U-2 (1935)
Поделись знанием:
U-2 (1935)U-2 (1935)
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
| U-2 | ||
|---|---|---|
| ||
| Государство флага |  Третий рейх
| |
| Порт приписки | Киль, Вильгельмсхафен | |
| Спуск на воду | 1 июля 1935 года | |
| Выведен из состава флота | 8 апреля 1944 года | |
| Современный статус | затонула после столкновения с траулером | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | Малая ДПЛ | |
| Обозначение проекта | IIA | |
| Скорость (надводная) | 13 узлов | |
| Скорость (подводная) | 6,9 узла | |
| Предельная глубина погружения | 120 м | |
| Экипаж | 25 человек | |
| Стоимость | 1500 Рейхсмарок | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 254 т | |
| Водоизмещение подводное | 303 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 40,9 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 4,08 м | |
| Высота | 8,6 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 3,83 м | |
| Вооружение | ||
| Артиллерия | 1 x 2 cm/65 C/30 (1000 снарядов) | |
| Торпедно- минное вооружение |
3 TA 5 торпед или 18 мин (по другим данным 12 ТМА) | |
U-2 — малая U-boat типа IIA, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку был отдан 2 февраля 1935 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании Deutsche Werke, Киль 11 февраля 1935 года под заводским номером 237. Спущена на воду 1 июля 1935 года. 25 июля 1935 года принята на вооружение и 1 июля под командованием обер-лейтенанта Германа Мишахеллеса вошла в состав Unterseebootsschulflottille.[1]
Содержание
История службы
Совершила два боевых похода, успехов не достигла. Затонула 8 апреля 1944 года после столкновения с немецким паровым траулером Helmi Söhle западнее Пиллау, в точке с координатами 54°48′ с. ш. 19°55′ в. д. / 54.800° с. ш. 19.917° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.800&mlon=19.917&zoom=14 (O)] (Я).
Первый поход
15 марта 1940 года U-2 вышла из Киля в направлении южных берегов Норвегии с целью охоты на субмарины противника. Однако, благодаря плохой погоде и снегу с дождем, миссия была совершенно безуспешной, и 29 марта 1940 года лодка пришла в Вильгельмсхафен.[2]
Второй поход
4 апреля 1940 года U-2 вновь вышла в боевой поход для поддержки сил вторжения в операции «Везерюбунг» (вторжение в Норвегию). Совместно с U-3, U-5 и U-6 составила Восьмую Группу.
5 апреля 1940 года в Северном море британская подводная лодка HMS Unity (N66) выстрелила тремя торпедами по U-2, но промахнулась.
10 апреля 1940 года в 18:21 лодка была безуспешно атакована британским бомбардировщиком Веллингтон.
11 апреля 1940 года U-2 из за дефекта носового горизонтального руля была вынуждена прервать операцию и, 15 апреля 1940 года, вернулась в Вильгельмсхафен.[3]
Судьба
8 апреля 1944 года лодка столкнулась с немецким паровым траулером Helmi Söhle западнее Пиллау, в точке с координатами 54°48′ с. ш. 19°55′ в. д. / 54.800° с. ш. 19.917° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.800&mlon=19.917&zoom=14 (O)] (Я) и затонула. Семнадцать членов экипажа погибли, восемнадцать — были спасены. На следующий день обломки лодки были подняты и отправлены в металлолом.
Командиры
В числе командиров U-2 на заре своей карьеры были известные командиры-подводники Генрих Либе и Герберт Шульце, входящие в десятку результативнейших немецких подводников «Aces of the Deep».
- 25 июля 1935 года — 30 сентября 1936 года — обер-лейтенант цур зее Герман Мишахеллес (нем. Oberleutnant zur See Hermann Michahelles)
- 1 октября 1936 года — 31 января 1938 года — капитан-лейтенант Генрих Либе (нем. Kapitänleutnant Heinrich Liebe) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 31 января 1938 года — 16 марта 1939 года — обер-лейтенант цур зее Герберт Шульце (нем. Oberleutnant zur See Herbert Schultze) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 17 марта 1939 года — 5 августа 1940 года — капитан-лейтенант Helmut Розенбаум (нем. Kapitänleutnant Helmut Rosenbaum) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 7 июля 1940 года — 5 августа 1940 года — обер-лейтенант цур зее Ганс Хейдтман (нем. Oberleutnant zur See Hans Heidtmann) (исполняющий обязанности) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 6 августа 1940 года — октябрь 1941 года — капитан-лейтенант Георг фон Виламовиц-Мёллендорф (нем. Kapitänleutnant Georg von Wilamowitz-Möllendorf)
- октябрь 1941 года — 15 мая 1942 года — обер-лейтенант цур зее Карл Кёльзер (нем. Oberleutnant zur See Karl Kölzer)
- 16 мая 1942 года — 19 ноября 1942 года — обер-лейтенант цур зее Вернер Швафф (нем. Oberleutnant zur See Werner Schwaff)
- 20 ноября 1942 года — 12 декабря 1943 года — обер-лейтенант цур зее Гельмут Херглоц (нем. Oberleutnant zur See Helmut Herglotz)
- 13 декабря 1943 года — 8 апреля 1944 года — обер-лейтенант цур зее Вольфганг Шварцкопф (нем. Oberleutnant zur See Wolfgang Schwarzkopf)
Флотилии
- 1 июля 1935 года — 1 февраля 1940 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 1 марта 1940 года — 1 апреля 1940 года — Unterseebootsschulflottille (боевая служба)
- 1 мая 1940 года — 30 июня 1940 года — Unterseebootsschulflottille (учебная)
- 1 июля 1940 года — 8 апреля 1944 года — 21-й флотилии (учебная)
См. также
Напишите отзыв о статье "U-2 (1935)"
Примечания
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/u2.htm U-2]. German U-boats of World War II. Uboat.net. [www.webcitation.org/6FdFOA2jB Архивировано из первоисточника 4 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_3.html Данные по походам U-2 (Первый подод)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6FdFOjMrf Архивировано из первоисточника 4 апреля 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_4.html Данные по походам U-2 (Второй поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6FdFPRsNW Архивировано из первоисточника 4 апреля 2013].
Ссылки
- [www.uboat.net/boats/u2.htm U-2 на uboat.net]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий U-2 (1935)
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
