U-10 (1935)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
| U-10 | ||
|---|---|---|
| Государство флага |  Третий рейх
| |
| Порт приписки | Киль, Вильгельмсхафен | |
| Спуск на воду | 13 августа 1935 года | |
| Выведен из состава флота | 1 августа 1944 года | |
| Современный статус | разделана на металл | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | Малая ДПЛ | |
| Обозначение проекта | IIB | |
| Скорость (надводная) | 13 узлов | |
| Скорость (подводная) | 7,0 узлов | |
| Предельная глубина погружения | 150 м | |
| Экипаж | 25 человек | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 279 т | |
| Водоизмещение подводное | 328 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 42,7 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 4,08 м | |
| Высота | 8,6 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 3,90 м | |
| Вооружение | ||
| Артиллерия | 1 x 2 cm/65 C/30 (1000 снарядов) | |
| Торпедно- минное вооружение |
3 ТА калибра 533 мм, 5 торпед или 18 мин TMB или 12 ТМА | |
U-10 — малая подводная лодка типа IIB, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку был отдан 20 июля 1934 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании Germaniawerft, Киль 22 апреля 1935 года под заводским номером 544. Спущена на воду 13 августа 1935 года. 9 сентября 1935 года принята на вооружение и, под командованием капитан-лейтенанта Гейнца Шерингера, 11 сентября 1935 года вошла в состав Unterseebootsschulflottille.[1]
Содержание
История службы
Совершила 5 боевых походов, потопила 2 судна (6 356 брт). 1 августа 1944 года выведена из эксплуатации, впоследствии разоружена и разделана на металл в Данциге.
Первый и второй походы
Во время этих походов местом базирования U-9 был Киль.
- 7 сентября 1939 года — 19 сентября 1939 года — патрулирование Каттегат на предмет контрабанды. Движение было не очень интенсивным и, когда команда начала страдать от диареи (скорее всего из-за испорченного хлеба), поход пришлось досрочно завершить.[2]
- 26 сентября 1939 года — 15 октября 1939 года — патрулирование в Северном море возле Оркнейских островов. 29 сентября U-10 атаковала в Северном море группу из четырех британских эсминцев, однако единственная выпущенная торпеда прошла мимо.[3]
Третий и четвёртый походы
Третий и четвёртый походы
28 января 1940 года U-10 вышла из Киля в патруль в Северное море. Однако 30 января поход был досрочно прекращен в связи с поломкой дизеля правого борта. U-boat пришла в Гельголанд для ремонта, и, 5 февраля, по окончании оного была отправлена в Вильгельмсхафен.[4]
14 февраля лодка вновь вышла в поход в Северное море для патрулирования голландского побережья.
17 февраля в 02:05 шедшее без эскорта нейтральное грузовое судно Kvernaas (под командованием Ивара Соренсена (норв. Ivar Sørensen)) было атаковано одной торпедой и затонуло в течение пяти минут на удалении 4 миль (6,4 км) от Шоувен Банк, Нидерланды. Команда покинула судно на двух шлюпках и 4 часа спустя была подобрана голландским пароходом Oranjepolder. Судно двигалось в сторону Лондона, но повернуло назад и на следующий день высадило спасенных на лоцманской станции Хук-ван-Холланд.
18 февраля в 09:26 в непосредственной близости от буя Маасбанк было атаковано одной торпедой судно Ameland. Пароход начал тонуть и 48 членов экипаж (из них 3 раненых) покинули судно. Капитан А. Кокке(нидерл. A. Kokké) вернулся за документами, после чего судно затонуло с дифферентом на корму. Выжившие были подняты на борт голландского судна Montferland (под командованием К. К. Дэкера (нидерл. K.C. Decker)), а затем высажены на буксир Zwarte Zee. Раненые члены экипажа были высажены во Флиссингене, а остальные сошли на берег в Масслёйс.
20 февраля вернулась в Вильгельмсхафен.[5]
Пятый поход
3 апреля 1940 года U-10 покинула Вильгельмсхафен для участия в операции «Везерюбунг», и, совместно с U-7 составила Девятую Группу.
14 апреля 1940 года дозаправилась в Бергене, Норвегия с судна снабжения Carl Peters.
21 апреля по окончании дежурства вернулась в Вильгельмсхафен[6], а затем была отправлена в Киль, куда и пришла 23 апреля.
Судьба
1 августа 1944 года выведена из эксплуатации в Данциге, а затем разделана на металл.
Командиры
- 11 сентября 1935 года — 20 декабря 1935 года — капитан-лейтенант Гейнц Шерингер (нем. Kapitänleutnant Heinz Scheringer)
- 21 декабря 1935 года — 30 апреля 1936 года — капитан 3-го ранга Вернер Шеер (нем. Korvettenkapitän Werner Scheer)
- 1 мая 1936 года — 29 сентября 1937 года — капитан-лейтенант Гейнц Бедун (нем. Kapitänleutnant Heinz Beduhn)
- 30 сентября 1937 года — 3 апреля 1938 года — капитан-лейтенант Ханнес Вайнгертнер (нем. Kapitänleutnant Hannes Weingärtner)
- октябрь 1937 года — август 1938 года — капитан-лейтенант Ганс-Рудольф Рёзинг (нем. Kapitänleutnant Hans Rudolf Rösing) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 4 апреля 1938 года — 31 июля 1938 года — капитан-лейтенант Герберт Сохлер (нем. Kapitänleutnant Herbert Sohler)
- 1 августа 1938 года — 4 января 1939 года — капитан-лейтенант Курт фон Госслер (нем. Kapitänleutnant Kurt von Gossler)
- 5 января 1939 года — 15 октября 1939 года — обер-лейтенант цур зее (с 1 апреля 1939 года капитан-лейтенант) Георг-Вильгельм Шульц (нем. Oberleutnant zur See Georg-Wilhelm Schulz) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 10 октября 1939 года — 2 января 1940 года — обер-лейтенант цур зее Гюнтер Лоренц (нем. Oberleutnant zur See Günther Lorentz)
- январь 1940 года — 9 июня 1940 года — обер-лейтенант цур зее Иоахим Преусс (нем. Oberleutnant zur See Joachim Preuss)
- 10 июня 1940 года — 29 ноября 1940 года — капитан-лейтенант Рольф Мютцельбург (нем. Kapitänleutnant Rolf Mützelburg) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 30 ноября 1940 года — 9 июня 1941 года — капитан-лейтенант Вольф-Рюдигер фон Рабенау (нем. Kapitänleutnant Wolf-Rüdiger von Rabenau)
- 10 июня 1941 года — 29 ноября 1941 года — обер-лейтенант цур зее Курт Рувиедель (нем. Oberleutnant zur See Kurt Ruwiedel)
- 30 ноября 1941 года — 22 июня 1942 года — обер-лейтенант цур зее Ганс Карпф (нем. Oberleutnant zur See Hans Karpf)
- 23 июня 1942 года — февраль 1943 года — обер-лейтенант цур зее Христиан-Брандт Коестер (нем. Oberleutnant zur See Christian-Brandt Coester)
- февраль 1943 года — февраль 1944 года — обер-лейтенант цур зее Вольфганг Стренгер (нем. Oberleutnant zur See Wolfgang Strenger)
- февраль 1944 года — 1 июля 1944 года — обер-лейтенант цур зее Курт Ахлерс (нем. Oberleutnant zur See Kurt Ahlers)
Флотилии
- 11 сентября 1935 года — 26 сентября 1935 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 27 сентября 1935 года — 3 октября 1937 года — 1-я флотилия (боевая служба)
- 4 октября 1937 года — 14 апреля 1939 года — 3-я флотилия (боевая служба)
- 15 апреля 1939 года — 31 августа 1940 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 1 сентября 1939 года — 30 сентября 1940 года — Unterseebootsschulflottille (боевая служба)
- 1 октября 1939 года — 31 декабря 1939 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 1 января 1940 года — 30 апреля 1940 года — Unterseebootsschulflottille (боевая служба)
- 1 мая 1940 года — 30 июня 1940 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 1 ноября 1940 года — 1 мая 1942 года — 21-я флотилия (учебная)
Потопленные суда
| Название | Тип | Принадлежность | Дата | Тоннаж (брт) | Груз | Судьба | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Kvernaas | грузовое судно |  Норвегия |
17 февраля 1940 года | 1 819 | кокс | потоплен | 51°50′ с. ш. 3°19′ в. д. / 51.833° с. ш. 3.317° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.833&mlon=3.317&zoom=14 (O)] (Я) |
| Ameland | грузовое судно |  Нидерланды |
18 февраля 1940 года | 4 537 | генеральный груз | потоплен | 51°54′ с. ш. 3°01′ в. д. / 51.900° с. ш. 3.017° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.900&mlon=3.017&zoom=14 (O)] (Я) |
См. также
Напишите отзыв о статье "U-10 (1935)"
Примечания
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/u10.htm U-10]. German U-boats of World War II. Uboat.net. [www.webcitation.org/6GDefmb9o Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_45.html Данные по походам U-10 (Первый поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6GDegH0ad Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_46.html Данные по походам U-10 (Второй поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6GDegiHIC Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_47.html Данные по походам U-10 (Третий поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6GDjHOm4N Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_48.html Данные по походам U-10 (Четвёртый поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6GDjHwtai Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_49.html Данные по походам U-10 (Пятый поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6GDjIP3fe Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
Ссылки
- [www.uboat.net/boats/U10.htm U-10 на Uboat.net] (англ.)
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий U-10 (1935)
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
