The Police

The Police
Основная информация
Жанр	панк-рок, новая волна, постпанк, регги-рок
Годы	1977—1986, 2007—2008 (Воссоединение: 2003)
Страна	Великобритания Великобритания
Лейбл	A&M Records
Бывшие участники	Гордон Самнер Стюарт Коупленд Энди Саммерс Генри Падовани
[www.thepolicefile.com Официальный сайт]

The PoliceThe Police

The Police (читается «Поли́с») — британская рок-группа, сформированная в Лондоне в 1977 году. Трио состояло из Гордона Самнера (Стинг) (вокал, бас-гитара), Энди Саммерса (гитара, вокал) и Стюарта Коупленда (ударные, перкуссия, вокал). Группа стала всемирно известной в конце 1970-х и вообще рассматривается как одна из первых групп новой волны, достигшая успеха у широкой аудитории, играя в стиле рок, с элементами джаза, панка и регги. Их альбом Synchronicity 1983 года стал номером один в хит-парадах Великобритании и США и был продан в количестве более 8 миллионов копий только в Соединенных Штатах.

Несмотря на то, что официально о распаде группы никогда не было заявлено, «The Police», за исключением краткого воссоединения в 1986 году, прекратили совместную деятельность в марте 1984 года. В феврале 2007 года они воссоединились в честь празднования тридцатилетия хит-сингла «Roxanne» для проведения мирового тура, который продлился до августа 2008 года. За время существования группы было продано более 50 миллионов альбомов по всему миру, также «The Police» стали самыми высокооплачиваемыми музыкантами в 2008 году, благодаря их воссоединительному туру. Журнал Rolling Stone поставил их на 70 место в своем списке «100 величайших исполнителей всех времен». В 2003 году, на торжественной церемонии, группа «The Police» была введена в Зал славы рок-н-ролла. Группа имеет шесть наград Грэмми. Четыре альбома «The Police» попали в список журнала Rolling Stone «500 величайших альбомов всех времён».

История группы

Формирование: 1977—1978

«The Police» была основана Стюартом Коуплендом в начале 1977 года. После распада его прог.рок-группы «Curved Air», Коупленд стремился сформировать новое рок-трио и присоединиться к растущей лондонской панк-сцене. Вокалист-басист Стинг и гитарист Генри Падовани начали репетировать с Коуплендом в январе 1977 года, они записали первый сингл «The Police», «Fall Out»/«Nothing Achieving», в следующем месяце. Обе песни были написаны и спродюсированы Коуплендом (би-сайд был написан в соавторстве с его братом Иэном Коуплендом.)

Хотя ранний стиль группы был классифицирован как панк-рок, Allmusic Guide утверждает, что это справедливо только «… в самом широком смысле этого слова» (англ. «… in the loosest sense of the term»); издание заявляет, что группа «играла… нервный, разбавленный регги, поп/рок, как панк», но «не обязательно панк» и имела «дух панка» (англ. «… nervous, reggae-injected pop/rock was punky» and had a «punk spirit», but it «wasn’t necessarily punk»). В марте и апреле, эта троица гастролировала с Cherry Vanilla, а также с «Wayne County & the Electric Chairs». В мае бывший участник группы «Gong» Майк Хоулетт пригласил Стинга и бывшего гитариста группы «The Animals» Энди Саммерса сформировать с ним группу «Strontium 90», как проект для воссоединения «Gong». Барабанщик Крис Катлер, которого Хоулетт хотел пригласить в эту группу, был недоступен в этот период, так Стинг привел в группу Стюарта Коупленда. «Strontium 90» записали несколько демо-треков в студииVirtual Earth Studios, а затем выступили на концерте воссоединения группы «Gong», в Париже 28 мая 1977 года. Альбом с некоторыми из этих студийных и концертных композиций (а также, с первой записанной версией песни «Every Little Thing She Does Is Magic») был выпущен 20 лет спустя, в 1997 году под названием «Strontium 90: Police Academy». Четверка также выступала в лондонском клубе, назвавшись «The Elevators», в июле 1977 года.

В июле 1977 года, Коупленд, Стинг, Падовани и Саммерс начал выступать как квартет. Сравнительно ограниченные способности Падовани, как гитариста, сократили период его пребывания в группе. Вскоре после неудавшейся рекордсессии с продюсером Джоном Кейлом, 10 августа того же года, Падовани покинул «The Police», и Саммерс взял на себя обязанности единственного гитариста группы. Этот состав участников: Коупленд, Стинг и Саммерс не претерпит изменений, вплоть до прекращения их совместной творческой деятельности в 1984 году. Стинг доказал способность быть автором песен; какое-то время он был учителем английского языка в средней школе, и его лирика известна своей литературной осведомленностью и словесной ловкостью. Материал в более поздних альбомах группы — Ghost in the Machine, был вдохновлён работами Артура Кёстлера, а песни на «Synchronicity», работами Карла Юнга. Композиция «Tea in the Sahara», на последнем альбоме, проявила интерес Стинга, к работе автора Пола Боулза.

«The Police», наряду с «The Clash», были одной из первых основных белых групп, принявших стиль регги в качестве преобладающего музыкальной формы, и одной из первых белых групп, имевших крупные международные хиты с материалом в стиле регги. Хотя ска и регги уже были популярны в Великобритании, стиль был мало известен в Соединённых Штатах или других странах. До появления «The Police», всего несколько регги-песен, таких как кавер-версия Эрика Клэптона песни Боба Марли «I Shot the Sheriff» (1974) и композиция Пола Саймона «Mother and Child Reunion», добились значительного успеха в хит-парадах США. Обесцвеченным светлым волосам, которые стали фирменным знаком группы, способствовал счастливый случай, произошедший в феврале 1978 года. Группу, отчаянно нуждающуюся в деньгах, попросили сделать рекламу для жевательной резинки Wrigley’s Spearmint при условии, что они перекрасятся в блондинов. Allmusic Guide отмечает, что хотя «… группа получила коммерческое воздействие, она обрела презрение подлинных панков» (англ. «…commercial provided exposure, it drew the scorn of genuine punkers»).

Контракт с лейблом: 1978—1980

Для «The Police», их первый альбом Outlandos d’Amour записывался в трудных условиях, они работали с небольшим бюджетом, без менеджера или контракта с лейблом. Старший брат Стюарта Коупленда, Майлз Коупленд третий (англ. Miles Copeland III) услышал композицию «Roxanne» впервые и немедленно получил для них контракт с лейблом A&M Records. Первоначально выпущенный в 1978 году, сингл был переиздан в 1979, он стал переломным моментом в их карьере, после чего группа получила широкое признание в Соединённом Королевстве, также песня стала хитом в нескольких других странах, особенно в Австралии. Их успех привёл к концертам в знаменитом нью-йоркском клубе CBGB и изнурительному туру по Соединённым Штатам, в ходе которого группа путешествовала по всей стране, вместе со всем своим оборудованием в фургоне Ford Econoline. Позже Outlandos d’Amour занял 434 место в списке «500 величайших альбомов всех времён по версии журнала Rolling Stone». В октябре 1979 года группа выпустила свой второй альбом Reggatta de Blanc, который имел хорошие продажи по всей Европе. Альбом возглавлял британские чарты в течение четырёх недель, и содержал синглы, также достигшие вершины хит-парада Великобритании: «Message in a Bottle» и «Walking on the Moon». Инструментальная композиция Reggatta de Blanc выиграла Грэмми в номинации «Лучшее инструментальное рок-исполнение». Журнал Rolling Stone поставил альбом на 369 строчку в своём списке «500 величайших альбомов всех времён».

В марте 1980 года «The Police» провели своё первое мировое турне; группа выступала в таких странах, как Мексика (Мехико), Индия (Бомбей) и Египет, которые редко посещали зарубежные исполнители. В мае A&M Records выпустили в Великобритании Six Pack (The Police) - дорогое издание, содержащее пять предыдущих синглов, изданных на этом лейбле (исключая «Fall Out») в их первоначальном виде, плюс моно-версию популярной композиции с последнего альбома (Reggatta de Blanc) «The Bed’s Too Big Without You» вместе с концертной версией композиции «Truth Hits Everybody» из альбома Outlandos d’Amour. Он достиг #17 в британском хит-параде синглов, хотя правила чартов, введённые позднее, позволили классифицировать его как альбом.

Под давлением их звукозаписывающей компании, требующей нового материала и скорейшего возвращения в тур, «The Police» выпустили свой третий альбом Zenyatta Mondatta в октябре 1980 года. Альбом содержал их третий британский хит #1 «Don’t Stand So Close to Me» и хит-сингл «De Do Do Do, De Da Da Da», который попал в хит-парады Соединённых Штатов. В последующих интервью Стинг выразил сожаление о том, что альбом был записан в спешке. Однако многие критики позже расценивали его как одну из самых сильных работ группы. Инструментальная «Behind My Camel», написанная Энди Саммерсом, принесла группе очередную Грэмми в номинации «Лучшее инструментальное рок-исполнение». Песня «Don’t Stand So Close to Me» выиграла Грэмми, в номинации «Лучшее вокальное рок-исполнение дуэтом или группой».

Звёзды: 1980—1983

К этому времени Стинг стал главной звездой в «The Police» и начал карьеру вне группы, расширяя свою творческую деятельность. Он записал хорошо принятый дебют, названный ce Face, прозвучавший в фильме «Квадрофения», экранизации рок-оперы группы «The Who», а затем сыграл роль механика, влюблённого в музыку Эдди Кокрана в фильме «Radio On» режиссёра Криса Пет́и. Он также исполнил роль персонажа Фейда-Раута Харконнена в фильме «Дюна» режиссёра Дэвида Линча. По мере того как известность Стинга росла, его отношения с основателем группы Стюартом Коуплендом начали ухудшаться. И без того напряжённые отношения участников становились всё более натянутыми благодаря мировой публичности и славе, противоречивым эго, и их финансовому успеху. Между тем, брак Стинга, как и Саммерса, был неудачным (Стинг поселился с новой подругой Труди Стайлер, на которой он впоследствии женился, а у Саммерса, после непродолжительных отношений, родился сын, Энди-младший (англ. Andrew Jr.), и он вновь женился на своей второй жене Кейт).

Четвёртый альбом «The Police», Ghost in the Machine, с сопродюсером Хью Пэдхемом, был выпущен в 1981 году. Альбом содержал такие хиты как «Every Little Thing She Does Is Magic», «Invisible Sun» и «Spirits in the Material World», журнал Rolling Stone поставил альбом на 322 место в своём списке «500 величайших альбомов всех времён». Поскольку члены группы не смогли договориться об изображении на обложке, обложкой альбома стали три красные пиктограммы, «цифровые» подобия трёх членов группы в стиле сегментных светодиодных дисплеев, изображённых на чёрном фоне.

В 1980-х, Стинг и Энди Саммерс во избежание больших налогов, переехали жить в Ирландию: Стинг в Раундстоун (графство Голуэй), а Саммерс в Кинсейл (графство Корк), Коупленд же, имеющий американское гражданство, остался в Англии. Группа взяла творческий отпуск в 1982 году, Стинг продолжил свою актёрскую карьеру снявшись с Денхольмом Эллиотом и Джоан Плаурайт в фильме Ричарда Локрейна, экранизации пьесы Денниса Поттера «Brimstone and Treacle». Стинг также написал песню «Spread A Little Happiness» (которая появилась в саундтреке фильма «Brimstone and Treacle», наряду с тремя новыми композициями «The Police») она стала хитом в Соединённом Королевстве. Энди Саммерс вместе с Робертом Фриппом записал свой первый альбом, I Advance Masked.

Группа открывает и закрывает музыкальный фильм «Urgh! A Music War», снятый в 1981 году. Фильм показал музыкальную сцену эпохипанка, вдохновлённый братьями Стюарта Коупленда Иэном и Майлзом Коуплендами (англ. Ian and Miles Copeland). Фильм был издан ограниченным тиражом, и приобрёл мифическую репутацию за эти годы.

«The Police» выпустили свой последний альбом, Synchronicity в 1983 году. В альбом вошли такие известные песни, как «Every Breath You Take», «Wrapped Around Your Finger», «King of Pain» предчувствия «Synchronicity II». Масштабный тур в поддержку альбома начался в июле 1983 года в Чикаго (штат Иллинойс, США) (концерт в Comiskey Park) и закончился в марте 1984 года в Мельбурне, (Австралия), выступлением в Melbourne Showgrounds. На протяжении тура, с The Police выступило пять групп, включая «Simple Minds», «Flock of Seagulls», «The Fixx» и «Joan Jett and the Blackhearts», являющихся гвоздём программы «The Police». В имидже Стинга доминировал его оранжевый цвет волос (в связи с его ролью в научно-фантастическом фильме «Дюна») и рваная одежда, всё это было подчёркнуто в музыкальных видео для песен из альбома и было перенесено в декорации для концерта. Чтобы добавить интриги, на концертах присутствовал персонал MTV, а VJ канала Марта Куинн, представляла группу публике. В музыкальном плане, каждый из участников расширил своё оснащение дополнительными инструментами (такими как вспомогательные ударные Стюарта Коупленда и гитаро-синтезатор Энди Саммерса) и даже дополнительными вокалистами, одетыми в робы, которые присоединялись к группе для исполнения композиции «Tea In The Sahara».

За исключением «King of Pain», синглы из альбома сопровождались музыкальными видеоклипами, снятыми дуэтом Godley & Creme. «Synchronicity» стал хитом номер один в Великобритании (где он дебютировал на первом месте) и в США, где он оставался на вершине хит-парадов 17 недель, в Великобритании он удерживал верхнюю строчку всего две недели. Альбом был выдвинут на премию Грэмми, в номинации «Альбом года», но проиграл Триллеру Майкла Джексона. Тем не менее, «The Police» обошли Джексона в одной категории: композиция «Every Breath You Take» выиграла Грэмми в номинации «Песня года», победив композицию Джексона «Billie Jean». «Every Breath You Take» также получила Грэмми в номинации «Лучшее вокальное поп-исполнение дуэтом или группой», а «Synchronicity II» выиграла Грэмми в номинации «Лучшее вокальное рок-исполнение дуэтом или группой». «Every Breath You Take» также стала лауреатом награды American Video Award в номинации «Лучшее видео группы» и получил две награды Ivor Novello Awards в категории «Лучшая песня музыкально и лирически» и «Лучшая выполненная работа». Журнал Rolling Stone поставил «Synchronicity» на 455 строчку, в своём списке «500 величайших альбомов всех времён». В 1983 году Стюарт Коупленд написал музыку для фильма «Бойцовая Рыбка» режиссёра Френсиса Форда Копполы, снятому по роману Сьюзан Хинтон. Песня «Don’t Box Me In (theme From Rumble Fish)» написанная в сотрудничестве между Коуплендом и Стэном Риджуэйем (англ. Stan Ridgway), лидером группы «Wall of Voodoo», была выпущена на радио лейблом A&M Records, и получила хорошую ротацию после выхода фильма.

Тур после распада: 1984—1986

Согласно документальному фильму «Last Play at Shea», во время концерта группы на стадионе Shea Stadium (Нью-Йорк) в 1983 году Стинг почувствовал, что выступление на этой арене было «эверестом группы» и принял решение начать сольную карьеру. После окончания тура в поддержку Synchronicity в марте 1984 года группа распалась, и каждый участник группы продолжил свой собственный творческий путь. В июне 1986 года трио вновь собралось вместе, дав три концерта для тура Международной амнистии, названном «Заговор надежды» (англ. «A Conspiracy of Hope»). В июле того же года состоялось недолгая напряжённая встреча в студии, где музыканты перезаписали песни «Don’t Stand So Close to Me» и «De Do Do Do, De Da Da Da». «De Do Do Do, De Da Da Da» был выпущен в октябре 1986 года, став их последним совместным синглом, он получил название «De Do Do Do, De Da Da Da '86» и появился на сборнике Every Breath You Take: The Singles, сингл попал в UK Top 25. К этому времени стало ясно, что Стинг не намерен продолжать работу с группой; он выпустил успешный дебютный сольный альбом в 1985 году, названный The Dream of the Blue Turtles и отмеченный влиянием джаз-музыки. Лонгплей добрался до второй строчки хит-парада США и стал трижды платиновым.

Карьера порознь: 1987—2006

В 1992 году Стинг женился на Труди Стайлер, Саммерс и Коупленд были приглашены на церемонию и торжественный приём. Пользуясь моментом, что все участники группы присутствовали вместе, гости уговорили их сыграть, и в конечном итоге они исполнили композиции «Roxanne» и «Message in a Bottle». Коупленд сказал позже, что «приблизительно после трёх минут выступления, это стало 'вещью' снова» (англ. «after about three minutes, it became 'the thing' again»). Также в 1992 году Энди Саммерс недолго прибывал на посту музыкального директора в шоу «Dennis Miller Show», которое вскоре закрыли.

10 марта 2003 года «The Police» были введены в Зал славы рок-н-ролла, и вместе исполнили композиции «Roxanne», «Message In a Bottle» и «Every Breath You Take», на этой церемонии. Последняя песня была исполнена вместе со Стивеном Тайлером, Гвен Стефани и Джоном Мэйером. В конце песни Коупленд с такой силой играл бит мелодии, что его пальцы побелели, в итоге он разбил малый барабан. В ту осень Стинг выпустил автобиографию, названную «Broken Music».

В 2004 году Генри Падовани (гитарист группы до Энди Саммерса) выпустил сольный альбом, при участии Стюарта Коупленда и Стинга на одной композиции, тем самым воссоединив «оригинальный» состав группы в творческом процессе, впервые с 1977 года. Также в 2004 году, журнал Rolling Stone поставил «The Police» на 70 место, в своём списке «100 величайших исполнителей всех времён». В 2006 году Стюарт Коупленд сделал документальный рок-фильм о группе, под названием «Everyone Stares: The Police Inside Out», основанный на съёмках, которые он сделал на камеру Super 8 в конце 1970-х и начале 1980-х годах, когда группа совершала турне. В октябре 2006 года, Энди Саммерс выпустил «One Train Later», автобиографические мемуары подробно описывающие начало его карьеры и время с группой.

Тур объединённых «The Police» : 2007—2008

Тур объединённых «The Police» открылся в конце мая 2007 года двумя шоу в Ванкувере и закончился 7 августа 2008 года концертом в Нью-Йорке. В этот период группа дала 152 концерта и стала участником многих музыкальных фестивалей. В июне 2008 года трио выступило на фестивале «Isle of Wight», собравшем 70 000 зрителей.

Концерт в Буэнос-Айресе в 2007 году вышел в аудио- и видеоформатах под названием Certifiable: Live in Buenos Aires.

Бывшие участники

• Гордон Самнер (Стинг) — вокал, бас-гитара, контрабас, клавишные (в студии), саксофон (в студии) (1977—1986, 2003, 2007—2008)
• Энди Саммерс — гитара, бэк-вокал (на концертах), клавишные (в студии) (1977—1986, 2003, 2007—2008)
• Стюарт Коупленд — ударные, клавишные (в студии), бэк-вокал (в студии) (1977—1986, 2003, 2007—2008)
• Генри Падовани — гитара (1977)

Дискография

Год	Название	Примечания
1978	Outlandos d'Amour	Студийный альбом
1979	Reggatta de Blanc	Студийный альбом
1980	Zenyattà Mondatta	Студийный альбом
1981	Ghost in the Machine	Студийный альбом
1983	Synchronicity	Студийный альбом
1986	Every Breath You Take: The Singles	Собрание всех синглов 1977—83 гг. Переиздан в 1995 г. под названием «Every Breath You Take: The Classics».
1992	Greatest Hits	Сборник
1993	The Message In A Box: The Complete Recordings	Собрание всех записей (4 диска)
1995	Live!	Запись концерта
1997	The Very Best Of Sting & The Police	Сборник. Переиздан в 2002 году
2007	The Police	Сборник
2008	Certifiable: Live in Buenos Aires	Запись концерта в 2007 году в рамках реюнион-тура
2009	The 50 Greatest Songs	Сборник

Фильмография

VHS

• Around The World (1982)
• Synchronicity Concert (1984)
• Every Breath You Take — The Videos (1986)
• Greatest Hits (1992)
• Outlandos to Synchronicities — A history of The Police Live! (1995)
• The Very Best Of Sting & The Police (1997)

DVD

• Live Ghost In The Machine (2001) — издано только в Японии
• Live '79 at Hatfield Polytechnic (2002) — издано только в Японии
• Every Breath You Take: The DVD (2003) — подборка видеоклипов, немного материала, отснятого вживую, а также история создания альбома Ghost in the Machine
• Synchronicity Concert (2005) — концерт в Атланте в 1983
• Everyone Stares: The Police Inside Out (2006) — документальный фильм Стюарта Коуплэнда
• Certifiable: Live in Buenos Aires (2008) — концерт 2007 года в Монументаль Ривер Плейт, Буэнос-Айрес

Награды

BRIT Awards

• 1982: Лучшая британская группа
• 1985: За выдающийся вклад в музыку

Грэмми

• 1980: Грэмми за лучшее инструментальное рок-исполнение, композиция «Reggatta de Blanc»
• 1981: Грэмми за лучшее рок-исполнение дуэта или группы с вокалом, композиция «Don’t Stand So Close to Me»
• 1981: Грэмми за лучшее инструментальное рок-исполнение, композиция «Behind My Camel»
• 1983: Грэмми за песню года, композиция «Every Breath You Take» (награду получал Стинг)
• 1983: Грэмми за лучшее поп-исполнение дуэта или группы с вокалом, композиция «Every Breath You Take»
• 1983: Грэмми за лучшее рок-исполнение дуэта или группы с вокалом, композиция «Synchronicity II»

Зал славы рок-н-ролла

• «The Police» были введены в Зал славы рок-н-ролла 10 марта 2003 года.

Ссылки

• [www.thepolicefile.com Официальный сайт]
• [listing.free.fr LiSting — фан-сайт группы]
• [www.scarlet.nl/~gugten/ Rogier’s Police Page — фан-сайт группы]

Отрывок, характеризующий The Police

Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.