UNIMARC

UNIMARC (акроним от Universal Machine Readable Cataloging) — формат, разработанный при содействии Международной Федерации библиотечных ассоциаций и учреждений (IFLA) в 1977 году для решения проблемы несовместимости между различными национальными МАРК-форматами. Главной целью было создание международного МАРК-формата, который мог бы разместить библиографические записи всех видов МАРК-форматов. Такие записи могли быть преобразованы в UNIMARC, который являлся бы базовым форматом, и из него, если нужно, — в любой другой МАРК-формат. Формат UNIMARC облегчил международный обмен библиографическими сведениями в машиночитаемой форме.

История

Поскольку многие страны не создали собственного национального МАРК-формата и были на грани принятия решения, UNIMARC был принят в течение 80-х и 90-х годов как их собственный формат. В конце 20-го века 50 учреждений использовало UNIMARC, из них 22 — как обменный формат и 10 — как внутренний, а 17 других указали, что они могут использовать UNIMARC. Это были учреждения со всего мира.

Сначала UNIMARC использовался лишь для библиографических записей, но в 1991 был издан UNIMARC для авторитетных записей и, в последнее время, созданы форматы UNIMARC для классификационных данных и данных о хранении.

Национальные версии

Сейчас UNIMARC является также национальным форматом Франции, адаптирован в России, Украине, Беларуси, Молдавии, Румынии, Словении, Италии, Португалии, Китае, Тайване и других странах.

Описание формата

UNIMARC является специфической реализацией международного стандарта ISO 2709, который определяет структуру записей, содержащих библиографические данные.

Формат UNIMARC включает поля, необходимые для описания таких видов документов, как текстовые монографические документы (прежде всего, современные книги), старопечатные, серийные издания, нотные документы, графические материалы на непрозрачной основе, аудиоматериалы, видео-и проекционные материалы, электронные ресурсы, картографические материалы.

Поля формата UNIMARC можно подразделить на общие и специфические. Общие поля используются при описании любых видов документов, специфические — только при описании определённых видов. Специфические поля встречаются в блоках полей формата 0ХХ, 1ХХ, 2ХХ. В блоке 0ХХ есть поля для записи уникальных международных идентифицирующих номеров документов (ISBN, ISSN, ISMN и т. д.). В блоке 1ХХ существуют поля кодированных данных отдельно для книг (105), серийных изданий (110), видеоматериалов (115), графических материалов (116), электронных ресурсов (135). В блоке описательной информации 2ХХ специфическое поле 230 отображает область специфических сведений об электронных ресурсах.

См. также

• Автоматизированная интегрированная библиотечная система (АБИС)
• ISO 2709

Ссылки

• [www.ifla.org/VI/8/up.htm IFLA UNIMARC Core Activity (UCA)]
  • [www.ifla.org/en/publications/unimarc-formats-and-related-documentation UNIMARC formats and related documentation]

Отрывок, характеризующий UNIMARC

– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.