Trouser Press
| Trouser Press | |
| Специализация: |
музыкальный журнал |
|---|---|
| Периодичность: |
ежемесячно |
| Язык: |
английский |
| Главный редактор: |
Айра Роббинс |
| Страна: | |
| История издания: | |
| Веб-сайт: |
[www.trouserpress.com/ www.trouserpress.com] |
Trouser Press — американский рок-музыкальный журнал, созданный в Нью-Йорке в 1974 году и специализировавшийся на обозрении новой (авангардной, альтернативной, экстремальной) музыки тех лет, первое время — исключительно британской. Формально закрывшись в 1984 году, журнал фактически просто сменил формат — сначала став энциклопедическим альманахом (Trouser Press Guide to…), затем — онлайн-энциклопедией TrouserPress.com, самопровозглашённой «Библией альтернативного рока»[1].
История
Журнал Trouser Press был создан в 1974 году в Нью-Йорке журналистом, музыкальным критиком и издателем Айрой Роббинсом (англ. Ira Robbins), вместе с Дэйвом Шульпсом и Карен Роуз. Первое время он назывался Trans-Oceanic Trouser Press (отсылка к песне The Bonzo Dog Doo-Dah Band, одновременно — акроним названия музыкальной телепрограммы Top of the Pops).
Первоначальной целью издания было знакомство американской публики с лучшими британскими группами и исполнителями; ранние номера на обложке несли слоган: «Единственный американский журнал британского рока» (America’s Only British Rock Magazine). В числе интервьюируемых здесь артистов были Брайан Ино и Роберт Фрипп; журнал имел обширный раздел рецензий. После 14-го выпуска заголовок был сокращен до Trouser Press, и журнал постепенно превратился в обычное рок-издание высокопрофессионального уровня с цветной обложкой и рекламными страницами.
По мере того, как менялась музыка 70-х годов, корректировались и цели издания. Начиная с 1976 года Trouser Press сфокусировал внимание на развитии панк-сцены, как лондонской, так и нью-йоркской. Здесь появились первые в Америке аналитические статьи о Sex Pistols, Boomtown Rats, The Clash, The Damned, Ramones, Television — задолго до того, как на эти группы обратили внимание ведущие американские издания.
В 1980 году в Trouser Press появилась колонка America Underground, посвященная местным очагам новых музыкальных идей и стилей. Начиная с 1982 года подписчики с каждым очередным выпуском журнала стали получать флекси-диски, многие из которых впоследствии сделались коллекционным раритетом. Несмотря на то, что тираж и авторитет журнала неуклонно росли, в апреле 1984 года (после выхода 96-го номера) главный редактор Айра Роббинс решил его закрыть, объяснив своё решение отсутствием новых идей как у музыкантов, так и у журналистов.
«Посмертная» жизнь журнала оказалась предопределена успехом энциклопедии The Trouser Press Guide to New Wave Records, первое издание которой вышло в 1983 году под общей редакцией Айры Роббинса в издательстве Charles Scribner’s Sons. Последовали многочисленные переиздания — под разными заголовками и в разных издательствах. Кульминацией процесса стал выход в в 1997 году The Trouser Press Guide To 90’s Rock со статьями о 2000 группах и рецензиями на 8,5 тысяч альбомов. Книга до сих пор считается наиболее полной энциклопедией альтернативнрого рока 90-х годов.
Сокращенный контент всех пяти тематичеких энциклопедий Trouser Press собран на веб-сайте TrouserPress.сom, который постоянно обновляется как новыми статьями и обзорами, так и архивными материалами, принадлежащими Роббинсу и членам его журналистской команды.
Напишите отзыв о статье "Trouser Press"
Примечания
- ↑ [www.trouserpress.com/ Home Page]. www.trouserpress.com. Проверено 1 июля 2010. [www.webcitation.org/66OKLaPOW Архивировано из первоисточника 24 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Trouser Press
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
