USS Block Island (CVE-21)
USS Block Island (CVE-21) («Блок-Айленд») — авианосец ВМС США типа «Боуг». В строю с июня 1942 года, участвовал во Второй мировой войне. Во время боевых походов в северную и центральную Атлантику в 1943 — 1944 годах самостоятельно потопил две немецких подводных лодки (ПЛ). 29 мая 1944 года потоплен торпедами подводной лодки U-549.
В мае 1943 года корабль прибыл в Норфолк и вступил в состав Атлантического флота. 15 июля он в последний раз был переклассифицирован — в эскортный авианосец, получив бортовой номер CVE-21[1]. Тем не менее, в течение лета 1943 года корабль использовался как авиатранспорт, совершив два рейса в Ирландию и доставив груз истребителей «Тандерболт»[2][3]. В сентябре «Блок-Айленд», находясь в Норфолке, столкнулся с эсминцем и получил повреждение корпуса. Ремонт занял две недели[3].
В первый боевой поход в северную Атлантику «Блок-Айленд» вышел 15 октября 1943 года во главе авианосной противолодочной группы TG 21.16, которая сопровождала конвой UGS-21. 28 октября самолёты авианосца (два «Эвенджера») потопили ПЛ U-220[3][4]. Группа вернулась в США 25 ноября.
Второй поход состоялся 15 декабря 1943 — 3 февраля 1944 года. В этот раз группе не удалось потопить ни одной ПЛ несмотря на ряд атак против них. 14 января были подобраны выжившие члены экипажа ПЛ U-231, потопленной накануне британскими силами[3].
Третий выход (16 февраля — 31 марта 1944 года) был отмечен потоплением 17 марта самолётами «Блок-Айленда» совместно с эсминцами охранения лодки U-801 (взяты в плен 47 членов экипажа). 19 марта к юго-западу от островов Зелёного мыса самолёты потопили U-1059. Во время преследования лодки разбился «Эвенджер» из авиагруппы «Блок-Айленда», два члена экипажа из трёх погибли. Кроме того, во время этого похода корабли группы самостоятельно уничтожили U-603 и U-709[5][6].
Четвёртый поход начался 29 апреля 1944 года. 6 мая самолётами совместно с эсминцами охранения была потоплена лодка U-66 (одна из наиболее результативных ПЛ Кригсмарине, на счету которой 33 потопленных судна[7]), взяты 36 пленных.
Вечером 29 мая «Блок-Айленд» находился к северо-западу от Канарских островов в точке с примерными координатами 31°13' СШ, 23°03' ЗД[6]. Он был атакован лодкой U-549, которая смогла незамеченной миновать строй эсминцев охранения. В 20.13 в корабль попала первая торпеда, затем последовали ещё 2 попадания. Лодка выпустила в целом 4 торпеды, из которых одна попала в эсминец «Барр», нанеся ему тяжёлые повреждения. ПЛ затем была потоплена другими эсминцами.
Положение авианосца было сразу признано безнадёжным и командир уже вскоре после торпедирования отдал приказ покинуть корабль. К 21.00 практически все люди сошли с корабля. В 21.55 «Блок-Айленд» затонул; после того, как корабль ушёл под воду, сдетонировал боезапас. При торпедировании авианосца погибли 6 моряков, 15 были ранены. В момент гибели корабля в воздухе находились 6 его самолётов, из которых только 2 удалось благополучно приземлиться на Азорских островах, 4 других самолёта с 4 пилотами погибли[8][9].
За участие в войне «Блок-Айленд» был удостоен двух звёзд за службу[8]. Он стал единственным американским авианосцем, потопленным силами Германии.
См. также
- Список эскортных авианосцев ВМС США
- Список боевых кораблей ВМС США, потерянных во Второй мировой войне (1—229)
Напишите отзыв о статье "USS Block Island (CVE-21)"
Примечания
- ↑ [www.ibiblio.org/hyperwar/USN/ships/dafs/CVE/cve21.html USS Block Island (CVE-21)] (англ.). Dictionary of American Naval Fighting Ships. Проверено 01 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYDMcKM Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ Jack Greer, Jack Sprague. [www.ussblockisland.org/Beta/CVE21_History.html History of the CVE 21. Р. 1.] (англ.). USS Block Island Association (2009). Проверено 01 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYAIvmU Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ 1 2 3 4 Jack Greer, Jack Sprague. [www.ussblockisland.org/Beta/CVE21_History_p2.html History of the CVE 21. Р. 2.] (англ.). USS Block Island Association (2009). Проверено 07 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYArpOo Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ [uboat.net/boats/u220.htm U-220] (англ.). uboat.net. Проверено 07 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYDnETF Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ Jack Greer, Jack Sprague. [www.ussblockisland.org/Beta/CVE21_History_p3.html History of the CVE 21. Р. 3.] (англ.). USS Block Island Association (2009). Проверено 07 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYBMRZO Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ 1 2 [uboat.net/allies/merchants/3255.html USS Block Island (CVE 21)] (англ.). uboat.net. Проверено 01 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYCQ1mH Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ [uboat.net/boats/u66.htm%22 U-66] (англ.). uboat.net. Проверено 07 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYEF9TI Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ 1 2 Jack Greer, Jack Sprague. [www.ussblockisland.org/Beta/CVE21_History_p4.html History of the CVE 21. Р. 4.] (англ.). USS Block Island Association (2009). Проверено 07 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYBqkEy Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
- ↑ [www.ussblockisland.org/Beta/V2-Resources/CVE21-CVE106_Memoriam.html In Memoriam] (англ.). USS Block Island Association. Проверено 01 февраля 2012. [www.webcitation.org/6EQYCsM0W Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].
Отрывок, характеризующий USS Block Island (CVE-21)
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
