The Ooze

The Ooze
Обложка европейского издания игры
Разработчик	Sega
Издатель	Sega
Создатели Руководитель Дэйв Саннер (англ. Dave Sanner) Продюсер Майкл Уоллис (англ. Michael Wallis) Геймдизайнеры Джейсон Куо (англ. Jason Kuo), Стиг Хедлунг (англ. Stieg Hedlund) Программисты Роберт Морган (англ. Robert Morgan), Скотт Чендлер (англ. Scott Chandler), Джейсон Пламб (англ. Jason Plumb), Марк Серни (англ. Mark Cerny) Художники Том Тоби (англ. Tom Tobey), Тони ДеЗунига (англ. Tony DeZuniga) Композитор Говард Дроссин (англ. Howard Drossin)
Дата выпуска	22 сентября 1995 1996
Жанр	action
Возрастные рейтинги	ELSPA: 3+ ESRB: K-A — Kids to Adults OFLC (A): G — General Sega Rating: For All Ages
Платформы	Sega Mega Drive Как часть сборников GameCube, PlayStation 2, Xbox, Windows
Режимы игры	однопользовательский
Носитель	картридж
Управление	геймпад

The Ooze (яп. ジ・ウーズ, «Слизь») — видеоигра в жанре Action, разработанная студией Sega Technical Institute и изданная компанией Sega эксклюзивно для игровой приставки Sega Mega Drive/Genesis в 1995 году. В 2002 году игра была переиздана для сборника Sonic Mega Collection на территории Японии, а в 2004 году — для сборника Sonic Mega Collection Plus.

Сюжет

Главный герой игры — доктор Кейн, работающий исследователем в крупной химической корпорации. Один день ему было нечем заняться и он, копаясь во внутренней сети компании, натолкнулся на отчёт о готовящемся в секретных лабораториях корпорации гибриде вируса чумы. Как становилось ясно из отчёта, глава корпорации решил заразить необычайно сильным вирусом мировые источники питьевой воды и, спекулируя на известном ему одному противоядии, заработать миллиарды. Но не успел доктор Кейн как следует осмыслить прочитанное, как в его кабинет ворвался со своими телохранителями разгневанный директор корпорации, каким-то образом узнавший о случившимся. Решив избавиться от лишнего свидетеля, директор вколол Кейну вирус чумы, после чего приказал своим людям сбросить несчастного доктора в чан с мерзкой зелёной жидкостью — судя по всему, тем самым вирусом. Однако, по какой-то неизвестной причине, вирус не убил героя, превратив его вместо этого в монстра — сгусток такой же густой зелёной жидкости, какая была в чане, с уродливой зелёной головой посередине. Теперь единственное, чего хочет Кейн — отомстить коварному директору и остановить планы корпорации по заражению мира чумой.

Игровой процесс

The Ooze представляет собой action с элементами головоломки-лабиринта с видом с птичьего полёта, своего рода косоугольной проекцией, как это сделано во многих первых ролевых играх, вроде The Legend of Zelda: A Link to the Past или Final Fantasy I—VI. Игрок, управляя превращённым в жидкого монстра доктором Кейном, должен пройти пять уровней игры, каждый из которых представляет собой наполненный врагами и смертоносными препятствиями лабиринт, и разделён на три этапа, каждый третий из которых — встреча с главным противником уровня. Игровые локации оформлены в соответствии с духом игры: токсичные свалки, секретные лаборатории и т. п. Чтобы пройти очередной этап, надо найти выход из него, причём, чтобы открыть выход, придётся для начала порыскать по лабиринту уровня в поисках необходимых выключателей, чему активно мешают многочисленные враги (мутировавшие улитки и кроты, охранные роботы, вооружённые лазерами и т. п.) и препятствия (вырывающиеся из под земли языки пламени, кислотные лужи, мины и т. п.).

Для противостояния врагам доктор Кейн может использовать два вида атаки: первый — удар своего рода ложноножкой, резко вытягивающейся в указанном направлении частью самого себя и второй — плевок небольшой частью собственного тела. Дальность действия первой атаки зависит от размера Кейна-монстра, вторая атака каждый раз уменьшает размер доктора. Для увеличения своего объёма Кейн может поглощать сгустки зелёной жидкости, остающейся от поверженных врагов, или собирать специальные бонусные предметы, спрятанные по локациям. Каждая пропущенная атака врага наоборот уменьшает размер героя, причём, если простой удар противника уменьшит размер совсем немного, то лазерный луч способен «отжечь» сразу большую часть тела. Кроме того, при попадании в голову Кейна, смерть наступает мгновенно, независимо от его размера.

Хотя для прохождения игры достаточно пройти все этапы, для получения идеального результата необходимо собирать спрятанные по уровням особые значки, символизирующие молекулы ДНК. На каждом этапе, кроме того, где игрок сражается с главным противником — боссом уровня, находится пять таких символов. В случае, если игроку удастся пройти игру и отыскать их все, доктор Кейн не только расправится с корпорацией и её злобным директором, но и сможет вернуть себе прежнее, человеческое тело.

Разработка и выход игры

В создании The Ooze приняло участие много дизайнеров, композиторов и программистов, известных по другим, выпущенным Сегой играм. Концепт игры был разработан Дэйвом Саннером (англ. Dave Sanner), который выступил также программистом, дизайнером и руководителем работы над The Ooze. Ранее Саннер участвовал в роли программиста в создании игры Sonic the Hedgehog Spinball.

Композитором игры, а музыкальное оформление игры было положительно оценено во многих рецензиях, является Говард Дроссин, создавший музыку к почти 20 сеговским играм, в том числе, к таким хитам, как: Sonic & Knuckles, Sonic the Hedgehog 3 и Comix Zone для Sega Mega Drive, Vigilante 8 для PlayStation и Baldur’s Gate II: Shadows of Amn и Baldur’s Gate II: Throne of Bhaal для Windows.

Дизайнер Джейсон Ко (англ. Jason Kuo) принимал участие в создании почти 70 разножанровых игр для приставок и персонального компьютера, среди которых: Home Alone для Sega Mega Drive и Sega Game Gear, Shining Force II и Streets of Rage 3 для Sega Mega Drive, Shining Force III для Sega Saturn, The House of the Dead 2 для Dreamcast, Sonic Rivals для PSP, Sonic Unleashed и Aliens vs Predator для PlayStation 3 и Xbox 360.

Марк Серни, один из программистов игры, ныне президент компании Cerny Games, выступил в роли дизайнера, программиста и продюсера как минимум 30 видеоигр, во время разработки первой из которых — Marble Madness Марку было всего 18 лет. Наиболее известные работы Керни — игры серий Crash Bandicoot, Spyro и Ratchet & Clank.

Два других участника разработки игры — Том Тоби (англ. Tom Tobey) и Тони ДеЗунига (англ. Tony DeZuniga), создатели вступительного и заключительного ролика в The Ooze после работали также вдвоём над играми Comix Zone и Die Hard Arcade, а Том Тоби, кроме того, принял участие в разработке 8 игр серии EverQuest и EverQuest II.

Выход игры состоялся 22 сентября 1995 года в Японии, США и Европе. В Австралии игра вышла в 1996 году.

Оценки и мнения

Хотя среди полученных The Ooze отзывов были весьма высокие, в большинстве рецензий игра получила посредственные оценки. Во многих рецензиях критично говорилось о графическом оформлении игры и положительно о созданном Говардом Дроссином музыкальном сопровождении. По версии сайта MobyGames, средняя оценка игре составляет 58 балла из 100.

Рецензии

• Коммерческая информационная база данных компьютерных игр для различных платформ Allgame поставила игре 4 звёздочки из пяти, в том числе: 2/5 графике, 3,5/5 фактору повторного прохождения, 4/5 качеству сопроводительной документации и 4,5/5 музыкальному оформлению и звуку. По мнению Allgame в The Ooze нет ничего такого, чем можно было бы похвастаться, однако игра достаточно оригинальна и способна завлечь на дольшее время, чем предполагаешь сначала. Музыка в игре, по мнению сайта, близка к идеалу.
• Англоязычный веб-сайт The Video Game Critic, обозреватель консольных игр, поставил игре оценку C- (по шкале от F- до A+). Управление было названо неудобным, а сама игра скучной и быстро надоедающей, к тому же, в минус игре было поставлено отсутствие системы пароля, из-за чего игру после каждого отключения приставки приходится начинать заново. Как и во многих других отзывах, высокой оценки удосужилась музыка игры.
• Другой англоязычный сайт — Game Players, оценил игру в 64 балла из 100. «Конечно, The Ooze далеко не самая лучшая игра на Sega Mega Drive», говорится в рецензии сайта, «но достаточно оригинальная, чтобы обратить на неё внимание».
• Крайне низкую оценку — 39 баллов из 100, игра получила в рецензии сентябрьского номера американского журнала Electronic Gaming Monthly за 1995 год. По мнению рецензента журнала, несмотря на неплохую, оригинальную идею, игра получилась очень неудачной. Графика, управление, геймплей и даже музыка и звук были названы неподобающими 16-битному поколению видеоигр.
• На посвященном каталогизации компьютерных игр веб-сайте MobyGames игре поставлена оценка 3,8/5, а на популярном интернет-портале GameFAQs The Ooze получила оценку 6,1 от посетителей портала и 7,5 от рецензентов.

Ссылки

• [www.mobygames.com/game//ooze The Ooze] (англ.) на сайте MobyGames
• [www.gamefaqs.com/genesis/586357-the-ooze/faqs/42929 Советы по прохождению игры] (англ.) на сайте GameFAQs
• [uk.cheats.ign.com/objects/494/494788.html Информация об игре The Ooze] (англ.) на сайте IGN
• [www.allgame.com/game.php?id=7575 «The Ooze»] (англ.) на сайте allgame

Отрывок, характеризующий The Ooze

«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.