The Traveling Wilburys

The Traveling Wilburys
Слева направо: Рой Орбисон (сидит), Джефф Линн, Боб Дилан, Джордж Харрисон, Том Петти
Основная информация
Жанры	рок фолк-рок кантри-рок рутс-рок хартленд-рок
Годы	1988 — 1990
Страны	США США Великобритания Великобритания
Город	Санта-Моника, Калифорния
Язык песен	английский
Лейблы	Wilbury/Warner Bros./Rhino
Бывшие участники	Джордж Харрисон Боб Дилан Том Петти Рой Орбисон Джефф Линн
[www.travelingwilburys.com velingwilburys.com]

The Traveling Wilburys — супергруппа, участниками которой являлись Джордж Харрисон, Боб Дилан, Том Петти, Рой Орбисон и Джефф Линн. За короткое время существования группа записала два альбома.

История

Всё началось с совместной трапезы Роя Орбисона, Джорджа Харрисона и Джеффа Линна, которые находились в студии Боба Дилана в Санта-Монике, штат Калифорния для записи нового трека в качестве би-сайда для сингла Джорджа «This Is Love». Привлечение Тома Петти было случайным — Джордж оставил свою гитару у него дома. Песня, которую они хотели записать, называлась «Handle with Care». Но звукозаписывающая компания сразу же поняла, что эта песня была слишком хороша, чтобы издавать её как дополнение к синглу.

Музыкантам так понравилось работать друг с другом, что они решили сделать альбом все вместе. Альбом, песни для которого написали все участники группы, был записан всего за 10 дней, потому что Дилан должен был ехать в тур. Пластинка была выпущена в октябре 1988 года под названием «Traveling Wilburys Vol. 1»; имена музыкантов на ней были изменены на псевдонимы, которые предполагали родство с сэром Чарльзом Трускоттом Вилбури.

Этот альбом в 1989 году попал в список 100 самых лучших альбомов 1980-х годов журнала «Rolling Stone» и занял в нём место под номером 70. Позже работа музыкантов была номинирована на премию «Грэмми» в категории «Альбом года». Смерть Роя Орбисона 6 декабря 1988 года стала причиной, по которой дальнейшее прежнее сотрудничество стало невозможным, но группа продолжила существовать и без него. Коллектив даже сделал видео на песню «End Of The Line». Во время припева, в котором поёт Орбисон, зритель видит кресло-качалку, на котором стоит гитара музыканта, а затем одну из его предсмертных фотографий.

«Wilburys» — сленговый термин, придуманный Харрисоном и Линном во время записи альбома «Cloud Nine». Он обозначал ляпы, которые можно будет убрать во время процесса микширования; появился в результате фразы «We’ll bury' them in the mix» (Мы уберём их во время микширования). Этот термин позже был использован снова, когда вся группа была в сборе. Харрисон предложил назвать коллектив «The Trembling Wilburys», но остальные предложили поменять прилагательное на «Traveling».

После смерти Роя Орбисона в прессе появились слухи о том, что американский певец Дел Шеннон может присоединиться к группе, но его самоубийство в феврале 1990 года поставило крест на подобных догадках. Том Петти позже сказал, что музыканты коллектива никогда и не думали искать замену Рою.

Бесплатный сингл, который назывался «Nobody's Child», должен был привлечь внимание к детям-сиротам в Румынии; он вышел в начале 1990 года. В октябре того же года вышел второй альбом группы под названием «Traveling Wilburys Vol. 3». Однако этот альбом был встречен публикой не очень тепло.

Причиной выхода пластинки с номером 3 после номера 1 может являться то, что, по некоторым предположениям, альбом Тома Петти под названием «Full Moon Fever» как раз и являлся вторым альбомом, так как в записи приняли участие Харрисон, Орбисон и Линн. По другой версии выпуск альбома с порядковым третьим номером был просто шуткой музыкантов. Третья версия основана на том, что в связи со смертью Орбисона пластинка группы, в которой тот был одним из основателей, с порядковым номером 2 не должна увидеть свет.

Однажды Харрисон в интервью каналу MTV заявил, что группа записала материал для пластинки под номером 2, но он был украден ещё до окончательного сведения.

В конце 1990-х годов и в начале нового тысячелетия два выпущенных альбома группы были практически недоступны, а новые тиражи не допечатывались. Харрисон, как основной владелец прав на эти альбомы, не давал разрешения на их переиздание вплоть до своей смерти (умер в 2001 году, после многолетней борьбы с карциномой). В июне 2007 года альбомы были перевыпущены в комплекте на двух компакт-дисках и одном DVD. Впервые реклама о них прозвучала из уст Тома Петти во время его шоу на радио; в февральском выпуске журнала «Q» появилось интервью с Джеффом Линном.

В результате переиздания появилось два варианта альбома, который назвали «The Traveling Wilburys Collection». Стандартное издание (в упаковке диджипак) состояло из 2-х компакт-дисков с двумя альбомами, а также DVD с документальным фильмом и клипами. К дискам прилагался 16-страничный буклет. Люксовое издание включало в себя помимо тех же 2-х CD и одного DVD 40-страничный буклет и фотографии музыкантов. В магазине iTunes цифровая версия альбома включает в себя оба альбома с бонус-треками, документалку продолжительностью 24 минут, а также 5 видеоклипов.

Этот релиз удивил всех, когда сразу же стал № 1 в UK Album Charts. Также очень успешно (№ 9) альбом дебютировал и в американском чарте US Billboard 200.

Состав

На альбоме «Traveling Wilburys Vol. 1» был следующий состав участников:

• Nelson Wilbury — Джордж Харрисон
• Otis Wilbury — Джефф Линн
• Lefty Wilbury — Рой Орбисон
• Charlie T. Wilbury Jr. — Том Петти
• Lucky Wilbury — Боб Дилан

На альбоме «Traveling Wilburys Vol. 3» участниками были:

• Spike Wilbury — Джордж Харрисон
• Clayton Wilbury — Джефф Линн
• Muddy Wilbury — Том Петти
• Boo Wilbury — Боб Дилан

Джим Келтнер, сессионный барабанщик, не был указан на альбоме как один из Wilbury, но он присутствует в некоторых видеоклипах группы. На DVD, который вышел в 2007 году, он получил имя Buster Sidebury. Кроме того, при перезаписи ранее неизданных треков «Maxine» и «Like A Ship» в участниках появилось имя Ayrton Wilbury, которое являлось псевдонимом Дхани Харрисона, сына Джорджа.

Дискография

Альбомы

• «Traveling Wilburys Vol. 1» — выпущен 25 октября 1988 года на лейбле Wilbury, через 2 года он был переиздан лейблом Warner Bros.
• «Traveling Wilburys Vol. 3» — выпущен 19 октября 1990 года лейблом Wilbury, а затем и Warner Bros.

Компиляции

• «The Traveling Wilburys Collection» — выпущен 12 июня 2007 года лейблом Rhino.

Синглы

• «Handle with Care» — выпущен в октябре 1988 года
• «Last Night» — выпущен в декабре 1988 года
• «End Of The Line» — выпущен в феврале 1989 года
• «Heading For The Light» — выпущен в апреле 1989 года
• «Nobody's Child» — выпущен в июне 1990 года
• «She's My Baby» — выпущен в октябре 1990 года
• «Inside Out» — выпущен в январе 1991 года

Ссылки

• [www.travelingwilburys.com Официальный сайт группы]  (англ.)
• [www.thewilburys.com TheWilburys.com] — сайт, посвященный творчеству группы и содержащий фотографии, тексты песен, видеоклипы  (англ.)
• [www.wilburys.info Фан-сайт] — стандартный набор: тексты, видео, история, ссылки, есть немного аккордов  (англ.)
• [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:0ifixqr5ldse Страница группы на Allmusic.com]  (англ.)
• [travelingwilburys.ru/ From Russian Burys] — русскоязычный сайт, посвященный творчеству группы.
• [travelingwilburys.forum24.ru/ The Traveling Wilburys From Some Russian Burys] — форум русскоязычных поклонников группы.

Отрывок, характеризующий The Traveling Wilburys

– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.