The Wall

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Стена (значения).
О фильме, основанном на этом альбоме см. Стена (фильм, 1982).
</td></tr>
The Wall
Студийный альбом Pink Floyd
Дата выпуска

30 ноября 1979

Записан

Britannia Row (Лондон), Super Bear Studio, Studio Miraval (Франция),
CBS 30th Street Studio (Нью-Йорк), Producer’s Workshop (Лос-Анджелес)
апрель — ноябрь 1979

Жанры

прогрессивный рок,
арт-рок, рок-опера

Длительность

81 мин 20 с

Продюсеры

Боб Эзрин, Джеймс Гатри, Дэвид Гилмор, Роджер Уотерс

Страна

Великобритания Великобритания

Лейблы

Harvest/EMI, Sony/BMG

Хронология Pink Floyd
Animals
(1977)		The Wall
(1979)		The Final Cut
(1983)
Обложка переиздания
К:Альбомы 1979 года
RS [www.rollingstone.com/music/lists/6862/35223/35661 Позиция № 87] в списке
500 величайших альбомов всех времён по версии журнала
Rolling Stone

The Wall (рус. «Стена») — одиннадцатый студийный альбом британской прогрессив-рок-группы Pink Floyd. Был издан 30 ноября 1979 года на двух дисках. Это последний релиз группы, записанный в классическом составе: Дэвид Гилмор (гитара), Роджер Уотерс (бас), Ник Мейсон (ударные) и Ричард Райт (клавишные). В поддержку пластинки был организован помпезный гастрольный тур (англ.)русск., который включал сложные театральные постановки. В 1982 году последовала киноадаптация записи — художественный фильм «Стена».

Как и три предыдущих диска Pink Floyd, The Wall является концептуальным альбомом, он исследует темы отчуждения и самоизоляции. По своей структуре — это рок-опера, сюжет которой повествует о Пинке (главный герой сочетает в себе черты самого Уотерса[1], а также первого лидера группы — Сида Барретта[2]). Моральный упадок Пинка начинается с утраты отца, который погибает во время Второй мировой войны, и продолжается травлей со стороны школьных учителей и чрезмерной опекой деспотичной матери, а также крахом его брака; все эти факторы становятся причиной его изоляции от общества, которая отображается в виде метафорической стены. По словам Уотерса, идея альбома зародилась после одного из концертных выступлений группы во время турне In the Flesh Tour (англ.)русск. (1977), когда он, не вытерпев выходок одного из фанатов у сцены, плюнул ему в лицо. В итоге он настолько остро переживал свой поступок, что представил воображаемую стену между собой и аудиторией.

В сравнении с предыдущими записями Pink Floyd, The Wall имеет более резкий и более театральный стиль. Райт покинул коллектив на стадии микширования альбома, тем не менее, он выступал с Pink Floyd во время последующего турне в качестве сессионного музыканта. The Wall является одной из самых коммерчески успешных записей 1980-х годов (заняв верхнюю строчку нескольких чартов, в том числе Billboard), к 1999 году продажи альбома составили более 23 миллионов копий в США[комм. 1], благодаря этому The Wall вошёл в тройку самых продаваемых альбомов в США. Журнал Rolling Stone поместил эту запись на 87-е место в своём списке «500 величайших альбомов всех времён».





Предыстория

Во время гастрольного тура In the Flesh Tour группа Pink Floyd впервые выступала на больших стадионах. В июле 1977 года — во время финального шоу на Олимпийском стадионе в Монреале — небольшая группа шумных фанатов возле сцены вывела Уотерса из себя, он был настолько раздражён, что плюнул в одного из них[3][комм. 2]. Роджер был не единственным, кто испытывал накопившийся в турне дискомфорт — гитарист Дэвид Гилмор вообще отказался выходить «на бис» (в тот период это были песни «Money» и «Us and Them»)[5], поэтому оставшиеся музыканты исполнили импровизированный, минорный двенадцатитактовый блюз (англ.)русск. вместе с резервным гитаристом — Сноуи Уайтом (англ.)русск.. Уотерс описал эту грустную мелодию словами: «немножко музыки, ради которой стоит возвращаться»[6][7]. В тот же вечер Уотерс угодил в больницу с травмой ноги, которую он получил во время шуточного спарринга с менеджером Стивом О’Рурком (англ.)русск.. Возвращаясь домой в машине с ещё двумя пассажирами — продюсером Бобом Эзрином и его другом-психиатром, Уотерс завёл разговор о чувстве отчуждения, которое он испытывал на протяжении всего тура. Он подчеркнул своё стремление самоизолироваться, воздвигнув стену между сценой и аудиторией[8]. Спустя годы Уотерс вспоминал: «Я ненавидел выступления на стадионах… Я снова и снова говорил людям во время тех гастролей — „меня это не удовлетворяет… во всём этом есть что-то неправильное“»[9]. Пока Гилмор и Райт занимались записью своих сольных пластинок во Франции, а Ник Мейсон продюсировал альбом Стива Хиллиджа Green, Уотерс приступил к сочинению нового материала[10]. Инцидент с плевком стал отправной точкой для концепции будущего альбома, которая была посвящена исследованию природы добровольной изоляции протагониста. Главный герой по кирпичикам воздвигал вокруг себя метафорическую стену, «материалом» для которой служило давление со стороны различных авторитарных архетипов, а также потеря отца в раннем возрасте. Концепция альбома представляла собой попытку проанализировать психологический барьер между исполнителем и аудиторией, используя его физический аналог в качестве метафорического и сценического образа[7].

Наверное, я мог кого хочешь напугать. В те времена мне достаточно было палец показать, и я был готов наброситься на человека.

Роджер Уотерс об инциденте в Монреале[4].

В июле 1978 года группа вновь собралась в студии Britannia Row Studios (англ.)русск., где Уотерс поделился с коллегами идеями двух концептуальных пластинок. Первой была 90-минутная демозапись под рабочим названием «Кирпичи в стене» (англ. Bricks in the Wall)[11]. Второй — проект о сновидениях человека длиной в одну ночь, которые касались вопросов брака, секса, а также плюсов и минусов моногамии и семейной жизни в сравнении с полигамией[12]. Группа выбрала первый вариант как основу для своего нового проекта, вторая же идея в итоге выросла в сольный диск Уотерса The Pros and Cons of Hitch Hiking[11].

К сентябрю музыканты начали испытывать финансовые трудности[13]. Представитель компании Norton Warburg Group (финансовое планирование) инвестировал 3,3 млн фунтов (16,9 млн фунтов в нынешнем значении) из бюджета Pink Floyd в венчурный капитал с высокой степенью риска с целью уменьшения налогового бремени музыкантов[комм. 3]. Однако стратегия потерпела фиаско, поскольку многие из предприятий, в которые были вложены деньги, оказались убыточными, и теперь группе грозила перспектива заплатить налоги в размере до 83 % от общей суммы вложений. Музыканты разорвали соглашение с NWG, требуя возвращения инвестированных средств и угрожая судебными разбирательствами[14][комм. 4]. Таким образом, группе было необходимо срочно выпустить новый альбом, чтобы заработать деньги на дальнейшее существование. Поскольку 26 треков будущего диска представляли собой самый масштабный проект за всю историю Pink Floyd, Уотерс решил подстраховаться и привлечь к работе «продюсера со стороны». Позднее он вспоминал: «Мне нужен был помощник, который был бы максимально близок мне по духу в музыкальном и интеллектуальном плане»[15].

Музыканты остановили свой выбор на Бобе Эзрине. До работы с Pink Floyd Эзрин продюсировал Элиса Купера, Лу Рида и группу Kiss, а также принял участие в работе над дебютным сольным альбомом Питера Гэбриэла[16]. Группа пригласила его стать сопродюсером альбома по предложению леди Кэролайн Кристи (англ.)русск., тогдашней гражданской жены Уотерса, которая ранее работала у Эзрина секретаршей[13]. С самого начала Уотерс чётко обозначил, кто являлся главным: «Ты можешь написать всё что угодно. Но не рассчитывай на мою похвалу», — заявил он новому сопродюсеру[17]. Эзрин, Гилмор и Уотерс углубились в концепцию будущего диска, удалив всё лишнее. После этого Уотерс и Эзрин дополнительно работали над сюжетом The Wall и продолжали улучшать структуру[18]. Итоговый 40-страничный сценарий был представлен на суд остальной части группы, которая осталась довольна результатом: «На следующее утро в студии нам прочитали сюжет альбома, как если бы это была пьеса. У всех членов группы горели глаза, все уже могли представить себе будущий альбом»[15].

Эзрин расширил основную сюжетную линию, избавившись от автобиографичности, которая характеризовала первоначальную работу Уотерса. Вместо этого сюжет был сконцентрирован на составном персонаже по имени Пинк[19]. Спустя годы, звукоинженер Ник Гриффитс так прокомментировал роль продюсера: «Вклад Эзрина был впечатляющим, ему действительно удалось сплотить всё это воедино. Он — очень целеустремлённый парень. Между Роджером и Дэйвом было много споров по поводу того, как должна звучать новая пластинка, однако Эзрин навёл между ними мосты»[20]. Уотерс написал бо́льшую часть материала, Гилмор был соавтором в песнях «Comfortably Numb», «Run Like Hell» и «Young Lust», а Эзрин — в песне «The Trial»[18].

Концепция альбома

Структура альбома близка к рок-опере, но в ней нет выраженного повествования от лица героев, кроме композиции «The Trial»[21]. Центральная тема — место человека в современном обществе. Стена — это символ преграды между людьми, которую по задумке автора они должны разрушить. В центре повествования главный герой — Пинк Флойд (имя персонажа при рождении — Флойд Пинкертон). С рождения он растёт без отца, под параноидальной опекой матери. Уже в школе он сталкивается с жестоким, никем не контролируемым миром в лице учителей, явно подавляющих детскую личность. Все эти психологические травмы становятся метафорическими «кирпичами в стене» — растущим отчуждением героя от внешнего мира. Пинк вырастает и становится рок-звездой, но его душевное состояние подрывается разочарованием в браке, употреблением наркотиков и вспышками неконтролируемого гнева. Так и не сумев со временем привыкнуть к суровым реалиям мира, Пинк заканчивает строить свою «стену» и отгораживается от людей, прекращая контакты[19][22].

Находясь под защитой воображаемой «стены», Пинк достигает вершины внутреннего кризиса, из-за галлюцинаций он начинает считать себя фашистским диктатором, выступающим на концертах, подобных неонацистским митингам, где делит людей на «правильных и неправильных». Он медленно сходит с ума и хочет лишь одного — чтобы всё закончилось. Однако, вновь обретая человеческие эмоции, главный герой тяготится чувством вины и во время видений сам проводит над собой судебный процесс, на котором внутренний судья приказывает ему «разрушить стену» и тем самым обрести гармонию с внешним миром[19][22]. Сюжет альбома проходит полный круг и заканчивается словами «Не является ли это тем местом…» — далее (по задумке автора) идёт фраза, с которой начинается альбом — «…Откуда мы пришли?», а завершающая мелодия намекает на циклический характер концепции Уотерса[23].

Альбом содержит несколько отсылок к бывшему участнику группы — Сиду Барретту. В их числе песня «Nobody Home», текст которой намекает на психическое состояние музыканта в ходе сорванного американского турне Pink Floyd 1967 года: слова «дико вытаращенные глаза», «такая же завивка, как у Хендрикса» и «ботинки на резинке, чтобы не упали» — прямые намёки на Сида. Композиция «Comfortably Numb» была вдохновлена воздействием инъекции с содержанием миорелаксантов, которая была прописана Уотерсу для борьбы с гепатитом во время турне In the Flesh Tour[24].

Годы спустя Уотерс вспоминал, рассказывая об идее стены:

Я не случайно первым делом захотел построить стену между мной и аудиторией. Тогда мне было страшно. Вся моя тогдашняя агрессия, колкость и недружелюбность — все это было последствиями от переживания страха из-за того, что люди вдруг поймут: я не тот, кем хочу быть. В итоге я построил вокруг себя театральную сцену, которая спрятала бы мою сексуальную неудовлетворённость и чувство стыда»[4].

В песнях The Wall нашло выражение всё, что оставило отпечаток в душе Уотерса: скорбь об отце, ненависть к английским школам, горечь из-за неверности жены, его собственные интрижки с группиз:

История создания The Wall уходит глубоко корнями в то время, когда я был еще ребёнком, она тесно связана с моими детскими переживаниями. Когда я написал её и когда мы впервые её исполнили, я думал о том, как потеря отца повлияла на ход моей дальнейшей жизни, как цепь последовавших событий отразилась на процессе моего взросления и становления как личности. Каждый человек, перенёсший в детстве подобную утрату, испытывает во многом схожие эмоции. Весь наш жизненный опыт родом из детства, и то, что с нами происходило тогда, накладывает колоссальный отпечаток на нашу последующую жизнь[25].

Запись

Запись пластинки проходила на нескольких студиях — группа работала во французской Super Bear Studios в период с января по июль 1979 года, отдельно был записан вокал Уотерса — в соседней студии Studio Miraval (англ.)русск.. В сентябре Майкл Кэймен руководил оркестровыми аранжировками в студии CBS Studios (англ.)русск. в Нью-Йорке. В течение следующих двух месяцев группа использовала студии Cherokee Studios и The Village Recorder в Лос-Анджелесе. Одну неделю в ноябре музыканты находились в студии Producer’s Workshop, также в Лос-Анджелесе. От запланированной работы с группой Beach Boys (бэк-вокал) на студии Sundance Productions в итоге пришлось отказаться[26].

На тот момент дети моих коллег были ещё маленькими и могли оставаться с ними во Франции долгое время, но мои дети были старше и должны были пойти в школу. Мне очень сильно их не хватало.

Ричард Райт о вынужденной иммиграции[27].

Джеймс Гатри (англ.)русск., которого рекомендовал группе их давний коллега Алан Парсонс, подключился к рабочему процессу с самого начала[28]. Он заменил звукоинженера Брайана Хамфриса, эмоционально истощённого за пять лет работы с коллективом[29]. Гатри, нанятый в качестве сопродюсера, изначально не знал о роли Эзрина в процессе: «Я считал себя молодым талантливым продюсером… Когда мы приехали в студию, думаю, нам обоим казалось, что нас наняли делать одну и ту же работу»[30]. Первые сессии в Britannia Row (англ.)русск. проходили в очень эмоциональной атмосфере — Эзрин, Гатри и Уотерс были полны идей по поводу дальнейшего развития альбома. Отношения внутри группы были натянутыми, и Эзрин взял на себя роль посредника между Уотерсом и остальной частью коллектива[31]. Поскольку техническая составляющая студии была недостаточно современной для записи такого амбициозного проекта, музыканты модернизировали большую часть своего оборудования[32], и уже к марту были готовы демозаписи. Тем не менее, сотрудничество с NWG поставило группу на грань банкротства, и адвокаты посоветовали им покинуть Великобританию не позднее, чем 6 апреля 1979 года, минимум на один год. Тем самым Pink Floyd становились нерезидентами (англ.)русск., что позволяло им обойти уплату налогов. В течение месяца все четверо музыкантов вместе со своими семьями покинули родину. Уотерс переехал в Швейцарию, Мейсон — во Францию, а Гилмор и Райт — на греческие острова. Некоторое оборудование из Britannia Row было перевезено в студию Super Bear Studios, близ Ниццы[20][33]. Гилмор и Райт уже работали в этой студии во время записи сольных пластинок, и им было приятно вновь окунуться в знакомую атмосферу юга Франции. Райт и Мейсон разместились в самой студии, Уотерс и Гилмор остановились в близлежащих домах. Позже Мейсон переехал на виллу Уотерса недалеко от Ванса, а Эзрин остался в Ницце[34]. Недостаточная пунктуальность Эзрина создавала множество проблем в напряжённом рабочем графике, продиктованном Уотерсом[35]. Мейсон считал, что сопродюсер ведёт себя «хаотично», и вспоминал, что его неправдоподобные, надуманные оправдания опозданий вызывали «насмешливую обиду» у остальных участников записи[34]. Доля роялти Эзрина была меньше, чем у остальной части группы, и он называл Уотерса «задирой», так как басист частенько в насмешку над ним носил значки с аббревиатурой «NOPE» (No Points Ezrin — Нулевые отчисления Эзрина), намекая на низкие роялти продюсера[35]. Годы спустя Эзрин признался, что в тот момент он был «не в лучшей форме эмоционально» в связи с проблемами в семье[35].

После того как отношения Уотерса и Райта ухудшились, всем стало очевидно, что группа погрязла в проблемах. Музыканты редко собиралась в студии вместе. Эзрин и Гатри вдвоём микшировали записанные заранее ударные Мейсона, после чего Гатри работал с Уотерсом и Гилмором днём, возвращаясь на студию ночью, чтобы добавить пассажи Райта. Клавишника беспокоило то, что Эзрина хотели записать в качестве продюсера диска; по его мнению, этот факт мог отрицательно сказаться на отношениях между музыкантами (до этого на всех пластинках указывалось «Продюсеры — группа Pink Floyd»)[36]. Уотерс согласился на испытательный срок Райта в роли продюсера, и в случае успеха его должны были указать таковым и на альбоме, но через несколько недель они с Эзрином выразили недовольство работой клавишника в этом качестве. Конфронтация с Эзрином привела к тому, что Райт участвовал в записи альбома только по ночам. Гилмор также выразил своё недовольство, сетуя, что отсутствие положительного вклада со стороны Райта «лишь усиливало нездоровую атмосферу»[37]. Позже Эзрин так комментировал сложившуюся ситуацию: «Иногда казалось, что Роджер делает всё, чтобы он провалился. У Рика начинается страх сцены, а его нужно оставить в покое, чтобы он мог творить…»[37]. Помимо этого, у клавишника начались проблемы в семье и депрессия из-за вынужденного отъезда с родины. Группа решила взять перерыв и отдохнуть в августе, после чего музыканты должны были собраться в студии Cherokee Studios (Лос-Анджелес), но фирма Columbia предложила им более выгодную сделку с условием, что альбом будет готов к Рождеству. Уотерс дал своё согласие и ещё сильнее загрузил всех музыкантов работой, а также экстренно забронировал студию Studio Miraval[38]. По планам Уотерса, запись в Лос-Анджелесе должна была начаться на десять дней ранее положенного срока с ещё одним клавишником, который должен был помогать Райту, чьи партии ещё не были записаны. Однако Райт отказался прервать отдых со своей семьей на острове Родос и не присоединился к своим коллегам[39].

О дальнейшем разрыве с Райтом разные авторы вспоминают по-разному. В своей автобиографии «Вдоль и поперёк» Мейсон утверждает, что Уотерс связался с О’Рурком, который отправился в США на лайнере «Куин Элизабет 2», и потребовал уволить Райта из группы. О’Рурк должен был это сделать прежде, чем Уотерс доберётся до Лос-Анджелеса, где тот собирался сводить альбом[40]. Согласно другой версии, изложенной биографом группы Марком Блейком, прежде чем отправиться в США, Уотерс позвонил О’Рурку и попросил его уведомить клавишника о новых аранжировках, но в ответ тот услышал от Райта: «Скажите Роджеру — пошёл он на…»[27]. Сам Райт отвергал эту версию, рассказывая, что группа собиралась записываться только на весной и в начале лета, и он понятия не имел, что они настолько отстают от графика. По воспоминаниям Мейсона, Уотерс был «ошеломлён и взбешён»[38]; по его мнению, Райт не прилагал достаточных усилий, чтобы помочь закончить The Wall в срок[38]. Гилмор проводил отпуск в Дублине, когда узнал об ультиматуме Уотерса и попытался уладить конфликт. Он поговорил с Райтом и выразил ему свою поддержку, хотя тоже упомянул о его минимальном вкладе в альбом[41]. Тем не менее, Уотерс настаивал на том, что Райт должен уйти, в противном случае он готов был уничтожить все материалы, подготовленные для записи альбома. Несколько дней спустя Райт, очень переживавший по поводу накопившихся финансовых проблем и конфликтов внутри группы, ушёл из Pink Floyd. Никто не стал афишировать эти новости — музыканты не хотели «выносить сор из избы» и делать это достоянием СМИ[42]. Хотя имя Райта в итоге не фигурировало на новом альбоме[43][44], он был нанят в качестве сессионного музыканта, а также приглашён в последующий тур[45].

К августу 1979 года бо́льшая часть работы была завершена. На студии Cherokee Studios Райту помогали сессионные музыканты — Питер Вуд (англ.)русск. и Фред Мэндел (англ.)русск., а Джефф Поркаро сыграл на ударных в композиции «Mother»[44]. Закончив свою часть работы, Мейсон покинул студию, в то время как Уотерс, Гилмор, Эзрин и Гатри продолжали трудиться над окончательной версией альбома. Ударник группы отправился в Нью-Йорк, чтобы записать свой дебютный сольный альбом Nick Mason’s Fictitious Sports (англ.)русск.[46]. В преддверии релиза технические временные ограничения грампластинки привели к некоторым изменениям, которые были внесены на скорую руку: трек «What Shall We Do Now?» был заменён на аналогичный, но более короткий «Empty Spaces»[комм. 5], а «Hey You» был перемещён со своего первоначального места в конце третьей стороны в начало. Кроме того, композиция «When the Tigers Broke Free», состоящая из двух частей, не была включена в дисковую версию альбома[комм. 6]. Так как крайний срок (ноябрь 1979 года) приближался, группа решила оставить неправильный список треков неизменным[47].

Музыка

«Comfortably Numb»
Американская радиостанция Planet Rock (англ.)русск. причислила гитарные соло из «Comfortably Numb» к числу величайших соло в истории рок-музыки.
Помощь по воспроизведению

Первые партии ударных были записаны на верхнем этаже студии Britannia Row Studios на 16-дорожечный магнитофон, однако в итоге их наложили на 24-дорожечный мастер-диск, используя в качестве отправной точки для музыкальной импровизации остальной части группы. Это улучшило качество звука заключительного микса, поскольку оригинальные записи ударных синхронизировались до качества 24-дорожечного и заменяли оригинал[48]. Позже Эзрин описал тревогу музыкантов по поводу такого метода работы — «видимо, стирание старого (16-дорожечного) материала с мастер-диска им казалось „злым колдовством“»[31].

Во время работы в студии Super Bear Уотерс согласился с предложением Эзрина, согласно которому несколько треков, в том числе «Nobody Home», «The Trial» и «Comfortably Numb», должны были иметь оркестровое сопровождение. Дирижёр Майкл Кэймен, до этого сотрудничавший с Дэвидом Боуи, был приглашён поработать над аранжировками, которые были исполнены музыкантами из Нью-Йоркской филармонии и Нью-Йоркского симфонического оркестра в сопровождении хора из Нью-Йорк Сити Опера[49]. Их материал был записан на студии CBS в Нью-Йорке, хотя никто из Pink Floyd не присутствовал во время этого процесса. В итоге Кэймен встретился с группой уже после завершения записи[50].

Мелодия «Comfortably Numb» восходит корнями к дебютному сольному альбому Гилмора, она вызвала множество споров между ним и Уотерсом[20]. Эзрин утверждал, что изначально песня представляла из себя «запись Роджера, о Роджере и для Роджера», хотя он лично считал, что над ней ещё нужно поработать. Уотерс переписал песню и добавил ещё текста в припев, но его «урезанная и сложная» версия была принята Гилмором «в штыки». Гитарист предпочёл «оркестровый вариант» Эзрина, хотя самому продюсеру больше нравился вариант Уотерса. После жарких споров в одном из ресторанов Северного Голливуда музыканты пошли на компромисс: в итоге в песне оставили как оркестровую аранжировку, так и два соло Гилмора — в середине и в конце[51]. Годы спустя Гилмор так комментировал этот период творчества группы:

На мой взгляд, произведения наподобие «Comfortably Numb» были последними «тлеющими угольками» нашего с Роджером творческого тандема[51].

Звуковые эффекты и озвучание

«Another Brick in the Wall (Part 2)»
Первый сингл альбома. Диско-бит, который было решено добавить в песню, знаменовал собой заметное изменение в звучании Pink Floyd.
Помощь по воспроизведению

Эзрин и Уотерс лично отбирали звуковые эффекты для этого альбома. Уотерс записал телефонный звонок, который был включён в оригинальное демо «Young Lust», но не сообщил об этом абоненту — Мейсону, который счёл звонок розыгрышем и негодуя повесил трубку[52]. Тематика звонка отсылала к разводу Уотерса с его первой женой Джуди[53]. Также Роджер записал уличные звуки, вывесив микрофон из окна студии на Голливудском Бульваре (англ.)русск.. Звукоинженер Фил Тэйлор сделал запись «визжащих шин» для «Run Like Hell» возле студийной автостоянки и звук разбивающегося телевизора, который был использован в композиции «One of My Turns». Для той же песни звукоинженер Ник Гриффитс записал звуки бьющейся посуды в студии Britannia Row Studios[54]. Также были записаны небольшие отрывки из нескольких телевизионных передач. Один из актёров, узнавший свой голос, хотел подать на группу в суд за незаконное использование своего голоса, но согласился на денежную компенсацию[55].

Деспотичный учитель был озвучен самим Уотерсом, на роль групи была приглашена актриса Труди Янг (англ.)русск.[54]. Бэк-вокал был записан несколькими солистами, хотя запланированное участие группы Beach Boys на треках «The Show Must Go On» и «Waiting for the Worms» не состоялась по решению самого Уотерса, вместо этого он остановил свой выбор лишь на одном вокалисте коллектива — Брюсе Джонстоне, а также на певице Тони Теннилл (англ.)русск.[56]. Предложение Эзрина выпустить песню «Another Brick in the Wall (Part 2)» в диско-стиле не понравилось Гилмору, хотя Мейсон и Уотерс восприняли эту идею с бо́льшим энтузиазмом. Уотерс вообще не хотел выпускать синглов для этого альбома, но стал более сговорчивым после того, как услышал микс песни, сделанный Эзрином и Гатри. Так как в песне были два одинаковых куплета, создавалось ощущение, что ей чего-то не хватало. Поэтому копию трека решено было послать Нику Гриффитсу в Лондон с целью найти детский хор для исполнения нескольких вариантов песни[49]. Гриффитс связался с Аланом Реншоу, преподавателем музыки в школе Islington Green, располагавшейся по соседству, и тот пришёл в восторг от этой идеи:

Я хотел создавать музыку, имеющую отношение к детям, а не просто сидеть без дела, слушая Чайковского. На мой взгляд, текст этой песни был грандиозным – «Нам не нужно никакого образования, нам не нужно никакого контроля мыслей...» Я считал, что участие в записи будет замечательным опытом для ребят[57].

Вначале Гриффитс записал несколько школьников, потом пригласил ещё больше детей, он попросил их использовать произношение кокни и выкрикивать текст, а не петь. Он записал голоса на несколько дорожек, тем самым создавая впечатление, что детей было гораздо больше, чем на самом деле, и после этого отправил материал в Лос-Анджелес. Результат очень понравился Уотерсу, и песня была выпущена на сингле, занявшем верхние строчки чартов к Рождеству[58]. Возникла неловкая ситуация, когда британская пресса напечатала заметку о том, что детям не заплатили за их работу. В итоге каждый ребёнок получил копию альбома, а школе была выплачена тысяча фунтов стерлингов (что соответствует четырём тысячам по современному курсу)[59].

Обложка

Оформление обложки было одним из самых минималистичных за всю карьеру Pink Floyd — белая кирпичная стена без текста. The Wall стал первым альбомом группы со времён The Piper at the Gates of Dawn, в разработке дизайна которого не участвовала студия Hipgnosis[60]. Причиной этого стала ссора Уотерса с одним из ведущих художников студии Стормом Торгерсоном из-за того, что тот использовал изображение с обложки альбома Animals в своей книге «Walk Away Rene». В итоге оформлением пластинки занимался художник Джеральд Скарф, вдохновением для тематики дизайна послужила концепция альбома. На каждом из четырёх разворотов была изображена стена на разных стадиях её строительства в сопровождении персонажей, фигурировавших в сюжете[61].

Выпуск и отзывы

 Рецензии
Оценки критиков
Источник Оценка
AllMusic [62]
The Daily Telegraph [63]
The Great Rock Discography 9/10[64]
MusicHound (англ.)русск. 5/5[65]
The Rolling Stone Album Guide [66]
Smash Hits (англ.)русск. 8/10[67]
Sputnikmusic 5/5[68]
The Village Voice (B−)[69]
Virgin Encyclopedia of Popular Music [64]

Когда законченный вариант альбома продемонстрировали руководству звукозаписывающей компании Columbia в Калифорнии, по слухам, несколько человек остались не удовлетворены этой работой[70]. После этого Уотерсу было предложено получить меньшую часть прав на материал. Представители Columbia мотивировали это тем, что The Wall был двойным альбомом и, соответственно, риск коммерческого провала возрастал, но музыкант отверг это предложение. Когда один из боссов лейбла предложил уладить спор броском монеты, Уотерс заявил: «С какой стати я должен играть на то, что уже принадлежит мне?». В итоге руководство согласилось с доводами музыканта[46]. Опасения Columbia были развеяны после того, как сингл «Another Brick in the Wall Part 2» стал лидером чартов Великобритании, США, Норвегии, Португалии, Израиля, Западной Германии и Южной Африки[70]. В декабре 1979 года альбом, выпущенный 30 ноября[комм. 7][71], получил «платиновый» сертификат на родине группы, а три месяца спустя — в США[71].

В преддверии релиза Уотерс дал интервью диджею Томми Вэнсу (англ.)русск., который отыграл The Wall целиком в эфире радиостанции BBC Radio 1[60]. Мнения критиков колебались от сдержанных — «чересчур китчевый минималистический максимализм со звуковыми эффектами и фрагментами речи» (Роберт Кристгау из The Village Voice)[69] и иронических — «потрясающий синтез уже знакомых навязчивых идей Уотерса» (Курт Лодер (англ.)русск. из Rolling Stone)[72], до восторженных — «ключевые песни этого альбома являются одними из лучших в творчестве поздних Pink Floyd [...] The Wall — это триумф студийной работы, бесшовное повествование и звуковые эффекты [создают неповторимую атмосферу]» (Стивен Томас Эрлюин из Allmusic)[73]. Никто из рецензентов не остался равнодушным: «я не уверен, блестящий это альбом или ужасный, но я считаю, что Уотерс попал в точку», — писал в своей статье обозреватель Melody Maker[74]. У публики альбом имел оглушительный успех — он возглавлял чарт Billboard в течение 15 недель[75], а к 1999 году его продажи в США составили более 23 миллионов копий[76]. The Wall стабильно остаётся одной из самых популярных пластинок в Америке, занимая третье место среди самых успешных записей в этой стране[71][76]. В период между 1979 и 1990 годами по всему миру было продано более 19 миллионов экземпляров альбома[77], среди альбомов Pink Floyd по этому показателю The Wall уступает только The Dark Side of the Moon. В 1980 году работа, проделанная звукоинженером Джеймсом Гатри, была отмечена премией «Грэмми» в номинации «Лучшая работа звукоинженера (неклассическая запись)»[78]. В 2003 году журнал Rolling Stone поместил альбом на 87-е место в своём списке «500 величайших альбомов всех времён»[79].

Переиздания

Первоначально альбом был выпущен на двух грампластинках, он был переиздан в Великобритании на двух компакт-дисках в 1985 году[комм. 8]. В 1994 году была выпущена новая версия The Wall — среди её особенностей было новое оформление обложки и ремастеринговое качество звука[комм. 9], в 1997 году последовало такое же издание на грампластинках[комм. 10]. В 1981 году была выпущена версия т. н. мастер-диска с половинной скоростью воспроизведения (англ. half-speed) на грампластинках[комм. 11], в 1983 году была издана аналогичная версия на CD[комм. 12]. В 1990 году компания Mobile Fidelity Sound Lab (англ.)русск. издала альбом в формате Ultradisc[комм. 13]. В 1997 году лейбл Columbua переиздал The Wall на двух CD в честь 20-летия альбома[комм. 14], эта версия была переиздана ещё раз в 2000 году[комм. 15][71].

По истечении срока прав альянса Sony/BMG на бо́льшую часть материала группы лейбл EMI выпустил свою версию альбома в 2000 году[комм. 16]. The Wall был выпущен в трёх версиях в рамках кампании по переизданию всего каталога группы — Why Pink Floyd…? (англ.)русск., ремастерингом материала занимался лично Джеймс Гатри: в 2011 году была выпущена т. н. версия «Discovery» — стандартное издание, без бонусов; в 2012 году было выпущено издание «Experience», которое включало бонус-диск с неизданным материалом, а также версия «Immersion» — сборник из семи дисков, в состав которого среди прочего входили видео-материалы, посвящённые альбому[80][81].

Концертные туры

Внешние видеофайлы
Выступление Уотерса в Берлине. Стена рушится, после чего все участники концерта исполняют финальную песню (1990).

В поддержку альбома был организован концертный тур — The Wall Tour (англ.)русск.. Во время каждого концерта на сцене воздвигали 40-футовую стену из картонных кирпичей между группой и аудиторией. В стене специально оставляли небольшие пробелы, чтобы зрители могли увидеть различные сюжетные сцены, а на заполненные части стены проецировались кадры анимации. Несколько сюжетных персонажей были изготовлены в виде гигантских надувных кукол подобно свинье из альбома Animals, также в изобилии была использована эмблема в виде скрещённых молотков. Гастроли стартовали в Лос-Анджелесе на сцене стадиона Memorial Sports Arena (англ.)русск. 7 февраля 1980 года[82]. Одной из самых известных частей шоу было исполнение композиции «Comfortably Numb»: Уотерс пел вступительную часть песни перед стеной, в это время Гилмор ждал своей части на верхней её части, в темноте. В определённый момент его освещали яркими прожекторами, под овации публики. Исполняя гитарное соло, Гилмор стоял над залом на гидравлической платформе, баланс которой контролировал техник[83]. В конце концерта стену разрушали и группа вновь появлялась перед публикой. Наряду с материалом из альбома музыканты исполняли инструментальное попурри «The Last Few Bricks (англ.)русск.» — композиция звучала перед «Goodbye Cruel World», это было сделано специально, чтобы команда техников успевала завершить строительство картонной стены[84][комм. 17].

Скарфу было поручено создать тематическую анимацию для альбома. Он привлёк к работе команду из 40 мультипликаторов, которые трудились в его лондонской студии. При создании кошмарной картины будущего были придуманы несколько зловещих образов, в том числе голубь мира, который взрывался, порождая орла, а также школьные учителя и деспотичная мать Пинка[85]. Во время гастролей взаимоотношения внутри группы находились на рекордно низком уровне; Уотерс старался как можно меньше контактировать с остальными — прибывал на концерты на личном автомобиле и выбирал не те отели, что остальные члены группы. «Парни в то время уже не могли видеть друг друга» — вспоминал Марк Фишер, дизайнер и декоратор, который работал над большим числом концертных представлений 1980-х и 2010-х годов — «Так что им было весьма удобно объявить, что проект потерпел фиаско и слишком дорого обошёлся, и под этим предлогом разойтись. Все, разумеется, и поверили»[4]. Убытки концертов составили около 400 000 фунтов (билеты стоили примерно по 12 долларов)[комм. 18], Ричард Райт был единственным из четвёрки, кто заработал на этом хоть какие-то деньги, так как участвовал в гастролях в качестве сессионного музыканта[45].

В 1990 году вместе с продюсером Тони Холлингсуортом Уотерс организовал благотворительный концерт The Wall Live in Berlin по случаю разрушения Берлинской стены[86]. Концерт состоялся в присутствии 200-тысячной аудитории 21 июля 1990 года на Потсдамской площади, которая была ранее ничейной землей, разделявшей Восточный и Западный Берлин. В течение концерта на сцене возводилась «стена» шириной более 160 м и высотой около 25 м, которая в конце была разрушена до основания. В шоу приняли участие многие яркие исполнители и актёры, в том числе: Синди Лопер, Шинейд О’Коннор, Брайан Адамс, Уте Лемпер, Ван Моррисон, Альберт Финни, группы The Band и Scorpions, а также Симфонический оркестр Берлинского радио и Ансамбль песни и пляски Российской армии[87].

Идейным вдохновителем концерта был 72-летний британский ветеран войны Леонард Чешир, который организовал «Мемориальный фонд помощи жертвам катастроф» (сентябрь 1989), надеясь собрать 500 млн фунтов — по 5 фунтов на каждого погибшего в войнах XX века. Чешир связался с Уотерсом и тот согласился на постановку рок-оперы The Wall, хотя ранее обещал не исполнять её, пока не будет разрушена Берлинская стена[88]. Изначально постановка планировалась в Москве, на Красной площади, но события развивались настолько стремительно, что спустя всего несколько недель стена в Берлине пала и было решено устроить шоу именно там[87]. Вместе с тем Роджер Уотерс старался отметить один принципиальный момент:

Я ни в коем случае не ехал в Берлин, чтобы отпраздновать то, что я считаю победой капитализма над социализмом… Я отправляюсь туда, чтобы отметить победу личности[88].
Внешние видеофайлы
Роджер Уотерс исполняет песню «Comfortably Numb» вместе с Дэвидом Гилмором (2011)

С 2010 по 2013 годы Уотерс организовал масштабный концертный тур — The Wall Live (англ.)русск., в ходе которого гастролировал по всему миру, исполняя альбом полностью[89]. Марк Фишер так прокомментировал возвращение к классическому альбому: «Это, в общем, то же самое шоу, но с более широким смыслом. Мы поняли, что одно дело, когда тебе около тридцати, петь о жизни, в которой ещё чувствуется привкус недавнего взросления. И совсем другое дело петь об этом, когда тебе за шестьдесят»[4]. Специально для турне была организована ещё более впечатляющая театральная постановка, во время шоу было задействовано передовое световое оборудование. Уотерс добавил в новое шоу жёсткий политический контекст, осуждение войны и насилия. Например, текст «Mother» не изменился, но сопровождающее песню видео с картинкой, снятой всевидящей камерой наблюдения, говорит не о властном родителе, а о тоталитарном правительстве[4]. Гилмор и Мейсон выступили с Уотерсом на одном из концертов в Лондоне — на сцене стадиона O2 (англ.)русск.[90]. 29 сентября 2015 года был выпущен фильм-концерт, посвящённый этим гастролям.

Уотерс так комментировал перемены в концепции новой постановки:

Приступая к работе над постановкой, я не видел большого смысла в том, чтобы всё повторять в полном соответствии с тем, как это было тридцать лет назад. Одной из главных причин внесения существенных изменений было то, что с того момента, как The Wall была впервые представлена зрителю, прошло довольно много времени. За эти годы компьютерные, инженерные и технические технологии сделали гигантский рывок. [...] И в связи с этим даже само понятие «Стена» сегодня изменилось. У людей появилась новая возможность общения, ныне они могут совершенно иначе преодолевать географические, идеологические и иные барьеры. То есть, возводить и разрушать эти самые «стены». [...] По мере всё более глубокого проникновения новых технологий в нашу жизнь возникает один вопрос: призваны ли они помогать нам становиться более открытыми друг для друга или же наоборот — их повсеместное использование лишь способствует тому, что людям легче прятаться за эфемерной реальностью, отстраняться друг от друга[91].

Фильм

Основная статья: Стена (фильм, 1982)

Фильм «Стена» был снят на основе сюжета The Wall и в сопровождении музыки из этого альбома. Режиссёром ленты стал Алан Паркер, сценарий написал Роджер Уотерс. В фильме была использована мультипликация Скарфа; помимо анимированных кадров в хронологической последовательности, также были задействованы профессиональные актеры. Главную роль исполнил музыкант Боб Гелдоф. В фильме полностью отсутствовали диалоги, некоторые песни были немного изменены[92]. Изначально в киноленту хотели добавить концертные кадры, но в итоге это оказалось слишком непрактично[комм. 19]. Фильм можно назвать провокационным, так как одной из основных идей был протест против устоявшихся идеалов и английской страсти к порядку. В фильме ни одна из проблем не показывается прямо — он весь соткан из аллегорий и символов, примером могут служить безликие подростки, которые один за другим падают в мясорубку и превращаются в однородную массу. Лента была выпущена в прокат в июле 1982 года[31].

Список композиций

Автор всех композиций, кроме отмеченных — Роджер Уотерс.

Диск 1

Сторона 1
№ НазваниеАвторПеревод Длительность
1. «In the Flesh?»  Во плоти? 3:19
2. «The Thin Ice»  Тонкий лёд 2:29
3. «Another Brick in the Wall (Part 1)»  Ещё один кирпич в стене (часть 1) 3:10
4. «The Happiest Days of Our Lives»  Самые счастливые дни нашей жизни 1:51
5. «Another Brick in the Wall (Part 2)»  Ещё один кирпич в стене (часть 2) 4:00
6. «Mother»  Мать 5:33
Сторона 2
№ НазваниеАвторПеревод Длительность
1. «Goodbye Blue Sky»  Прощай, голубое небо 2:49
2. «Empty Spaces»  Пустые пространства 2:07
3. «Young Lust» Уотерс, ГилморЮношеская похоть 3:33
4. «One of My Turns»  Один из моих припадков 3:34
5. «Don’t Leave Me Now»  Не бросай меня 4:16
6. «Another Brick in the Wall (Part 3)»  Ещё один кирпич в стене (часть 3) 1:17
7. «Goodbye Cruel World»  Прощай, жестокий мир 1:14

Диск 2

Сторона 3
№ НазваниеАвторПеревод Длительность
1. «Hey You»  Эй, ты 4:41
2. «Is There Anybody Out There?»  Есть там кто-нибудь снаружи? 2:57
3. «Nobody Home»  Никого нет дома 3:12
4. «Vera»  Вера 1:28
5. «Bring the Boys Back Home»  Верните парней домой 1:26
6. «Comfortably Numb» Уотерс, ГилморКомфортное онемение 6:24
Сторона 4
№ НазваниеАвторПеревод Длительность
1. «The Show Must Go On»  Шоу должно продолжаться 1:38
2. «In the Flesh»  Во плоти 4:13
3. «Run Like Hell» Уотерс, ГилморБеги со всех ног 4:21
4. «Waiting for the Worms»  В ожидании червей 4:01
5. «Stop»  Стоп 0:31
6. «The Trial» Уотерс, ЭзринСуд 5:19
7. «Outside the Wall»  За стеной 1:45

Участники записи

Pink Floyd[93]
Продюсирование, звукозапись и дизайн
Приглашённые музыканты

Хит-парады и сертификация

Альбом
Год Хит-парад Высшая
позиция 		Источник
1979 Австрия 1 [95]
Великобритания 3 [96]
Германия 1 [95]
Дания 19 [95]
Испания 9 [95]
Италия 13 [95]
Новая Зеландия 1 [95]
Норвегия 1 [95]
Финляндия 21 [95]
Швеция 1 [95]
Швейцария 29 [95]
1980 США 1 [97]
Франция 1 [98]
2011 Аргентина (англ.)русск. 1 [99]
2012 Польша (англ.)русск. 11 [100]
Синглы
Дата выпуска Сингл Хит-парад Позиция Источник
23 ноября 1979 «Another Brick in the Wall (Part 2)» Великобритания 1 [комм. 20][101]
7 января 1980 «Another Brick in the Wall (Part 2)» США 1 [комм. 21][71]
9 июня 1980 «Run Like Hell» США 53 [комм. 22][71]
Март 1980 «Another Brick in the Wall (Part 2)» Норвегия 1 [102]


Сертификация
Страна Статус Продажи Дата Примечания Источник
Австралия 11× Платиновый 770,000 [103]
Аргентина (англ.)русск. Платиновый 200,000 23 августа 1999 [104]
Великобритания 2× Платиновый 600,000 22 июля 2013 [105]
Германия 4× Платиновый 2,000,000 1994 [106]
Греция (англ.)русск. Золотой 100,000 [107]
Испания Платиновый 100,000 1980 [108]
Италия Платиновый 100,000 Сентябрь 2011 [109]
Канада 2× Бриллиантовый 1,000,000 31 августа 1995 [110]
Польша (англ.)русск. Платиновый 100,000 29 октября 2003 [111][112]
США (RIAA) 23× Платиновый 11,500,000 29 января 1999 8× Платиновый к 28 мая 1991 [113]
США (Soundscan) 5,381,000 29 августа 2008 Март 1991 — август 2008 [114][115]
Франция Бриллиантовый 1,340,100 1991 [116]

The Wall Under Construction

Альбом The Wall имел как минимум две демоверсии. Первой была необработанная запись голоса Уотерса и бренчания его гитары. В течение некоторого времени музыканты Pink Floyd записали вторую, более полную демоверсию альбома The Wall. Ни тексты песен, ни музыка ещё не были отшлифованными. Такие тексты, как «I am a physician/ who can handle your condition/ like a magician», были полностью отброшены и переписаны перед окончательной записью на плёнку в студии, но резковатые слова и рискованные музыкальные эксперименты во второй демоверсии в конце концов стали достоянием широкой общественности[117][118].

Как следует из списка композиций, в первоначальной версии альбома отсутствовала песня «Nobody Home», в то время как «Empty Spaces» «раздвоилась» (вторая часть впоследствии была исключена), а «Is There Anybody Out There?» представлена в трёх вариантах, из которых в альбом вошёл лишь первый. «Hey You» находится после «Comfortably Numb», а не первой, как в альбоме. Кроме того, к «Young Lust» и «Run Like Hell» ещё не были сочинены тексты.

Напишите отзыв о статье "The Wall"

Примечания

Комментарии
  1. ↑ С учётом того, что это двойная пластинка — 11,5 миллиона.
  2. ↑ «Тридцать четыре года назад во время безумного концерта Pink Floyd на стадионе в Монреале, когда Уотерс был моложе и куда угрюмей, произошел эпизод с другим рьяным поклонником, — писал в своей статье Брайан Хайат из журнала Rolling Stone. — Последнее шоу PF в поддержку альбома Animals было обречено с самого начала. Слабые усилители заглушала обдолбанная неуправляемая толпа (на бутлеге концерта можно услышать крик Уотерса: «Вашу мать, прекратите пускать фейерверки и орать, я пытаюсь петь!»). Наконец, какой-то парень взобрался на сетку, отгораживавшую группу от зрителей. Уотерс на него плюнул. Этот случай потряс Роджера, который долго не мог найти поступку объяснения»[4].
  3. ↑ Все финансовые операции, касающиеся группы, проводились через компанию Pink Floyd music ltd. (владельцы акций — все четверо членов PF, а также О'Рурк). Контролем финансовых потоков этой компании занимался Эндрю Варбург, перед выплатой налогов с доходов PF он решил «прокрутить» деньги путём вложения их в пиццерии, недвижимость, продажу скейтбордов и даже в 20 % акций самой NWG.
  4. ↑ В конце концов музыканты предъявили иск руководству NWG. Они пытались отсудить миллион фунтов, обвиняя компанию в мошенничестве и халатности. В 1981 году NWG была признана банкротом. Эндрю Варбург бежал в Испанию, Norton Warburg Investments (дочерняя компания NWG) был переименована в Waterbrook, и многие из её холдингов были распроданы ниже себестоимости. Варбург был заключен под стражу сроком на три года после его возвращения в Великобританию в 1987 году
  5. ↑ Песни «What Shall We Do Now» в альбоме нет, хотя слова на обложке напечатаны. В последний момент, когда обложки уже находились в типографии, её вынуждены были исключить, чтобы двойной альбом не превратился в тройной. Текст позднее был исключен из вкладышей компакт-дисков. На концертах же песня исполнялась, есть она и в фильме, где сопровождает мультипликационные кадры.
  6. ↑ Тот факт, что текст песни «Hey You» напечатан не по порядку на обложке оригинального альбома, ещё раз свидетельствует о путанице, возникшей в последнюю минуту, когда Боб Эзрин «перетасовывал» композиции, пытаясь уместить альбом на два диска.
  7. ↑ EMI Harvest SHVL 822 (Две грампластинки)
  8. ↑ EMI CDS 7460368 (Двойной CD)
  9. ↑ EMI CD EMD 1111,EMI CD EMD 1071
  10. ↑ EMI EMD 1111
  11. ↑ Columbia H2C 46183
  12. ↑ (Columbia C2K 36183) — Издание содержит оригинальную мастер ленту фонограммы в качестве источника. Эта лента проигрывалась в половину её оригинальной скорости (если мастер-ленты были записаны со скоростью 30 дюймов в секунду, они проигрывались со скоростью 15 дюймов в секунду). Одновременно режущий звуковые дорожки станок вращался со скоростью в 16 и 2/3 оборотов в минуту (половина его обычной скорости 33 и 1/3 оборотов в минуту). Half-speed mastering технология позволяет добиться более чистого копирование высоких частот. Вдвое более медленная нарезка позволяет более детально передать звук с мастер-ленты. Она также позволяет передать расширенную высокочастотную составляющую ультразвукового диапазона.
  13. ↑ MFSL UDCD 2-537
  14. ↑ Columbia C2K 68519
  15. ↑ Columbia CDP 724383124329
  16. ↑ Capitol: CDP 724383124329 (Двойной CD)
  17. ↑ Также группа играла композицию «What Shall We Do Now?», которая не попала на оригинальный альбом из-за ограничений по вместительности.
  18. ↑ В связи со сложностью и большой стоимостью сценических постановок шоу The Wall исполнялось только в трёх городах: Нью-Йорке и Лос-Анджелесе в феврале 1980 года, Лондоне в августе 1980-го и в Дортмунде в феврале 1981 года. В июне 1981 года в Лондоне были вновь организованы концерты с целью проведения киносъёмок. Хотя снятые кадры никогда не демонстрировались публично (по крайней мере, официально), их предполагалось включить в кинофильм Алана Паркера.
  19. ↑ Паркеру не понравились съёмки всех пяти концертов, а после того, как на главную роль взяли не Уотерса, а Гелдофа, смысла включать концертные кадры в фильм уже не было. Кроме того, из шестидесяти часов отснятого материала нужно было оставить 1,5 часа, естественно, концертным кадрам места там уже не оставалось.
  20. ↑ EMI Harvest HAR 5194 (7" сингл)
  21. ↑ Columbia 1-11187 (7" сингл)
  22. ↑ Columbia 1-11265 (7" сингл)
Источники
  1. ↑ Scarfe, 2010, p. 57.
  2. ↑ Schaffner, 1991, pp. 225–226.
  3. ↑ Scarfe, 2010, p. 51.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.rollingstone.ru/music/interview/17459.html Архив RS: Роджер Уотерс: «Стена разрушается по кирпичику — это и есть взросление»] (рус.). Rolling Stone. Проверено 11 ноября 2015.
  5. ↑ Schaffner, 1991, p. 329.
  6. ↑ Schaffner, 1991, pp. 219—220.
  7. ↑ 1 2 Mason 2005, pp. 235–236
  8. ↑ Blake 2008, pp. 256–257
  9. ↑ Blake, 2008, p. 257.
  10. ↑ Blake, 2008, p. 258.
  11. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 259.
  12. ↑ Blake, 2008, p. 305.
  13. ↑ 1 2 Blake 2008, pp. 258–259
  14. ↑ Schaffner 1991, pp. 206–208
  15. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 260.
  16. ↑ Fitch & Mahon, 2006, p. 25.
  17. ↑ Schaffner, 1991, p. 212.
  18. ↑ 1 2 Schaffner 1991, pp. 211–213
  19. ↑ 1 2 3 Blake 2008, pp. 260–261
  20. ↑ 1 2 3 Schaffner, 1991, p. 213.
  21. ↑ [movies.nytimes.com/movie/383755/Rock-Milestones-Pink-Floyd-The-Wall/overview Rock Milestones: Pink Floyd – The Wall] (англ.). The New York Times. Проверено 30 мая 2010.; [www.mtv.com/news/articles/1635892/20100412/pink_floyd.jhtml Pink Floyd's Roger Waters Announces The Wall Tour] (англ.). MTV. Проверено 30 мая 2010.; [music.ign.com/articles/706/706219p4.html Top 14 Greatest Rock Operas/Concept Albums Of All Time] (англ.). ign.com. Проверено 30 мая 2010.
  22. ↑ 1 2 Schaffner 1991, pp. 210–211
  23. ↑ Fitch & Mahon 2006, pp. 71, 113
  24. ↑ Blake, 2008, p. 274.
  25. ↑ [Журнал «Classic Rock». Номер 093, стр. 59, 2011 год]
  26. ↑ Povey, 2007, p. 232.
  27. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 267.
  28. ↑ Fitch & Mahon, 2006, p. 26.
  29. ↑ Mason, 2005, p. 238.
  30. ↑ Blake, 2008, p. 262.
  31. ↑ 1 2 3 Blake, 2008, p. 263.
  32. ↑ Mason, 2005, p. 240.
  33. ↑ Blake 2008, pp. 262–263
  34. ↑ 1 2 Mason 2005, pp. 243–244
  35. ↑ 1 2 3 Blake, 2008, p. 264.
  36. ↑ Blake, 2008, p. 265.
  37. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 266.
  38. ↑ 1 2 3 Mason, 2005, p. 245.
  39. ↑ Blake 2008, pp. 264–267
  40. ↑ Mason, 2005, p. 246.
  41. ↑ Simmons, 1999, p. 88.
  42. ↑ Blake 2008, pp. 267–268
  43. ↑ Schaffner, 1991, p. 219.
  44. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 269.
  45. ↑ 1 2 Blake 2008, pp. 285–286
  46. ↑ 1 2 Mason, 2005, p. 249.
  47. ↑ Bench & O'Brien 2004, pp. 70-72
  48. ↑ Mason 2005, pp. 239–242
  49. ↑ 1 2 Blake 2008, pp. 271–272
  50. ↑ Mason, 2005, p. 247.
  51. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 275.
  52. ↑ Mason, 2005, p. 237.
  53. ↑ Schaffner, 1991, p. 189.
  54. ↑ 1 2 Blake 2008, pp. 269–271
  55. ↑ Mason, 2005, p. 250.
  56. ↑ Schaffner, 1991, p. 214.
  57. ↑ Blake, 2008, p. 273.
  58. ↑ Blake 2008, pp. 273–274
  59. ↑ Schaffner 1991, pp. 215–216
  60. ↑ 1 2 Blake, 2008, p. 279.
  61. ↑ Simmons 1999, pp. 76–95
  62. ↑ [www.allmusic.com/album/r15267 Album review] (англ.) на сайте Allmusic (проверено 5 июля 2011).
  63. ↑ McCormick, Neil. [www.telegraph.co.uk/culture/music/8790376/Pink-Floyds-14-studio-albums-rated.html Pink Floyd's 14 studio albums rated] (англ.) (20 мая 2014). Проверено 27 декабря 2014.
  64. ↑ 1 2 [www.acclaimedmusic.net/Current/A466.htm Pink Floyd The Wall] (англ.). Acclaimed Music. Проверено 29 августа 2015.
  65. ↑ MusicHound Rock: The Essential Album Guide. — Farmington Hills, MI: Visible Ink Press, 1999. — P. 872. — ISBN 1-57859-061-2.
  66. ↑ Sheffield, Rob [www.rollingstone.com/music/artists/pink-floyd/albumguide Pink Floyd: Album Guide] (англ.). Rolling Stone. Wenner Media, Fireside Books (2 ноября 2004). Проверено 27 декабря 2014. [web.archive.org/web/20110217230328/www.rollingstone.com/music/artists/pink-floyd/albumguide Архивировано из первоисточника 17 февраля 2011].
  67. ↑ Starr, Red. «Albums». Smash Hits (13–26 декабря 1979).
  68. ↑ Med57. [www.sputnikmusic.com/review/1682/Pink-Floyd-The-Wall/ The Wall]. Sputnikmusic. Проверено 28 августа 2015.
  69. ↑ 1 2 Christgau, Robert (31 March 1980), "[www.robertchristgau.com/xg/cg/cgv3-80.php Christgau's Consumer Guide]", The Village Voice (New York), <www.robertchristgau.com/xg/cg/cgv3-80.php>. Проверено 22 октября 2013. 
  70. ↑ 1 2 Blake 2008, pp. 275–276
  71. ↑ 1 2 3 4 5 6 Povey, 2007, p. 348.
  72. ↑ Loder, Kurt (7 февраля 1980), [www.rollingstone.com/music/albumreviews/the-wall-19800207 Pink Floyd — The Wall], <www.rollingstone.com/music/albumreviews/the-wall-19800207>. Проверено 6 октября 2009. 
  73. ↑ [www.allmusic.com/album/the-wall-mw0000195292 Wall Review] (англ.). Allmusic. Проверено 12 декабря 2015.
  74. ↑ Blake, 2008, p. 277.
  75. ↑ Schaffner, 1991, p. 221.
  76. ↑ 1 2 [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?table=tblTop100 GOLD & PLATINUM], riaa.com, <www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?table=tblTop100>. Проверено 10 января 2011. 
  77. ↑ Holden, Stephen (25 April 1990), [www.nytimes.com/1990/04/25/arts/the-pop-life-332890.html30 Putting Up 'The Wall'], <www.nytimes.com/1990/04/25/arts/the-pop-life-332890.html30>. Проверено 21 августа 2009. 
  78. ↑ [www.grammy.com/GRAMMY_Awards/Winners/Results.aspx Grammy Award Winners (Введите в строке поиска — The Wall)] (англ.). National Academy of Recording Arts and Sciences. Проверено 7 октября 2009. [web.archive.org/web/20091002044148/www.grammy.com/GRAMMY_Awards/Winners/Results.aspx? Архивировано из первоисточника 2 октября 2009].
  79. ↑ [www.rollingstone.com/music/lists/500-greatest-albums-of-all-time-19691231/the-wall-pink-floyd-19691231 The Wall – Pink Floyd] (англ.). Rolling Stone. Проверено 30 марта 2011.
  80. ↑ [whypinkfloyd.com/ Why Pink Floyd...? Official website] (англ.). EMI. Проверено 4 ноября 2011.
  81. ↑ Topping, Alexandra [www.guardian.co.uk/music/2011/may/10/pink-floyd-unreleased-tracks-on-emi Pink Floyd to release unheard tracks] (англ.). The Guardian (10 мая 2011). Проверено 4 ноября 2011.
  82. ↑ Blake 2008, pp. 280–282
  83. ↑ Blake 2008, pp. 284–285
  84. ↑ Povey, 2007, p. 233.
  85. ↑ Schaffner 1991, pp. 223–225
  86. ↑ Blake 2008, pp. 342–347
  87. ↑ 1 2 [www.rogerwaters.org/about_berlin.html About The Wall in Berlin] (англ.). rogerwaters.org. Проверено 11 ноября 2015.
  88. ↑ 1 2 Н. Шаффнер. Блюдце, полное секретов: Одиссея Пинк Флойд. — М., 1998. Глава 15. Жизнь продолжается.
  89. ↑ [www.cbsnews.com/stories/2010/04/12/entertainment/main6388449.shtml?tag=mncol;lst;1 Roger Waters to Restage 'The Wall' on 2010 Tour] (англ.). CBS News (12 апреля 2010). Проверено 5 ноября 2010.
  90. ↑ Greene, Andy [www.rollingstone.com/music/news/pink-floyd-reunite-at-roger-waters-show-in-london-20110512 Pink Floyd Reunite at Roger Waters Show in London] (англ.). Rolling Stone (12 мая 2011). Проверено 4 ноября 2011.
  91. ↑ [Журнал «Classic Rock». Номер 093, стр. 59-61, 2011 год]
  92. ↑ Blake 2008, pp. 288–292
  93. ↑ Fitch & Mahon, 2006, pp. various.
  94. ↑ [www.bleu-ocean.com/homepage.html Blue Ocean Drummer and Percussionist New York City] (англ.). bleu-ocean.com.
  95. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.ultratop.be/en/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=The+Wall&cat=a Pink Floyd —The Wall (album)], ultratop.be, <www.ultratop.be/en/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=The+Wall&cat=a>. Проверено 7 октября 2009. 
  96. ↑ [www.officialcharts.com/artist/_/pink%20floyd/ Pink Floyd UK Chart History] (англ.). Official Charts Company. Проверено 30 июля 2013.
  97. ↑ [[www.allmusic.com/album/the-wall-r15267/charts-awards The Wall] (англ.) на сайте Allmusic The Wall: Charts and Awards] (англ.). AllMusic. Проверено 17 октября 2010.
  98. ↑ [www.infodisc.fr/N1CD_V70.php/ French Album Chart] (фр.). Проверено 14 сентября 2014.
  99. ↑ [www.capif.org.ar/Default.asp?CodOp=ESCS&CO=6 Ranking Semanal Pop del 16/01/2011 al 22/01/2011] (англ.). Cámara Argentina de Productores de Fonogramas y Videogramas. Проверено 12 июня 2012. [web.archive.org/web/20110718200412/www.capif.org.ar/Default.asp?CodOp=ESCS&CO=6 Архивировано из первоисточника 18 июля 2011].
  100. ↑ [olis.onyx.pl/listy/index.asp?lang=en Oficjalna lista sprzedaży :: OLIS - Official Retail Sales Chart] (англ.). OLIS (28 мая 2012).
  101. ↑ Povey, 2007, p. 347.
  102. ↑ [norwegiancharts.com/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Another+Brick+In+The+Wall+%28Part+II%29&cat=s Pink Floyd – Another Brick In The Wall (Part II)], norwegiancharts.com, <norwegiancharts.com/showitem.asp?interpret=Pink+Floyd&titel=Another+Brick+In+The+Wall+%28Part+II%29&cat=s>. Проверено 3 июля 2009. 
  103. ↑ [www.aria.com.au/pages/httpwww.aria.com.aupageshttpwww.aria.com.aupageshttpwww.aria.com.auALBUMaccreds2011.htm Platinum] (англ.). Проверено 21 июля 2011.
  104. ↑ [www.capif.org.ar/Default.asp?PerDesde_MM=0&PerDesde_AA=0&PerHasta_MM=0&PerHasta_AA=0&interprete=pink+floyd&album=the+wall&LanDesde_MM=0&LanDesde_AA=0&LanHasta_MM=0&LanHasta_AA=0&Galardon=P&Tipo=1&ACCION2=+Buscar+&ACCION=Buscar&CO=5&CODOP=ESOP Gold & Platin] (исп.). capif. Проверено 5 июля 2009. [web.archive.org/web/20110531190211/www.capif.org.ar/Default.asp?PerDesde_MM=0&PerDesde_AA=0&PerHasta_MM=0&PerHasta_AA=0&interprete=pink+floyd&album=the+wall&LanDesde_MM=0&LanDesde_AA=0&LanHasta_MM=0&LanHasta_AA=0&Galardon=P&Tipo=1&ACCION2=+Buscar+&ACCION=Buscar&CO=5&CODOP=ESOP Архивировано из первоисточника 31 мая 2011].
  105. ↑ [www.bpi.co.uk/certified-awards.aspx Certified Awards] (англ.). bpi.co.uk. Проверено 28 сентября 2013.
  106. ↑ [www.musikindustrie.de/gold_platin_datenbank/?action=suche&strTitel=The+Wall&strInterpret=Pink+Floyd&strTtArt=alben&strAwards=unchecked Gold-/Platin-Datenbank (Pink Floyd; 'The Wall')] (нем.). Bundesverband Musikindustrie. Проверено 16 октября 2010.
  107. ↑ Ewbank, Alison J & Papageorgiou, Fouli T (1997), [books.google.com/?id=mHjPFLLWRgQC&printsec=frontcover&dq=Whose+master%27s+voice%3F Whose master's voice? Door Alison J. Ewbank, Fouli T. Papageorgiou, page 78], Greenwood Press, ISBN 978-0-313-27772-6, <books.google.com/?id=mHjPFLLWRgQC&printsec=frontcover&dq=Whose+master%27s+voice%3F>. Проверено 9 июля 2009. 
  108. ↑ [www.mediafire.com/view/x263f6daopkswo8 Sólo Éxitos 1959-2002 Año A Año: Certificados 1979-1990] (исп.). Iberautor Promociones Culturales. Проверено 21 август 2013.
  109. ↑ [www.fimi.it/archivio_certificazioni.php Italian album certifications – Pink Floyd – The Wall] (итал.) (PDF). Federation of the Italian Music Industry. Проверено 17 июля 2012.
  110. ↑ [www.cria.ca/cert_db_search.php Canadian certification database] (англ.). cria.ca. Проверено 24 мая 2009.
  111. ↑ [bestsellery.zpav.pl/wyroznienia/platynoweplyty/cd/archiwum.php?year= Polish album certifications – Pink Floyd – The Wall] (Polish). Polish Producers of Audio and Video (ZPAV) (29 октября 2003).
  112. ↑ [www.zpav.pl/listy/regulamin.asp ZASADY PRZYZNAWANIA ZŁOTYCH, PLATYNOWYCH I DIAMENTOWYCH PŁYT], Polish Society of the Phonographic Industry, 27 ноября 2001, <www.zpav.pl/listy/regulamin.asp> 
  113. ↑ [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?artist=%22The+Wall%22 US Certifications database] (англ.). riaa.com. Проверено 28 марта 2009.
  114. ↑ [www.hiphopdx.com/index/editorials/id.1021/title.get-your-mind-right-underground-vs-mainstream Get Your Mind Right: Underground Vs. Mainstream] (англ.). Cheri Media Group. Проверено 12 февраля 2013.
  115. ↑ [new.music.yahoo.com/blogs/chart_watch/12999/chart-watch-extra-vintage-albums-that-just-keep-on-selling/ Chart Watch Extra: Vintage Albums That Just Keep On Selling] (англ.). Paul Grein. Проверено 9 июля 2009.
  116. ↑ [www.infodisc.fr/CDCertif_D.php?debut=100 InfoDisc: Les Albums Diamant:] (фр.). InfoDisc. Syndicat National de l'Edition Phonographique. Проверено 11 октября 2010.
  117. ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-Under-Construction-The-Complete-Wall-Demo-Part-One/release/5005632 Pink Floyd ‎– Under Construction - The Complete Wall Demo Part One] (англ.). discogs.com. Проверено 11 ноября 2015.
  118. ↑ [www.bootlegzone.com/album.php?name=PFUC Pink Floyd - Under Construction (The Wall Demos)] (англ.). bootlegzone.com. Проверено 11 ноября 2015.

Литература

  • Blake, Mark —. [books.google.ru/books?id=hKXhLoWCPQ8C&dq=Comfortably+Numb+%E2%80%93+The+Inside+Story+of+Pink+Floyd&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Comfortably Numb – The Inside Story of Pink Floyd]. — Da Capo Press, 2008. — 418 с. — ISBN 978-0-306-81752-6.
  • Fitch, Vernon; Mahon, Richard —. [books.google.ru/books?id=FWe2AAAACAAJ&dq=Comfortably+Numb:+A+History+of+%22The+Wall%22:+Pink+Floyd+1978%E2%80%931981&hl=ru&sa=X&ved=0CB4Q6AEwAGoVChMIh4eBkvCPyQIVglcsCh3WTAlQ Comfortably Numb: A History of "The Wall": Pink Floyd 1978–1981]. — PFA Publishing, 2006. — 286 с. — ISBN 978-0-9777366-0-7.
  • Mason, Nick —. [books.google.ru/books?id=Yyc9PgAACAAJ&dq=Inside%20Out%3A%20A%20Personal%20History%20of%20Pink%20Floyd&hl=ru&source=gbs_book_other_versions Inside Out: A Personal History of Pink Floyd]. — Phoenix, 2005. — 384 с. — ISBN 978-0-7538-1906-7.
  • Povey, Glenn —. [books.google.ru/books?id=qnnl3FnO-B4C&dq=Echoes&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Echoes]. — Mind Head Publishing, 2007. — 368 с. — ISBN 978-0-9554624-0-5.
  • Bench, Jeff; O'Brien, Daniel —. [books.google.ru/books?id=cCQUAQAAIAAJ&dq=Pink+Floyd%27s+The+Wall:+In+the+Studio,+On+Stage+and+On+Screen&hl=ru&sa=X&ved=0CBsQ6AEwAGoVChMI1ZGlvvGPyQIViZQsCh0yLAPt Pink Floyd's The Wall: In the Studio, On Stage and On Screen]. — Reynolds & Hearn, 2004. — 176 с. — ISBN 978-1-903111-82-6.
  • Scarfe, Gerald —. [books.google.ru/books?id=lV9oSwAACAAJ&dq=The+Making+of+Pink+Floyd:+The+Wall&hl=ru&sa=X&ved=0CBsQ6AEwAGoVChMIx431-vGPyQIVDBYsCh1sNg5- The Making of Pink Floyd: The Wall]. — Da Capo Press, 2010. — 256 с. — ISBN 978-0-306-81997-1.
  • Schaffner, Nicholas —. [books.google.ru/books?id=Jq2xAAAACAAJ&printsec=frontcover&dq=editions:ISBN1905139098&hl=ru Saucerful of Secrets]. — Sidgwick & Jackson, 1991. — 310 с. — ISBN 978-0-283-06127-1.
  • Simmons, Sylvie —. Pink Floyd: The Making of The Wall, Mojo (73), стр. 76–95. — Emap Metro, 1999.

Ссылки

  • [pink-floyd.ru/albums/wall/ Рецензия на сайте Pink-Floyd.ru]
  • [pink-floyd.ru/albums/wall/ Описание и тексты песен альбома на сайте Pink-Floyd.ru]

Отрывок, характеризующий The Wall

– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=The_Wall&oldid=80754718»