The Rev

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джимми «The Rev» Салливан
Основная информация
Имя при рождении

Джеймс Оуэн Салливан

Дата рождения

9 февраля 1981(1981-02-09)

Место рождения

Хантингтон-Бич, округ Ориндж, Калифорния, США

Дата смерти

28 декабря 2009(2009-12-28) (28 лет)

Место смерти

Хантингтон-Бич, округ Ориндж, Калифорния, США

Годы активности

19992009

Страна

США США

Певческий голос

Тенор

Инструменты

ударные, гитара, бас-гитара, фортепиано, вокал

Жанры

хэви-метал, хард-рок, NWOAHM, metalcore, ска-панк, авангард-метал

Псевдонимы

The Rev, The Reverend Tholomew Plague, Rathead

Коллективы

Avenged Sevenfold, Pinkly Smooth, Suburban Legends

Лейблы

Warner Bros., Good Life Recordings, Hopeless, Bucktan

[www.avengedsevenfold.com ngedsevenfold.com]

Джеймс О́уэн Са́лливан (англ. James Owen Sullivan; 9 февраля 1981 — 28 декабря 2009[1]) — американский музыкант, известный под сценическим именем «The Rev», работавший с группами Avenged Sevenfold, Pinkly Smooth и Suburban Legends.





Биография

Ранний период (1981—1999). Suburban Legends

Родился в Хантингтон-Бич (США, штат Калифорния). Первые уроки игры на ударных начал брать в 10 лет, а первую ударную установку получил в 11[2]. Изучение основ игры в музыкальной школе Салливан совмещал с изучением различных музыкальных стилей — трэш-метала, прог-рок, фанка и прочих[3]. С шестого по восьмой класс играл в ансамбле ударных инструментов[3], параллельно играя с различными панк-группами, «чтобы привлечь девчонок».

В 1999 году Салливан в составе ска-группы Suburban Legends выпускает альбом «Origin Edition» и спустя некоторое время покидает группу, чтобы присоединиться к Avenged Sevenfold. Именно в составе Avenged Sevenfold родился его псевдоним «The Rev».

Период «Sounding the Seventh Trumpet» (1999—2003). Avenged Sevenfold

В составе Avenged Sevenfold Салливан записывает и выпускает две демозаписи (в 1999 и 2000 годах), после чего приступает к записи первого полноформатного альбома группы. Альбом под названием «Sounding the Seventh Trumpet», выдержанный в стилистике смеси панка и металкора, выходит 31 января 2001 года и получает достаточно положительные отзывы от критиков и слушателей. На концертах Салливан, помимо игры на ударных, исполняет роль бэк-вокалиста.

Летом этого же года Салливан вместе с коллегой по Avenged Sevenfold Синистером Гейтсом (англ. Synyster Gates) и бывшими музыкантами Ballistico создаёт группу Pinkly Smooth, существующую на правах сайд-проекта.

Период «Unfortunate Snort» (2001—2002). Pinkly Smooth

Выступая в составе Pinkly Smooth в качестве клавишника и вокалиста, Салливан взял для себя псевдоним «Rathead». В 2002 году группа выпустила альбом «Unfortunate Snort», яркий и своеобразный образец авангардного метала. После выпуска альбома группа ушла в бессрочный отпуск в связи с тем, что Салливан и Гейтс отдали предпочтение набирающей обороты Avenged Sevenfold.

Период «Waking the Fallen» (2003—2005)

26 августа 2003 года Салливан в составе Avenged Sevenfold выпускает альбом «Waking the Fallen», знаменующий переход к более тёмному металкор- звучанию и приносящий ещё больший успех — группа попадает в чарт Billboard и участвует в различных престижных турах.

Период «City of Evil» (2005—2007)

7 июня 2005 года Салливан и Avenged Sevenfold выпускают новый альбом «City of Evil», написанный в отличном от предыдущих стиле — NWOAHM, который приносит группе ошеломительный успех, в том числе и коммерческий. В первую неделю продаж было реализовано более 30 тысяч копий[4].

Период одноимённого альбома (2007—2009)

30 октября 2007 года Салливан в составе Avenged Sevenfold выпускает альбом под названием Avenged Sevenfold. Этот альбом стал новой вехой в становлении Салливана как музыканта — из 10 песен альбома он написал 4 («Almost Easy», «Afterlife», «Brompton Cocktail» и «A Little Piece of Heaven») и участвовал в написании всех остальных, а также записал партии клавишных для нескольких песен. Помимо того, в песнях «Critical Acclaim», «Afterlife» и «A Little Piece of Heaven» Салливан исполняет ведущую партию вокала, а для других записал бэк-вокал. Первая неделя продаж принесла результат в виде 90 тысяч проданных копий.

16 сентября 2008 года Avenged Sevenfold выпускают концертный DVD и сборник b-сайдов, озаглавленный «Live in the LBC & Diamonds in the Rough», состоящий из DVD с записью концерта группы в родном городе на Long Beach Arena и CD с каверами и песнями, записанными во время работы над одноимённым альбомом, но не вошедшими в него. На этом сборнике также можно услышать вокал Салливана в песне «Crossroads» и его игру на клавишных.

Смерть

28 декабря 2009 года Салливан был обнаружен мёртвым в своём доме в Хантингтон-Бич. Первоначальные результаты вскрытия оказались спорными и не дали результата. Avenged Sevenfold опубликовали на своём официальном сайте следующее сообщение:

«С невероятной грустью и тяжестью в сердцах сегодня мы сообщаем вам об уходе Джимми „The Rev“ Салливана. Джимми был не только одним из лучших в мире барабанщиков, но, что ещё более важно, он был нашим лучшим другом и братом. Наше внимание и наши молитвы направлены на семью Джимми, и мы надеемся, что вы не будете их беспокоить в это тяжелое время.
Джимми, ты навсегда в наших сердцах.
Мы любим тебя.»

Похороны Салливана прошли 6 января 2010 года. Причины смерти Салливана были обнародованы 10 июня 2010 года[5]. Согласно заключению коронера, в теле музыканта были обнаружены следы оксикодона, оксиморфона, диазепама, нордиазепама и алкоголя. Также коронер отметил увеличенный размер сердца — кардиомегалию, что, по его мнению, могло сыграть определённую роль в смерти Салливана.

Период «Nightmare» (2009 — настоящие дни)

Салливан умер за несколько дней до начала записи пятого студийного альбома Avenged Sevenfold, оставив группе наработки и черновики. По словам группы[6], около 60 % музыки альбома написаны Салливаном, а песни «Fiction» и «Save Me» полностью принадлежат его авторству. Кроме того, «Fiction» — последняя песня, где можно услышать вокал и клавишные Салливана.

Для черновиков Салливан записал свои партии на электронной ударной установке, но качество звучания этих записей не позволяло использовать их для альбома. Поэтому Avenged Sevenfold пригласили многолетнего кумира Салливана Майка Портного для воплощения черновиков в жизнь.

Альбом «Nightmare» вышел 27 июля 2010 года.

Интересные факты

  • Псевдоним «The Rev» — сокращение от «The Reverend Tholomew Plague», одного из многочисленных псевдонимов Салливана.
  • В числе повлиявших на него музыкантов Салливан называл Винни Пола, Майка Портного, Дэйва Ломбардо, Ларса Ульриха, Томми Ли и Терри Боззио.
  • Салливан был эндорсером нескольких известных музыкальных производителей — барабанов DW, тарелок Sabian, пластиков Evans и барабанных палочек Pro-Mark. В начале карьеры он пользовался барабанами фирмы Pacific Drums и тарелками Zildjian.
  • Салливан предпочитал модель палочек Pro Mark TXR5BW — собственную подписную серию. (В настоящее время, производятся без автографа)
  • На всех альбомах Avenged Sevenfold Салливан использовал одну и ту же тарелку-райд — 22" Sabian AA Metal-X Ride. После его смерти Майк Портной использовал в туре с Avenged Sevenfold эту же тарелку с подписью «Rev’s Ride».
  • За четыре недели до начала записи альбома City of Evil Салливан получил перелом руки, на лечение которого ушло шесть недель, поэтому барабанные партии для этого альбома ему пришлось сочинять, удерживая одну палочку двумя пальцами вместо нормального хвата[2].
  • Несмотря на наличие в его ударной установке двух (а позднее трёх) бас-барабанов, на записи одноимённого альбома Салливан использовал двойную педаль вместо двух самостоятельных педалей.
  • Участники Avenged Sevenfold и Майк Портной сделали себе различные татуировки в память о Салливане после его смерти.
  • Песня «Fiction» была написана Салливаном за три дня до смерти и первоначально называлась «Death». Эта песня состоит из клавишных, ударных и вокала и заканчивается словами «I hope you’ll find your own way when I’m not with you tonight» («Я надеюсь, вы найдёте свой путь, когда меня не будет рядом этим вечером»). Это первая песня, в записи которой не использовано ни одной гитары.
  • iTunes-версия альбома «Nightmare» содержит черновую версию песни «Nightmare» с ударными и вокалом Салливана.
  • Джимми был арахнофобом, но переборол эту фобию ради фанатов, снявшись с пауками на лице в клипе на песню «Afterlife».
  • Самое первое слово — «Skull» в песне «Save Me» с альбома Nightmare пропето Джимми.

Напишите отзыв о статье "The Rev"

Примечания

  1. [allformusic.org/main/492-ushyol-iz-zhizni-barabanshhik-avenged-sevenfold.html УШЁЛ ИЗ ЖИЗНИ БАРАБАНЩИК AVENGED SEVENFOLD] (рус.). www.ALLFORMUSIC.org. [www.webcitation.org/66c3X2hqt Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
  2. 1 2 [www.moderndrummer.com/updatefull/200001828/James James "The Rev" Sullivan: Metal Missionary] (англ.). Modern Drummer. [www.webcitation.org/66c3gAS6f Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
  3. 1 2 [www.drummagazine.com/features/post/jimmy-sullivan-revenge-avenged-sevenfold/ Jimmy Sullivan: Revenge Of Avenged Sevenfold] (англ.). DRUM! Magazine. [www.webcitation.org/66c3hN9mQ Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
  4. [www.marketwire.com/press-release/Avenged-Sevenfolds-City-Of-Evil-Unleashed-June-7-665437.htm Avenged Sevenfold's "City Of Evil" Unleashed June 7] (англ.). www.marketwire.com. [www.webcitation.org/66c3ikV3G Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
  5. [allformusic.org/main/779-oglashena-prichina-smerti-dzhimmi-the-rev.html Оглашена причина смерти Джимми "The Rev" Салливана] (рус.). www.ALLFORMUSIC.org. [www.webcitation.org/66c3jgX1U Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
  6. [www.ultimate-guitar.com/interviews/interviews/avenged_sevenfold_the_revs_passing_steered_albums_lyrical_direction.html Avenged Sevenfold: The Rev's Passing Steered Album's Lyrical Direction] (англ.). www.ultimate-guitar.com. [www.webcitation.org/66c3kOl7d Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий The Rev

– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]