличие от других альбомов группы, например, A Momentary Lapse of Reason, в случае с The Division Bell Pink Floyd заранее установили, что крайним сроком для начала нового турне станет апрель 1994 года. Однако к январю группа всё ещё не определилась с названием для нового альбома. Список принятых к рассмотрению вариантов названия содержал Pow Wow и Down to Earth. Однажды ночью во время еды писатель Дуглас Адамс предложил The Division Bell, фразу, встречающуюся в тексте песни «High Hopes», и она была принята[10][14].

Оформлением альбома занимался давно сотрудничавший с Pink Floyd Сторм Торгерсон. Он построил на поле возле городка Или две огромные, высотой с двухэтажный автобус, металлические головы и, расположив их близко друг к другу, сфотографировал в профиль так, чтобы создать видимость, будто они не просто стоят лицом к лицу или разговаривают, но и формируют у наблюдателя образ третьего лица. Скульптуры разработал Кейт Бриден, а собрал Джон Робертсон. На фоне виден Собор Или[10]. В настоящее время головы находятся в зале славы рок-н-ролла в Кливленде, штат Огайо.

В Великобритании и США альбом вышел на CD, виниле и аудиокассетах, при этом своё специфичное оформление было у каждого формата. Для оформления кассет Аден Хайнс соорудил две каменные скульптуры высотой 7,5 метра и сфотографировал в том же стиле, что и металлические. Оформление буклета CD строится вокруг той же темы, изображение двух голов формируется различными предметами, например, газетой на развороте с текстом «A Great Day for Freedom», цветным стеклом на «Poles Apart», боксёрскими перчатками на «Lost for Words». На второй и третьей страницах буклета показаны изображения чилийской обсерватории Ла-Силья. Слева на лицевой стороне коробки напечатано название группы Pink Floyd, выполненное шрифтом Брайля.

Релиз и критика

«Просто мусор… вздор от начала до конца».

— Роджер Уотерс, говоря о The Division Bell[16]

10 января 1994 года на бывшей американской военно-морской авиабазе в Северной Каролине состоялась встреча с прессой, в рамках которой были анонсированы новый альбом и мировое турне. Специальный дирижабль Skyship 600, разработанный в Великобритании, летал над США, пока не вернулся в Виксвилль, где 27 июня был уничтожен грозой. Обломки воздушного судна были распроданы в качестве сувениров. 21 марта в Великобритании Pink Floyd провели ещё одну встречу. На этот раз был использован прозрачный раскрашенный под рыбу дирижабль A60, который совершил полёт над Лондоном с журналистами на борту. Подсвечиваемый изнутри, чтобы быть заметным в ночном небе, дирижабль был также пущен в Северной Европе[17].

Выход The Division Bell состоялся на лейбле EMI Records 28 марта 1994 года в Великобритании и 4 апреля в Соединённых Штатах[17], в обеих странах альбом стал лидером продаж[18]. 1 апреля 1994 года в Британии пластинка получила статус серебряной и золотой, спустя месяц стала платиновой, а 1 октября — дважды платиновой. В США диск стал дважды платиновым 6 июня 1994, а 29 января 1999 года удостоился статуса трижды платинового[19].

 Рецензии
Оценки критиков
Источник Оценка
Allmusic [20]
Entertainment Weekly D[21]
Rolling Stone [22]

Несмотря на высокий уровень продаж, критики прохладно приняли альбом[22]. Том Синклер из Entertainment Weekly поставил ему оценку «D», написав при этом, что «жадность — единственное возможное объяснение для этого бойкого, праздного альбома, примечательного главным образом своим тошнотворным соединением помпезности прогрессивного рока с бренчанием нью-эйджа»[21]. Том Грейвс (журнал Rolling Stone) раскритиковал исполнение Гилмора, заявив, что его гитарные соло стали так же легко забываться, как когда-то они не стирались из памяти, и добавил, что «только в „What do You Want from Me“ Гилмора волнует звучание»[22]. Тем не менее в 1995 году альбом был выдвинут на соискание премии BRIT Awards в номинации «Лучший британский альбом»[23], однако уступил альбому Parklife группы Blur. В марте того же года за композицию «Marooned» группа удостоилась Грэмми в категории «Лучшее инструментальное рок исполнение»[24].

В 2011 году Грэм Томсон написал в Uncut Ultimate Music Guide: Pink Floyd, что The Division Bell «может быть просто темной лошадкой канона Floyd. Открывающий триптих песен является чрезвычайно впечатляющим возвращением к чему-то очень близкому к вечной сущности Pink Floyd, и большая часть остального сохраняет тихую силу и медитативность, выдающую подлинное чувство единства»[25].

Тур

Тур в поддержку The Division Bell стартовал на стадионе Joe Robbie Stadium в пригороде Майами. Концерт открывала песня 1967 года «Astronomy Domine», затем исполнялись песни из A Momentary Lapse of Reason, альбома 1987 года, и из The Division Bell. Также в сет-листе присутствовали песни как из Wish You Were Here и The Dark Side of the Moon, так и из The Wall. По ходу тура в выступлениях участвовали Сэм Браун, Джон Кэрин, Клаудия Фонтейн, Дурга Макбрум, Дик Пэрри, Гай Пратт, Тим Ренвик и Гэри Уоллис. Тур продолжился выступлениями в Америке в апреле, мае и середине июня, затем следовала Канада, а в июле — вновь США. Когда в конце июля началась европейская часть тура, Уотерс получил приглашение присоединиться к группе, но отказался и позднее показал своё раздражение тем, что некоторые песни вновь исполнялись на больших концертах. 12 октября, в первую же ночь британского этапа тура, обрушилась трибуна на 1200 человек, серьёзных травм тогда никто не получил, а выступление было перенесено[5][26].

Во время тура некто, назвавшийся Publius, разместил в интернете сообщение, призывающее поклонников группы решить загадку, которая, возможно, скрыта в альбоме The Division Bell. Достоверность сообщения подтвердилась, когда во время концерта на стадионе Giants Stadium[en] в Нью-Джерси перед сценой белым светом были начертаны слова «Enigma Publius». В октябре 1994 года, на концерте в «Эрлс Корте», транслировавшемся по телевидению, слово «Enigma» проецировалось на сценические декорации. Позднее Ник Мэйсон признал, что Publius Enigma[en] существовала и была задумкой звукозаписывающей компании, а не группы. По состоянию на 2012 год загадка остаётся нерешённой[5].

Тур завершился концертом в «Эрлс Корте» 29 октября 1994 года, после этого группа не выступала вплоть до серии концертов Live 8. Общее количество проданных за время тура билетов оценивается более чем в 5,3 млн штук, а прибыль — приблизительно в $100 млн[27]. В июне 1995 года увидел свет концертный альбом Pulse, материал для которого записывался по ходу тура[28].

Список композиций

№ НазваниеСловаМузыка Длительность
1. «Cluster One» —Дэвид Гилмор, Ричард Райт 5:58
2. «What Do You Want from Me» Гилмор, Полли СамсонГилмор, Райт 4:21
3. «Poles Apart» Гилмор, Самсон, Ник Лэрд-КлауэсГилмор 7:04
4. «Marooned» —Гилмор, Райт 5:29
5. «A Great Day for Freedom» Гилмор, СамсонГилмор 4:17
6. «Wearing the Inside Out» Энтони МурРайт 6:49
7. «Take It Back» Гилмор, Самсон, Лэрд-КлауэсГилмор, Боб Эзрин 6:12
8. «Coming Back to Life» ГилморГилмор 6:19
9. «Keep Talking» Гилмор, СамсонГилмор, Райт 6:11
10. «Lost for Words» Гилмор, СамсонГилмор 5:14
11. «High Hopes» Гилмор, СамсонГилмор 8:31
66:32

Участники записи

Pink Floyd
Технический персонал
Приглашённые музыканты
Оформление
  • Проектирование
    • Питер Кёрзон (англ. Peter Curzon)
    • Йен Райт (англ. Ian Wright)
  • Иллюстирование
    • Джон Уайтли (англ. John Whitely)
    • Салли Норрис (англ. Sally Norris)
  • Изготовление скульптур
    • Аден Хайнс (англ. Aden Hynes)
    • Джон Робертсон (англ. John Robertson)

Позиции в чартах и сертификация

Страна  Высшая позиция  Сертификация  И.
 Австралия Австралия 1 — [29]
 Австрия Австрия 1 — [29]
 Бельгия Бельгия (Валлония) 39 — [29]
 Великобритания Великобритания 1 2×Платиновый  [30][19] 
 Венгрия Венгрия 11 — [31]
 Германия Германия — 3×Золотой [32]
 Италия Италия 38 — [33]
 Канада Канада — 4×Платиновый [34]
 Нидерланды Нидерланды 1 — [29]
 Новая Зеландия Новая Зеландия 1 — [29]
 Норвегия Норвегия 1 2×Платиновый [29][35]
 США США 1 3×Платиновый [19]
 Финляндия Финляндия — Золотой [36]
 Франция Франция 118 Платиновый [29][37]
 Швейцария Швейцария 1 2×Платиновый [29][38]
 Швеция Швеция 1 Платиновый [29][39]

Напишите отзыв о статье "The Division Bell"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Mabbett, 1995, p. 119, 123.
  2. ↑ 1 2 Полуяхтов, Галин, 2003, с. 278.
  3. ↑ Маббетт, 1997, с. 160.
  4. ↑ Маббетт, 1997, с. 160—161: «Дэвид Гилмор попросил меня отредактировать тексты некоторых песен, что я и сделал, хотя не думаю, что он в результате использовал мои предложения. Единственное, что, я знаю, он сделал, так это назвал альбом „The Division Bell“, как и предлагалось. Конечно, не я придумал название. Я просто выразил мнение, что фраза в тексте одной из песен может быть отличным заглавием альбома. Дэйв был немного озабочен этой проблемой -— им нужно было до утра как-то назвать альбом, и никто не мог ничего придумать. Я предложил: „О’кей, я дам название, но это обойдётся вам в пять тысяч фунтов пожертвований в пользу Агентства по расследованию проблем окружающей среды!“ Дэйв ответил: „Ну, скажи какое у тебя название, и мы посмотрим“. „The Division Bell“, — предложил я, и Дэйв произнёс: „Хм, кажется, ничего, и к обложке подходит. Ладно, о’кей“.» — Писатель Дуглас Адамс о своей причастности к появлению названия альбома.
  5. ↑ 1 2 3 4 Blake, 2008, pp. 363—367.
  6. ↑ Полуяхтов, Галин, 2003, с. 279.
  7. ↑ Simon Cosyns. [www.thesun.co.uk/sol/homepage/showbiz/sftw/1734926/Pink-Floyds-David-Gilmore-Echoes-brought-Rick-out-of-his-shell.html 'Echoes brought Rick out of his shell...we had musical telepathy'] (англ.). The Sun. Проверено 1 апреля 2012.
  8. ↑ In the Studio with Redbeard, 1994-03-31
  9. ↑ Blake, 2008, p. 356.
  10. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Mason, 2005, pp. 314—321.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Blake, 2008, pp. 354—357.
  12. ↑ Di Perna, 2002, p. 86.
  13. ↑ Povey, 2007, p. 257.
  14. ↑ 1 2 Mabbett, 1995, pp. 119—120.
  15. ↑ Di Perna, 2002, pp. 83—85.
  16. ↑ Manning, 2006, p. 144.
  17. ↑ 1 2 Povey, 2007, p. 270.
  18. ↑ Blake, 2008, p. 359.
  19. ↑ 1 2 3 Povey, 2007, p. 351.
  20. ↑ William Ruhlmann. [www.allmusic.com/album/the-division-bell-mw0000113053 Pink Floyd The Division Bell] (англ.). Allmusic. Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/69g8Z4OYJ Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
  21. ↑ 1 2 Tom Sinclair. [www.ew.com/ew/article/0,,301952,00.html The Division Bell] (англ.). Entertainment Weekly (22 April 1994). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683Rewbre Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  22. ↑ 1 2 3 Graves, Tom. [web.archive.org/web/20080619021617/www.rollingstone.com/reviews/album/219753/the_division_bell The Division Bell] (англ.). Rolling Stone. Проверено 1 апреля 2012.
  23. ↑ [books.google.ru/books?id=wgsEAAAAMBAJ&lpg=PA48&vq=The%20Nominees&hl=ru&pg=PA48#v=onepage&q&f=true The Nominees] (англ.). Billboard (18 February 1995). Проверено 1 апреля 2012.
  24. ↑ Browne, 2001, p. 611.
  25. ↑ Thomson, Graeme (June 7, 2011). «The Division Bell». Uncut: Ultimate Music Guide — Pink Floyd (6): 128.
  26. ↑ Povey, 2007, pp. 270—280.
  27. ↑ Povey, 2007, p. 264.
  28. ↑ Povey, 2007, p. 285.
  29. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [swisscharts.com/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=The+Division+Bell&cat=a Pink Floyd — The Division Bell] (нем.). hitparade.ch. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683RfbyNq Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  30. ↑ [www.officialcharts.com/artist/_/pink%20floyd/ PINK FLOYD] (англ.). The Official UK Charts Company. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683RoKJ5O Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  31. ↑ [www.mahasz.hu/?menu=slagerlistak&menu2=archivum&lista=top40&ev=1994&het=16&submit_=Keres Top 40 album- és válogatáslemez- lista] (венг.). Mahasz. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683Rmw3Oz Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  32. ↑ [www.musikindustrie.de/gold_platin_datenbank/?action=suche&strTitel=The_Division_Bell&strInterpret=Pink_Floyd&strTtArt=alle&strAwards=checked#topSearch Gold-/Platin-Datenbank] (англ.). BVMI. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683Rp62Wc Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  33. ↑ [acharts.us/album/60077 Pink Floyd — The Division Bell] (англ.). αCharts.us. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683RlOc5G Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  34. ↑ [www.musiccanada.com/GPSearchResult.aspx?st=the%20division%20bell&ica=False&sa=pink%20floyd&sl=&smt=0&sat=-1&ssb=Artist Gold Platinum Database] (англ.). music canada. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683Rqkva5 Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  35. ↑ [www.ifpi.no/sok/lst_trofeer_sok.asp?type=artist Trofeer] (норв.). ifpi.no. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683Rt5RnE Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  36. ↑ [www.ifpi.fi/tilastot/kultalevyt/haku/?q=pink%20floyd&national=0&type=album Hakutulokset] (фин.). ifpi.fi. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683RttFvN Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  37. ↑ [www.disqueenfrance.com/fr/pag-259165-CERTIFICATIONS.html?year=1994&type=12 Certifications Albums Platine - année 1994] (фр.). Disque en France. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683Ruaz4k Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  38. ↑ [swisscharts.com/search_certifications.asp?search=pink+floyd Pink Floyd] (нем.). hitparade.ch. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683RvauJP Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  39. ↑ [www.ifpi.se/wp/wp-content/uploads/ar-20002.pdf ÅR 2000] (швед.) (PDF). ifpi.se. Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/683RwOtsx Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].

Литература

  • Blake, Mark. Comfortably Numb: The Inside Story of Pink Floyd. — Da Capo Press, 2008. — 418 p. — ISBN 0-306-81752-7.
  • Mabbett, Andy. The Complete Guide to the Music of Pink Floyd. — Omnibus Pr, 1995. — 150 p. — ISBN 0-7119-4301-X.
  • Mason, Nick. Inside Out: A Personal History of Pink Floyd. — Phoenix, 2005. — 320 p. — ISBN 0-7538-1906-6.
  • Di Perna, Alan. Guitar World Presents Pink Floyd. — Hal Leonard Corporation, 2002. — 124 p. — ISBN 0-634-03286-0.
  • Browne, Pat. The guide to United States popular culture. — Popular Press, 2001. — 1010 p. — ISBN 0-87972-821-3.
  • Povey, Glenn. Echoes. — Mind Head Publishing, 2007. — 368 p. — ISBN 0-9554624-0-1.
  • Manning, Toby. The rough guide to Pink Floyd. — Rough Guides, 2006. — 300 p. — ISBN 1-84353-575-0.
  • Маббетт, Энди. Полный путеводитель по музыке Pink Floyd = The Complete Guide to the Music of Pink Floyd. — М.: Евразийский регион, Локид, 1997. — 190 с. — ISBN 5-86217-026-X.
  • Полуяхтов И., Галин А. Pink Floyd. Книга песен (1967—1994). — М., 2003. — Т. I. — 288 с. — ISBN 5-87109-061-3.

Ссылки

  • [www.discogs.com/release/2837924 The Division Bell] (англ.) на сайте Discogs
  • [musicbrainz.org/release/1cc630da-44e8-398a-94c9-9d406b9a5853.html The Division Bell] (англ.) на сайте MusicBrainz

Отрывок, характеризующий The Division Bell

– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=The_Division_Bell&oldid=80462888»