The Shadows

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

The Shadows
The Shadows в 2009 году на концерте в Манчестере.
Основная информация
Жанры	Инструментальный рок, рок-н-ролл
Годы	1959 — 1970 1973 — 1990 2004 — наши дни
Страна	Великобритания Великобритания
Город	Чесхант, Англия
Язык песен	английский
Лейблы	Columbia (EMI) Polydor Universal Music Eagle Records
Состав	Хэнк Марвин Брюс Уэлч Брайан Беннет Марк Гриффитс Уоррен Беннетт
Бывшие участники	Джет Харрис Тони Миэн Брайан Локинг Джон Ростилл Алан Хокшоу Джон Фидди Джон Фаррар Дейв Ричмонд Алан Тарни Мо Фостер Фрэнсис Монкман Алан Джонс Джордж Форд Клифф Холл

The ShadowsThe Shadows

The Shadows («Тени») — британская инструментальная рок-группа (хотя иногда выпускались и песни с вокалом), образованная в мае 1958 года в Лондоне в результате преобразования группы «The Five Chesternuts» в «The Drifters», а затем окончательно в «The Shadows» в июле 1959 года.

В первоначальный состав вошли Хэнк Марвин (соло-гитара, фортепиано, вокал), Брюс Уэлч (ритм-гитара), Теренс «Джет» Харрис (бас-гитара), Тони Миэн (ударные). В дальнейшем состав неоднократно менялся. Из оригинального состава остались только Марвин и Уэлч.

Является одной из старейших рок-групп мира и возможно, самой старой из ныне существующих.

История

Ещё под названием The Drifters группа аккомпанировала Клиффу Ричарду. После выхода первого сингла Ричарда группа заключила самостоятельное соглашение с представителем фирмы «Columbia» Норра Пейратором. После двух синглов, изданных под названием The Drifters, появилось их вокальное произведение «Saturday Dance». Все эти работы не принесли группе успеха, однако отправным пунктом в карьере The Shadows стало знакомство и сотрудничество с композитором Джерри Лорденом, который подарил им произведение «Apache». Эта инструментальная композиция стала большим хитом и занимала первое место британского чарта шесть недель, а во многих музыкальных анкетах была провозглашена синглом года. Таким образом The Shadows укрепили свои позиции на музыкальном рынке, косвенно вытолкнув с вершины чарта песню Клиффа Ричарда «Please Don’t Tease».

Последующие годы принесли The Shadows серию хит-синглов, среди которых были: «F.B.I.», «The Frightened City», «The Savage» и «Guitar Tango». Все они вошли в первую десятку, как и «Kon Tiki», «Wonderful Land», «Dance On», «Foot Tapper». Несмотря на большой успех, разногласия в группе привели к изменению в её составе. В октябре 1961 года Миэна заменил Брайан Беннетт, а в апреле 1962 года Харриса — Брайн «Лайкорис» Локинг. Последний через год уступил место Джону Ростиллу. Что интересно: вскоре записи Харриса и Миэна начали конкурировать на поп-чартах с произведениями The Shadows. Например, до первого места поднялась их совместная работа — сингл «Diamonds».

В 1963—1964 годах The Shadows снова записали несколько успешных композиций: «Atlantis», «Geronimo», «Theme For Young Lovers» и «The Raise & Fall Flingel Bunt», однако постепенно расцвет мёрсибита начал оттеснять их произведения. Тогда музыканты группы приняли участие в нескольких фильмах с участием Клиффа Ричарда, а также выступили в лондонском мюзикле «Alladin & His Wonderful Lamp», который принёс группе ещё один хит — «Genie With The Light Brown Lamp». С 1965 года популярность группы стала спадать, и именно в этот период появились два малоуспешных сингла «The Next Time I See Mary Ann» и «Don’t Make My Baby Blue». Вышедший позже фильм и некоторые другие артистические проекты также не принесли признание.

В 1968 году The Shadows публично заявили о намерении прекратить деятельность в следующем году после японского турне в составе: Марвин, Ростилл, Беннетт и Ален Хоукшоу (фортепиано). Группа, как и было обещано, распадается.

Позже Марвин реализовал несколько сольных работ, а также вместе с Уэлчем и Джоном Фарраром создал группу Marvin, Welch & Farrar, игравшей в стиле Crosby, Stills & Nash. Ростилл 26 ноября 1973 во время игры на гитаре был смертельно поражен электрическим током.

В 1973 году к трио Марвин, Уэлч и Фаррар присоединился Беннетт и группа со старым названием The Shadows записала альбомом «Rockin 'With Curly Leads», на котором продюсером и бас-гитаристом был Алан Тарни. Группа также дала много удачных концертов.

В 1975 году музыкантам даже было предложено представлять Великобританию на конкурсе «Евровидение», где их произведение «Let Me Be The One» заняло второе место и позволило группе после многолетнего перерыва войти в британский Тор 20.

В 1976 году группу покинул Форра. К The Shadows присоединились Алан Джонс (бас) и Клифф Холл (клавишные). Успех их сборника «20 Golden Greats» вызвал новую волну популярности The Shadows.

В марте 1978-го The Shadows вместе с Клиффом Ричардом отметили свою 20-летнюю творческую деятельность концертами в «London Palladium». В конце 70-х команда экспериментировала со стилем диско, результатом чего стал сингл «Don’t cry for me Argentina», ознаменовавший возвращение The Shadows в первой десятку после почти десятилетнего отсутствия.

В 1983 году группа получила специальную премию за 25 лет деятельности в шоу-бизнесе. Репертуар The Shadows к этому времени, конечно, был осовременен — группа исполняла инструментальные каверы Жана Мишеля Жарра, Bee Gees, The Moody Blues, Джона Леннона и других.

В конце 80-х попавшего в автокатастрофу Алана Джонса заменил Марк Гриффитс. А в 1990 году о своем уходе объявил Беннетт, решив сосредоточиться на композиторской деятельности. В результате The Shadows распадаются во второй раз.

Составы группы

Текущий состав:

• Хэнк Марвин — лид-гитара (1959—1970, 1973—1990, с 2004)
• Брюс Уэлч — ритм-гитара (1959—1970, 1973—1990, с 2004)
• Марк Гриффитс — бас-гитара (1989—1990, с 2004)
• Брайан Беннет — ударные (1961—1970, 1973—1990, с 2004)
• Уоррен Беннет — клавишные (с 2004)

Бывшие участники:

• Джет Харрис — бас-гитара (1959—1962)
• Тони Миэн — ударные (1959—1961)
• Брайан Локинг — бас-гитара (1962—1963)
• Джон Ростилл — бас-гитара (1963—1968)
• Алан Хокшоу — клавишные (1968—1970)
• Джон Фидди — клавишные (1973—1974)
• Джон Фаррар — бас-гитара (1973—1975)
• Дейв Ричмонд — бас-гитара (1973—1975)
• Алан Тарни — бас-гитара (1973—1977)
• Мо Фостер — бас-гитара (1974)
• Фрэнсис Монкман — клавишные (1977)
• Алан Джонс — бас-гитара (1977—1989)
• Джордж Форд — бас-гитара (1978—1980)
• Клифф Холл — клавишные (1979—1990)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:1000 height:300 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:50 Alignbars = justify DateFormat = mm/dd/yyyy Period = from:1959 till:01/01/2010 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:lead            value:red      legend:Лид-гитара 
 id:Guitars             value:blue      legend:Ритм-гитара 
 id:Bass                value:green legend:Бас-гитара
 id:Keyboards          value:gray(0.40)     legend:Клавишные
 id:Drums               value:purple     legend:Ударные

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:2 start:1959

BarData =

 bar:Marvin text:"Хэнк Марвин"
 bar:Welch  text:"Брюс Уэлч"
 bar:Bennett text:"Брайан Беннет"
 bar:Griffiths text:"Марк Гриффитс"
 bar:Warren text:"Уоррен Беннет"
 bar:Harris text:"Джет Харрис"
 bar:Meehan text:"Тони Миэн"
 bar:Locking text:"Брайан Локинг"
 bar:Rostill text:"Джон Ростилл"
 bar:Hawkshaw text:"Алан Хокшоу"
 bar:Fiddy text:"Джон Фидди"
 bar:Farrar text:"Джон Фаррар"
 bar:Richmond text:"Дейв Ричмонд"
 bar:Tarney text:"Алан Тарни"
 bar:Foster text:"Мо Фостер"
 bar:Monkman text:"Фрэнсис Монкман"
 bar:Jones text:"Алан Джонс"
 bar:Ford text:"Джордж Форд"
 bar:Hall text:"Клифф Холл"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Marvin from:01/01/1959 till:01/01/1970 color:lead
 bar:Marvin from:01/01/1973 till:01/01/1990 color:lead
 bar:Marvin from:01/01/2004 till:end color:lead
 bar:Welch from:01/01/1959 till:01/01/1970 color:Guitars
 bar:Welch from:01/01/1973 till:01/01/1990 color:Guitars
 bar:Welch from:01/01/2004 till:end color:Guitars
 bar:Bennett from:10/01/1961 till:01/01/1970 color:Drums
 bar:Bennett from:01/01/1973 till:01/01/1990 color:Drums
 bar:Bennett from:01/01/2004 till:end color:Drums
 bar:Griffiths from:01/01/1989 till:01/01/1990 color:Bass
 bar:Griffiths from:01/01/2004 till:end color:Bass
 bar:Warren from:01/01/2004 till:end color:Keyboards
 bar:Harris from:01/01/1959 till:04/01/1962 color:Bass
 bar:Meehan from:01/01/1959 till:09/01/1961 color:Drums
 bar:Locking from:04/01/1962 till:06/01/1963 color:Bass
 bar:Rostill from:07/01/1963 till:01/01/1970 color:Bass
 bar:Hawkshaw from:01/01/1968 till:01/01/1970 color:Keyboards
 bar:Fiddy from:01/01/1973 till:01/01/1974 color:Keyboards
 bar:Farrar from:01/01/1973 till:01/01/1975 color:Bass
 bar:Richmond from:01/01/1973 till:01/01/1975 color:Bass
 bar:Tarney from:01/01/1973 till:01/01/1977 color:Bass
 bar:Foster from:01/01/1974 till:12/31/1974 color:Bass
 bar:Monkman from:01/01/1977 till:12/31/1977 color:Keyboards
 bar:Jones from:01/01/1977 till:01/01/1989 color:Bass
 bar:Ford from:01/01/1978 till:01/01/1980 color:Bass
 bar:Hall from:01/01/1979 till:01/01/1990 color:Keyboards

</timeline>

Ссылки

• rockfaces.ru/s/shadows.htm
• musreview.ru/gruppa-the-shadows/

Отрывок, характеризующий The Shadows

Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.