The First Templar
Поделись знанием:
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
| The First Templar | |
|---|---|
| Разработчик | |
| Издатели | |
| Локализатор | |
| Даты выпуска | |
| Жанр | |
| Возрастные рейтинги |
|
| Носители |
PC: 2 CD
|
| Платформы | |
| Режим игры | |
| Системные требования |
|
| Управление | |
| Сайт |
[home.thefirsttemplar-game.com/us/index.php efirsttemplar-game.com/us/index.php]
|
The First Templar — компьютерная игра в жанре action с элементами RPG, разработанная Haemimont Games. Игра была выпущена для PC и Xbox 360. Мировым издателем игры является Kalypso Media. Издателем и локализатором игра в России является компания Акелла. В России игры получила название The First Templar: В поисках Святого Грааля и вышла только для PC.
Содержание
Сюжет
Конец XIII века — тяжёлое время для ордена тамплиеров. Основатели забыли данные ими же обеты, а былые соратники стали врагами. Против короля Филлиппа IV, святой инквизиции и сарацинов выступили французский рыцарь Селиан д’Аристид и объявленная инквизицией еретичкой Мари д’Ибелин. Им предстоит побывать в Кипре, Акре, в руинах Ашкелона и в Ла-Рошель.
Персонажи
- Селиан д’Аристид (он же Гуго де Пейн) — тамплиер, благородный рыцарь, брат Роланда, позже магистр Ордена Тамплиеров
- Роланд д’Аристид — тамплиер, позже ставший членом инквизиции, но своего брата Селиана не оставил в беде и помогал ему выбраться из горящего леса.
- Брат Джованни — кардинал участвовавший в битве за Акру
- Брат Лоренцо — католический священник, инквизитор, предатель
- Мари д’Ибелин — принцесса английского дворянского рода д’Ибелинов, освобождена Селианом из тюрьмы инквизиции.
- Великий Магистр† — магистр Ордена Тамплиеров. Из-за своего рвения получить Святой Грааль; предал Селиана и убедил весь орден в его неверности. Позже убит Селианом
- Чудище или Монстр† — огромный великан вырощенный Братом Лоренцо чтобы убить тамплиеров. Убит Роландом и Селианом
- Исайя† — наёмник инквизиции, посланный убить тамплиеров и казнить Мари д’Ибелин. Убит Селианом и Роландом
- Изабелла — французская принцесса, инквизиторша, именно она переманила Роланда на сторону инквизиции.
Отзывы
| Рецензии | |
|---|---|
| Иноязычные издания | |
| Издание | Оценка |
| IGN | 4/10 |
| Русские издания | |
| Издание | Оценка |
| Absolute Games | 70%[2] |
| PlayGround.ru | 7.8/10[4] |
| Игромания | 50%[3] |
Игра получила в основном негативные отзывы критиков. Критиковались невыразительный геймплей, плохая графика и плохая система боя, плохая анимация главных героев. В плюсы игры добавили динамичность системы боя и хорошо продуманный дизайн уровней. Absolute Games поставила 70 % (неплохо). А IGN поставила наоборот низкий балл — 4 балла из 10. StopGame поставила игре оценку похвально.
Напишите отзыв о статье "The First Templar"
Примечания
- ↑ [www.ag.ru/games/first_templar Все об игре First Templar: В поисках Святого Грааля, The (First Templar, The) на AG.ru - системные требования, дата выхода, 2 новости, 4 чит-файла, рецензия, 6 видео, 45 скрин …]
- ↑ [www.ag.ru/games/first-templar Все об игре First Templar: В поисках Святого Грааля, The (First Templar, The) на AG.ru - системные требования, дата выхода, 2 новости, 4 чит-файла, рецензия, 6 видео, 45 скрин …]
- ↑ [www.igromania.ru/articles/124662/The_First_Templar.htm R&S: в разработке > The First Templar]
- ↑ [www.playground.ru/games/first_templar/ Скачать игру First Templar, the бесплатно, дата выхода и системные требования First Templar, the]
Ссылки
- [home.thefirsttemplar-game.com/us/index.php Официальный сайт игры]
- [ru.akella.com/Game.aspx?id=2468 Официальный русский сайт игры]
- [www.haemimontgames.com/ Сайт разработчика]
- [www.ign.com/games/the-first-templar/pc-76152 Страница игры на IGN]
- [pc.gamespy.com/pc/the-first-templar/ Страница игры на GameSpy]
Отрывок, характеризующий The First Templar
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
