Американский ламантин

</td>

   </tr>

Американский ламантин
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Подтип: Позвоночные Класс: Млекопитающие Инфракласс: Плацентарные Отряд: Сирены Семейство: Ламантиновые Род: Ламантины Вид: Американский ламантин
Латинское название
Trichechus manatus Linnaeus, 1758
Ареал

Международная Красная книга Уязвимые виды IUCN 3.1 Vulnerable: [www.iucnredlist.org/details/22103 22103]

Американский ламантин (лат. Trichechus manatus) — крупное водное млекопитающее семейства ламантиновых, обитающее вдоль Атлантического побережья Северной, Центральной и Южной Америки.

Описание

Средняя длина взрослого американского ламантина составляет приблизительно 3 м, хотя некоторые особи могут достигать 4,5 м в длину, включая хвост. Вес этих животных варьирует в среднем в пределах 200—600 кг, самые крупные экземпляры редко достигают полутора тонн. Самки обычно длиннее и тяжелее самцов. Только что родившиеся детёныши в длину составляют 1,2—1,4 м и весят примерно 30 кг. Взрослые особи имеют голубовато-серую окраску тела, детёныши в первый месяц своей жизни окрашены темнее.

Передние конечности американских ламантинов, похожие на ласты морских котиков, и отсутствие задних конечностей говорят о жизни исключительно в воде. Лёгкие животного способны удлинять его тело, что способствует контролированию его положения в толще воды. Шерсть редкая по всему телу, верхний слой кожи постоянно линяет — полагают, что это уменьшает способность водорослей накапливаться на теле.

Распространение

Обитает на мелководье Атлантического побережья Северной, Центральной и Южной Америки. Север ареала ограничен юго-восточными штатами США, где американский ламантин в зимнее время обитает в районе Флориды, а летом мигрирует на север до Виргинии и Луизианы. К югу от США американского ламантина можно обнаружить возле островов Карибского моря, вдоль побережья Центральной и Южной Америки вплоть до северо-восточной части Бразилии — бухты Мансанарас. Водится на океаническом мелководье, встречается в неглубоких реках и каналах. В случае изобилия пищи ведёт оседлый образ жизни, при недостатке растительности кочует в её поиске.

Образ жизни

Американский ламантин легко приспосабливается как к солёной, так и к пресной воде, и спокойно перемещается из морских бухт в устья рек и каналы и обратно. Поскольку у них очень низкая скорость обмена веществ, и отсутствует толстый слой жира, их распространение ограничено водами тропических и субтропических широт. Ламантин может спокойно жить как в чистой, так и в загрязнённой воде. Из-за их больших размеров им требуется как минимум 1—2 м глубины, но они спокойно перемещаются на глубине 3—5 м, а ниже 6 м стараются не погружаться. Если глубина достаточно большая, а скорость течения не превышает 5 км/час, ламантины способны далеко заплывать вверх по течению реки — например, на реке Сент-Джон ламантины встречаются в 200 км от океана.

Американские ламантины обитают на территориях, где у них отсутствуют естественные враги, и поэтому у них не выработалось сложных механизмов поведения в случае опасности. К тому же в широтах их обитания сезонные температуры изменяются незначительно, а растительность имеет большое разнообразие. Не имея надобности в групповой охоте или групповой защите, американские ламантины ведут в основном уединённый образ жизни, иногда собираясь свободными группами. Они не имеют свою территорию и не придерживаются какой-либо социальной иерархии. Большинство групп собирается на временной основе, без деления по половому признаку; единственными исключениями из этого правила являются стаи молодых самцов, не достигших половой зрелости, и период течки у самки, когда несколько самцов ухаживают за ней.

Свой хвост ламантины используют для поступательного движения в воде, но также способны кувыркаться в воде, переворачиваться и плавать на спине. Они активны как днём, так и ночью, отдыхая лишь несколько часов у поверхности или на дне. Отдыхая на глубине, они поднимаются на поверхность раз в несколько минут, чтобы подышать воздухом. Для коммуникации между собой ламантины используют несколько приёмов. Самцы поскрёбывают себя, тем самым выделяя фермент, который призван дать знать находящейся неподалёку самке о его половой зрелости. Ламантины прекрасно слышат, и используют свою скрипящую трель для общения между матерью и детёнышем. Для ориентации в пространстве ламантины используют зрение.

Размножение

Хотя животные этого вида ведут в основном уединённый образ жизни, во время брачного сезона они сбиваются в группы, состоящие из самки, преследуемой до 20 самцами. Среди самцов устанавливается иерархия подчинения за право обладать самкой, а самка старается избегать самцов.

Половая зрелость у самцов наступает в возрасте 9—10 лет, хотя они способны зачать уже к двум годам. Самки достигают половой зрелости к 4—5 годам своей жизни, однако большинство из них начинает приносить телят только через 7—9 лет. Беременность длится 12—14 месяцев, новорожденный детёныш зависит от матери в течение примерно двух лет. Как правило, за один раз появляется только один детёныш, хотя иногда появляются сообщения о двух. Период между беременностями длится 3-5 лет, но в случае гибели малыша может быть уменьшен. Первые 18 месяцев самка кормит малыша своим молоком, хотя у того с самого рождения имеются большие и малые коренные зубы, и уже примерно через 3 недели после рождения ламантины способны питаться растительной пищей.

Связь мать-детёныш является единственным стабильным и долговременным союзом у американских ламантинов. Предполагается, что эта связь остаётся на долгие годы, когда детёныш уже вырастает, и ему не требуется непосредственная помощь матери.

Питание

Морда у американских ламантинов наклонена ещё ниже, чем у других родственных им видов. Возможно, это связано с их питанием. В основном они питаются травяной растительностью, растущей на дне. Одной из характерных особенностей данного вида является наличие гибкой раздвоенной верхней губы, которой они захватывают пищу и посылают её в рот. Ламантины довольно неразборчивы в растительной пище, и поедают листья почти всех растений, которые способны захватить верхней губой. Губой они также способны выкапывать корни растений. Некоторые ламантины питаются беспозвоночными животными и рыбой — как в дикой природе, так и в неволе.

Галерея

• Manatee.jpg

  Вид издалека

• Papilloma graphic6a.jpg

  Вид сбоку

• Papilloma graphic5a.jpg

  Вид спереди

• Figb0289.jpg

  Художественное изображение американского ламантина

Ссылки

• Edwards, H. 2000. «Trichechus manatus» (On-line), Animal Diversity Web. Accessed December 14, 2006 at animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Trichechus_manatus.html.
• [www.iucnredlist.org/details/22103/0 Trichechus manatus]: информация на сайте Красной книги МСОП (англ.)

Отрывок, характеризующий Американский ламантин

После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.