U-1 (1935)
U-1 | ||
---|---|---|
Государство флага | Третий рейх | |
Порт приписки | Киль | |
Спуск на воду | 15 июня 1935 года | |
Выведен из состава флота | март 1940 года | |
Современный статус | предположительно погибла на минах | |
Основные характеристики | ||
Тип корабля | малая ДПЛ | |
Обозначение проекта | IIA | |
Скорость (надводная) | 13 узлов | |
Скорость (подводная) | 6,9 узла | |
Предельная глубина погружения | 120 метров | |
Экипаж | 22-24 человека | |
Размеры | ||
Водоизмещение надводное | 254 т | |
Водоизмещение подводное | 303 т | |
Длина наибольшая (по КВЛ) | 40,9 м | |
Ширина корпуса наиб. | 4,08 м | |
Высота | 8,6 м | |
Средняя осадка (по КВЛ) | 3,83 м | |
Вооружение | ||
Артиллерия | 1 x 2 cm/65 C/30 (1000 снарядов) | |
Торпедно- минное вооружение |
3 носовых TA, 5 торпед или 18 мин (по другим данным 12 мин ТМА) |
U-1 — малая U-boat типа IIA, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку был отдан 2 февраля 1935 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании Deutsche Werke , Киль 11 февраля 1935 года под заводским номером 236. Спущена на воду 15 июня 1935 года. 29 июня 1935 года принята на вооружение и 1 июля под командованием капитан-лейтенанта Клауса Эверта вошла в состав Unterseebootsschulflottille.[1]
Содержание
История службы
Совершила два боевых похода, успехов не достигла. Погибла, предположительно 6 апреля 1940 года подорвавшись в Северном море на минах.
Предвоенная служба U-1 была совершенно непримечательна, однако она успела заслужить репутацию плохого судна. Быстрое строительство и неадекватность технологий, использованных на ней, сделали её совершенно некомфортной, протекающей и медленной. На начало войны уже существовали планы полностью перевести её и её сестер типа II в список исключительно учебных лодок.
Первый поход
Благодаря недостатку достроенных единиц и несмотря на планы её перевода, 15 марта 1940 года U-1 вышла в боевой поход для действий против Британского торгового флота возле Норвегии — практически на пределе её запаса хода. Однако за весь 15-дневный поход она так и не смогла найти ни единой цели, прибыв 29 марта 1940 года в Вильгельмсхафен.[2]
Второй поход и судьба
4 апреля 1940 года U-1 вновь вышла в боевой поход для поддержки сил вторжения в операции «Везерюбунг» (вторжение в Норвегию). Совместно с U-4 она должна была составлять Четвертую Группу, однако в связи с возникшими техническими проблемами вынуждена была вернуться в порт и вновь вышла в море 6 апреля, и, вероятно, в тот же день подорвалась на мине к западу от Гельголанда. Её потеря не была замечена вплоть до 21 апреля. Все 24 члена экипажа погибли.[3]
Версии гибели
Существует несколько предположений относительно гибели U-1:
- Долгое время считалось, что U-1 была потоплена 16 апреля 1940 года британской субмариной HMS Porpoise (N14) , но той атаке подверглась U-3, скрывшаяся без повреждений.
- Есть предположение, что U-1 была потоплена британской субмариной HMS Narwhal (N45) в районе с координатами 54°37′ с. ш. 3°35′ в. д. / 54.617° с. ш. 3.583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.617&mlon=3.583&zoom=14 (O)] (Я).
- И, наконец, третья версия гласит, что U-1 подорвалась на минах, выставленных британскими эсминцами HMS Esk (H15) , HMS Express (H61) , HMS Icarus (D03) и HMS Impulsive (D11)
Командиры
- 29 июня 1935 года — 30 сентября 1936 года — капитан-лейтенант Клаус Эверт (нем. Kapitänleutnant Klaus Ewerth)
- 1 октября 1936 года — 2 февраля 1938 года — капитан-лейтенант Александр Гелхар (нем. Kapitänleutnant Alexander Gelhaar)
- 29 октября 1938 года — 6 апреля 1940 года — капитан 3-го ранга Юрген Деке (нем. Korvettenkapitän Jürgen Deecke)
Флотилии
- 1 июля 1935 года — 1 февраля 1940 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 1 марта 1940 года — 6 апреля 1940 года — Unterseebootsschulflottille (боевая служба)
См. также
Напишите отзыв о статье "U-1 (1935)"
Примечания
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/u1.htm U-1]. German U-boats of World War II. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Fdb0d18c Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_1.html Данные по походам U-1 (First patrol)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Fdb1AelJ Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_2.html Данные по походам U-1 (Second patrol)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Fdb1eVLx Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
Ссылки
- [www.uboat.net/boats/U1.htm U-1 на Uboat.net] (англ.)
|
Отрывок, характеризующий U-1 (1935)
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.