The Eagle and Child

Паб
The Eagle and Child The Eagle and Child
Страна	Великобритания
Местоположение	Oxford, Gile street, 49
Основные даты: 1650 — Дата открытия паба 2004 — Дата покупки паба колледжем Сент-Джонс

Паб «The Eagle and Child» (рус. Орёл и ребёнок) — один из старейших пабов в городе Оксфорд (Англия). Известен также под прозвищем «Bird and Baby» (рус. Птичка с младенцем). Примечателен тем, что в нём проходили встречи литературного кружка «Инклинги» (англ. Inklings), членами которого являлись Дж. Р. Р. Толкин и К. С. Льюис. Собственником паба является St. John's College, Оксфорд.

История

Первое упоминание о здании, где расположен паб, относится к временам Английской революции. Во время гражданской войны Оксфорд был резиденцией роялистов, и по некоторым данным, в доме, где ныне располагается паб, проживал Канцлер казначейства. Однако эти утверждения расходятся с другими данными, по которым дата строительства паба The Eagle and Child 1650 год, то есть после окончания гражданской войны.

Первое упоминание названия паба относится к 1684 году, когда Ричард Платт получил лицензию на право использовать вывеску, изображающую корону с орлом и ребёнком. По одной версии название происходит от герба графа Дерби, пэра Англии, первого владельца паба, на гербе у которого были изображены орёл и ребёнок. По другой, символы имели мифические корни и отсылали к легенде о Зевсе, похитившим в образе орла юного Ганимеда.

C XVI века и до 2003 года паб принадлежал Университетскому колледжу. В 2003 году он был выставлен на продажу по цене 1,2 млн фунт стерлингов (вместе с двумя соседними магазинами). В 2004 году паб был приобретен колледжем Сент-Джонс за заявленную цену. Ежегодный доход от паба на момент покупки составлял £ 91 000.

Связь с литературой

Дополнительную известность паб получил благодаря членам литературного кружка «Инклинги» (англ. Inklings). Каждое утро вторника (с 11:30 до 13:00), в течение 23 лет с 1939 по 1962 год, «Инклинги» собирались в пабе, чаще всего в небольшом зале с камином, получившем название — «Кабинет кролика».

Членами кружка «Инклинги» являлись профессор английского языка и литературы Джон Рональд Руэл Толкин и его друг Клайв Стэйплз Льюис — преподаватель Колледжа Магдалины (англ. Magdalen College, Oxford) и автор «Хроник Нарнии», а также Оуэн Барфилд, Чарльз Уильямс, Кристофер Толкин (сын Дж. Р. Р. Толкина), Адам Фокс и др.

В пабе «Инклинги» читали отрывки из своих только что написанных произведений, делились своими творческими планами и обсуждали новинки литературы, возможно именно здесь впервые были зачитаны фрагменты из знаменитого «Властелина колец». Своё любимое заведение члены кружка «Инклинги» фамильярно и в то же время ласково именовали «Птичка с младенцем».

Несмотря на все сложности «Инклинги» еженедельно проводили свои встречи, и каждый из членов кружка обязательно присутствовал на собраниях либо направлял письменные извинения с объяснениями о невозможности явки. Исключения случались лишь в годы войны, когда в связи с большим наплывом военных в пабе не оставалось пива и встречи переносились в другое место.

• The Eagle and Child from St Giles Street.jpg
• Eagle and Child (interior).jpg
• Round sign at Eagle and Child.jpg
• Sign at Eagle and Child (orthogonalized).jpg

Литература

• Brind, R.K. (2005), [books.google.co.uk/books?id=fpukZFQa6moC A guide to the C.S. Lewis Tour in Oxford], London: Janus, <books.google.co.uk/books?id=fpukZFQa6moC>. Проверено 5 января 2010. 
• Carpenter, H (1979), The Inklings: C.S. Lewis, J.R.R. Tolkien, Charles Williams, and their friends, Ballantyne 
• Duriez, C (2003), [books.google.co.uk/books?id=gvfl1RMKW-YC Tolkien and C.S. Lewis: the gift of friendship], Mahwah, NJ: Hidden Spring, <books.google.co.uk/books?id=gvfl1RMKW-YC>. Проверено 5 января 2010. 
• Edwards, B.L. (2007), [books.google.co.uk/books?id=uDvxsQhGgIkC C.S. Lewis: an examined life], Westport, CT: Praeger, <books.google.co.uk/books?id=uDvxsQhGgIkC>. Проверено 5 января 2010. 

Отрывок, характеризующий The Eagle and Child

– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.