The Message

«The Message»
Сингл Grandmaster Flash and the Furious Five с альбома The Message
Сторона «Б»	«The Message» (instrumental)
Выпущен	1 июля 1982
Формат	Компакт-диск, компакт-кассета, грампластинка
Жанр	Олд скул, политический хип-хоп, социальный хип-хоп
Длительность	7:10
Продюсеры	Эд Флетчер, Клифтон Чэйс, Сильвия Робинсон
Авторы песни	Эд Флетчер, Мелле Мел, Сильвия Робинсон
Лейбл	Sugar Hill Records
Хронология синглов Grandmaster Flash and the Furious Five
«Scorpio» (1981) «The Message» (1982) «New York, New York» (1982)
Видеоклип  [youtube.com/watch?v=gYMkEMCHtJ4 The Message] </td></tr>

The Message (рус. Послание) — песня американской хип-хоп группы Grandmaster Flash and the Furious Five из её одноимённого альбома, была издана на лейбле Sugar Hill Records в 1982 году. The Message была первой «прогремевшей» хип-хоп песней с остросоциальным подтекстом. Композиция стала своего рода катализатором, который вывел рэп-музыку «из подполья», фактически подняв её статус от легкомысленной музыки для вечеринок до уровня социального протеста. The Message вдохновила такие группы как Public Enemy, N.W.A. и Rage Against The Machine, которые подхватили «протестное музыкальное знамя». Мелле Мел сказал в интервью NPR: «Фактически, мы не планировали создавать социальное послание, в то время наша группа занималась хип-хоп музыкой для вечеринок, и мы были хороши в этом деле».

Песня была написана и исполнена сессионным музыкантом лейбла Sugar Hill Эдом Флетчером и MC Мелле Мелом из Furious Five. «На протяжении семи минут в тягучем ритме космического P-Funk рисуются не самые приятные пейзажи городских джунглей. Наркотики, тюрьма, проституция, обещание скорой смерти — житель Южного Бронкса Джозеф Сэддлер по кличке „Флэш“ знал всю правду о городских язвах и не побоялся донести эту информацию до расслабленных посетителей клубов», — писали о The Message журналисты из Rolling Stone.

Создание

Эд Флетчер, который был штатным автором на лейбле Sugarhill Records, написал эту песню аккомпанируя себе на фортепиано в подвале родительского дома, в 1980 году. Он сделал демозапись, добавив свой речитатив, и показал результат боссу лейбла — Сильвии Робинсон, которая попросила группу Grandmaster Flash & The Furious Five записать трек. Позже Джозеф Сэддлер отзывался об этой песне как о поворотном моменте в развитии рэпа, но в тот первый раз — когда музыканты услышали демо, они не хотели браться за этот материал, и даже высмеивали его. «Песня была о каком-то негативе. Она не подходила для исполнения на вечеринках. Она даже не была похожа на реальную уличную историю. Мы просто посмеялись над ней», — вспоминал рэпер.

Поскольку группа не проявляла интереса к материалу, Робинсон предложила записать эту песню рэперу Мелле Мелу, вокал которого должен был чередоваться с голосом Эда Флетчера в припеве. После этого Сэддлер попросил Робинсон позволить всей группе записать трек, но она отказалась. Взявшись за работу, Мелле Мел добавил в песню дополнительный текст.

Хотя в музыкальном видео группа снялась в полном составе — остальные её члены присутствуют только ради массовки, на заднем плане. Текст исполняют Мелле Мел и Флетчер, остальных участников слышно только в самом конце видео — когда они спорят между собой на углу улицы, прежде чем их арестовывают подъехавшие полицейские.

Признание

Журнал Rolling Stone поставил песню на 51-е место в своём списке «500 величайших песен всех времён» (самое высокое место среди песен выпущенных в 80-х, и самый высокий рейтинг среди хип-хоп песен). В 2012 году она была названа величайшей хип-хоп песней всех времён. Песня заняла 3-е место в опросе сайта About.com «100 лучших рэп-песен всех времён», уступив лишь I Used to Love H.E.R. от Common и Rapper’s Delight от The Sugarhill Gang. The Message заняла пятое место в рейтинге телеканала VH1 «100 величайших хип-хоп песен».

В 2002 году — в первый год голосования, песня попала в число пятидесяти записей, выбранных Библиотекой Конгресса, которые были добавлены в Национальный звукозаписывающий реестр. The Message стала первой хип-хоп песней, отмеченной такой почётной привилегией.

Британское правительство использовало The Message в информационном фильме о безопасности дорожного движения.

Отзывы критиков

Помимо того, что песня по праву считается одним из величайших рэп-гимнов, The Message была отмечена многими музыкальными экспертами как песня, которая выдвинула МС на передний план в структуре хип-хопа. Таким образом, смещение акцента с мелодии диджея на вокалиста, повлияло на то, что смысл лирики стал играть главенствующую роль в песнях. В 2004 году Дэвид Хикли писал: «„The Message“ стала поворотным моментом в рэп-музыке. Успех песни констатировал, что МС стали выделяться на фоне диджеев, и выходить на центральный план в этой музыки». «Это была первая песня, обладающая стопроцентно хип-хоп-ритмикой и вокальным напором», — отмечалось в статье журнала Rolling Stone, «она без прикрас рассказывала о жизни, запрещённой официальным телевидением и радио Америки, — эхо эффекта „The Message“ можно ощутить в треках N.W.A., Джей-Зи, Лил Уэйна, Бигги Смоллза и даже Rage Against The Machine».

Влияние

The Message была использована в нескольких компьютерных играх, для того, чтобы подчеркнуть антураж восьмидесятых: она звучит на «пиратской» радиостанции в видеоигре Grand Theft Auto: Vice City и в саундтреке Scarface: The World Is Yours.

На эту композицию было создано несколько каверов. Американская рок-группа Katsu записала сокращенную кавер-версию The Message для сборника от MTV Lit Riffs: The Soundtrack. Американский певец Вилли Мейсон записал кавер-версию для сборника Live Lounge радиостанции BBC Radio 1. Музыканты из метал-коллектива Mushroomhead использовали второй и последний куплеты The Message в своей песне Born of Desire из альбома XX. Певец Timbuktu после беспорядков в Хусбю и других пригородах Стокгольма записал шведскую адаптацию песни — Budskapet.

Композиция стала источником вдохновения для многих музыкантов, среди них были не только коллеги по рэп-цеху. Так в книге 2001 года The Genesis Songbook вокалист Genesis Фил Коллинз и продюсер группы Хью Пэдхам рассказали, что The Message помогла придумать хук для их хита «Mama». Пэдхам отметил, что: «В то время „The Message“ была одной из моих любимых записей». Коллинз продолжил: «Эта идея со смехом была просто фантастикой … такой отличный звуковой приём» — вокалист поэкспериментировал с похожими моментами, один из которых в итоге и попал в песню. Во время концертного исполнения Mama в момент смеха использовали световую технологию Vari-Lite, и этот визуальный приём стал изюминкой шоу. Коллинз иронически отмечал: «Рэп очень повлиял на Genesis».

В 2007 году на 25-летие The Message Мелле Мел записал песню M3 — The New Message для своего дебютного сольного альбома — Muscles. В том же году, Grandmaster Flash и Furious Five были введены в Зал славы рок-н-ролла, став первой хип-хоп командой, удостоенной подобной чести.

В 2010 году Мелле Мел и Скорпион (англ. Scorpio) снялись в австралийской рекламе автомобиля Kia Sportage, в которой они поют The Message.

30 ноября 2011 года Мелле Мел, Скорпион и Грэндмастер Флэш вместе с Common, Лупе Фиаско и LL Cool J исполнили совместный трибьют песне The Message на 54-й церемонии премии «Грэмми».

Хит-парады

Чарт (1982/1983)	Высшая позиция
Austrian Singles Chart	9
Dutch Singles Chart	10
New Zealand Singles Chart	2
Swiss Singles Chart	11
UK Singles Chart	8
U.S. Billboard Hot 100	62
U.S. Billboard Hot Black Singles	4
U.S. Billboard Hot Dance Club Play	12

Примечания

Литература

• Chang, Jeff. (2005) Can’t Stop Won’t Stop: A History of the Hip-Hop Generation. New York: St. Martin’s Press.
• Loder, Kurt (September 16, 1982). «[web.archive.org/web/20090616100034/www.rollingstone.com/reviews/album/111281/review/5942954/themessage The Message : Grandmaster Flash : Review]». Rolling Stone. Проверено May 11, 2013.

Ссылки

• [www.metrolyrics.com/the-message-lyrics-grandmaster-flash.html Текст песни] на сайте MetroLyrics
• [www.discogs.com/master/51244 Grandmaster Flash and the Furious Five: The Message] (англ.) на сайте Discogs
• [www.guardian.co.uk/music/2013/may/27/how-we-made-the-message Как мы это делали: Клифтон Чэйс и Эд Флетчер о создании «The Message»]

Отрывок, характеризующий The Message

– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.