U-87 (1941)
Поделись знанием:
U-87 (1941)U-87 (1941)
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
| U-87 | ||
|---|---|---|
| ||
| Государство флага |  Третий рейх
| |
| Порт приписки | Киль, Ла-Рошель, Сен-Назер, Брест | |
| Спуск на воду | 21 июня 1941 | |
| Выведен из состава флота | 4 марта 1943 | |
| Современный статус | потоплена | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | средняя ДПЛ | |
| Обозначение проекта | VIIB | |
| Скорость (надводная) | 17,9 узлов | |
| Скорость (подводная) | 8 узлов | |
| Рабочая глубина погружения | 220 м | |
| Предельная глубина погружения | 250 м | |
| Автономность плавания | 16 095 км, 175 км под водой | |
| Экипаж | 44-48 человек | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 753 т | |
| Водоизмещение подводное | 857 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 66,6 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 6,2 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 4,74 м | |
| Вооружение | ||
| Артиллерия | C35 88 мм/L45 с 220 зарядами | |
| Торпедно- минное вооружение |
4 носовых и один кормовой TA калибра 533 мм, 14 торпед или 26 мин TMA | |
| ПВО | 2cm Flak 30 | |
U-87 — средняя немецкая подводная лодка типа VIIB времён Второй мировой войны.
Содержание
История
Заказ на постройку субмарины был отдан 9 июня 1938 года. Лодка была заложена 18 апреля 1940 года на верфи Флендер-Верке, Любек, под строительным номером 283, спущена на воду 21 июня 1941 года. Лодка вошла в строй 19 августа 1941 года под командованием оберлейтенанта Иоакима Бергера.
Флотилии
- 19 августа 1941 года — 30 ноября 1941 года — 6-я флотилия (учебная)
- 1 декабря 1941 года — 4 марта 1943 года — 6-я флотилия
История службы
Лодка совершила 5 боевых походов. Потопила 5 судов суммарным водоизмещением 38 014 брт. Потоплена 4 марта 1943 года, в районе с координатами 41°36′ с. ш. 13°31′ з. д. / 41.600° с. ш. 13.517° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.600&mlon=-13.517&zoom=14 (O)] (Я) глубинными бомбами с канадского корвета HMCS Shediac и канадского эсминца HMCS St. Croix. 49 погибших (весь экипаж).
Волчьи стаи
U-87 входила в состав следующих «волчьих стай»:
- Iltis 9 сентября — 23 сентября 1942
- Rochen 16 февраля — 25 февраля 1943
Потопленные суда
| Дата | Тип | Принадлежность | Дата | Тоннаж (БРТ) | Груз | Судьба | Место |
| Cardita | танкер |  Великобритания |
31 декабря 1941 | 8 237 | 11500 тонн авиационного керосина и уайт-спирта | потоплен | 59°18′ с. ш. 12°50′ з. д. / 59.300° с. ш. 12.833° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.300&mlon=-12.833&zoom=14 (O)] (Я) |
| Nyholt | танкер |  Норвегия |
17 января 1942 | 8 087 | в балласте | потоплен | 45°46′ с. ш. 54°18′ з. д. / 45.767° с. ш. 54.300° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.767&mlon=-54.300&zoom=14 (O)] (Я) |
| Cherokee | пассажирское судно |  США |
16 июня 1942 | 5 896 | в балласте | потоплен | 42°25′ с. ш. 69°10′ з. д. / 42.417° с. ш. 69.167° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.417&mlon=-69.167&zoom=14 (O)] (Я) |
| Port Nicholson | грузовое судно | Великобритания |
16 июня 1942 | 8 402 | 1600 тонн запчастей к автомобилям и 4000 тонн военных поставок | потоплен | 23°32′ с. ш. 81°02′ з. д. / 23.533° с. ш. 81.033° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=23.533&mlon=-81.033&zoom=14 (O)] (Я) |
| Agapenor | грузовое судно | Великобритания |
11 октября 1942 | 7 392 | 6500 тонн генерального груза, 750 тонн меди | потоплен | 6°53′ с. ш. 15°23′ з. д. / 6.883° с. ш. 15.383° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=6.883&mlon=-15.383&zoom=14 (O)] (Я) |
Места потопления кораблей
Сенсационный клад
В январе 2009 года компания Sub Sea Research объявила о найденном на дне моря в 40 милях у побережья Гайаны судна, потопленного в июне 1942 года немецкой субмариной U-87. Корабль, условно названный «Blue Baron», перевозил драгоценности для оплаты поставок по ленд-лизу, в том числе 70 тонн платины, 10 тонн золота, 5 центнеров промышленных алмазов и 16 миллионов карат бриллиантов[1], стоимость груза оценивается в 2,6 млрд фунтов стерлингов[2][3], то есть находка является крупнейшим кладом в истории.
Sub Sea Research не разглашает информацию о названии и точном местонахождении судна. Основатель компании, Грег Брукс, рассказал, что находка представляет собой британский транспорт, вышедший из одного из европейских портов в США с грузом сокровищ в качестве оплаты за поставки по ленд-лизу, зашедший в один из южно-американских портов, и затонувший на глубине 250 метров в результате попадания двух торпед. Компания претендует на бо́льшую часть клада, однако подъём клада очень сложен, и началу работ будет предшествовать юридическое разбирательство.
В январе 2012 года стало известно, что речь идёт о грузовом судне Port Nicholson, а также о том, что судно на самом деле обнаружено в 50 милях от побережья США[4]. При этом, по сообщениям СМИ, права на найденные драгоценные металлы может заявить какая-нибудь из стран-участниц Ленд-лиза.
См. также
Напишите отзыв о статье "U-87 (1941)"
Примечания
- ↑ [www.caribbeannetnews.com/article.php?news_id=13802 Caribbean Net News: Sunken treasure ship found off Guyana coast]
- ↑ [www.interfax.ru/society/news.asp?id=59423 У побережья Гайаны обнаружен клад стоимостью 2,6 миллиарда фунтов стерлингов]. Интерфакс (27 января 2009 года). Проверено 12 августа 2010.
- ↑ [www.newsru.com/world/27jan2009/jewelry.html На морском дне у побережья Гайаны обнаружен британский транспорт с ценностями на 2,6 млрд фунтов стерлингов]. NEWSru (27 января 2009 г.). Проверено 12 августа 2010. [www.webcitation.org/66Hx1nkHw Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].
- ↑ [www.ntv.ru/novosti/266155/ У берегов США нашли советское сокровище]
Ссылки
- Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/U87.htm U-87] (англ.). uboat.net (1995-2009). Проверено 14 октября 2008. [www.webcitation.org/66Hx4TisP Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].
Литература
- Бишоп К. Подводные лодки кригсмарине. 1939-1945. Справочник-определитель флотилий = Kriegsmarine U-boats 1939-1945. — М.: Эксмо, 2007. — 192 с. — (Военная техника III Рейха). — ISBN 978-5-699-22106-6.
- Ровер Ю. Субмарины, несущие смерть. Победы подводных лодок стран гитлеровской Оси = Jürgen Rohwer. Axis submarine successes 1939—1945. — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2004. — 416 с. — 2000 экз. — ISBN 5-9524-1237-8.
Отрывок, характеризующий U-87 (1941)
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
