U-57 (1938)
U-57 — малая подводная лодка типа IIC, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку был отдан 17 июня 1937 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании Deutsche Werke, Киль 14 сентября 1937 года под заводским номером 256. Спущена на воду 3 сентября 1938 года. 29 декабря 1938 года принята на вооружение и, под командованием обер-лейтенанта цур зее Клауса Корта вошла в состав 5-й флотилии.[1]
Содержание
История службы
Совершила 11 боевых походов, потопила 13 судов (48 053 брт), 1 вспомогательное военное судно (8 240 брт), повредила 2 судна (20 594 брт).
Судьба
3 сентября 1940 года U-57 в районе с координатами 53°53′ с. ш. 09°09′ в. д. / 53.883° с. ш. 9.150° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.883&mlon=9.150&zoom=14 (O)] (Я) столкнулась с норвежским пароходом «Рона» и затонула. 6 членов экипажа погибли, 19 спаслись. Впоследствии лодка была поднята и 11 января 1941 года снова введена в строй. Использовалась как учебная в составе 22-й и 19-й флотилий. 3 мая 1945 года затоплена экипажем в порту города Киль.
Командиры
- 29 декабря 1938 года — 4 июня 1940 года — обер-лейтенант цур зее (с 1 ноября 1939 года капитан-лейтенант) Клаус Корт (нем. Oberleutnant zur See Claus Korth) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 5 июня 1940 года — 15 сентября 1940 года — обер-лейтенант цур зее Эрих Топп (нем. Oberleutnant zur See Erich Topp) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 11 января 1941 года — 16 мая 1943 года — обер-лейтенант цур зее Вильгельм Эйзеле (нем. Oberleutnant zur See Wilhelm Eisele)
- 17 мая 1943 года — 31 июля 1944 года — лейтенант цур зее (с 1 октября 1943 года обер-лейтенант цур зее) Вальтер Ценкер (нем. Leutnant zur See Walter Zenker)
- 1 августа 1944 года — 3 мая 1945 года — лейтенант цур зее (с 1 января 1945 года обер-лейтенант цур зее) Петер Кюль (нем. Leutnant zur See Peter Kühl)
Флотилии
- 29 декабря 1938 года — 31 декабря 1939 года — 5-я флотилия (учебная)
- 1 января 1940 года — 3 сентября 1940 года — 1-я флотилия (боевая служба)
- 11 января 1941 года — 30 июня 1944 года — 22-я флотилия (учебная)
- 1 июля 1944 года — 3 мая 1945 года — 19-я флотилия (учебная)
Потопленные суда
| Название | Тип | Принадлежность | Дата | Тоннаж (брт) | Груз | Судьба | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Kaunas | грузовое судно |  Литва |
17 ноября 1939 года | 1 566 | в балласте | потоплен | 52°05′ с. ш. 02°30′ в. д. / 52.083° с. ш. 2.500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.083&mlon=2.500&zoom=14 (O)] (Я) |
| Stanbrook | грузовое судно |  Великобритания |
19 ноября 1939 года | 1 383 | в балласте | потоплен | 51°21′ с. ш. 02°55′ в. д. / 51.350° с. ш. 2.917° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.350&mlon=2.917&zoom=14 (O)] (Я) |
| Mina | грузовое судно |  Эстония |
13 декабря 1939 года | 1 173 | в балласте | потоплен | 52°24′ с. ш. 01°59′ в. д. / 52.400° с. ш. 1.983° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.400&mlon=1.983&zoom=14 (O)] (Я) |
| Miranda | грузовое судно |  Норвегия |
20 января 1940 года | 1 328 | уголь | потоплен | 58°14′ с. ш. 02°05′ з. д. / 58.233° с. ш. 2.083° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.233&mlon=-2.083&zoom=14 (O)] (Я) |
| RMS Durham Castle | Плавучая казарма |  Великобритания |
26 января 1940 года | 8 240 | ? | подорвался на мине и затонул | 57°46′ с. ш. 03°45′ з. д. / 57.767° с. ш. 3.750° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.767&mlon=-3.750&zoom=14 (O)] (Я) |
| Gretafield | танкер | Великобритания |
14 февраля 1940 года | 10 191 | 13000 т топливной нефти | горел несколько дней, затонул только 19 марта | 58°27′ с. ш. 02°33′ з. д. / 58.450° с. ш. 2.550° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.450&mlon=-2.550&zoom=14 (O)] (Я) |
| Loch Maddy | грузовое судно | Великобритания |
21 февраля 1940 года | 4 996 | 2000 т зерна, 6000 т древесины и самолёт | повреждён | 58°07′ с. ш. 02°39′ з. д. / 58.117° с. ш. 2.650° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.117&mlon=-2.650&zoom=14 (O)] (Я) |
| Daghestan | танкер | Великобритания |
25 марта 1940 года | 5 742 | 7600 т сырой нефти | потоплен | 58°47′ с. ш. 02°46′ з. д. / 58.783° с. ш. 2.767° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.783&mlon=-2.767&zoom=14 (O)] (Я) |
| O.A. Brodin | грузовое судно |  Швеция |
17 июля 1940 года | 1 960 | 2665 т древесины и древесной массы | потоплен | 59°22′ с. ш. 03°40′ з. д. / 59.367° с. ш. 3.667° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.367&mlon=-3.667&zoom=14 (O)] (Я) |
| Manipur | грузовое судно | Великобритания |
17 июля 1940 года | 8 652 | генеральный груз, включающий железо, сталь, лес, медь, цинковые пластины | потоплен | 58°41′ с. ш. 05°14′ з. д. / 58.683° с. ш. 5.233° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.683&mlon=-5.233&zoom=14 (O)] (Я) |
| Atos | грузовое судно | Швеция |
3 августа 1940 года | 2 161 | 1700 т генерального груза | потоплен по ошибке | 56°00′ с. ш. 7°00′ з. д. / 56.000° с. ш. 7.000° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.000&mlon=-7.000&zoom=14 (O)] (Я) |
| Havildar | грузовое судно | Великобритания |
24 августа 1940 года | 5 407 | 4000 т генерального груза | повреждён | 55°39′ с. ш. 07°18′ з. д. / 55.650° с. ш. 7.300° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.650&mlon=-7.300&zoom=14 (O)] (Я) |
| Cumberland | грузовое судно | Великобритания |
24 августа 1940 года | 10 939 | 9000 т генерального груза, включающего металл | потоплен | 55°44′ с. ш. 07°32′ з. д. / 55.733° с. ш. 7.533° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.733&mlon=-7.533&zoom=14 (O)] (Я) |
| Saint Dunstan | грузовое судно | Великобритания |
24 августа 1940 года | 5 681 | в балласте | потоплен | 55°44′ с. ш. 07°32′ з. д. / 55.733° с. ш. 7.533° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.733&mlon=-7.533&zoom=14 (O)] (Я) |
| Pecten | танкер | Великобритания |
25 августа 1940 года | 7 468 | 9546 т топливной нефти для Адмиралтейства | потоплен | 56°22′ с. ш. 07°55′ з. д. / 56.367° с. ш. 7.917° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.367&mlon=-7.917&zoom=14 (O)] (Я) |
Напишите отзыв о статье "U-57 (1938)"
Примечания
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/u57.htm U-57]. Немецкие U-boats времён Второй мировой войны. Uboat.net.
Ссылки
- [www.uboat.net/boats/U57.htm U-57 на Uboat.net] (англ.)
| ||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о подводных лодках. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий U-57 (1938)
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
