The Shins
| The Shins | |
 The Shins на концерте в 2007 году | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанр | |
| Годы |
с 1997 года |
| Откуда | |
| Лейблы | |
| Состав |
Джеймс Мерсер |
| Другие проекты |
Flake Music, Scared of Chaka, Modest Mouse, Broken Bells |
| [theshins.com Официальный сайт] | |
The Shins — американская рок-группа из Альбукерке, образованная в 1997 году. В состав входят Джеймс Мерсер (вокал, гитара), Джо Пламмер (ударные), Джессика Добсон (гитара), Юки Маттьюз (бас-гитара) и Ричард Свифт (клавишные). В настоящее время коллектив базируется в Портленде, штат Орегон.
Содержание
История
От Flake Music к The Shins (1992—2000)
Группа The Shins появилась в 1997 году как побочный проект вокалиста и автора песен Джеймса Мерсера, основным коллективом которого в то время был Flake Music. Мерсер сформировал Flake Music в 1992 году вместе с гитаристом Нилом Лангфордом, бас-гитаристом Филом Хиггсом (позднее на его место пришёл Марти Крандалл) и барабанщиком Джесси Сандовалом. В течение последующих пяти лет Flake Music выпустили несколько синглов, полноформатный альбом When You Land Here, It’s Time to Return и гастролировали с такими группами, как Modest Mouse и Califone[1].
В 1996 году Мерсер начал сочинять песни, которые впоследствии станут первой записью The Shins. Примерно в то же время Flake Music прекратила существование, и у Мерсера появилась возможность записать мини-альбом Nature Bears a Vacuum, выпущенный на Omnibus Records в 1998 году. Для первых выступлений он пригласил Сандовала играть на ударных. Выпуская Nature Bears A Vacuum, музыкант не ожидал, что у группы появятся поклонники за пределами Альбукерке. Однако релиз привлёк достаточно внимания, и Мерсер счёл необходимым собрать полноценную группу. В качестве клавишника был принят Мартин Крандалл, а бас-гитаристом стал Дейв Эрнандес (фронтмен местной панк-группы Scared of Chaka, с которой Flake Music отыграли множество концертов). Через год, в течение которого была написана половина песен из дебютного альбома Oh, Inverted World, Эрнандес уехал в Нью-Йорк, и на его место пришёл Нил Лангфорд. В этом составе The Shins отправились в турне с Modest Mouse[1].
Годы на Sub Pop (2001—2007)
В 2000 году на совместном концерте с Modest Mouse в Сан-Франциско Джонатан Понеман из компании Sub Pop обратился к The Shins с предложением записать сингл для его лейбла, что в итоге привело к выпуску сингла «New Slang» и дебютного альбома Oh, Inverted World. В поддержку релиза группа гастролировала до конца года, а также выпустила синглы «Know Your Onion!» и «The Past and Pending».
В 2001 году группа перебазировалась в Портленд, а Нил Лангфорд ушёл из The Shins и остался в Альбукерке, где профессионально занялся полётами на воздушном шаре. В 2003 году Дейв Эрнандес вернулся в состав в качестве гитариста. Летом того же года группа начала подготавливать новый материал в подвале дома Мерсера. Сведением и продюсированием альбома занимался Фил Эк. Chutes Too Narrow вышел на Sub Pop осенью 2003 года.
Третий альбом группы Wincing the Night Away был записан в Портленде в 2006 году; Мерсер работал над ним в основном самостоятельно, но ему помогал продюсер Джо Кикарелли[2]. Диск вышел 23 января 2007 года; в первую неделю было продано 118 000 экземпляров, и он дебютировал на втором месте в Billboard 200, став на тот момент самым коммерчески успешным релизом Sub Pop[1]. Он был номинирован на «Грэмми» 2008 года в категории «Лучший альбом альтернативной музыки»[3].
24 января 2008 года группа исполнила «The Past and Pending» на похоронах Хита Леджера[4].
Уход с Sub Pop, Aural Apothecary и Port of Morrow (с 2008 года)
С выходом третьего альбома The Shins их контракт с лейблом Sub Pop был окончен, и группа решила выпустить следующую работу на собственном лейбле Джеймса Мерсера Aural Apothecary[5].
В интервью, опубликованном на Pitchfork Media 6 мая 2009 года, Мерсер сообщил, что состав покинули клавишник Мартина Крандалла и барабанщик Джесси Сандовала и были приняты Рон Льюис (Grand Archives), Эрик Джонсон (Fruit Bats), Джо Пламмер (Modest Mouse)[6].
В январе 2012 года была представлена песня «Simple Song», первый трек с нового альбома Port of Morrow, который вышел в марте того же года[1].
Состав
- Джеймс Мерсер — основной вокал, гитара (с 1996 года)
- Джо Пламмер — ударные (с 2009 года)
- Юки Маттьюз — бас-гитара (с 2011 года)
- Джессика Добсон — гитара (с 2011 года)
- Ричард Свифт — клавишные (с 2011 года)
- Бывшие участники
- Джесси Сандовал (1996—2009)
- Мартин Крандалл (1998—2009)
- Дейв Эрнандес (1998—2000, 2003—2009)
- Нил Лангфорд (2000—2003)
- Микаэль Ён
- Эрик Джонсон (2009—2011)
- Рон Льюис (2009—2011)
- Грег Керстин (2011)
Дискография
- Oh, Inverted World (Sub Pop, 2001)
- Chutes Too Narrow (Sub Pop, 2003)
- Wincing the Night Away (Sub Pop, 2007)
- Port of Morrow (Aural Apothecary/Columbia/Interscope, 2012)
- THE SHINS - LIVE AT THIRD MAN RECORDS (2013)
Упоминания
Песня So Say I прозвучала в сериала Gilmor Girls (4 сезон, 17 серия).
Напишите отзыв о статье "The Shins"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Phares, Heather. [www.allmusic.com/artist/the-shins-p434969/biography The Shins: Biography]. Allmusic. Проверено 14 апреля 2012. [www.webcitation.org/6Al9JTrdi Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
- ↑ [www.hitquarters.com/index.php3?page=intrview/opar/intrview_Joe_Chiccarelli_Interview.html Interview with Joe Chiccarelli]. HitQuarters (June 14, 2010). Проверено 17 августа 2010. [www.webcitation.org/6Al9MNnSI Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
- ↑ [www.variety.com/awardcentral_article/VR1117977172.html?nav=news&categoryid=1983&cs=1 50th annual Grammy Awards nominations], Variety (December 6, 2007). [web.archive.org/20071208155608/www.variety.com/awardcentral_article/VR1117977172.html?nav=news&categoryid=1983&cs=1 Архивировано] из первоисточника 8 декабря 2007.
- ↑ Kent, Melissa [www.smh.com.au/news/heath-ledger/heaths-goodbye-is-a-celebration-of-life/2008/02/09/1202234225490.html Heath's goodbye is a celebration of life]. The Sydney Morning Herald (February 10, 2008). Проверено 30 марта 2012. [www.webcitation.org/6Al9N2vPh Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
- ↑ [www.billboard.com/bbcom/news/article_display.jsp?vnu_content_id=1003819340 The Shins Releasing Next Album On Frontman's Label]. Billboard.com. Проверено 30 марта 2012.
- ↑ Phillips, Amy [pitchfork.com/news/35257-shins-james-mercer-spills-about-lineup-changes-new-album-other-projects/ Shins' James Mercer Spills About Lineup Changes, New Album, Other Projects]. Pitchfork (May 6, 2009). Проверено 30 марта 2012. [www.webcitation.org/6Al9PFFsR Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
Отрывок, характеризующий The Shins
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
